И пусть Галактика горит огнем. Книга 4: Десять Воителей

15.10.300 ПЗЭ, Система Ночная Твердыня Всю свою историю Северный флот неукоснительно придерживался принципа: «Здравый смысл превыше церемоний». Но до этой войны всех войн нередко происходили случаи, когда прибытие адмиралов, генералов и лордов на борт корабля сопровождались какими-то торжественными встречами и так далее. Но не сегодня. Едва ее армейский ботинок коснулся палубы, превратив тем самым планетарную леди и командира (бывшего командира) укрепрайона в простую пассажирку на борту «Льда», ее приветствовало от силы человек десять — из числа тех, кто занимался ремонтом ангара, забитого строительными конструкциями, инструментами и рабочими. И это ее по-своему успокоило. Давало понять, что боевой дух северян не был сломлен сокрушительной атакой Иных на Ночную Твердыню — и они продолжают жить так же, как и раньше. Было, конечно, немало «но». «Лед», единственный суперлинкор, защищавший Стену в тот роковой день, обладал броней, которой не мог похвастаться ни одни другой корабль в Вестеросе. И если орудия и техноколдовство Иных смогли нанести такому кораблю такой ущерб… Что же они сотворили с остальным флотом? До личной каюты лорда Старка ей пришлось идти минут десять. Десять минут ей пришлось дышать запахами горелой плоти и закопченного металла, которые должны быть привычным для любого военного космонавта. — Леди Мормонт, — лорд Винтерфелла склонил голову в знак приветствия. — Поздравляю вас с успешной обороной Черного Лютомедведя. — Хотелось бы, чтобы эта победа была достигнута меньшей ценой, милорд… Они выстояли, да. Но победа досталась им очень тяжело. Крепость, которой она командовала, пережила множество яростных атак нежити и ледяных тварей — и к тому времени, когда Иные, наконец, отступили, приказав оставшимся вихтам либо взорваться вместе с ближайшими врагами, либо просто броситься в последнюю атаку, она потеряла почти пятнадцать процентов своих бойцов. Это если считать только убитых. И еще хуже было то, что именно Черный Лютомедведь добился победы с наименьшими потерями. Вторым укрепрайоном, продержавшимся до самого конца, был Несгибаемый Дозор, который — надо же, какое совпадение — тоже находился высоко в горах. — И я бы этого хотел, — сказал Эддард Старк, который в этот момент выглядел в два раза старше своего реального возраста. Но потом воля к жизни взяла в нем верх. — И я бы хотел. Четыре укрепрайона потеряны полностью, еще два — Вороний Пик и Скорый Рассвет — фактически, тоже потеряны, но там сопротивление продолжалось до самого конца. Тем не менее, обе крепости находятся в таком состоянии, что их военная ценность в настоящее время равняется нулю. И мы оба понимаем, почему так получилось. Они понимали. В любой другой войне отчеты о потерях делились на «убитых», «раненых», «пленных» и «пропавших без вести». Обычно на одного убитого приходилось около трех раненых, а последние две категории сильно варьировались — особенно если, например, кому-то удавалось взять всю армию в окружение и убедить ее сдаться, дав понять, что сопротивление бесполезно. Но война с Иными… Они уже дали понять, что в плен не берут. Ледяные твари видели в них не врага, а просто добычу, как на охоте. Добычу, с которой не может быть переговоров. И живым, если у них оставалась хоть капля здравого ума, оставалось лишь сражаться до последнего вздоха, а если и умереть, то так, чтобы потом не подняться и не влиться в полчища мертвецов, атакующих Царство людей. — Всего в девяти укрепрайонах на поверхности Найтфорта мы потеряли ориентировочно три с половиной миллиона человек. И я считаю, что нам нужно покинуть планету, поскольку она больше не пригодна ни для обороны, ни, по большому счету, для жизни. Если Иные вернутся, они возьмут этот мир без малейшего труда. Мы должны отойти на Черный Замок. — Я согласен, — кивнул Хранитель Севера и Верховный главнокомандующий, чему Мейдж даже удивилась немного. — Давайте начистоту. Нас здесь все равно только двое. Найтфорт в его нынешнем состоянии не представляет никакой ценности для Северного флота и Штурмового Корпуса. Поэтому принимать здесь еще одну битву нет никакого смысла. Весь наш флот в ближайшие месяцы будет на ремонте. И единственное, что нас спасает — это то, что Иные находятся примерно в том же положении, что и мы. Он развернул перед ней трехмерный голоэкран с тактическими выкладками — и женщина недоверчиво прищурилась, вчитываясь в строчки цифр. — А вы уверены, что это не уловка. Клянусь Тараносом, твари никогда не отказывали себе в удовольствии обмануть противника, чтобы ослабить его бдительность… — Разведка докладывает, что во многих системах по ту сторону Стены прямо сейчас устанавливается то, что у них заменяет космические мины — причем в огромном количестве. Примерно в четыре раза больше, чем у нас перед битвой, — сказал лорд-лютоволк, чей пушистый спутник громко сопел рядом со столом. — И я не думаю, что это только ради ослабления нашей бдительности. Они не могут не знать, как сильно обескровили нас. Неужели вы думаете, что они не продолжили бы свое наступление, если бы у них была возможность? Если бы у них остался резерв, достаточный для того, чтобы доломать нашу оборону? — Нет… — вынуждена была признаться Мейдж. Стратегия Иных была безжалостной и целью их было уничтожение всего живого, но воевали они с хладнокровной эффективностью, по сравнению с которой любой геноцид, устроенный Тайвином Ланнистером или Эйрисом Безумным выглядел мелким детским капризом. И лорд Винтерфелла был прав — если бы у них нашлись силы, способный добить Северный флот… Неужели они не воспользовались бы ими? Но они отошли. — Мы, к сожалению, ничего не знаем об их военно-промышленном комплексе по ту сторону Ока, об их логистической системе по эту сторону, о том, сколько у них живой… простите, неживой силы, которой они могут распоряжаться и которую они могут позволить себе потерять… Но мы знаем, что в окрестностях Разлома находится как минимум еще один флот, не менее мощный, чем тот, с которым мы уже встретились. И он движется в нашу сторону для следующего штурма. Срок — около недели. — Хорошо, что мы об этом знаем, — одобрительно кивнул лорд Винтерфелла. — Я-то надеялся, что у нас есть хотя бы несколько недель… Ладно. Единственный мир-крепость, который мы ни в коем случае не можем потерять — это Черный Замок. Я прикажу прекратить все восстановительные работы на Найтфорте и в системе до тех пор, пока Северный флот не будет полностью готов к бою — по моим оценкам, на это требуется от четырех до шести месяцев. И если за это время Вейл или Браавос не смогут или не захотят прислать нам на помощь хотя бы несколько линейных эскадр… Нам не остается ничего иного, кроме глухой обороны. — Да, милорд, — ответила Мейдж. — А теперь я хочу знать о… Вороньем Пике, — всякие намеки на доброжелательность в его голосе моментально исчезли, а серые глаза вдруг стали такими ледяными, что даже Иной вряд ли согласился бы долго в них смотреть. — Мне доложили, что он еще жив. Это так? Ни один из них не назвал его по имени, но оба прекрасно поняли, о ком идет речь. — Да. Тело нашли у подножия центральной цитадели после того, как огненный шторм утих. Машина Искупления сильно оплавилась снаружи, но она, можно сказать, спасла ему жизнь. Хотя… Когда ее вскрыли, нам показалось, что его тело загорелось само, изнутри, непонятно из-за чего. Но он все равно жив. Она не стала добавлять, что даже демоны преисподней отказались принять его к себе. Но вполне готова была в это поверить. — Ладно. Вот что нужно с ним теперь сделать…