И пусть Галактика горит огнем. Книга 4: Десять Воителей

11.10.300 ПЗЭ, Система Длинный Стол В окружении своих — своей семьи, своих знаменосцев, своих советников, своих верных подданных — Станнис никогда не скрывал своего отношения к тому, что его регулярно обвиняли в гибели Фаунтона. Отношение это было, говоря одним словом, оскорбительным. Да, он явился в эту систему с мечом и плазмой. И заранее знал, что вместе с изменниками Коннингтона могут погибнуть сотни тысяч ни в чем не повинных мирных жителей. И он готов был к этому. Но он не собирался уничтожать всю планету. И не собирался позволить ее уничтожить врагу. Причин тому было много. Прежде всего, он считал себя справедливым лидером — это чувство могло обуздать в его душе любую, даже самую жгучую ярость. И он знал, что жители Фаунтона не могут поддерживать умом, душой и поступками такого кретина, как лорд Кафферен, и стоящего над ними Коннингтона. Только не после невероятных процентов потерь экспедиционного корпуса Шторма десять лет назад, которых этот чванливый юнец повел против воставших Грейджоев. И еще он, будучи уроженцем промышленного мира, где вся экология была убита за сотни лет индустриализации, умел ценить пусть и слаборазвитые, но зато пригодные для жизни и сельского хозяйства планеты. А таковых в бывшем Королевстве Штормов, было не настолько много, чтобы он мог просто так позволить себе уничтожить один в назидание врагам. Даже если бы там находился их главный бастион. И еще одним, не менее важным фактором было то, что ему еще предстояло сплотить возрождающееся королевство под своим началом — и начать это дело с уничтожения непокорной планеты было не самой лучшей идеей, мягко говоря. После такого каждый житель Шторма понял бы, что сдаваться такому человеку бесполезно. А Станнис не был Тайвином Ланнистером, который считал, что страх всегда перевешивает ненависть. Но когда он оказывался за границей своих исконных владений… Там репутация «Разрушителя Фаунтона», «Воителя-еретика» и «Губителя Грифонов» только играла ему на руку. Меньше чем через час после того, как его флот вошел в систему Длинный Стол, лорд Ортон Мерривезер сам вышел с ним на связь и объявил о полной и безоговорочной капитуляции. Правда потом все-таки начал продвигать определенные оговорки. В глубине души Станнис не испытывал к этому человеку ничего, кроме презрения. И было за что. — Да, Воитель… Будет сделано, Воитель… Завтра же я начну отгрузку провианта для ваших непобедимых воинов… Да, сорок тысяч тонн, как я и обещал… И две мобильные верфи полного профиля… И пятьдесят тысяч силовых доспехов штурмового класса… И припасы… Он все тараторил, и тараторил, и тараторил… И чем дальше, тем сильнее Баратеону хотелось все-таки долбануть из главного калибра по замку — просто чтобы он, наконец, замолчал. — На первое время этого довольно. Я оставалю в системе гарнизон и больше не предприму никаких действий против промышленных и экономических интересов Длинного Стола… И не стану предпринимать до тех пор, пока ваша продовольственная десятина будет кормить мою армию. Все планетарные и рыцарские дома сохранят свои владения и титулы. Не разочаровывайте меня, лорд Мерривезер. Связь прервалась и Станнис вернулся к изучению своего тактического экрана. Желание устранить лорда Ортона никуда не делось, но он не мог усугубить свою репутацию еще сильнее после Фаунтона. К тому же лорд Длинного Стола, несмотря на все его недостатки, был весьма популярен на своей планете как среди знати, так и среди простых людей. И его ликвидация вызвала бы массу не самых приятных последствий, которых Станнису хотелось бы все-таки избежать. Длинный Стол не был особо важен в плане обороны или военно-промышленного комплекса, но система сама по себе была достаточно богатой и густонаселенной. Пусть и не настолько богатой, как во времена Эйриса. — Милорд, не лучше ли избавиться от него прямо сейчас? — откровенно спросил Ричард Хорп. — С военной точки зрения — безусловно, лучше, — так же прямо ответил Станнис. — Но мне нужно чем-то заменить потерянные поля Фаунтона. И вдобавок, пока Длинный Стол находится в наших руках, Хайгарден не будет иметь прямой связи с полудюжиной систем, граничащих с Блэкуотером и Штормом. Поэтому я считаю, что население этого мира заслуживает терпимого отношения. Это будет выгоднее и для нас самих. — Я вижу здесь логику, — ответил мрачный брюнет, лицо которого было покрыто шрамами. — Но кто останется здесь, чтобы напоминать лорду Мерривезеру о его обещаниях и долге? — Думаю, сир Лайонел Венсингтон — лучший выбор. Этот человек не испытывал кровной ненависти к просторцам. И, вдобавок, хорошо разбирался в сельском хозяйстве, логистике и производстве боеприпасов, но как командир обладал весьма посредственными навыками — во всяком случае, в наступлении. А вот в обороне показывал себя очень даже хорошо. — Оставим ему несколько тяжелых крейсеров и линкор, чтобы усилить местные форты, минные заградители и орудийные платформы. Их здесь предостаточно… И нам повезло, что они достались нам целыми и заряженными. — А Грассвейл, Воитель? Что будет с ним? — вмешался в разговор лорд Лестер Морриген. — Назначим ли мы и там военного губернатора над местным лордом… Или заменим Медоузов кем-то более верным нашему делу? — Я склоняюсь к последнему варианту. Но сначала… Надо связаться с дорнийцами и убедиться, нет ли у кого-нибудь из их первых лиц родства с Медоузами… или каких-то его родственников в плену. Он прекрасно осознавал каких масштабов поражение понес Простор во время Жатвы в Колосьях. И какой хаос сейчас царил среди их знати. — Если таковых не найдется… Я, пожалуй, возвышу новый дом вместо Медоузов. Лорды Шторма сохраняли бесстрастные лица, но Воитель знал, что у каждого из них внутри разгорелся огонек тщеславия и амбиций. Еще бы, такая система могла уйти во владение кому-нибудь из них. — Пока мы будем продолжать наступление, системой Грассвейл будет управлять сир Натан Келлингтон, — решил, наконец, Станнис. — Простите, милорд… А куда именно мы будем наступать? — Очевидно же — на Биттербридж. Возьмем его — и сердце Простора окажется беззащитным перед нашими военными кораблями. И мы как следует запустим наши клыки в их мягкую плоть.