И пусть Галактика горит огнем. Книга 4: Десять Воителей

16.09.300 ПЗЭ, Система Уэйфарер — Отец, ты должен это остановить! Его умоляющий голос заставил отца вопросительно поднять бровь — не та реакция, которую он ожидал, но хоть что-то. — Чего ты хочешь от меня, Марк? Наследник Пинкмейдена едва не ответил: «Чтобы ты уладил наши разногласия с Эдмаром», но потом спохватился, что их разговор может перехватить кто-то третий и из-за этого они оба могут быть сочтены изменниками Империума. Поэтому свое желание он озвучил несколько иначе: — Найди способ вернуть Риверран на нашу сторону, пока не стало слишком поздно! Его отец и, по совместительству, командир в чине вице-адмирала недовольно сжал губы. Марк прекрасно это видел, несмотря на то, что «Танцор Вечности», которым командовал лорд Клемент, вращался на орбите в нескольких тысячах километров от его «Озерной Глади». — Как ты помнишь, наши попытки переубедить лорда Эдмара… не удались. Умел он говорить ужасные вещи простыми словами, ничего не скажешь. И не проронил ни слова, пока линкоры и крейсеры Талли сопровождали остальные корабли Второго флота к границам гравитационного колодца звезды. Возможно, если бы они тогда решились ударить… Да, у них был шанс. Оборона Риверрана за семнадцать лет сильно износилась и истончилась, а у Эдмара было всего четыре линкора против десяти под командованием коалиции Вэнсов-Пайперов-Гудбруков. Вот только корабли Талли успели занять самые выгодные положения в строю и распределить потенциальные цели между собой. И победа далась бы им очень дорогой ценой. И еще оставался шанс на то, что они все бы там и погибли. — Будем исходить из худшего: Эдмар не одумается, — мягко продолжил лорд Клемент Пайпер. — Прости, сын, но, похоже, они с Визерисом слишком долго дружили… Нам следовало раньше обратить внимание на то, как часто он стал критиковать решения кронпринца… И теперь Император Эйгон не потерпит подобного неповиновения. Марк молча кивнул, мысленно проклиная придурка Рональда Вэнса. Последний раз они с Эдмаром общались три дня назад — и тогда лорд Риверрана не выглядел тем, кто готов был предать Императора. А потом он просто выдворил их из системы под прицелом корабельных орудий. Да он мог просто приказать уничтожить их всех прямо на орбите ради демонстрации верности изменнику Визерису… Но не стал. А этот демарш с «письмом», устроенный наследником Атранты — даже его отец не мог предугадать такое! — Мы атакуем Риверран через пять часов. У нас нет выбора. Иначе наши линие снабжения от Уэйфарера до Хайхарта будут перерезаны… И у нас не будет подкреплений во время вторжения в Запад. Усугубляло ситуацию то, что Смоллвуды в одностороннем порядке закрыли им доступ в систему Акорнхилл. Риверран был единственным окном, которое вчера захлопнулось у них прямо перед носом. С каждым днем множилось число лордов, которые либо поднимались во имя очередного самозванца, либо решали, что они отныне сами по себе. — Будут тяжелые потери, — предупредил вице-адмирал. Это и так было ясно: Риверран, даже ослабленный, был не той целью, которую легко сломить. Семнадцать лет назад Ланнистеры выставили для штурма Риверрана флот, включавший в себя тридцать линкоров и несколько миллионных десантных армий… И они не справились. Сейчас Второй флот Ривера имел в наличии десять линкоров, один броненосец, шестнадцать линейных крейсеров, один ударный носитель — и все снабжение в системе Гудбрук. А большая часть лояльных им наземных войск была разбросана по разным мирам. Они даже мобилизацию завершить не успели. — Но лучше понести их сейчас, чем позволить Талли собраться с силами, — продолжил Клемент. — Дай своему бывшему другу немного времени — и Риверран станет для нас практически неприступен. Марк снова кивнул… И вздрогнул от воя сигнализации, которая вместо стандартного звона или рева исполняла оперную арию — его любимую. Он сам ее установил на своем корабле в прошлом году. Марк кинулся к тактическому экрану — и увидел многочисленные сигналы варп-перехода на границе системы. Но враг шел на них не со стороны Риверрана. Ланнистеры не стали дожидаться, пока война придет к ним — и начали ее сами. В самый неподходящий момент.