Вместе навсегда

✿ Люциус Малфой ✿

      Предложение дорогой невесты Люциус выслушал, сохраняя задумчиво-отрешенное выражение лица. О том, что девушки из ее окружения вот уже неделю носятся с какой-то идеей, он знал, но установив, что дело касается художественных романов, потерял интерес к теме и дальше не углублялся. Как оказалось, зря.       — Значит, должность председателя? И чем же, позволь поинтересоваться, будет заниматься клуб?       — Всем понемногу, — тонко улыбнулась Нарцисса. — В первую очередь дискутировать на тему прочитанного, но и, скажем так, реконструкция отдельных книжных сцен или видов активного досуга тоже планируется.       — Крикет и бадминтон? — приподняв бровь, уточнил Малфой и по лицу девушки понял, что выстрел наугад оказался удачным.       Ну конечно, просто так собезьянничать то, чем с огромным удовольствием Принц со своей невестой занимались, девчонки не могли — репутация не позволит — а вот так, под эгидой книжного клуба… Впрочем, инициатива казалась перспективной, как в плане разнообразия досуга, так и в разрезе наращивания влияния. Едва зарождающийся клуб — та же глина. Сейчас, пока идет закладка основания, ему можно придать любую форму, и Малфой уже представлял, в каком ключе они будут двигаться. Закрытый, элитный и крайне малочисленный. Вот только к вопросу об авторском праве…       — Принцу с мисс Эванс приглашение на вступление передадим в первую очередь. Что же касается остальных… Списки у вас уже есть?       Кивнув, Нарцисса взмахом палочки призвала лист пергамента, который тут же передала Люциусу. Малфой бегло пробежал взглядом по строчкам. Пятнадцать фамилий. Семь с их факультета, пять — с Равенкло, остальные барсуки. Хороший баланс, вот только…       — Я буду единственным мужчиной в данном розарии? — приподняв бровь, он смерил насмешливым взглядом невесту.       — А как же мистер Принц? Или его, по малолетству, вы в своих раскладах не учитываете? Их с мисс Эванс, к слову, также стоит внести в список.       — Как только они официально дадут подтверждение своего согласия на вступление. Остальных кандидатов предлагаю утверждать общим голосованием. Первую встречу назначим на вторую половину дня ближайшей субботы. Можно приурочить ее к пятичасовому чаю. И надо побыстрее назначить секретаря. Не нам же с тобой решать все мелкие организационные вопросы?

❀ Лили ❀

      Что именно первым приходит на ум при словосочетании «внеклассные кружки Хогвартса»? Клуб зельеварения? Кружок по игре в Плюй-камни? Хор лягушек или кружок ворожбы? Общество любителей магических существ?       Признаться, я в данные тонкие материи сильно не углублялась: еще перед заключением договора о личном ученичестве Северус крайне удачно отмазал нас от участия в школьном хоре, а дорогой наставник (и по совместительству декан) так плотно забил расписание на вторую половину дня, что даже думать о вступлении в какой-либо клуб стало нелепо. Но и жалеть нас, бедных-несчастных замотанных учебной нагрузкой детишек, тоже не стоит. Ведь в качестве компенсации вся первая половина дня (ну ладно, те часы, которые у остальных первокурсников посвящались чарам, защите, полетам и истории) теперь была отдана нам на откуп. «Для выполнения домашних заданий, личных тренировок и отдыха». И именно последним пунктом программы мы занимались с особым вкусом и удовольствием. Только представьте себе: совершенно пустая, словно бы вымершая школа (студенты в этот самый момент изо всех сил грызут гранит науки) и безграничные возможности по ее изучению. Гуляй — не хочу. Пустые залы библиотеки, свободный школьный двор и любое место у фонтанов, беседки, уютные ниши в коридорах и укромные местечки у озера в тени раскидистых крон вековых деревьев… Если бы не наш детский возраст и особенности консумации брака, мысли вполне могли бы пойти не в том направлении. Особенно, когда законный жених рядом, буквально прожигает страстным взглядом (он у него всегда такой — жгучий и крайне выразительный) и готов исполнить любое желание. На лодочке покатать, ракеткой помахать, помочь место для пикника выбрать, наколдовать что-нибудь зрелищное и увлекательное, почитать своим невероятно магнетическим голосом… Перечислять можно до бесконечности, а потому благоразумно свернем данную тему и все-таки вернемся к тому, с чего начали.       Итак, клубы. Еще задолго до того, как сесть на Хогвартс-экспресс, задумываясь о внешкольной активности и социализации, на общесемейном совете мы сошлись во мнении, что все клубы с научным уклоном (а это зелья, чары и астрономия) отпадают сразу. Это на обычных уроках просто в общей массе идти. Члены же одного кружка ревниво и крайне пристрастно следят за успехами и неудачами своих сотоварищей. И если никак себя не проявлять, сам собой вопрос возникает: «Какого Мордреда тогда вы тут забыли?», а стоит проявить — другие, еще более неудобные вопросы появятся. Менее формальный и академичный клуб любителей магических существ отпадал по умолчанию. Ибо, по меткому выражению Петуньи, меня к животным нельзя на пушечный выстрел подпускать. Как прилипнут, так и не отвяжутся. И потом, одно дело какой-нибудь порлок или нюхлер (хотя последний тоже далеко не подарок), но ведь ими одними дело точно не ограничится. А маленькая девочка, у которой химера с рук ест или вокруг которой докси так и вьются — это явный перебор. Про хор я уже тоже говорила (туда мне дорога закрыта вернее, чем в клуб любителей животных), в итоге методом исключения оставалась тройка финалистов: клуб игры в Плюй-камни, кружок коллекционирования карточек от шоколадных лягушек и клуб рисования. Причем в последнем подавляющее большинство составляют гриффиндорцы, узнав о чем, Северус тут же наложил на него свое категоричное вето. Я не возражала: великим художником себя не считаю, стать им в будущем не грежу и острой тяги хвататься за кисточку, чтобы творить, не испытываю. А если вдруг потянет — всегда можно в обход клуба картину намалевать. И я сейчас нисколько не принижаю изобразительное искусство — Мерлин упаси — просто реально оцениваю свои крайне скромные возможности.       Вот так и получилось, что в Хогвартс я приехала без особых ожиданий в плане клубной активности. Тем удивительней стало для нас с Северусом приглашение, врученное лично младшей мисс Блэк. В действительности Нарцисса оказалась хрупкой и изящной блондинкой с крайне располагающей улыбкой и мягкой манерой речи. Вот так, глядя на нее, никогда не поверишь в родство этой лесной нимфы и резковатого, шумного Сириуса. А у Малфоя-то губа не дура. Невольно покосившись на Северуса, я убедилась в отсутствии тревожных звоночков вроде неуместного румянца, излишне блестящих глаз или непроизвольной улыбки. Его крепкий духовный бастион выстоял перед искушением совершенством. Кивнув самой себе, я задала пару уточняющих вопросов, чтобы лучше понять, на что нам предлагается подписаться. И чем дольше мы слушали, тем заманчивей и привлекательнее выглядело приглашение. Вот так без каких-либо сложностей и обязательств войти в тесный и закрытый круг общения местного высшего общества! А если учесть еще и специфику клуба, то стоит ждать тихих и безмятежных посиделок за чашечкой чая, размеренных бесед и чинных, респектабельных развлечений. Опять же, с кем-то нам с Северусом общаться так и так нужно — нельзя же так буками все школьные годы и проходить — а общество мисс Боунс, как я успела оценить, моего жениха увлечь не смогло. Нет, никаких жестов или неуместных комментариев он себе не позволял, но за год плотного взаимодействия я научилась автоматически отмечать малейшие перепады его настроения. Так почему бы не предоставить ему достойную альтернативу? А в том, что образованные, начитанные и воспитанные старшекурсники станут таковой, сомневаться не приходилось. Мы же с Амелией и в нашей комнате поболтать можем, тет-а-тет, исключительно в уютной женской компании.       — Леди Блэк, мы с невестой благодарим за проявленное внимание и непременно будем на вечере, — поймав мой взгляд, ответил за нас двоих Северус.       — Просто Нарцисса, мистер Принц. Между членами одного клуба не может быть излишнего официоза.       — В таком случае просто Северус.       Я подтвердила слова жениха милой улыбкой. Так и состоялось наше неофициальное вступление в клуб «Ценителей художественной литературы». И забегая вперед скажу, что мы ни разу не пожалели о принятом решении.       Второй же клуб, членами которого мы теперь являемся, на этот раз ради разнообразия стихийно возник благодаря моему прямому вмешательству. Правда, клубом его можно считать, только если не цепляться к формальностям, а подавляющее большинство его членов имеют потустороннюю природу. Проще говоря, они — привидения. Те, кто читал книги Роулинг или смотрели фильмы о Мальчике-который-выжил, наверняка сейчас припомнят Смертины Почти Безголового Ника или Клуб Обезглавленных Охотников, но нет, речь пойдет не о них.       История начиналась банально. Мы завтракали в Большом зале, когда истошный визг от гриффиндорского стола отвлек нас от застольной беседы. Сильного удивления это событие бы не вызвало — львиный факультет никогда не славился примерным поведением или соблюдением тишины — если бы не сопровождающая шумовую атаку пантомима: несколько девочек крайне слаженно (как будто заранее репетировали, честное слово) вскочили на лавку и теперь с ужасом высматривали что-то на полу.       Наши зашушукались, пытаясь угадать, в чем там дело. Но долго терзаться догадками не пришлось: громкое мерзопакостное хихиканье красноречиво указало на автора шумной шутки.       — Сегодня он что-то совсем распоясался, — неодобрительно заметил сидящий неподалеку Алоис. Заметив мой интерес, старшекурсник коротко пояснил: — Пивз, школьный полтергейст. Достаточно безобиден, но неуправляем и склонен доставлять неприятности.       — Например?       — Разбивает вазы и стекла. Тушит свечи или жонглирует горящими факелами. Швыряется едой и мебелью. Разливает чернила, прячет вещи. Периодически устраивает наводнения, открывая все краны в уборной. Запугивает первачков…       Я осуждающе покачала головой. Когда читала про него в «Гарри Поттере», почему-то проделки зловредного духа смотрелись как-то проще. Вскользь и не акцентируя на себе особого внимания. Или разница в точке зрения? Одно дело наблюдать за ходом повествования, безопасно разворачивающегося на страницах книги, и совсем другое — столкнуться с примером бесчинств и издевательств вживую.       Тем временем студенты сообща разобрались с проблемой. Кто-то наколдовал большую стеклянную банку, остальные отлевитировали в нее огромных отвратительных пауков, которых потом гордо презентовали довольному профессору Слагхорну (взятка, не иначе). При взгляде на мерзких тварей я не смогла сдержать рефлекторную дрожь. Ненавижу пауков! Северус ободряюще сжал мою руку, без слов обозначая свое успокаивающее присутствие.       И все. Инцидент посчитали исчерпанным. Ни разбирательств, ни санкций, ни карательных действий по отношению к террористу. Внутри меня все буквально кипело от возмущения. Но на прямой вопрос, стоит ли ждать хоть какой-то реакции со стороны школьного руководства, Коатс лишь невозмутимо пожал плечами:       — А смысл? Словами его не проймешь, а связываться всерьез? История учит нас, что выйдет себе дороже. Последняя попытка, которая случилась лет сто назад, привела к эвакуации замка и трехдневной осаде, сопровождавшейся пальбой из пушек и арбалетов. Со стороны обороняющегося, разумеется. В результате директор была вынуждена пойти на мировую и наделить Пивза дополнительными привилегиями.       — Привилегиями? Какими?       В его исполнении история школы выходила удивительно занимательной. Мальчик ухмыльнулся и крайне торжественно перечислил основные пункты:       — Право один раз в неделю купаться в туалете для мальчиков на первом этаже. Право преимущественного приобретения черствого хлеба с кухни с целью его последующего швыряния. И получение новой шляпы, изготовленной парижской модисткой по специальному заказу.       — Да-а-а, — после потрясенного молчания протянула я. — Это вам не Дживс.       — Дживс? Какой-такой Дживс? — проскрипело что-то за моей спиной.       Обернувшись, я вздрогнула, потому что нос к носу столкнулась с парящим в воздухе коротышкой. Росточком легендарный полтергейст был со среднего первокурсника или даже поменьше, и просвечивал насквозь, как обычное привидение. Материальным не выглядел даже отдельно упомянутый Алоисом шутовской колпак.       — Нравится?       Заметив особое внимание, проявленное к его головному убору, живое воплощение Тиля Уленшпигеля резко дернуло головой, заставив бубенчики, пришитые к «ослиным ушам», рассыпаться мелким звоном.       — Сильный образ.       — Сечешь, — школьный трикстер довольно прищурил маленькие хитрые глазки, но тут же вернулся к изначальному вопросу: — Так что там за Дживс? От темы не уходим.       — О-о-о, это невероятно колоритная личность, — просияв, с чувством выдала я. Об одном из своих самых горячо и нежно любимых персонажей я была готова говорить часами. И с кем угодно, даже местным бабайкой. — Можно сказать, истинный дух старой доброй Англии. Импозантный, остроумный… да что там, просто идеальный.       На проникновенный спич мне ответили пренебрежительным фырканьем.       — Подумать только, какая цаца, — усевшись по-турецки прямо в воздухе надменно выдал Пивз и гордо задрал нос к потолку. — Идеала не бывает, милочка, он недостижим. И потом, пока я слышу только голословные, ничем не подкрепленные сентенции. Факты, дорогуша, аргументы. Они где?       — На страницах романов Пелама Вудхауса, — в его же язвительной манере ответила я. — Могу дать ознакомиться, если желание есть.       — И как ты себе это представляешь?       — В смысле? Взять книгу в руки и читать с первой главы, вникая в сюжет и постепенно знакомясь с персонажами.       — А теперь попробуй на минуточку встать на мое место и ответь на один простой вопрос. Я умею читать?       — М-м-м… нет?       — Бинго! И что это было раньше, как не изощренное издевательство? Я знаю, сам в них собаку съел.       И как-то так вышло, что в пылу спора я сама не заметила, как подписалась на чтение вслух, которое состоялось сразу же. Как говорится, не отходя от кассы. Мы сходили за книгой и нашли уединенный уголок, где бы нам не помешали любопытные и бестактные взгляды. Нас было трое — я, Пивз и Северус — и вы бы видели, как он слушал. Затаив дыхание, не пропуская ни слова, буквально впитывая каждую фразу всем существом. На фоне такого и сам невольно начинаешь выкладываться на полную. Первый рассказ сменился вторым, тот — третьим…       — Так, ну хватит на сегодня, — вмешался Северус, когда я собралась перейти к четвертому приключению неугомонного Берти Вустера.       — У-у-у, злюка! Ну еще чуточку, — словно ребенок заканючил Пивз. — Лиленька, солнышко, не слушай его. А давай уйдем, а?       — Куда?       — Куда-нибудь, где нам никто не помешает. Хочешь, я покажу тебе свое секретное убежище? Только тебе, как лучшей подруге.       — Лучшей?       — И единственной.       Честные глазки у Пивза не получились, хотя он очень старался. Я рассмеялась и выдала встречное предложение:       — Завтра. Или, лучше, через неделю в это же время. Так нам материала на дольше хватит, а у тебя будет время осмыслить и уложить в голове прослушанное.       — Обещаешь? На мизинчиках!       Мы с ним скрестили пальцы, и соглашение состоялось. А через пару дней выяснилось, что держать язык за зубами Пивз не приучен. Зато похвастаться новооткрывшимся развлечением всегда готов.       И началось паломничество привидений. Сдается мне, еще ни один первокурсник не удостаивался такого пристального внимания со стороны потусторонних сущностей. Куда бы мы ни пошли, чем бы ни занимались они эдак ненавязчиво, ни на что не намекая, маячили на периферии.       В какой-то момент, не выдержав, я склонилась к самому уху Северуса:       — Не понимаю, почему бы им прямо не подойти и не спросить?       — Не положено, — невозмутимо пожал плечами мой суженый.       — Кем?       — Школьными правилами. Ты просто представь, как им здесь скучно. Год за годом одни и те же лица, и ничего не меняется. А потому без прямого разрешения к ученикам и персоналу они приставать не вольны.       Я кивнула, проглотив мимолетное возмущение, что, зная такие интересные подробности, этот тихушник не поделился ими с пребывающей в недоумении невестой. Ведь, если так подумать, все, что было нужно для внятного ответа — правильно вопрос задать. Но положение привидений вызывало сочувствие. Запертые в четырех стенах, слоняющиеся без дела и цели, бледные подобия своих личностей, они даже чтением сами себя занять не могли: увы, но взаимодействие с материальным миром было ими безвозвратно утрачено. Понятия не имею, как в таких условиях несчастные страдальцы не озлобились и не одичали. Исключительно с благословения магии, не иначе.       — Они мыслят иными категориями, — когда я поделилась результатами своих размышлений, ответил мой карманный справочник обо всем в магическом мире. Вот интересно, есть ли что-то, чего Северус не знает? И когда он успевает пополнять свою ментальную библиотеку? Мы же с ним разлучаемся исключительно на сон и санитарные паузы. — Для мертвых время течет иначе. Оно ускоряется, когда рядом не происходит ничего интересного, и многократно замедляется, стоит фокусу внимания появиться.       — Тогда, получается…       — Именно. Благодаря вашему с Пивзом взаимодействию, мы попали в их поле зрения. Теперь уже ничего не поделать.       — Ну почему же, — наморщив нос, возразила я. — Как говорили умные люди, не можешь пресечь — возглавь.       — Наблюдение за собой?       — Часы и способ взаимодействия. Скажем, разрешим им присутствовать на чтениях Вудхауса, а взамен потребуем приватности в остальное время.       — Ты хоть представляешь, сколько в школе привидений? Чтобы собрать и комфортно разместить их всех, нам бы пришлось арендовать Большой зал. И во что тогда превратятся тихие уютные посиделки за хорошей книгой? Я Пивза-то терплю с трудом!       — Но ведь всегда можно выбрать нескольких самых достойных представителей, которые потом перескажут остальным содержание своими словами. Я слышала, так в Индии в деревнях поступали. Скинутся всем селом на один билет и того, у кого самая лучшая память и актерские способности, шлют в кино. А после сеанса он в лицах все увиденное пересказывает. Такой импровизированный театр одного актера получается.       Подумав, Северус признал, что в идее что-то есть, и вызвался лично провести переговоры. Прозвучавший пассаж о том, что меня любой жулик в момент вокруг пальца обведет, я с достоинством проигнорировала — настоящие леди с жуликами в принципе общаться не должны — зато за диалогом проследила с интересом. И вынуждена признать, что переговорщик из Северуса даже в его детском возрасте вышел жесткий. Да, у нас на руках были сплошь козыри (за такую морковку, как хорошее развлечение с продолжением, любой осел… то есть, привидение, свой самый страшный секрет продаст), но количество присутствующих (всего пятеро, не считая Пивза) и жесткий категоричный запрет на вторжение в частную жизнь… Толстый Проповедник, которому выпала сомнительная честь выслушать наши требования, под твердым и непреклонным взглядом черных глаз увял и даже как будто в размерах уменьшился.       — Я передам, — тихо вздохнул он и неуверенно добавил: — А больше точно никак? Всего-то десяточек, а? Мы ведь со всем нашим почтением, и исключительно самых уважаемых отрядим: Совет призраков, полным составом. Иначе даже не представляю, какой шум поднимется, когда я только заикнусь, что его придется вполовину урезать…       Выдержав долгую, практически мхатовскую паузу, Северус веско кивнул, мол, так и быть, только по доброте душевной и чтобы не вносить разлад в спаянный коллектив. А просиявший Проповедник моментально (чтобы мы не успели передумать с расширением состава слушателей) испарился, напоследок пообещав донести новость до всех заинтересованных личностей. Результатом его хлопот стало полное отсутствие в поле зрения привидений. Ни их самих, ни косвенных показателей, вроде снижения температуры или голубого цвета пламени, в неустановленные для общения часы с тех пор рядом с нами не наблюдалось. А несколько инфернальное голубовато-белое освещение во время встреч придавало происходящему особую перчинку, ни на секунду не давая забыть, с кем именно мы проводим свое свободное время. И это помимо фамилиара-кельпи, который имел обыкновение сворачиваться клубочком на коленях хозяйки и мурчать оттуда, точно маленький трактор, периодически пробуя коготками плотную шерстяную ткань моих юбок на прочность.       Под шумок хитрюга Пивз «позаботился об интересах вновь прибывших», самоотверженно объявив, что готов потерпеть повторение прочитанного. Ведь знакомиться с персонажами нужно правильно, с самого начала. И хотя его хитрость лежала на поверхности, довод был железным. А кроме того мы с Северусом (у которого я специально уточнила) ничего не имели против возвращения к истокам.       Каким-то образом новость об устраиваемых для привидений чтениях (присутствие Пивза сплетники почему-то упорно игнорировали) разошлась по школе. А я всегда знала, что Хогвартс — это деревня (причем, если считать по населению, нельзя сказать даже, что сильно большая). И если большинство просто шушукались за нашей спиной (и Мерлин с ними, одним поводом больше — одним меньше, какая разница), то у некоторых была возможность расспросить участников сплетен напрямую.       Флитвика интересовала наша безопасность. Убедившись, что Пивз не позволяет себе лишнего и вообще ведет себя, как шелковый, он дал добро, за личной подписью разрешив учреждение «Призрачного литературного клуба» и закрепив за ним одно из неиспользуемых помещений башни Равенкло. Причем, садист такой, запретил обставлять его любой мебелью, кроме трансфигурированной лично нами. И поскольку из нас двоих более искусной в трансфигурации была именно я, а Северус во время ежедневной практики в дуэльной магии выматывался так, что потом напоминал хорошо выжатую тряпку, обеспечение уюта (и еженедельная практика в бытовой трансфигурации) ложилась целиком и полностью на мои хрупкие плечи. Не то, чтобы я возражала. Под любимую мантру «Бибиди-Бобиди-Бу», которой в отсутствие посторонних пользоваться не возбранялось, колдовалось весело и с огоньком. Расслабившись и дав волю воображению, я развлекалась, играясь с отделкой мягких кресел и диванов, тонкой резьбой ножек низеньких столиков, рисунком толстого ворсистого ковра и орнаментом фарфоровых сервизов. Цветовая гамма также поддавалась влиянию настроения. И если сначала я еще пыталась соблюдать какие-то приличия, оглядываясь на присутствие рядом одиннадцатилетнего мальчика, у которого большое количество оборок, безделушек и какой-нибудь лавандово-мятный колер могло вызвать аллергию или контузию, то стоило Северусу вскользь уточнить, куда делся так полюбившийся ему стиль «а-ля Принцесс», с которым у него сложились самые теплые воспоминания (мне тут же припомнилась та монструозная спальня в Коукворте) и по которому он успел соскучиться, и рамки, заданные мне самой собой, значительно расширились.       Возглавляемых Нарциссой девиц из литературного клуба безумно занимал вопрос, чем таким я обычно индифферентных ко всему привидений подкупила. Причем не какую-нибудь там Плаксу Миртл, а мастодонтов уровня самого Кровавого барона и Серой Леди. Ходили слухи, что какие-то младшекурсники-гриффиндорцы попытались повторить наш подвиг, соблазнив знакомых призраков чтением вслух, но очень быстро сдались и отступили. Ведь это оказалось крайне неблагодарным и опасным для здоровья занятием. Заманить к себе верхушку потусторонней иерархической лестницы им не удалось, равно как и разжиться отдельным кабинетом, а потому и для студентов особого интереса они не представляли. Зато негативных последствий от близкого контакта с призраками ребята хапанули от души. И так же дружно после полуторачасовой сессии отлеживались в больничном крыле, глотая восстанавливающие, согревающие и тонизирующие средства под аккомпанемент лекции мадам Помфри об основах личной безопасности.       — На каждом представителе старых семей родовой защиты, что шишек на елке, — выговаривала она несчастным страдальцам. — Для их амулетов и артефактов некроаура — это так, детский лепет. Но вы-то куда полезли? Хоть бы простейшей защитой озаботились. Или зельями. А лучше бы у старших товарищей поинтересовались, почему с призраками близкого знакомства водить не стоит. Сказки про мертвый огонь вам в детстве матушки не рассказывали?       На робкое замечание, что Хогвартс ведь считается самым безопасным местом в мире колдоведьма отбрила, что если человек себе проблем захочет, он их везде найдет. Можно ведь, например, и с Астрономической башни прыгнуть. Слава прыгунам будет гарантирована. Возможно, посмертно. Зато и с обратной стороной бытия они смогут познакомиться самым подробным образом, не прибегая к помощи привидений.       Обо всем этом нам с Северусом за завтраком поведала гордая дружбой с такими отмороженными (или привилегированными) личностями, как мы, Амелия. А отвечая на завуалированный вопрос Нарциссы (девушка минуты три ходила вокруг да около, пока до сути дела добралась), я была вынуждена раскрыть страшную тайну и даже подарить клубу книгу П.Г. Вудхауса. Первую, из которой мы в Призрачном клубе на тот момент только к середине подбираться начали. Остальные они уже сами, распробовав, докупали. Каким образом — через знакомых полукровок или до посещения маггловских книжных магазинов снизошли — понятия не имею, но во время нашего следующего визита в клуб, полный комплект сочинений (и не в единственном экземпляре) гордо занимал свое место на одной из полок книжного стеллажа. Впечатлившись, на просьбу выдать еще пару рекомендаций, выкатила ребятам солидный список художественной литературы, в угоду нашему несравненному председателю начав его сэром Артуром Конан Дойлом. Потому что не уверена, потянул бы блистательный Люциус так сразу без подготовки «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте или романы мисс Остин. Лучше уж закинуть ему приманку и разбавить их увлекательными и таинственными расследованиями мистера Холмса и доктора Ватсона или нелепо-милыми злоключениями Берти Вустера. Клубу в целом это тоже только на пользу пойдет. Чем шире кругозор и выбор читателей, тем более они открыты новому.       Тем временем к нам незаметно рождество подкралось. И хотя приблизительный список подарков у меня начерно составлен был, к нему постоянно новые имена добавлялись. Амелия и несколько самых общительных девочек-сокурсниц (помимо Поттера и Блэка мальчики к нам с Северусом почему-то не подходили), Нарцисса и ребята из литературного клуба, наш бессменный справочник по школьным реалиям Алоис, несколько знакомых из клуба Слизней и, разумеется, нельзя забывать о любимых профессорах.       — О чем задумалась? — отвлек меня от составления пометок Северус, заглядывая через плечо. Потянувшись, я потерлась щекой о его милую детскую щечку и счастливо вздохнула. Ничего не могу поделать, млею от одного его присутствия рядом, одного голоса.       — Какое счастье, что ты есть, Северус.       — И ты у меня, — подавшись еще ближе, прошептал он в самое ухо, посылая мурашки по спине. На плечи легли крепкие, надежные руки, а взгляд жениха пробежал по списку. — Так-так… Коатс еще допустим, Малфой — ладно, у него невеста есть, но Гойл-то тут зачем?       — А против Гринграсса, Поттера и Блэка ты, получается, ничего не имеешь?       — Значит, ты тоже понимаешь, что они тут лишние? Раз уж сейчас специально выделила их фамилии.       Фыркнув, я тихо рассмеялась.       — Какой же ты, Северус!       — Какой?       — Милый. И ревнивый без меры. Настоящий дракон. И это только полгода с нашего поступления в школу прошло. Боже-боже, уже страшно подумать, как эта ревность за пару лет эволюционирует.       Вздохнув, Северус переменил тему:       — Я надеюсь, ты не планируешь вручать все это лично? Воспользоваться услугами совиной почты в Косом будет проще и уместней.       — Ну да, — представив, как вся эта стая сов (а списочек, между прочим, далеко не маленьким получился) с хлопаньем крыльев и уханьем разлетается по адресатам, я неуверенно кивнула. Я-то как раз собиралась в последние перед отъездом учебные дни начать подарки разносить. Похоже, по незнанию чуть было не нарушила какое-то негласное правило. — Но, ты полагаешь, наставнику Филиусу и профессорам МакГонагалл и Спраут…       — А вот их уже поздравим на семейном обеде, равно как и профессора Слизнорта.       Кивнув, я согласилась с его словами. Да-да, как бы удивительно это ни прозвучало, но строгая, непреклонная профессор МакГонагалл, которую в серии фильмов потрясающе сыграла Мэгги Смит, в действительности была всего на пару лет старше мисс Эйлин. И сейчас ей тридцать пять. А профессору Спраут — тридцать восемь. На этом фоне Гораций Слагхорн, уже давно разменявший седьмой десяток, покажется почтенным старцем. Равно как и профессор Флитвик, чей возраст для меня до сих пор оставался загадкой. К слову не приходилось, да и спрашивать напрямую было как-то неудобно. Он не молодящаяся дама, разумеется, но и у некоторых джентльменов подобный вопрос удовольствия не вызывал. Но я упомянула о возрасте некоторых преподавателей исключительно для того, чтобы объяснить как все-таки так получилось, что возобновленное знакомство с профессором МакГонагалл продолжило развиваться. Что вежливое предложение мисс Эйлин «видеться чаще» было воспринято благосклонно и за первым визитом последовал второй, потом третий, четвертый… В общем, сейчас уже воскресный пятичасовой чай в Эймсбери практически никогда не обходится без «дорогих Минервы и Помоны», которая также прошла у моей свекрови по графе «школьные подруги». И столь же естественным и необходимым было приглашение на рождественский обед. Профессор Флитвик проходил уже по другой графе, «наставник наследника и невесты». А вот каким образом в их теплую компанию успел затесаться профессор Слагхорн, я так и не поняла. Может, чтобы не оставался единственным деканом, обделенным нашим вниманием. Или как декан самой мисс Принц. Вот у кого, кстати, невероятно насыщенные праздники намечаются. Ведь помимо школьного пира и визита к нам на следующий день, ему предстоит заниматься организацией праздничной вечеринки своего клуба и, как я краем уха слышала, посетить несколько балов и званых вечеров. Интересно, на кого тогда патрулирование школы в праздники директор спихнет? Если книгам верить, так там обычно за всех декан Снейп отдувался, своему образу темной личности соответствуя, но сейчас-то такого удобного пугала для мелкотни у него нет, а один Филч точно не справится. Хотя, нас с Северусом это никоим образом не коснется: уже послезавтра нас ждет Хогвартс-экспресс и тихие семейные зимние праздники.       — И все-таки есть кое-кто, кого я планирую поздравить до отъезда.       Взгляд сам собой скользнул по небольшой коробочке консервативного темно-синего цвета, перевязанной шелковой лентой. В ней дожидался своего часа подарок моему самому преданному поклоннику. Уже сегодня на вечернем собрании клуба я собиралась лично вручить его адресату.

✿ разговоры ❀

      Проводив задумчивым взглядом удаляющиеся спины мисс Эванс и ее кавалера, Толстый Проповедник неодобрительно покачал головой и пробормотал:       — И все-таки зря она его так балует.       — Вы полагаете?       Вздрогнув, он повернулся в сторону, откуда раздался голос, и понял, что не один решил сегодня задержаться после собрания. Серая Леди, сэр Прикл и даже обычно соблюдающая отстраненную вежливость дама Крисворфи парили рядом. Приметив их интерес, монах решил поделиться зародившимися у него опасениями.       — Как бы история с осадой не повторилась. Вы ведь тоже заметили, в какой ажиотаж привел знак внимания юной леди нашу черную овцу?       — Ну-ну, драгоценный мой. Попридержите фестралов. Если вы намекаете на трехдневную войну, то бояться не стоит, — снисходительно усмехнулся председатель. — Во-первых, в тот раз Пивз разбушевался исключительно из-за попытки ограничить его свободу перемещения. Во-вторых, он ни за что не решится укусить кормящую руку. Теперь, когда своим подарком девочка окончательно завоевала расположение духа школы, тем более. А в-третьих, сейчас у него просто нет подходящих ресурсов: так заботливо предоставленные Ранкорусом пушку, мушкетоны и арбалеты надежно замуровали, и возможности добраться до них у шкодника уже нет.       — Значит, опасаться прекращения посиделок не стоит? — Проповедник немного просветлел лицом и доверительно наклонился в сторону собеседников: — Я, если честно, давно не припомню таких веселых и интересных времен. Казалось бы, чего такого — пара коротких рассказов — но в текущем существовании они точно отдушина. Не хотелось бы лишиться удовольствия из-за невоспитанности одного нахала.       — Не знаю, заметили ли вы, но Пивз в последнее время притих, — нахмурившись, включилась в разговор до этого молчавшая дама. Ей, обладательнице обостренного чувства справедливости, были не по душе необоснованные нападки пусть бы и на штатного возмутителя спокойствия. — Припомните-ка, когда случился последний инцидент с его участием?       — Хм? — озадачился монах. Нахмурившись и беззвучно шевеля губами, он принялся загибать пальцы, что-то подсчитывая. — Да вот как раз перед тем, как вся эта история с литературными посиделками завертелась. Он тогда еще пауков в Большом зале выпустил… Вы считаете?       — Что чтение на него благотворно влияет? — дама приподняла бровь и после паузы припечатала: — Несомненно.       — Вопрос, надолго ли. Боюсь, что как только эффект новизны пропадет…       Председатель поморщился. Пивз всегда был головной болью Совета, но краткий миг отдыха от его проказ сейчас, после слов Проповедника, начал смахивать на классическое затишье перед бурей.       — Но ведь всегда можно придумать что-нибудь? — ворчливо заметил он. — Я слышал, мисс Эванс в том, другом клубе какую-то занимательную книжицу присоветовала? Что-то такое про убийства и кровавые надписи? Уверен, Пивза это изрядно развлечет.       — Старейшина, вы в своем уме? Рассказывать Пивзу об убийствах! А если он воспримет это, как руководство к действию?       — Он, как и все, связан печатями и не может навредить…       — Физически. Но если говорить о душевном спокойствии юных магов? Он вполне способен создать правдоподобную иллюзию и напугать какого-нибудь незадачливого ученика до… кхм…       — Так, господа, господа! И дамы. Куда-то наш разговор не туда свернул, вам не кажется? Зачем давать Пивзу столь яркие и креативные идеи для создания хаоса? Он и так воображением и способностями не обделен. Сейчас припоминая, мы с обсуждение с литературы начали? Вот к ней давайте и вернемся.

❀ ✿ ❀

      — … Ни слова больше, Дживс. Любовь умерла.       В исполнении Люциуса данная реплика Бертрама получилась особенно удачной. Эта смесь искреннего возмущения и категоричного отказа как нельзя лучше подвела итог очередной попытке Вустера обзавестись невестой, и сидящие вокруг чтеца люди встретили ее тихими, приглушенными смешками.       — Ну вот! — когда рассказ подошел к концу, первой взяла слово Нарцисса. — Как и ожидалось от Дживса. Дживс захотел поехать в Монте-Карло, и они поехали в Монте-Карло.       Ее реплика открыла обсуждение, посвященное многочисленным и бесспорным достоинствам отдельно взятого слуги джентльмена.       — Но достаточно о нем. Вы мне лучше скажите, неужели только меня волнует, что в книге нет ни одного положительного женского образа?       — Так уж и ни одного? А тетя Делия?       — Это та, которая заставила Бертрама украсть серебряный молочник? Но я сейчас про молодых. Тех леди, с которыми Берти бы мог составить партию. Все они какие-то недоделанные, согласитесь!       На смену притихшим девушкам пришел Гринграсс.       — А что, мужские образы там как будто есть? — усмехнувшись, вкрадчиво заметил он. — Сразу предваряя возражения, уточню. Помимо Дживса. Который, между прочим, главный женоненавистник и регулярно занимается тихим саботажем, раз за разом расстраивая помолвки своего господина. Кто-то себе такого слугу, мне вспоминается, хотел? Ну-ну. Не знаю как вы, но я лично считаю, что чрезмерная инициатива со стороны слуг только вредна. Для какого-нибудь лоботряса, вроде Вустера, еще быть может, но не в нашем случае. Верно, Люциус?       Малфой ответил легкой таинственной усмешкой и многозначительным молчанием, чем только подогрел любопытство, но провокатор тем временем и не думал останавливаться:       — ...а из всех дам, я считаю, внимания достойна только и исключительно Гонория.       — Кто?!       — Леди-паровоз?       — Да-да, дорогие мои. Не зря и свою невесту юный Северус именно с ней сравнивает.       — Это он ей льстит.       — Причем безбожно.       — Льстит, не спорю. Но само направление мысли идет в нужную сторону. И лет через пять-семь, при должном уходе, терпении и толике удачи, он сможет с удовлетворением наблюдать желаемый результат.       — Да, но зачем? Гонория, Финис? Серьезно?       — Это он просто нас дразнит. Вы посмотрите, как он каверзно улыбается! А Принц, если он действительно рассматривает в качестве образца для подражания образ мисс Глоссоп, то сильно рискует.       — Дамы, вы просто не видите всей картины в целом. Главная функция жены в чем?       — В чем?       — В рождении наследника!       — В ведении домашнего хозяйства.       — В организации приемов и светском общении.       — Это все частности. А в целом?       — Ну? Не томи, Гринграсс! Интересно же!       — А в целом — в поддержке супруга. Выбранная тобой леди — это второй рубеж обороны, надежный, если повезет, тыл и главный союзник. И кто, как вы считаете, проявит себя лучше: локомотив или трепетная лань, только и умеющая… Кхм, ну ладно, замнем для ясности. Так что Северус молодец и изначально правильно расставил приоритеты.       Резкие, но не лишенные какой-то своей, извращенной логики слова вызвали новую волну утихшего было спора о необходимых качествах супруги. Тем временем, не принимая активного участия в дискуссии, Нарцисса наблюдала за женихом. И несмотря на то, что его вежливо-бесстрастное лицо почти не давало пищи для размышлений, одно она видела с кристальной ясностью. Образ леди-локомотива Люциуса не вдохновлял.

✿ Северус ✿

      «Из дневника Л.Э.       Бутси — невероятно умный кот. Низзл, если точнее. Считается, что хотя эти магические животные умнее обычных котов, в силу свободолюбивого и неуживчивого характера они хуже поддаются дрессировке. Не знаю, точно ли это так, ведь дрессировать своего любимца я никогда даже не пыталась. Зато договориться с ним можно всегда, нужно только правильные аргументы или вознаграждение подобрать. К слову, его дефиле до сих пор не смог повторить ни один школьный питомец. Я ни на что не намекаю, но либо Бутси гений, либо я хороший дипломат и переговорщик. Данное обстоятельство несколько пошатнуло желание Амелии обзавестись низзлом. Хорошенько подумав, она сказала, что если когда-нибудь дозреет до своего питомца, то остановит выбор на сове: те почту приносят стабильно, к тому же сравнивать ее будет не с кем и комплекса неполноценности не заработаешь. Сейчас ее интересуют наряды. Она семимильными шагами продвигается в теории трансфигурации, чтобы воплощать в жизнь придуманные образы, и уже даже смогла трансфигурировать деревянные клоги из скорлупок грецкого ореха. Профессор МакГонагалл, под присмотром которой проводилась первая трансфигурация, чрезвычайно хвалила таланты мисс Боунс и пророчила ей блестящее будущее. Вот только получившиеся ботинки оказались для Бутси чем-то наподобие якоря. Стоять в них он еще мог, а вот передвигаться (да еще чтобы исключительно на задних конечностях) было уже за гранью кошачьих возможностей. А потому данный вариант обувки был пригоден исключительно для фотосессии. Но Эми не унывает. Наоборот, настроена крайне решительно. Приняв во внимание текущие ошибки и заручившись направляющими подсказками профессора МакГонагалл и полным содействием мадам Пиннс, она снова закопалась в пыльные фолианты в поисках более подходящих и интересных заклинаний…»       Отложив в сторону дневник, Снейп задумался о том, что жизнь бывает удивительно непредсказуема. Та же нелепая идея протащить в школу кельпи на практике оправдалась на все сто. Сначала Северус испытал редкое удовольствие, наблюдая за издевательством с переодеванием несчастного фамилиара, а позже оценил его лавинообразно возросшую популярность. Ажиотаж вокруг кота оттянул все внимание от Лили. А еще замечательно объяснил, почему за ней постоянно хвост восторженных девиц таскается. Он был в прошлой жизни, ожидался и в этой, и Снейп заранее ломал голову над объяснением данного феномена. А так все крайне удачно сложилось: что-то из уроков у них с Лили на вторую половину дня перенесено, а часть свободного времени приходится на утренние часы, что в значительной мере затрудняет общение с окружающими. Тогда же, когда этого не избежать, внимание на себя отвлекает кельпи в маскировке, и, глядя на него, становится ясно, чем именно подкупает подруг совершенно обычная и даже скучноватая на вид девочка. За нее отдувается кот.       Еще одним положительным изменением Северус посчитал некоторый спад интереса со стороны поклонников боевой магии. Во-первых, новость слегка подувяла и ребята отвлеклись на новые объекты интереса, во вторых же — и в этом снова прослеживалось влияние скромного очарования Буцефала — из-за постоянного присутствия рядом целого выводка хихикающих легкомысленных девиц (а почему-то самыми стойкими и навязчивыми неизменно были именно такие) мальчишки стеснялись подходить, а если все-таки перебарывали себя, то никогда не задерживались надолго. Северус их прекрасно понимал. Сам в прошлой жизни не связался бы с подобной компанией. Сейчас же, закаленный годами преподавания в школе и общением с людьми самых разных социальных кругов и статусов, он относился к сложившейся ситуации по-философски. К нему не лезут, ответного восторженного щебетания не требуется — и то хлеб. Тому же кельпи гораздо хуже приходится. Зато Лили довольна, не скучает и распространяет во все стороны волны позитива. Ей не нужно искать новых знакомств — того, что есть, более чем достаточно — она «царит», как привыкла с детства, и даже то, что львиная доля внимания и восхваления достается миляге Бутси, логично и ожидаемо. Они-то с ней должны «не выделяться», а вот на кельпи подобное требование не распространялось. Скорее всего именно в силу того, что дедушка с матерью и в страшном сне не могли предвидеть такого развития событий.       Тихое покашливание за спиной возвестило о появлении визитера. То, что домовые эльфы апарируют с хлопком — лишь дань вежливости, вроде как постучать перед тем, как вступить в комнату. Они способны перемещаться (и передвигаться) совершенно бесшумно, доводя хозяев до сердечного приступа неожиданной репликой из какого-нибудь темного угла или внезапным движением. Но Северус предпочитал тишину и незаметность. А эльф ожидался, и именно к этому времени.       — Доброй ночи, мистер Принц, сэр.       — Доброй, Тори. Есть новости?       Кивнув, домовой начал обстоятельно рассказывать о немудреных школьных событиях. Сейчас, когда и тени Волдеморта еще не маячило на горизонте, ни одна из них не была достойна отдельного упоминания, но эта повседневная мышиная возня успокаивала и внушала осторожный оптимизм, что все обойдется и школьные годы для них с Лили пройдут без особых потрясений. Вот только внезапно резанувшая его слух фраза прозвучала диссонансом в слаженной симфонии.       — …У мистера Хагрида тоже все хорошо.       — У мистера Хагрида, Тори? Разве он в школе? Мне казалось, у нас новый лесничий.       — О нет, что вы, сэр. Мистер Хагрид сейчас живет там, где драконы. Тори видел его письмо.       — Письмо?       — Мистер Хагрид очень привязан к мистеру Дамблдору. Он часто пишет ему и шлет подарки.       — Подарки? — Снейп нахмурился, слабо представляя себе, чем бы мог порадовать человека уровня Дамблдора приговоренный к общественным работам полувеликан. Постойте-ка. Хагрид, по личному ходатайству Дамблдора отправленный на работы в драконий заповедник? Тот самый Хагрид, плевать хотевший на запреты и предписания Министерства, сохранивший обломки палочки химеролог-самоучка… Северус был готов поспорить на годовой оклад директора, что загадочные «подарки» не имеют ничего общего со знаменитыми каменными кексами. — О каких подарках идет речь?       — Деревянные коробки, сэр. Тори помнит наказ мистера Принца, Тори подсмотрел, — смешно округлив глаза, домовой подался вперед и громким шепотом выдал «страшную» тайну: — Там кровь, сэр.       — Даже так? И сколько ее?       — Шесть больших флаконов.       Снейп рассеяно побарабанил пальцами по столешнице. Шесть флаконов драконьей крови — это немного. Если бы коробка была одна. Со слов же домовика выходило, что деревянные ящики приходили стабильно. И если предположить, что в каждом было по кварте рубиновой руды минимум… Это уже настораживало. Конечно, Северус знал, что в будущем монография Альбуса «О двенадцати способах использования драконьей крови» наделает шуму в научных кругах, вот только приступить к работе над ней он должен был гораздо позднее. Рассеяно кивнув, Снейп подстегнул домовика продолжить доклад, а после отпустил, все еще погруженный в невеселые мысли. Он уже знал, что Дамблдор переписывался с Фламелем и организовал кружок изучения продвинутой трансфигурации для одаренных старшекурсников, теперь в копилку добавился канал поступления реагентов из драконьего заповедника. Возможно ли…       Впрочем, здесь бы стоило посоветоваться с дедом. В любом случае, он не мог себе позволить рубить с плеча. Не тогда, когда они с Лили застряли в школе на ближайшие пять лет, а сам Хогвартс все больше напоминает осиное гнездо: вроде бы внешне все спокойно и мирно, но стоит в него палкой ткнуть, и у-у-у… Дамблдора уже подвинули с поста главы Визенгамота. Альбус просто не мог оставить без внимания подобный жест. Он требовал реванша. Какого? Вопрос на миллион. И Северусу бы дела не было до типов, вроде Малфоя или Поттера, если бы не то соображение, что ему, в общем-то, здесь еще жить и в этом обществе вращаться. Лили запереть себя в четырех стенах точно не позволит (хотя сам бы он против не был), да и если выбирать между сторонниками Дамблдора и партией ревнителей традиций, к которой исторически склонялись Принцы, позиция консерваторов ему импонировала сильнее. Если же заглянуть в недалекое будущее, то в самом скором времени (что такое пять-семь лет по меркам магов?) их ожидает вспышка драконьей оспы, которая по странному стечению обстоятельств в первую очередь проредит ряды политических противников бывшего главы Визенгамота. Раньше Северус был склонен считать, что ее организация лежит на совести Темного лорда, ведь именно благодаря отсутствию присмотра со стороны глав родов тот сумел закабалить молодых наследников, вроде тех же Малфоев, Лестренджей, Эйвери, Ноттов и прочих. Был бы жив старик Абраксас, разве спустил бы он наличие рабского клейма на своем единственном наследнике? Крайне сомнительно. И судя по воспоминаниям других Пожирателей, их родители были не хуже. Лорд бы просто не выстоял против всех них разом. Теперь, оглядываясь назад, Снейп ясно видел, что тех, кто получил наибольшую выгоду от распространения эпидемии, было как минимум двое. Но выгодна ли она Альбусу в текущих обстоятельствах, когда он уже лишился поста главы Верховного суда и с трудом сохранил за собой кресло директора школы? Более чем. Потому что стоит партии консерваторов пошатнуться — что неизбежно произойдет после серии внезапных смертей глав самых родовитых и влиятельных семей — и в период сумятицы и неразберихи, пока молодые, не готовые к новообретенной свободе наследники будут только вступать в права владения, он сможет спокойно вернуть утраченные позиции и даже укрепить власть.       Может ли он заглянуть в лабораторию Дамблдора, чтобы проверить свои догадки? Легко. А вот стоит ли? Северус не обольщался: помимо обширных знаний в самых разных областях магической науки Альбус всегда был тем еще параноиком и перестраховщиком. И с учетом возможных внезапных проверок со стороны попечителей (за прошедший год, по словам эльфа, их было не меньше дюжины) какова вероятность, что он не обеспечил свое рабочее пространство какими-нибудь занимательными сигнальными чарами? Скорее всего, нулевая.       И потом, предположим, он проник в лабораторию и даже убедился, что опыты по созданию вируса ведутся. Что тогда? Поговорка «не пойман — не вор» не на пустом месте родилась. И откреститься от любых обвинений будет проще простого. Великий светлый маг занят изучением вируса? Ну разумеется, ведь он исследует методы борьбы с данной малоизученной и крайне смертоносной болезнью. Исключительно на благо общества, а как же иначе? Значит, стоит выждать момент и ловить его на горячем? И кто даст гарантии, что покушения удастся успешно предотвратить? Даже если из всей серии пройдет только часть, Британии мало не покажется.       «Вот и нашлось занятие скучающему Октавиусу, — Снейп хмыкнул, представив себе выражение лица дражайшего предка, когда его обрадуют новостями. — Он ведь у нас мастер зелий, именитый и потомственный? Задачка как раз по профилю будет. А то попрекать отсутствием значимого вклада в развитие науки мы всегда готовы, в то время как сами можем похвастаться публикациями исключительно полувековой давности». Но связываться с дедом он не спешил: пара дней погоды не сделает, а в личной беседе будет удобнее прояснить все нюансы и организовать полноценный мозговой штурм. «Впрочем, возможно, все это лишь пустые домыслы, а ларчик просто открывался и совпадения, действительно, случайны. Но подстраховка в любом случае лишней не будет. И я первым порадуюсь, если лет через десять дед спокойно, без спешки опубликует результаты исследований по улучшению лекарства от драконьей оспы. Все лучше, чем сожалеть о бездарно упущенном моменте. Кто больше меня знает о подобных сожалениях?»