И пусть Галактика горит огнем. Книга 4: Десять Воителей

14.10.300 ПЗЭ, Система Дастонберри Иногда Джоффри задавался вопросом, зачем они вообще устраивают военные советы. Шансы на то, что решения и резолюции, принятые по их итогам, не были определены заранее — и известны каждому участнику встречи — равнялись нулю. Выходило, что эти «советы» не представляли собой ничего, кроме времени, впустую потраченного на соглашения и восхваления его дедом. Фарс в чистом виде, одним словом. Вот только если кто и смеялся над этим, то только Старый Лев и никто другой. А уж место, где все происходило… Представьте себе самый роскошный тронный зал из всех, что способно создать воображение. Так вот, это место выглядело еще вычурнее. И да, советы собирались именно в тронном зале. Потому что ни в одном конференц-центре не было безумно дорогих ковров на полу в несколько слоев. Центральную часть зала занимал вытянутый мраморный стол, где с каждой из сторон могло усесться двадцать пять человек. А с торца, поднимаясь на три ступени над всеми, возвышались два золотых трона, которые были видны отовсюду. А куда падал его собственный взгляд… Везде виднелись только красно-золотые знамена, золото, серебро, платина, бесценные картины и скульптуры… Количество драгоценностей было поистине запредельным, а если бы кто-то выплавил из всей этой мишуры драгоценные металлы, их стоимости хватило бы на покупку средних размеров города или погашение долгов молодой, недавно колонизированной планеты. Вот это и было подлинным символом власти Ланнистеров. Ддя него же — и еще многих миллионов жителей Вестероса — это было прямым оскорблением. Одни только троны чего стоили. По всем канонам, писанным и неписанным, главенствующее положение должен был занимать трон Императора. Так нет же, поставили сразу два и, хотя Джоффри не лазил вокруг них с линейкой, он не мог перестать думать о том, что трон всемогущего лорда Кастерли-Рок стоял выше, чем его собственный. Да и висевшие повсюду флаги были еще одним признаком. Кругом были одни ланнистерские львы, на каждое знамя с драконом приходилось не меньше пяти «львиных». И это вызывало у него не только уязвленную императорскую гордость, но и самую настоящую тревогу. Потому что за Запад воевали не только Ланнистеры, миллионы солдат и космонавтов служили под другими знаменами… которых нигде не было видно. Оборону Дастонберри взламывали Крейкхоллы и Браксы, заплатив за это кровью и дюрасталью — и никто об этом не вспомнил. Джастов вообще не позвали в Стратегический совет Ланнистеров, где не было вообще никого ниже генерал-лейтенанта и вице-адмирала. И, как он успел убедиться, все до единого выросли в семьях не ниже системных лордов. Джоффри не считал, что разбирается во всех тонкостях внутренней политики Запада, но этот список — в котором, кстати, не оказалось ни одной женщины — был показателен тем, что именно в этих людях, по мнению Старого Льва, была его сила. Естественно, большую часть участников совета поставил дом Ланнистеров — а как иначе-то? Двадцать человек из пятидесяти, не считая его деда-деспота, носили эту фамилию. Вторым, после лорда Тайвина, разумеется, был его двоюродный дед, гранд-адмирал Киван Ланнистер, второй по старшинству брат и начальник Военно-космического штаба. Его сопровождали львиные адмиралы Дамон и Стаффорд Ланнистеры и несколько более дальних родичей с Утеса и Ланниспорта. Из тех, кто не принадлежал к правящему семейству, он мог выделить львиных адмиралов Леффорда и Лиддена, командовавшими двумя крупнейшими системами-крепостями. С таким количеством адмиралов Джоффри часто задавался вопросом, как вообще военная система Запада собирается давать повышение молодым и многообещающим кадрам, если верхушка уже забита до отказа. Армию представлял львиный фельдмаршал Дэмион Ланнистер, начальник Отдела Планетарных Операций и командующий армейской группировкой, ответственной за оккупацию Стародуба и Дастонберри. Его сопровождали генерал-лейтенант Люцион Ланнистер и еще несколько высших офицеров с золотыми волосами, явно состоящие в родстве с правящим домом Кастерли-Рок. Самым старшим представителем незлатовласой элиты был лорд Гаррисон Престер, генерал-квартирмейстер и главный кровосос западного ВПК. Вряд ли кто-то мог усомниться в том, что все эти люди прочно связали свое состояние и свои перспективы с победой Ланнистеров. Нет-нет, ни в коем случае не с ним… Проведя месяц в окружении этих людей, молодой Император убедился в том, что если вдруг его дед прикажет выбросить его из шлюза и надеть корону на Дейрона, любой из них выполнит волю лорда Тайвина и даже бровью не поведет. Все, что хотел Тайвин Ланнистер — это вернуть власть и господство, которыми он когда-то наслаждался на Кингсланде. Вот только теперь он не собирался оставаться тенью императорского трона, на котором сидел другой дед Джоффри. — Два дня назад лорд Боэмонд Данн осознал ошибочность своего пути и преклонил колено, признав наше дело и нашу борьбу за справедливость праведными и законными. Системы Данн и Дастонберри признали никчемность и лживость Тиреллов такими, какие они есть! Еще две системы разорвали свои цепи и бросили вызов Эйгону Чудовищному! Искренность раздавшихся после его слов ликований Император оценил… процентов в двадцать примерно. Несмотря на то, что восторженные слова и счастливые улыбки были отрепетированы много раз, он прекрасно видел под ними нескрываемую скуку. Новость о капитуляции Даннов в первые же сутки разошлась по всему флоту и не знал о ней, наверное, лишь какой-нибудь рядовой третьего класса, попавший в карцер за то, что напился на вахте до полусмерти и за это время так и не протрезвел. — …Мы дали лорду Данну самые мягкие условия сдачи — за то, что он сразу понял и принял то, кому именно действительно стоит быть преданным. Джоффри с трудом подавил желание многозначительно выдохнуть сквозь сжатые губы — но только потому, что его «Десница» сидел совсем рядом. И не мог этого не заметить. Условия, которые Лорд-сегментум Запада выставил лорду Боэмонду, нельзя было назвать иначе, как грабежом. Все стратегические запасы продовольствия, топлива и иных военных ресурсов перешли под полный контроль их военного командования, чтобы облегчить работу военным конвоям из Крейкхолла и Стародуба. Потому что при одной мысли о том, сколько всего сжирает их флот вторжения, можно было умом тронуться. Стоило ли удивляться тому, что лорд Данн «понял и принял» эти условия далеко не «сразу», вопреки словам лорда Тайвина — а только после того, как они уничтожили все системные оборонительные комплексы, а затем уронили одну из орбитальных станций с сорока тысячами обитателей на столицу планеты. Только тогда Данны начали переговоры. Решили, что лучше уж сдаться, чем умереть. И он был уверен, что едва керамитовый сапог Ланнистеров станет давить на горло лорда Данна чуть-чуть слабее, как у них тут же начнутся «досадные инциденты» и «проблемы со снабжением». — …И теперь, получив свежие подкрепления, отремонтировав поврежденные корабли и приняв в свои ряды добровольцев с освобожденных планет, наш флот и наша армия становятся сильнее, чем когда-либо ранее! И я решил, что пришло время начать новое наступление. Последнее великое наступление, которое бросит Хайгарден на колени. Чисто технически, флот Ланнистеров действительно вернулся к той мощи, с которой они вторгались в Стародуб. Только Воин и Кузнец знали, каким образом сир Киван и его адмиралы нашли столько кораблей, что смогли восполнить все потери, нанесенные просторцами — и даже больше. Сам Джоффри был в шоке от этой новости. Он-то думал, что у Запада было всего семьдесят пять линкоров. А оказалось… Оказалось, что нет. У Ланнистеров было не шестьдесят два линкора, о которых знали просторцы. И не семьдесят пять, о которых они говорили своим знаменосцам — и даже ему. Они отправили на войну шестьдесят вымпелов, пять из них погибли при штурме системы, три отправились в доки Кастерли-Рок на ремонт, на которые должно было уйти не меньше года… И эти потери уже были восполнены непонятно откуда. Еще десять забрал с собой Марбранд в Уэйфарер, охранять границу сегментума от воскресшего из мертвых альянса Старков и Талли… Уже семьдесят восемь — только тех, что видел он сам. Если предположить, что в резерве не осталось вообще ничего. Осталось, конечно. И его дед даже не удосужился извиниться за то, что солгал своему Императору. — Адмирал Леффорд! Как скоро наши крейсеры смогут начать выдвижение к системе Хайгарден? — Уже через пять дней, милорд! «Пять дней??» Джоффри прекрасно понимал, что этот срок абсолютно нереален. Потому что они не успеют переоснастить и отремонтировать все корабли! И восполнить людские потери, понесенные в системе Дастонберри! И еще как-то переобучить тех космонавтов и техников, кто служил на разведкрейсерах — и кому пришлось пополнить экипажи линкоров. И провести хоть какую-то сработку команд кораблей, восполнивших потери в их эскадрах. Сидя в тылу и не имея возможности заниматься чем-то другим, кроме выслушивания бесконечных жалоб и рапортов командиров кораблей, он много всего услышал… — Почему так долго? Вы не можете уложиться хотя бы дня в четыре? Я не хочу давать Тиреллам время прийти в себя после Жатвы… «ЧТО???» — Простите, милорд… Но нет, — ответил Дамон Ланнистер с таким спокойным лицом, что для Джоффри шансы на то, что они с Тайвином заранее не обсудили все вопросы и ответы, казалась околонулевой. — Прискорбно, — ледяным тоном произнес лорд Кастерли-Рок. Как будто он был не в курсе, что в этом бою они потеряли чуть ли не вдвое больше людей и кораблей, чем враги. — Милорд, ни пять дней, ни десять, не смогут изменить бедственного положения Простора, — голос Леффорда наполнился привычным пафосом. — Напротив, они чем дальше, тем больше разваливаются на куски. За месяц с небольшим они понесли катастрофические потери, а их экономика находится в полушаге от банкротства. Конечно, они могут восстанавливать поврежденные звездолеты быстрее нас, но… тут в любом случае речь идет о неделях и месяцах. Даже легендарные Арсеналы Браавоса не в состоянии устранить такой ущерб за несколько дней. — И у нас есть документальное подтверждение того, что они уже начали генеральное сражение за Кингсланд, жестокое и опустошительное, — добавил адмирал Люьис Лидден, сидевший прямо напротив лорда Золотого Зуба. — Это значит, что они отвели еще десятки уцелевших линкоров очень далеко от столицы сегментума. И вернуться они уже не успеют. Если, конечно… Там вообще есть кому возвращаться. — То есть, вы уверены, что сможете разбить их боевой строй до того, как они начнут обходные маневры и фланговые удары, как в Дастонберри? Мягкий упрек Кивана Ланнистера мог показаться почти дружелюбным, но в голосе чувствовалась острая дюрасталь. — Милорд, вражеский адмирал… которого мои разведчики считают Бейлором Хайтауэром… Он уже выложил на стол все свои карты. Сейчас он загнан в угол, где у него не осталось никаких уловок. Три четверти столкновений носимых кораблей заканчиваются в нашу пользу. Его экипажи деморализованы и истощены. У просторцев осталось три небольших флота — по сути, скопища недобитков — из которых они пытаются на скорую руку создать что-то боеспособное. Но в отсутствие лорда Мейса Тирелла командование должен принять его старший сын… И я не уверен, что лорды и рыцари Простора согласятся ему подчиниться. «Интересно, как долго ты заучивал этот текст, раз выдал его без запинки?» — подумал Джоффри. — И не забывайте о том, что их системная оборона устарела на десятилетия, — добавил с усмешкой генерал-лейтенант Люцион Ланнистер. — Как, впрочем, и в Стародубе, и в Дастонберри… И как только их флот будет разбит или сбежит, мы без труда разобьем все укрепления или заставим их сдаться. Нет, издеваться над просторцами — и особенно над Эйгоном — было приятно, Джоффри и не собирался этого отрицать. Он не забыл и не простил, как «кронпринц» годами его унижал и оскорблял. Но самонадеянный тон генерала его все же покоробил. Прежде чем смеяться над укреплениями Простора, может, следовало бы оценить их состояние в пространстве Запада? Возможно, Крейкхолл был укреплен все же получше, чем Стародуб — но ненамного. А Кастерли-Рок — это вообще неприступная крепость. Как и Золотой Зуб, Нора и Бейнфорт. Но все остальные системы были абсолютно беззащитны перед возможной контратакой со стороны Простора. — Главная неизвестная часть предстоящей операции — это количество и состав москитного флота, который они могут выпустить против нас, — резюмировал верховный главнокомандующий Ланнистеров после еще нескольких реплик относительно глупости и недальновидности просторских адмиралов. — Я бы не стал волноваться насчет этого, — отозвался Стаффорд Ланнистер с таким видом, словно победа уже состоялась. — Сотни кораблей-носителей, которые должны были их транспортировать, больше нет… Благодаря нашему лучшему союзнику — Жирному Розану! И, конечно, его невероятной тактике… Если у них что и осталось, так это аппараты, базирующиеся на станциях, которых хватит максимум на два-три захода, после чего им не останется ничего, кроме как катапультироваться — или красиво взорваться. Совет закончился достаточно быстро — всего-то часа через три. Но, как всегда, ничего умного и вразумительного он так и не услышал. Кроме, может быть, того, что вторжение в Хайгарден было запланировано на девятнадцатое велкриса. Простор был в шаге от полного краха. И после этого военная мощь Запада сможет повернуться против Ривера и подавить любое сопротивление. Но Джоффри за все эти три часа так ни разу и не открыл рта. А зачем, в самом деле? Они и так уже все решили без него. А он для них был всего лишь куклой на троне, полу-Ланнистером, полу-Таргариеном, фиговым листком для их амбиций.