Он и его игра

      Кроули сдержал своё слово: он подключил лучших людей, которых можно купить за деньги, нашёл донора, и после нескольких месяцев лечения, комплексного: медикаментозного, радиотерапии, переливания крови, химиотерапии, иммунотерапии, у Адама началась ремиссия. Эфирные сразу же взяли мальчика в путешествие. Они побывали во Франции, в Германии, в Дании, Венгрии, Италии. Катались на лыжах, пробовали новую кухню, посещали театры и фестивали. Тем самым, будто стараясь наверстать всё то, что чуть не упустили.       Холодильник по возвращению пополнился кучей всяческих магнитиков. На ключах новые брелоки. На полках и на стенах новые фотографии. Сувениры из разных стран украшали учебный стол Адама: фигурки, игрушки, книги. Чего он только с собой не привёз из путешествия.       Юноше исполнилось семнадцать. Он вытянулся, возмужал. Плечи стали шире, а голос ниже. Над верхней губой проклёвывались первые реденькие усики. Кроули научил его бриться.       — Пап, я всё хотел спросить: почему у тебя такие странные глаза?       — Ну, раньше они были другими. Люди их не видят из-за очков, а когда видят, то думают, что это линзы. В целом, мне плевать, что там кто и как обо мне думает. Мне просто нравится быть стильным.       — Я всё ещё не понимаю…       — Это называется: «мастерски уйти от ответа», мой мальчик. Ну, пойдём обедать. Ази наверняка всю душу вложил в жаркое.

***

      Раз в год сообщество «добрых соседей» устраивало праздник с барбекю на крыше корпуса. Кроули терпеть этого не мог, ибо на празднике присутствовали в основном дети да старики. Мадам Трейси одна его радовала, незаметно протаскивая с собой фляжку виски и подливая демону в пунш. Азирафель каждый раз готовил выступление с фокусами, а ассистировал ему Адам, натренировавшись с набором «юного фокусника», одолженного у старушки-предсказательницы.       Старик Шедвелл в это время как раз стоял около гриля на пропане. Готовил сосиски, стейки и котлеты, чей копчёный аромат вызывал у всех слюнки. И дабы детишки не вертелись вокруг старика с извечными вопросами: «А когда будет готово?», ангел со своим ассистентом собрали всех вокруг себя.       На столе были разложены всяческие приблуды фокусника: карты, кольца, платки, баночки, и всё такое прочее. Наряженный в цилиндр и в блестящий стразами карнавальный фрак Азирафель, принялся восторженно показывать простые фокусы. Сначала были карты, потом монетки, ничего «большого и зрелищного». Детишки откровенно зевали.       — Адам, подай мне, пожалуйста, вон те кольца.       — Эти?       — Нет, из коробки. Да… да, вот эти!       Преодолевая свою неловкость, Адам вытащил коробку, достал кольца, но когда поднимался, то ударился головой об край стола. Зашипел, потирая затылок, хотел было подать ангелу реквизит для фокуса, однако кольца внезапно разъединились и выскользнули из рук.       — Б^@#ь! — вырвалось непроизвольно из уст Адама. Все детишки разинули рты от шока. Один из них обернулся к стоявшим позади взрослым и спросил:       — Мам, а что такое «Б^@#ь»?       — Нет-нет! Не говори этого слова! — затараторил Азирафель. — Это очень плохое слово! Адам, откуда ты его услышал?       — Прости, пап, — неуклюже собирая кольца с пола, смущался тот. Он весь покраснел как помидор, и из-за этого стал выглядеть ещё комичнее.       Вишенкой на торте стал пьяный возмущённый крик Кроули с другого конца площадки:       — Когда уже будет фокус с распиливанием?       — Этого нет в программе! И где ты уже успел так надраться?       — Готово! — огласил Шедвелл, и дети, позабыв про фокусы — рванули к столу.       — Эй, мы ещё даже не начали!       — Позже выступим. Давай сначала тоже поедим? — предложил Адам.       «Н-да, им бы выступать не с фокусами, а в комедийном дуэте», подумал Кроули. Так прошла очередная встреча «добрых соседей». Все были милы, и вели себя как-то уж чрезмерно позитивно по отношению к Адаму. Никто тему его болезни не поднимал, но юноша знал, что только это занимает умы взрослых, когда они на него смотрят. Небось облегчённо думают что-то вроде: «Слава Богу, что это произошло не с моим ребёнком».

***

      Сидя за ужином дома, они обсуждали будничные темы. Адам смущался говорить о своих сердечных интересах, ибо с Пеппер как-то всё не сложилось. Она ни разу не навестила его в больнице. Хотя должна ли была? Она не так хорошо знала Адама, чтобы переживать за него. Так что парень на неё не обижался. Затем Кроули внезапно для всех остальных переключился на довольно неожиданную тему:       — Как ты относишься к Богу?       Азирафель чуть не подавился вином из бокала, а Адам аж выронил вилку. Его густые бровки на лоб полезли. Ангел наспех утирая пятно на своём светлом вязаном свитере, поинтересовался:       — Кроули, ты это серьёзно? Сейчас?       — Он готов, — уверял демон.       — Эм… я что-то не понимаю. При чём здесь Бог?       Глубоко вздохнув, Азирафель одарил Адама задумчивым взглядом. Он уже не раз перечитывал свою речь перед зеркалом, и всё же нервничал. Мягкие пальцы Кроули на руке придали уверенности.       — В мире существуют Ведомства Небес и Преисподней, Адам. Господь действительно существует, и всё что написано в Библии — по большей части правда.       — Некоторые вещи сильно приукрашены, — добавил Кроули. — К примеру случай с этим Авраамом и его детьми. Жуткое дельце… всё было на самом деле не так, как описано в Завете.       — Кроули, — осадил ангел.       — Прости-прости. Продолжай.       — Вы сейчас надо мной шутите, что ли? — недоумевал Адам.       — Вовсе нет. Мы хотим тебе честно во всём признаться!       — Признаться в чём?       — Мы — эфирные, Адам, — заявил Кроули. — Я — демон, а Азирафель — ангел. Мы были посланы на Землю, дабы стать для тебя хранителями Добра и Зла.       — Ахах! Смешная шутка! — рассмеялся парень. — Это ведь… шутка? Да?       — Это не шутка, — ответил Ази.       После этого они с демоном встав со своих мест, расправили перед юношей свои крылья. Адам шокировано уставившись, разинул рот. Голос застрял в горле. На ум ничего не приходило кроме: «О боже! У них крылья!». У ангела они были белоснежными подобно свежевыпавшему снегу, а у демона — чёрные как уголь. На пол упало несколько перьев, ничем не отличающихся от обычных перьев птиц. Но аура изменилась: в воздухе ощущался дух чего-то величественного. Благоговейного, и в то же время — пугающего.       — Мы не должны были усыновлять тебя. В Ведомстве подобное вмешательство считается грубым нарушением.       — Но нам наплевать на правила! — добавил Кроули, хитро ухмыляясь. — Мы не могли допустить, чтобы ты попал в приют, Адам.       — Значит вы…       — Ага.       — И у других тоже?       — В точку, малыш.       — А они разве не видят вас?       — Мы для них как люди,— отвечал ангел, скрыв свои крылья и усаживаясь обратно за стол. — В Ведомстве миллионы сотрудников, многие из которых в лицо друг друга не знают. До тех пор, пока мы с Кроули ведём себя осторожно, и не применяем чудеса на публике — нас не рассекретят.       — Но что будет, если это всё же случится?       — Не переживай, Адам, — уверял его демон. — Я никому не позволю нас разлучить!       — Вот почему, сейчас для тебя так важно задуматься о будущем, Адам.       — О колледже?       — И об этом тоже, — улыбнулся Азирафель. — Но мы имели ввиду сторону, которую ты решишь занять. Добро или зло.       — Можешь не торопиться. На это уходит вся жизнь, Адам. И… будь уверен, что какой бы путь ты ни избрал — мы с ангелом всегда будем рядом, и поддержим тебя.       — Мне казалось, что мир не чёрно-белый. Разве нет?       — Ты прав! — согласился демон. — На протяжении всей смертной жизни люди часто сталкиваются с непростыми проблемами, исход которых не попадает под категорию однозначного добра или зла. Однако это не меняет того факта, что на самом деле всё будет зависеть исключительно от твоего самоощущения. Согрешив, будешь ли ты себя оправдывать, или упиваться виной?       — Помогая кому-либо, будешь ли ты искренне радоваться, или же тщеславно хвалить себя?       — Решая дилемму вагонетки, где выбор не так очевиден, где нет однозначно хорошего или плохого решения, в конечном итоге важным остаётся только одно: твоё отношение к самому себе и к окружающему миру. А решение, каким бы оно ни было, само по себе не прибавит и не убавит очков кармы, Адам.       — То есть, этим вы хотите мне сказать, что если Гитлер посчитает себя правым и невиновным, то он отправится в рай?       — О нет! — рассмеялся Кроули. — На счёт фанатичных безумцев, не отдающих себе отчёт о своих действиях, мы поговорим позже. Для них есть… Чистилище.       — Кажется я начинаю понимать…       — Ключевое слово — «кажется», малыш. В вопросах Веры нет ничего простого. Всё всегда сложно и… в общем без бухла не разобраться.       — Кроули!       — Что?       — Хотя, знаешь, ты прав.       Вечер закончился на позитивной ноте. Кроули как обычно отшучивался, разбавляя свои наглые комментарии до безобразия милыми комплиментами и трогательной заботой. Это напомнило Адаму о том, как по-разному они с Азирафелем пытались помочь ему с домашкой ещё в начальных классах. Ангел был терпелив, и старался скрывать своё разочарование неловким покашливанием. Демон же осыпал Адама пассивно-агрессивными замечаниями, после чего всякий раз наглядно показывал «как надо». В целом как отцы эфирные справлялись почти так же как смертные: где-то косячили, где-то показывали пример для подражания.       Вымыв всю посуду, Адам не переставал думать и вспоминать всё своё детство. Он почистил зубы, умылся, переоделся в пижаму, и улёгшись на кровать, погрузился в думы. Сон никак не шёл, а на утро юноша обнаружил себя дико уставшим и вялым.       Отправившись в школу, его постоянно клонило в сон на уроках, однако учительница всегда делала ему поблажки. Впрочем, как и все остальные. Когда он вернулся после терапии на учёбу, ему устроили целый мини-праздник с плакатами по типу: «Поздравляем с победой над раком!», «Ты — настоящий герой!», и т.д. Друзья делились обедом, а задиры обходили стороной, ибо издеваться над тем, кто переболел раком — это низко даже для них. В социальных сетях выпустили вдохновляющий ролик про борьбу Адама с указанием школы, где он учится. «Сам себя не прорекламируешь, никто не прорекламирует», видимо этим девизом руководствовался директор, когда давал добро на его выпуск. Адаму, впрочем, было всё равно. Он просто надеялся, что вся шумиха уляжется, и всё вернётся в прежнее русло.       Классный руководитель и по совместительству учитель истории — мистер Пульцифер, изучив результаты теста на профпригодность, оставил Адама после уроков. Он хотел побеседовать с мальчиком о его будущем, и предлагал посетить день профориентации в эту пятницу. Дал брошюру с указанием времени и программкой мероприятия.       — Ты-то сам, уже знаешь кем хочешь стать?       — Ну… — застенчиво почесав шею, пробубнил тот. В позвонках слабо стрельнула боль как от перенапряжения.       — Совсем никаких мыслей?       — Я просто хочу делать то, что мне нравится. Разве этого мало?       — А что тебе нравится?       — Наслаждаться жизнью: играть на барабанах, кататься на роликах, есть пиццу. Много чего.       — Это всё, конечно, замечательно, но оно не относится к выбору твоего будущего призвания. Ты уже обсуждал этот вопрос со своими родителями?       — Пока нет.       — Значит самое время. Этот год — выпускной. Впереди экзамены, Адам.       Тот молча кивнув, сложил глянцевую бумажку к себе в портфель, и выйдя из кабинета, направился к шкафчикам. Там он сменил обувь, прихватил зонтик, ибо снаружи ливень, подумал, что ехать обратно на машине, которую ему подарили отцы — это не вариант. Усталость сморила такая, а голова кружилась. Нет. Лучше пройтись пешком.       Где-то примерно шесть месяцев назад Кроули научил его вождению. Правда позже Адама остановили за нарушение скорости и оштрафовали, а Азирафелю пришлось переучивать юношу заново. Бардовый кадиллак с откидной крышей — верх мечтаний любого подростка. За исключением байка, конечно же. Однако ангел наотрез отказался покупать Адаму сей «транспорт смерти», аргументируя это пугающей статистикой из интернета. Н-да, научили деда пользоваться всемирной паутиной на свою голову.       Ещё Адам хотел устроиться на какую-нибудь подработку. Кроули предлагал ему место в своей липовой компании, где платят за безделье, а ангел же подначивал устроиться к нему помощником в книжную лавку, где тоже ничего не происходит. Подобное парня не устроило, и он, отыскав подходящую вакансию, устроился в музыкальный магазинчик по соседству с Азирафелем.       Оба его родителя захаживали время от времени. Ази всегда заносил ему кофе, а Кроули постоянно критиковал каждую пластинку в магазине, рассказывая убойные байки про их исполнителей, коих, конечно же, сам видел в живую.       — Ты же в курсе, что Элвис помер на толчке? — разглядывая пластинку с синглом «Can't Help Falling in Love», рассказывал демон.       — Да, пап. Ты мне уже это в сотый раз рассказываешь.       — Серьёзно? Хмм…       — А тебе не надо, к слову, и самому идти куда-нибудь поработать? Что ты здесь забыл?       — Попомни мои слова, малыш: начальники не работают! Стремись всегда занять руководящую должность, и о работе можешь забыть.       — Всё равно это не даёт тебе права курировать мою работу. Либо покупай, либо вали.       — Ауч, — наигранно обиделся тот. — И где же тот крошка-милашка, которого я тайком угощал конфетами втайне от Ази? Кстати, тебе хоть одна из этих пластинок-то нравится? Какую музыку ты слушаешь?       — Эм, Imagine Dragons, Билли Айлиш, Стинг. Мне продолжать?       — Это всё конечно здорово, но я имел ввиду классику. Ну там AC/DC, Queen, ABBA в конце концов.       — ABBA? Я что, похож на престарелого пенсионера?       — Ох, подростки! Не цените вы настоящую музыку!       Затем Кроули продолжал рыскать среди полок, а когда нашёл ту заветную, то победно воскликнул:       — Ага! Сейчас ты узнаешь, всё величие семидесятых! Приготовься!       — Ну па-а-ап! — заныл Адам. Однако Кроули это не остановило. Он бесцеремонно вытащил пластинку из пачки, подошёл к патефону, и включил композицию «Gimme! Gimme! Gimme!». Стал танцевать максимально манерно и театрально, подпевая каждой строчке. Это так рассмешило Адама, что вскоре он и сам присоединился к потанцушкам. Тем более что в магазине никого больше нет, да и намёков на возможных посетителей тоже. Гроза разыгралась не на шутку, аккомпанируя раскатами грома.

Gimme gimme gimme a man after midnight Won't somebody help me chase these shadows away Gimme gimme gimme a man after midnight Take me through the darkness to the break of the day

      Внезапно вернувшаяся хозяйка лавки опала в осадок при виде двух кайфующих персонажей. Адам тут же встрепенулся, едва услышал звон колокольчика.       — Прости, Мэгг. Мы тут просто…       — Ничего, продолжайте, — спокойно одобрила та. — Хоть какой-то движ в этой лавке не помешает.       — Вы как всегда очаровательны, — промурлыкал ей демон, раскланявшись.       — А вы как всегда подхалим, мистер Кроули.       — Хах, стараюсь.

***

      Дома во время ужина, Адам, наконец, решил, что пришла пора обсудить со своими отцами его возможное будущее. Он достал из кармана брошюру, и сообщил эфирным:       — В пятницу состоится день по профориентации. Я пока не имею и малейшего понятия, чем хочу заниматься. Что если мне ничего не понравится? Что если в мире нет такой профессии, которая бы меня зацепила?       — Адам, — обратился к нему Азирафель, откладывая приборы в сторону. — Жизнь дана Господом не для того, чтобы ты чем-то занимался. Достаточно просто… жить, любить, и верить.       — Ой не слушай его! Жизнь имеет смысл только тогда, когда ты ею наслаждаешься. Найди работу полную развлечений, нового опыта, приключений. Типа альпинизма, карьеры рок-звезды, или кулинарного критика. Главное — быть увлечённым, не позволять рутине всё испортить. Как только почувствуешь, что тебе всё приелось и становится скучно — бросай смело, и переходи куда-нибудь ещё. Никто не говорит, что ты обязан всю свою жизнь батрачить на одном и том же месте.       — Кроули! Как же это научит его ответственности? — возмущался ангел.       — Пускай несёт ответственность за своё счастье. Не приносить себя в жертву, помнишь, ангел? Находи компромиссы, выстраивай связь между собой и миром вокруг, не слушай этих снобов, верещащих мол «мужчина — добытчик в семье», и бла-бла-бла. Просто будь собой, Адам. И всё у тебя наладится.       — Хах, мне кажется вы с папой Ази говорите об одном и том же, только в разном ключе, — заметил Адам.       Оба поглядели друг на друга словно впервые. Их ладони переплелись, как они это обычно делают, и в воздухе встала аура сладко-приторной нежности. Юноша доел свою пасту, после чего продолжил:       — Мне нравится стучать на барабанах, но я не выношу работу в группе. Все всё время ссорятся, и… кхе-кхе, кхм. В общем, хор — тоже не моё. Была бы какая-нибудь работа, где бы я мог делать всех счастливыми?       — Адам! — воскликнул Азирафель. Кроули вылупился на него, сняв свои очки. Юноша умолк, недоумевая, чем же он мог вызвать подобную реакцию? Демон поднёс свои пальцы к носу, Адам на автомате сделал то же самое, и почувствовал что-то липкое. Вслед за этим на языке расцвёл металлический привкус, а на подушечках он увидел ярко-красные капли крови. Голова моментально стала такой тяжёлой, что её не удержать.       — Адам! — подскочив к нему, демон приказал своему ангелу: — Вызывай скорую! Живо!