Э.В./Жизнь в лужах крови

***

      Стрелка на часах показывала 10 утра, когда Натан Веснински проснулся в холодной комнате. Окно вновь открыто нараспашку, и он сдержался, как бы не сказать об этом жене.       Проведя 10 минут в успокаивающей тишине, мужчина направился в ванну как ни в чём не бывало. Процедуры не заняли много времени, и вот он уже спускался на кухню.       Светлое и просторное помещение встретило его той же тишиной, в какой тот и проснулся. На столе ничего не было, будто жители не ели, но в раковине лежала немытая посуда.       Кастрюля с остывшей кашей на плите не помогла понять, где Мэри и как давно она сварила её.       Шум чайника заполонил комнату, перебивая включенную на проигрывателе мелодию.       Главе дома было привычно есть в одиночестве. Натаниэль на обучении с матерью или один, а Мэри, по возможности, погрязла в своих делах, которыми Натан не интересовался. Он знал, что ему это не мешает, значит, всё равно.

***

      Эндрю проснулся как обычно рано. Посмотрев в окно, он встретился с тучами, что грозили вот-вот расплакаться на землю. Мальчик слегка улыбнулся. Ему нравился дождь, хоть и жаль, что облака плачут.       Почистив зубы, он спустился вниз. Ни в гостинной, ни на кухне не было никого.       «В участке», — подумал малыш и отправился кушать.       Крис, когда готовила, всегда преподносила каши на завтрак. Будь то гречка, овсянка, рис или перловка — приходилось есть всё.       К тому же блюда были действительно вкусными, даже если на вид и не привлекали вовсе.       Пол предпочитал завтракать яичницей или омлетом, недовольно закатывая глаза на приготовленное женой. Что именно ему не нравилось, Эндрю не понимал: каша, жена, или всё и сразу? Мужчина так же не пил заваренный на всех чай и каждый раз лазил в шкаф за дешёвыми пакетиками с кофе. Крис на это тихо вздыхала, ни разу не выдавая себя вслух.       Вспоминая прошлых опекунов, мальчик невольно сравнивал их с Алленами. Там — в семье — все ели одно, пили одно и не имели права отличиться в этом плане. Так же, как и возмутиться.       Когда Крис и Пола не было по утрам, блондин делал себе хлопья. Выбор был невелик: молоко с хлопьями или попытка пожарить яйца, — он всегда выбирал первое, боясь сжечь себе еду и остаться без неё.       Хоть он и умел обращаться с плитой, всё равно боялся это сделать. Тем более рядом со шторами в деревянном доме. Ни гореть, ни сжечь что-либо не хотелось.       Усевшись за стол с тарелкой, Эндрю задумчиво посмотрел в окно. Уже другие, более густые тучки плыли по небу, а под ними были ещё зелёные деревья, сильно шатающиеся из-за стремительного ветра.       Мальчику нравилось за городом больше, чем в нём. Спокойный лес за окном всяко лучше шумных машин, толп пешеходов и прочего хаоса.       Прокручивая в голове вчерашний день, в воспоминаниях всплыла Люси. Она та, кто почти уже в списке приятных мальчику людей. А этот список был очень невелик и рассказать о нём можно было на своих пяти пальцах.       Надежда, которую она поселила, была маленьким тёплым комочком в груди малыша, согревающим душу. Его не волновало что будет с Алленами. А вот что с ним — очень даже.       Приют не был приятным местом, но многие дети, что возвращались, звали его домом. Эндрю не понимал их. Разве можно было такое звать домом? Дом, это ведь, по сути, то пространство, место, где чувствуешь себя хорошо и в безопасности, когда есть семья и близкие.       Что насчёт близких… У Эндрю в детдоме их не было. Не потому, что они там все плохие и никто с ним не хотел дружить. Этого не хотел он сам.       Хорошо было только вечером, когда все уже спали и он мог насладиться тишиной, пока сам не погружался в сны.       Безопасность? Хоть там и была охрана и воспитатели, так сказать было нельзя. Дети постарше часто ссорились между собой, пытались что-то поделить, дрались и переворачивали комнаты, оставаясь безнаказанными. Блондин смотрел на это безумие без желания быть рядом и тем более соучастником.       Как-то раз и ему, не являвшимся участником этого балагана, прилетело по голове книгой. За что — он не выяснил, но сразу кинул предмет обратно, почти в глаз владельцу.       Больше тот мальчик к нему не приближался, боясь, что Эндрю всё ещё обижается и сможет сделать что-то.       Несмотря на многочисленные минусы приюта, Эндрю считал, что там всё-таки намного лучше, чем в какой-то семье. Ведь везде, где он находился, было нехорошо.       Конечно, он всё ещё грезил о хороших родителях и, может даже, сестре или брате, но с каждым разом ему казалось это всё более неосуществимым. Словно это не для него создано.       Оставляя грязную тарелку в раковине, мальчик вышел в гостиную. Мысли о полицейских и возвращении в приют не вылезали из головы, заставляя воображение придумывать будущее. Будущее, что не желалось Эндрю.

***

      После завтрака они вновь были в машине и уезжали. Натаниэль так и не выяснил куда. Или не захотел этого делать, чувствуя, что мама не расскажет.       Маленькому Веснински оставалось только смотреть в окно и вслушиваться в тексты песен, что так ненавязчиво играли где-то на одной из станций радио в машине. Для Натаниэля это является сейчас только вторым планом, ненужным фоном.       Женщина изредка поглядывала на сына в попытках узнать, что ощущает мальчик, которого так резко выдернули из дома? Что он чувствует, вспоминая о своём отце? Что он думает, смотря на дома, остающиеся позади? Мэри не могла понять, как бы сильно этого ни хотелось.

С её стороны это всё совершенно другое.

      Она просто уезжает от ужасного мужа, пытаясь спасти своё будущее и своего ребёнка, не отвлекаясь на то, что оставляет за спиной.       Но ведь она к этому готовилась, продумывала каждую мелочь, а не просто сорвалась в ночь. Хэтфорд была взрослой, верно, ей больше не понять того, что испытывают дети. Память часто стирает детство, заполняя это место в голове другими знаниями или белым шумом.       Натаниэль не хотел думать о будущем. Все картинки, что появлялись перед глазами при представлении этого, были ужасны, начиная с того, что их ловит отец и заканчивая расстрелом.       Под рукой у мальчика не было ни книг, ни игрушек, ни чего-то ещё. Лишь пейзаж позволял ему отвлечься от пожирающего изнутри страха.

***

      Солнце уже опускалось, когда Эндрю вышел на крыльцо. Прохладный воздух ударил в лицо и заставил покрыться кожу мурашками даже сквозь толстую ткань кофты.       «Где Аллены, и почему копы не подумали о том, что оставлять ребёнка одного — плохо?» — только успел подумать мальчик, как услышал звуки двигателя.       Чёрный «Шевроле» приближался к дому и был встречен маленькими карими глазками, что следили за ним с интересом.       Подъехав и мягко затормозив, из машины вышли трое человек: Люси и двое мужчин, которых блондин видел впервые.       Первый был высоким брюнетом с тёмными глазами и в обычной форме, но мальчику он показался очень злым. Было что-то такое в его томном взгляде, что вовсе не привлекало и не вызывало доверия.       Второй был чуть пониже, тоже темноволосый, но с яркими голубыми глазами, в форме, но с другими погонами.       «Выше по званию», — подумал Эндрю, кивая самому себе.       Девушка выглядела уставшей и даже грустной, словно что-то случилось и она не спала ночью. Вместо вчерашнего хвоста волосы были убраны в низкую гульку, но несколько прядей всё равно обрамляли лицо. Она по-прежнему больше остальных нравилась мальчику. Он надеялся, что Люси принесла хорошие новости.       Все трое медленно подошли к нему, как к сторожу, и лишь девушка сразу опустилась на корточки и слабо улыбнулась.       — Привет, Эндрю, — её голос в этот раз был мягче и приятнее.       — Привет, — малыш кивнул и посмотрел ей в глаза, ожидая того, что будет дальше.       — Я пообещала тебе вернуться, верно? Я вернулась. Нам надо ещё раз посмотреть дом, гараж и подвал, — начала она, но была перебита коллегой, тем, что был выше.       — Прекрати с ним возиться. Словно отчитываешься, — грубый и хрипловатый, будто от сигарет, голос резал уши Эндрю и он недовольно скривился.       — Помолчи, Джон, Бога ради, — Люси отмахнулась от него как от назойливой мухи и вернула всё внимание мальчику. — Мы посмотрим, а потом заберём тебя. Хорошо?       — Подвал и гараж с замками, я покажу где ключи, — Эндрю ещё раз недовольно взглянул на мужчин и прошёл в дом.       — Какой деловой малый, — хмыкнул голубоглазый и первым проследовал в помещение.

***

      — Можешь пока собрать свои вещи, а мы постараемся побыстрее закончить, — девушка взяла ключи и отправилась на улицу.       — Сколько нужно, — буркнул мальчик и пошёл к себе в комнату.       У него не было много вещей, поэтому всё необходимое поместилось в рюкзачок, с которым он сразу спустился на кухню.       Сидя за столом, он слышал шорохи в доме, которые подсказывали, где находится мужчина и какие вещи он перебирает. Невольно Эндрю подумал о том, что Крис была бы очень недовольна, увидев, как незнакомый человек хлопает дверцами тумбы и трогает предметы интерьера.       Повторный обыск не принёс много полицейским: они нашли заначку в подвале и кучу дешёвого отвратного алкоголя в гараже. Всё это заняло не так много времени, сколько мальчик предполагал, но солнце уже почти село за горизонт.       Заслышав звук с улицы, карие глазки метнулись к окну. Ещё одна машина, вовсе не похожая на первую, припарковалась у входа. Эндрю нахмурился, смотря как из автомобиля выходит одетый в простые джинсы, водолазку и кожаную куртку парень. Он осмотрел дом, подошёл к двери и кому-то позвонил.       В этот момент рядом объявилась Люси и слабо кивнула молодому человеку. О чём они разговаривали, мальчик не смог расслышать, но вскоре дверь в дом открылась, пуская прохладу в помещение.       — Эндрю, — чуть повысив голос, позвала она и осталась ждать там, пока малыш не придёт с рюкзаком ко входу.       Он смотрел на неё снизу вверх, пока она переглядывалась со своими коллегами, молча о чём-то договариваясь. Выдержав паузу в пару минут, девушка вновь обратила внимание на ребёнка.       — Поедем? Я отвезу тебя в приют, там уже ждут, — сказала она мягко.       — Хорошо, — лишь смог сказать мальчик и, кивнув, подошёл к ней поближе.

***

      Дорога от домика в лесу заняла чуть больше часа. За окном проносились разные пейзажи: лес, деревня, город в свете уличных фонарей и вновь лес.       Приют представлял собой четырёхэтажное здание из красного кирпича. Вокруг него был скучный железный забор с острыми пиками наверху, ограждющий место. Хотя, казалось, что не от кого. Кому вздумалось бы врываться сюда?       На верхних трёх этажах во всех комнатах горел свет и мелькали разные тени. Эндрю вспоминал каждую свою комнату и думал о том, видят ли редкие приезжие его в окнах? Возможно, только макушку, но это уже что-то.

***

      Прихожая встретила гостей тусклым светом старой лампочки. Мальчик поморщился, слыша шаги заведующей, что направлялась к ним с другого конца коридора. Даже не смотря на Люси, Эндрю мог понять, что она испытывает не самые приятные ощущения, видя потрёпанные коричневые обои в полоску и чувствуя под ботинками старый грязный ковёр то ли бардового, то ли красного цвета.       Мрачная атмосфера этого места никогда не оставляла после себя тёплых чувств. Она загоняла каждого в апатию и неверие, что кто-то может существовать в таком пространстве.       Лишь жители «Дома» по-другому воспринимали его. Несмотря на то, что все проходные места были бездушными, внутри всё иначе. Каждая комната была маленьким миром, наполненным душами, мечтами и искренними чувствами.       Самая первая комната Эндрю была пустой и скучной. Он жил с мальчиком Ли, который часто болел и не интересовался ничем. Они не разговаривали. Ни разу.       Вторая комната была уродливой и прекрасной одновременно. Возможно, блондин любил её больше всех. Жёлтая штукатурка осыпалась, что вызывало недовольство у трёх жителей, но они быстро нашли как это затмить. Многочисленные наклейки красовались на всех стенах, а таккже и на стороне Эндрю. Машинки, растения и животные украшали место, делая его чуть сказочнее. Томас и Роберт любили играть во всё, что попадалось под руку, и придумывать какие-то истории, чем веселили соседа.       Третья комната была оранжевой, приятной, но бездушной. Никаких наклеек, игрушек и прочего ребячества. Зато было много книг, за которыми Эндрю проводил большую часть времени, даже если просто рассматривал картинки.       За воспоминаниями о комнатах мальчик пропустил момент, как оказался в кабинете и стоял рядом с Люси и Ванессой, заведующей. Женщины говорили о чём-то (о нём), но он не вслушивался, размышляя больше о том, куда и к кому теперь его подселят.       Будет ли эта комната светлой? Будут ли в ней шторы, которые являются роскошью? Будут ли наклейки, книги и игрушки? А, может, газеты и журналы? Будет ли его кровать дальше остальных от двери? Какими будут его новые соседи?       — Пока, Эндрю, — девушка улыбнулась, смотря в карие глазки. Она надеялась, что с маленьким знакомым всё будет хорошо.

***

      Серая штукатурка встретила нового гостя не очень радушно. Эндрю показалось, что это будет самая худшая его комната, но взгляд зацепился за то, что сделает это место хорошим. С ним в комнате будут жить ещё трое.       На первой кровати, расположенной ближе к двери, не лежало ничего. Она была чистой и заправленной, что не могло не обрадовать. Хозяин явно чистюля.       Вторая была менее опрятной, но тоже заправленной. На ней лежала стопка книг, футляр для очков и закладка, показывающая, что владелец пока не взялся за новое произведение. Задержав взгляд, мальчик понял, что читал всё. Теперь ему будет с кем поговорить на этот счёт.       Третья пребывала в хаосе. Одеяло было у ног, на остальной части лежали журналы, набор для плетения и мягкая панда. Этот ребёнок явно гиперактивный и разносторонний.       «Хорошо», — подумал Эндрю, проходя к пустой кровати, расположенной в углу. Воспитательница, что привела его, ещё что-то сказала и вышла, оставляя в комнате полную тишину.       Шторы были почти до конца закрыты, мешая закатным лучам пробраться в помещение.       Только когда мальчик разложил свои вещи, он обратил внимание на стену напротив кроватей. Она была разрисована всеми цветами, какие только были, и исписана кривым почерком.

***

      Мэри остановилась на окраине Монтпилиера, рядом с небольшим домиком из белого кирпича.       Двухэтажное здание было огорожено простым железным забором. Подождав, видимо, пока хозяева увидят гостей, машина смогла заехать в открытые ворота.       Их встретила светловолосая женщина лет тридцати, одетая в красивое чёрное платье. Натаниэль невольно на неё засмотрелся, подмечая каждую деталь в её образе, вплоть до небольших золотых серёжек.       «Надолго мы тут?» — спросил сам себя мальчик, заходя в новое место.       С порога можно было почувствовать приятный запах еды, доносящийся с кухни. Пока мама разговаривала с Анжеликой, которая мило представилась малышу, тот успел осмотреть гостиную.       Светлая комната не была нагромождённой: серый диван, небольшой кофейный столик, телевизор на деревянной подставке, книжный шкаф и несколько плошек с цветами.       Кухня была тоже светлой и очень приятной. Натаниэлю уже тут понравилось, и он с радостью выкинул из головы картины мотеля, в котором они остановились утром.       Рыжик не вслушивался во взрослый разговор, увлечённый едой и спокойствием, которым это место его окутало. Непонятное чувство безопасности накрыло с головой и разрешало выдохнуть, перестать бояться.

***

      Новые соседи быстро вернулись в комнату и по очереди поздоровались с Эндрю. Они были знакомы по слухам, что разносит приют.       Майкл, хозяин третьей кровати, был, как и предполагал мальчик, самым активным и весёлым. Он сразу попытался увлечь нового «друга» в разговор, но был остановлен двумя недовольными взглядами.       Теодор и Марк были похожи, но явно не являлись братьями. Мимика и внешность были идентичны, из-за чего поначалу Эндрю запутался.       — Мы рады, что пустующая кровать теперь имеет хозяина, — начал первый, который попросил себя звать просто «Тео».       — Но у нас тут немного свой мир, и мы не очень ждали кого-то, — закончил второй, и бывший Аллен чуть не фыркнул на это. Про себя он назвал его «Тео номер два».       — Я тоже не мечтал ворваться к вам, Марк, но я тут, — он лишь пожал плечами, краем глаза замечая, как Майкл пытается скрыть улыбку.       — О тебе много чего рассказывают, — сказал первый, садясь на чистую и пустую кровать. — Правда, что тебя возвращают уже девятый раз?       — Ага.       — Ты такой плохой?       — Почему же сразу я?       — А кто же?       — Для приютских детей, Тео, вы с Марком слишком хорошо думаете о взрослых, — буркнул мальчик с третьей кровати, устраиваясь у изголовья и поворачивая голову так, чтобы видеть всех.       — А ты о всех думаешь слишком плохо, — насупился тот.       — Я думаю так, как вижу, и не более того.       — Ну да, твоя мамаша для тебя единственный пример вз… — не успел договорить Теодор номер два, когда в него прилетел старый и, очевидно, ненужный хозяину журнал.       — А для тебя единственным примером является Марта, и ты не видишь ничего дальше своего носа. Дурак.       — Вы всегда ссоритесь? — подал голос Эндрю, не понимая происходящего. Да, они все были разными, но после слов «наш мир» мальчик подумал, что у новых соседей всё хорошо.       Три пары глаз сразу посмотрели на него, выражая удивление, которое ещё больше загнало блондина в тупик.       Два «Нет» и одно «Да» прозвучали одновременно, ещё больше напрягая мальчика. Трое перегляделись между собой, а потом вновь обратили внимание на новенького.       — Да, такое часто бывает, но мы не ссоримся. Иначе мы бы не жили вместе, — слабо улыбнулся Майкл.       — Ясно.

***

      Они разложились в выделенной хозяйкой комнатой. Она была просторной и светлой, как и весь дом. Натаниэль невольно задумался о том, что либо они находятся в пристанище дизайнеров, либо просто этим занимался профессионал.       В спальне не было ничего лишнего. Двуспальная мягкая кровать посередине, две тумбочки по бокам и над ними небольшие светильники, шкаф с правой стороны от входа и большое зеркало с левой. На подоконнике стояло несколько цветов.       Мальчик лёг ближе к окну и уставился на улицу. С неба на него смотрела полная луна, и ему на секунду показалось, что она поздоровалась. Маленький Веснински слабо улыбнулся ей, а потом начал всматриваться в звёзды. Их было намного больше, чем если бы он смотрел из дома. Натаниэль вспомнил, как мама рассказывала о том, что за городом действительно проще рассмотреть небо, но почему — не понятно.       Мэри, пожелав сыну доброй ночи, отвернулась лицом к двери так, чтоб видеть и свою сумку, и вход. Она думала о безопасности и боялась, что тревога не даст ей погрузиться в сон. Мельком оглядывая прошедший день, женщина осталась довольна, осознав, что их пока не ищут и что всё идёт по плану. За этим занятием ей удалось заснуть, оставив сына наблюдать за прекрасным ночным небом.

***

      Эндрю удалось найти общий язык со всеми соседями. Как он и предполагал, обсуждать книги с Марком интересно. Они устроились на кровати у последнего и болтали, иногда получая комментарии с разных сторон. На это оба мальчика закатывали глаза и возвращались к разговору.       С Тео блондин разговорился насчёт рисунков на стене, хоть и поначалу подумать не мог, что это творение «чистюли». Мальчик долго рассказывал о значении каждого цвета и каждой каракули на серой штукатурке, посвящая нового знакомого в детали мира этой комнаты.       Майкл поддержал друга и тоже рассказал о «мире», точнее, о каждом из них и их ролях.       Его так и звали — «Рассказчик». Как объяснил хозяин второй кровати, это из-за того, что Майкл очень любит рассказывать различные истории.       Сам Марк был «Тощим» из-за проблем со здоровьем. Но тот вовсе не жаловался на своё «имя».       Теодор представился сам. «Смерть».       — Меня так прозвала Кира, медсестра, — мальчик немного стушевался. — У меня были какие-то проблемы, и я чуть не умер, но всё-таки смог выжить. А она очень испугалась.       — Хорошо, что выжил, — кивнул Эндрю, задумываясь о том, как его могли бы называть.       — Ага, — кивнул тот.       — Мы и тебе что-нибудь дадим, как будет случай, — улыбнулся «Рассказчик», смотря в карие глаза нового соседа, а тот лишь кивнул.

***

      Не увидев жену с сыном под вечер как обычно, Натан слегка растерялся. Ни звонка, ни сообщения от Мэри он не получил. Где они — не понятно.       Зацикленный на своих делах, Веснински пытался поймать то, что от него ускользало весь день. Первым, о чём он подумал, были люди.       Совсем недавно Мясник оказался в кругу недоброжелателей, затеявших разборки в Балтиморе. Мысль о том, что они могли похитить его семью, плотно вгрызлась в мозг, мешая думать о других вариантах.       Натаниэль Абрам Веснински являлся единственным наследником Балтиморского Мясника, а также единственным на данный момент наследником семьи Хэтфорд.       Многие бы сказали, что с такой родословной мальчику крупно повезло, но это было совсем не так. При малейшем происшествии он тоже был добычей. Не самой лёгкой, конечно, но был.       Не оправившись от накатывающейся злости, Натан набрал своих людей, отправляя на поиски.       Как долго будут искать Мэри и Натаниэля? Непонятно. Насколько далеко их увезли? Неизвестно. Успели ли с ними что-то сделать? Также неизвестно.       Где-то на подкорке сознания Веснински решил, что его вина в том, что он не предупредил жену о конфликте.