Всегда и навеки

      ...Ей — Хельге Хаффлпафф, младшей из Основателей, самой младшей — снится человек с чёрными глазами и с чёрной косой до пояса. Злой колдун. Салазар Слизерин.       ...Ей снится лето.       Лето перед основанием Хогвартса.       ...До основания Хогвартса было проще — когда они странствовали сначала по Ирландии (и слушали сидхе, старые сказки сидхе), потом — уже вчетвером: встретив Ровену и Годрика — вернулись в Шотландию. Потом отправились к шелки — учиться их ни на что не похожему колдовству.       Потом — снова вернулись в Полые холмы...       Ненадолго.       Надолго там задерживаться людям нельзя было.       Даже колдунам.

***

      Но всё это было — не самое главное.       Не самое.       Главным был — Салазар Слизерин.       Всегда.       Всегда и навеки.

***

      Главным среди Основателей — потому что старше. Даже Годрик, живой огонь, был младше на два года — на две зимы, как говорил Слизерин всегда — и был не таким искусным колдуном. Искусным мечником — но далеко не таким одарённым магом.       ...и это все признавали — даже Ровена, надменная и далёкая, словно звёздный свет, признала его главенство.       Салазара.       Не Годрика.

***

      А в хрониках, разумеется, напишут, что главным был Гриффиндор. Что школу придумал Гриффиндор, что примирить их — всегда — пытался Гриффиндор, что...       ...что он был самым великим из их Четвёрки.       ...но это было неправдой.       Из тройки — был.       Когда Салазар ушёл.       ...до этого — нет.

***

      Салазар не то что бы всерьёз пытался кого-нибудь примирить. Во время споров вообще молчал.       Вмешался — в то, первое лето — на её памяти всего один раз: когда они пытались решить, как обустраивать башни для их Домов — для всех... своих учеников; когда Ровена сказала "они могут обрушиться".       ...Годрик тогда не возразил ей — ни словом.       ...Но башни и на рисунке на песке казались хрупки.       И Хельга не верила, что их удержит колдовство — на тысячу лет.       Даже вода точит камень.       ...даже вьюнок разрушит камень, обвившись: не первый, но тысячный — сможет, сумеет разрушить, если камень искрошится...       ...и много было у них врагов.       ...и были среди них — среди их врагов — и сидхе, и великаны...       ...и даже щиты их магии — их, всех четверых – не защитили бы школу до конца.       ...Хельга это знала.       И Салазар знал, но он молчал и не спорил.       — ...Вода и огонь ближе к земле, — сказала Хельга тогда.       И все обернулись.       И ветер трепал черные волосы Ровены, распущенные для ворожбы, и солнце играло на мече Слизерина, а за спиной Гриффиндора пылал огонь.       У ног Хельги тогда — перед их беседой — пророс вьюнок, голубой вьюнок, прозваньем "ведьмины слёзы"; но это было... детское колдовство.       ...а Годрик сказал тогда:       – Нет права у женщины...       — Растить цветы? — ответила Хельга. Ответила так, потому что венок увлёк её более чем спор.       — Решать за нас, — сказал тогда Годрик, и в голосе его был огонь и гром.       ...назвать решением дружеский совет не пробовал даже Салазар.       Никогда.       ...но Годрик гневался, и тучи собирались над горами и озером, и ветер поднялся над травой.       Ровена молчала.       Молчала, перебирая концы узорного пояса, и складка перечертила её высокий и ясный лоб.       Складка неодобрения.       ...но Ровена молчала.       А Годрик гневался, и Салазар Слизерин опустил ладонь на меч.       ...На Хельгу он не глядел — совсем. А что на неё глядеть?       ...а ветер пригнул траву к земле, и гром прогремел. И побледнела Ровена.       И пламя испепелило вьюнок у хельгиных ног.       А Годрик сказал тогда:       — Отступись.       Ей, не Салазару.       ...А Хельге сделалось холодно в светлом платье. Палочка у неё была привешена к поясу; не обращать же палочку против друга?       ...почти что брата.       Но Годрик принял гнев ещё больший, и не сказал ей ещё раз: "отступись".       ...только шагнул к ней. Рука его легла на крестовину меча.       Почти легла. Не успела.       ...что злой колдун заступит ему дорогу, Хельга не ждала.       Вовсе.