И пусть Галактика горит огнем. Книга 4: Десять Воителей

05.09.300 ПЗЭ, Планета Найтфорт, система Ночная Твердыня Слушать эфир вокруг Ока Скорби было… малоприятно. Это был еще один урок, который Эурон усвоил на собственном горьком опыте за время службы в Ночном Дозоре, куда он угодил после той херни на Пайке. Но такого… Такого он еще ни разу не слышал. За свою бурную жизнь Эурон много где побывал, много что присвоил и еще больше всего узнал. Он не знал, каким именно образом Иные пробили ту охрененных размеров дыру в пустоте, но в последнее время она вела себя так, словно готовилась вывернуть на их сторону нечто невероятное. Как будто кто-то на той стороне играл на Разломе немыслимую какофонию — и тысячи тысяч худших певцов ему подпевали. И каждый из них пинал по яйцам какое-нибудь крикливое животное, чтобы они орали еще громче. И сказать, что ему нравилось это слышать… Ну, это примерно то же самое, что утверждать, будто люди любят пить свою мочу каждый раз, когда их в чем-то упрекают. Сам он скорее сделал бы именно это, чем попробовал бы воспроизвести этот кошмар на своей любимой скрипке, которую недавно выменял у бывшего барда, сосланного за какое-то мелкое мошенничество на эту забытую всеми богами планету. В целом, состояние и настроение Эурона в последние годы удерживалось на отметке «жить можно». Разве что он уставал теперь гораздо быстрее, чем в былые времена, словно это не Машина Искупления носила его в себе, а наоборот, он таскал ее на плечах. Жизнь текла своим чередом и он почти не прислушивался к отзвукам Имматериума, погрузившись в бытие материального мира. Чем дальше, тем сильнее его занимали процедуры восстановления Найтфорта и его укреплений, а также надзор за кучей отбросов, из которых предостяло вылепить подобие воинов. Эти ушлепки считали себя «настоящими мужиками», кого-то прирезав, кого-то изнасиловав, кого-то поставив на счетчик в родном подулье… Ха. Ха. Ха. И еще раз ха. До чего же приятно было открывать их слепые глаза на то, какими ничтожествами они являются на фоне его бесграничного величия. Да, он тоже оступился по пути к вершине, и немного пострадал, пока падал. Но у него была принципиально иная цель. Он стремился стать богом. А перед этим убил миллионы людей — и еще миллионы убивали по его воле. Эти же воришки, убийцы и насильники были недостойны даже считаться его учениками… И некоторые из них были настолько тупы, что не могли осознать даже эту элементарную истину. Приходилось убеждать их более наглядными способами. Иногда Эурону казалось, что Эйгон Завоеватель, когда пришел в Вестерос, наложил на все его население какое-то заклинание, которое начисто отшибало мозги у тех, кто поступал против его воли. И на их потомков тоже. И только прирожденные Зеленовидцы были невосприимчивы к нему. — Это, конечно, объясняет, почему бейлоновы подручные были такими кретинами… — пробормотал он сквозь вокабулятор. Именно тогда он и почувствовал ЭТО. Варп был в возмущении. Ураган жутких криков с той стороны реальности заглушал даже «шум», издаваемый Оком Скорби. Но он все равно прислушался, морщась при мысли о том, как у него завтра будет болеть голова… И чуть не рухнул, когда в его голове будто взорвалась сверхновая звезда. Он увидел, как целая планета покрывается льдом, который поглощает все живое… И светящиеся синим глаза без радужки, которые смотрели на него с невероятной злобой. Эурон не стал выяснять, сможет ли это создание причинить ему вред, и оборвал связь в то же мгновение. Да и ответ он, похоже, уже знал — судя по ноющей боли во всех уцелевших частях тела. Следующие четверть часа он орал, ругался последними словами и крушил все, что попадалось под дюрастальные руки. И только потом начал успокаиваться. — Чтоб вас всех… — прохрипел он, раздавив в кулаке очищенный от кожи и плоти череп одного из тех, кто так и не сумел стать под его началом настоящим дозорным. Иные приближались. И, судя по всему, соорудили свой аналог космического тарана, способного сносить укрепления планетарного класса. И вдобавок, судя по предсмертным воплям одичалых, уже испробовали свое орудие на одной из их планет. Эурон Грейджой был опытным стратегам, но здесь даже такой недоумок, как его старший братец, мог догадаться, куда они направятся дальше. — Оруженосец! — взревел он. И через несколько секунд («Слишком долго. Надо будет объяснить ему, что непунктуальность наказуема») в его покои вбежал черноволосый юноша. Это был далеко не первый его оруженосец, но… Это был не он. Вороний Глаз не всегда запоминал их лица и имена, но тот, кто стоял перед ним, был явно не тем, кого он звал. Он был уверен, что не убивал своего последнего оруженосца. И свежие темные капли на черном скафандре дозорного только укрепляли его подозрения. — Где мой оруженосец? — Тут такое дело… Он подскользнулся на лестнице и свернул себе шею… Вот как бывает. Эурон несколько секунд сверлил взглядом дерзкого юнца. Бледные глаза, высокомерная поза и нервные подергивания с головой выдавали в нем насильника, убийцу, лжеца, подлеца и садиста. В одном лице. «Просто идеал». — Хочешь занять его место? Прежде чем юнец успел ответить, Эурон в два шага поравнялся с ним и, вцепившись ему в пах дюрастальной лапищей, приподнял над полом. Затем, не слушая диких воплей, схватил за патлы и шарахнул о стену. А потом выхватил из ножен старинный обсидиановый кинжал, отсек мерзавцу половину уха и через пару секунд прижег рану встроенной в правую руку горелкой — не хватало еще, чтобы кровью истек… — Поздравляю, гаденыш, — объявил Эурон. — Теперь ты мой новый оруженосец. И начнем мы с того, что если ты еще хоть раз убьешь кого-нибудь без моего на то дозволения, я оторву твои причендалы и тебе же скормлю. А потом выкину с голой жопой посреди ледника прямо к берлоге лютомедведя. Если справишься с ним — заберу назад. Усек? И да, чуть не забыл: как тебя зовут, уродец? — Рамси… Сноу… Ну ничегошеньки ж себе… Тот самый бастард, выдававший себя за сына самого Русе Болтона — который, если что, его в Дозор и упек, предложив выбор между петлей и Стеной. Хотя, если вспомнить то, чего он натворил на Дредфорте… Петли за такое, пожалуй, было маловато. Но Ночной Дозор, как известно, принимает всех. И Стена смывает все грехи. Однако тот факт, что его сразу после прибытия отправили именно на Найтфорт, зная, кто именно командует обороной этой планеты, тоже о многом говорило. — Что ж, Рамси Сноу, сегодня начинается твоя новая жизнь! — бодро провозгласил Эурон, насколько это позволял его ржавый вокабулятор. — Да, дружок, я тебя не убью… пока. А теперь бегом в одиннадцатый отдел и передай, чтобы подготовили самый быстрый курьерский корабль до Черного Замка. У меня очень важное сообщение лично лорду-командующему. А потом… Эурон огляделся по сторонам. Н-да, сегодня он перестарался… — …а потом тащи свою никчемную жопу сюда и прибери здесь все. — Я вам не слуга… «Ну ничему не учится…» Эурон грустно вздохнул и медленно наступил пневматической ногой на левую руку Рамси, наслаждаясь новой порцией воплей и хрустом сломанных костей. — Ты, мешок с костями и дерьмом, будешь тем, кого из тебя сделаю я. А теперь беги, пока я не решил вскрыть тебе живот и устроить распродажу твоих органов…