Обречённые на мир

      Академия словно стихла всей своей непокорной сущностью. И стала ещё унылей. Перед каждой контрохой было так, но сегодня… Наруто словно оказался в лагере с больными шиноби из какой-то книжки. Он уж и не помнил, из какой именно, но чёт эту сцену запечатлел. И теперь видел в хмурых кучках пацанов и девчонок уставших ниндзя, пытающихся отогреться у костра.       Неприступными воротами в стене высилась дверь кабинета матана. Наруто знал: скоро их пустят внутрь, но выйдут наружу целыми далеко не все. Ведь всем узникам экзаменов предстоит пройти испытание не телом, но умом. И мало какая голова выдержит мозговыносящюю контрошу по матану…       Наруто думалось, что если он умеет считать и складывать два плюс два — то он уже крутой математик. Так что он и не волновался.       Все ребята разбились на группки. Наруто хотел было присосаться к какой-нибудь, но чёт ни одна не манила. И тогда он решил сам собрать народ. Но Саске уже сейчас всем своим видом показывал, что не заинтересован. Пусть ему пока что никто ничего и не предлагал. Сакура-чан то ли болтала, то ли сралась со своей подружкой Ино. А остальные…       — О, — выпалил Наруто, заметив жертву. — Эй, Хината! — побежал навстречу он. Хината замерла посреди коридора. Наруто к ней подбежал и улыбнулся во все зубы.       — Давно мы с тобой не болтали! — воскликнул он. — Ну чё, ты готова к экзаменам?       — Н-наруто-кун… я…       — Эй, с тобой всё хорошо? Ты чего трясёшься?       — Я… гот…       — Аллергия у неё на тебя, идиот! — буркнул внезапно подоспевший Киба. — Вишь, вся красная, как помидор!       — Э-э-э? — удивился Наруто. — Это ты чё такое говоришь?       — Тьфу ты, придурошный. Болезнь такая. Не подходи к ней лучше, а то она набухнет и задохнётся.       — Э-э-э?.. Хината, ты чё, правда больная?       — Я… — заикалась она. — Я… я не бо…       — Пойдём, Хината! — бойко выкрикнул Киба, и увёл её прочь. — Нечего тебе здесь делать.       Наруто недоуменно почесал затылок.

***

      — Эй, эй, расступись! — орал Наруто, расталкивая сбившихся возле доски ребят.       Он вырвался наконец в первые ряды и стал среди нагромождения строчек и циферок искать своё имя. Первое место занял Саске. Конечно же. Как ж ещё… индюк напыщенный, даже числа ему подыгрывали.       — Киба, Хината, Ино… — перечислял Наруто знакомые имена. Пока вдруг не выцепил своё. — Нашёл!       Он был посередине. Математика на тридцать, физ… Наруто проскочил все эти унылые предметы. Допёр до тайдзюцу. Возле тайдзюцу стояла циферка семьдесят три. Он улыбнулся. Глянул на результат Саске.       — Тьфу ты, у него аж девяносто пять…       И после вернулся к своему имени. Тайдзюцу, может, и не лучшее, но зато Хенге… Целых сто! А Шуншин — девяносто! Ну, тоже как сто, только на десять меньше…       На лицо вылезла злорадная ухмылка.       — Выкуси, Саске! Я лучше всех в Хенге, ттебайо!       Саске даже морды своей не обратил. Зато не пойми откуда вылезла Сакура-чан.       — Это ещё ничего не значит, идиот! У Саске-куна общее количество баллов на сотню выше!       Наруто нелепо улыбнулся, радостный оттого, что Сакура-чан с ним заговорила.       — О-о-о, Сакура-чан! А ты как сдала?!       — Всё теоретическое — на сто баллов!       — А, это типа… — Наруто почесал затылок. — Всю фигню унылую? Как ты ваще это сделала?       — Потому что слушать надо, что учителя говорят, балбес!       — Да я слушал, ттебайо, но они ж херню какую-то несут! Один про коэхриценты, второй… истории про то, как он посрал в самой деревне Облака рассказывает! Где тут физи…       — Кьюджи-сенсей, может, и выжил из ума! — возразила Сакура-чан. — Но рассказывал он не только про… про…       — Эй, Сакура-чан! А как у тебя с техниками?!       — Э-э-э… ну… — она необычно замялась. Словно у неё началась алле… алл-аллеоргия! Как у Хинаты. — С теорией лучше. Но я обязательно попрошу Саске-куна мне помочь, и тогда…       — Да Саске на тебя и не посмотрит! Он же чмошник!       — Эй, не обзывай Саске-куна!       — Но это правда! Для него ж других чуваков и нет! — пробубнил Наруто. — Он… весь один. Весь хмурый и пафосный, типа крутых героев из книг… Вот ведь мудила. Я тож таким буду…       — Ты чё несёшь?       — А? А!.. Ну ты, короч, говори, если чё надо будет. Расскажу тебе, как правильно бульоном повелевать.       В глазах Сакуры-чан понимания не прибавилось.

***

      Редел к поляне ночной лес. Мадара стоял там, где скопления высоких сосен обрывались зелёным ковром травы. Яширо давно не видел этого загадочного человека, считал, что он их предал. Или попросту погиб.       — Почему ты так долго не появлялся? — спросил он.       — Я не мог, — ответил Мадара. — План с вашей революцией откровенно провалился.       — Мы могли бы что-то предпринять, если бы ты помог.       — Хм-м… возможно. Но есть люди, которые желают моей смерти. Опасные люди. Вам тоже стоит остерегаться их, ведь Учиха для них — это имя предателей.       Яширо нахмурился.       — О ком… именно ты говоришь? — спросил он.       — Это не так важно, — ответил Мадара. — Думаю, что на данный момент вы ему не интересны. А если и станете интересны — то вам конец. В любом случае… поведай мне. Почему клан Учиха пал до пресмыкания перед вшивыми псинами?       Яширо цыкнул. В его душе на мгновение вспыхнуло желание возразить, плеснула горьким чувством обида, да только всё стихло в один миг. На правду не следовало обижаться.       — Потому что мы всё стерпели. И теперь пожинаем плоды.       — А кто виновен в том, что не оправдал ваше доверие? Кто разрушил возложенные на него надежды? Кто откупился от вас, от всего своего рода, парой простецких реформ?..       — Ты о… Шуншине? Ему просто не хватает решимости.       Мадара склонил голову на бок и хмыкнул. Словно ухмылялся под маской.       — В любом учебнике истории будет сказано про то, что у Листа два основателя. Однако про Мадару упоминают лишь вскользь. Будто его вклад ничего не значит в сравнении с вкладом Хаширамы.       — К чему ты?..       — Хаширама обещал Учиха мир. Но не обещал им сохранения величия. Коноха погубила клановую гордость и стать, воины ослабли, дух их — надломился. Хаширама использовал клан Учиха и меня, чтобы стать величайшим. И стал. Ведь так запомнила история.       Мадара выдержал паузу.       — Когда все говорят, что нашу дружбу предал я — то лгут. Ведь я не просто так вознамерился убить его. Он годами игнорировал мои просьбы и пожелания. Игнорировал клан Учиха, благодаря которому Лист был создан. Всё это привело к тому, что клан ослаб. И знаешь, что с ними стало?       Яширо не ответил.       — Им просто не хватило решимости. Они не пошли за мной, когда я воззвал к их чести. И тем самым обрекли себя на судьбу быть униженными псами, которые раньше дрожали пред одним лишь именем Учиха. Не напоминает ли тебе то, что происходит сейчас?       — Шисуи… — задумался Яширо. — Я знаю, что он уже давно действует по указке Сандайме и его свиты. Но… разве ж он предатель?       — Предатель. Может, он и не осознаёт этого, но его действия обусловлены лишь страхом, — продолжил Мадара. — Этот дерьмовый шкет старается сохранить текущий расклад, слишком боязны ему великие перемены. Он не хочет крови, но на развилке, на которой оказался клан, нет бескровного пути.       — Он всё ещё наш человек, — возразил Яширо. — Клан Учиха не может пойти против своих.       — Те, кого он покрывает, нанесли нам оскорбление, которое мы никогда не забудем. Чем быстрее гневное пламя опалит души врагов наших — тем быстрее мы выйдем из положения отчаяния. Тем с большим шансом избежим забвения. А ведь забвение — это то, что с нами и происходит.       «Забвение…»       Клан ведь и правда словно переставал существовать. Будто бы контур его границ медленно размывался и из-за этого терялась сама суть их имени. Семейные связи не рвались, но растягивались так сильно, что и не отличались теперь от товарищеских.       Яширо понимал, что скоро мир изменится так, что кровные узы ничего уже и значить не будут. И в этом циничном мире родной родного из беды не вытащит просто потому, что оба — Учиха.       Не хотел он в таком мире жить. Но разве ж можно было что-то сделать?       — Всё кончено, — сказал Яширо. — Клан свыкся с переменами. Они не послушают ни меня, ни даже вас.       — Ты правда в этом уверен? — спросил Мадара. — Учиха Масаши. Его глаза.       — Откуда ты?!..       — Ничего ещё не закончено.       Яширо запнулся на полуслове. Мадара молчал. Покушение на Шуншина, редкие появления и скрытое лицо. Он всегда казался подозрительным, но вместе с тем отчего-то вызывал доверие. Наверняка потому, что был одним из немногих, кто понимал истинное положение вещей. И всё же…       — Учиха Мадара, — спросил Яширо. — Покажи мне своё лицо.       — Неужто одного шарингана тебе недостаточно? — ответил Мадара. Яширо промолчал. — Видишь ли, я не могу. По своим причинам.       — По каким это?       — Моё тело изуродовано. Я настолько стар, что существую в искусственном сосуде. Маска — необходимый элемент моей жизнедеятельности.       «Выходит, никогда я не узнаю, кто скрывается под маской — подумал Яширо. — Но в сущности своей, какая разница? Он Учиха. И он знает, о чём говорит…»       — Тогда… что мне делать? Они ведь действительно не верят мне, хоть всё и очевидно. Может, попытаться договориться с Шисуи?       — Ни в коем случае, — отрезал Мадара. — Он сразу доложит обо всём Сандайме и остальным. А дальше… в лучшем случае за тобой станут следить. В худшем — отправят на убой. Может, сейчас Шуншин и кажется тебе слабовольным, но поверь. Едва ты перейдёшь ему дорогу — он, не сомневаясь, устранит тебя.       — Тогда как мне действовать?       — Осторожно. Делай то же самое, что делал раньше. Обличай Коноху в преступлениях, но аккуратно. Если видишь, что против тебя начинают оборачиваться — временно прекращай. И уж поверь, вскоре твои слова найдут подтверждение.       — Это на что ты намекаешь… — возмутился Яширо. — Клану опять придётся терпеть? Опять наши люди будут помирать ни за что? Прям как Масаши?       — К сожалению, таков единственный путь. Много лет прошло. Люди и позабыли о своих подозрениях…       Скользкая земля расползлась, словно водянистые наплывы. Из неё вылез острый зелёный… куст, словно челюсти окруживший чёрно-белую голову.       — Не хотел вас двоих тревожить, но должен предупредить, — противным голосом заговорило существо. — За вами следят.       Яширо вздрогнул.       — Не может быть, я ведь…       — Веди, — перебил Мадара, и существо кивнуло ему в ответ.

***

      — Он был… — спросил Яширо, пялясь на труп. Серый жилет, чёрная форма. Маска с рожей, походящей на птичью. — Один?       — Да, — ответило существо. — Настолько сильно скрывать свою чакру могут очень немногие. Даже ваше додзюцу не смогло опознать, так?       — Я… правда не видел его. Пока сюда добирался.       — А я — увидел. Спасибо специфике моей сенсорики.       — Как долго он нас подслушивал? — спросил Мадара. Он обошёл тело по кругу, присел возле шеи и ощупал пульс.       Яширо вдруг глянул на подбитый бронежилет трупа. Усиленный чакрой кунай оставил вмятину в материале. От такого ведь нельзя умереть.       — Он мёртв, — сказал Мадара.       — Но почему? — спросил Яширо.       — Это боец АНБУ. Он наверняка отравил себя чем-то. Знал ведь, что уже не сможет уйти, — ответило существо. — В любом случае… это значит лишь одно. За тобой вели слежку, Учиха Яширо.       — За мной… спустя столько лет?       — Ты дал повод подозревать себя, — ответил Мадара. — На долгие годы вперёд. Однако…       Он потянулся к маске. Подцепил край и стянул её вниз. Показалось лицо. До одури знакомое. Яширо точно видел этого парня…       — Это ведь наш! — воскликнул он. — Как его звали-то! Учиха… Учиха Каген! Он что, всё это время был…       — Нет, — ответил Мадара. — Это не Каген. Каген был заурядностью, его бы не завербовали. Скорее… этот тот, кто притворялся Кагеном.       Он встал. Взглянул сверху вниз и сверкнул глазом шарингана.       — Видишь. Тебе даже не пришлось ждать повода для того, о чём я говорил.       Яширо вмиг почувствовал себя обманутым. Что это получается, он последнюю честь Шуншина защищал, а за ним… слежку устраивать вздумали?!       — Пойдём, — сказал Мадара. Встал и отвернулся. — Запечатаем тело, предъявишь его потом своим. А сейчас… я должен свести тебя кое с кем, с кем ваши интересы совпадут.       — Прямо сейчас?..       Мадара обернулся и кинул насмешливый взгляд.       — Ты думаешь, после такого у тебя останется возможность покинуть Коноху незамеченным?..