Die Schweigereltern

      Ацуши слоняется по дому от окна к окну и тихо принюхивается. На самом деле, он не интересовался, что за закрытыми дверями, пока не остался с ними один на один — Тигр в нём всё же немного и кот, а ни один кот не потерпит закрытой двери, ведь за ней наверняка что-то безумно интересное… Оставленный без присмотра Ацуши, мающийся от скуки, думал примерно так же.       Квартира оказывается несколько больше, чем ему приходило в голову. Нет, он знал, ему говорили, что при желании здесь может уместиться всё семейство, но при нём здесь никогда не оставался никто, кроме Гин, Рюноске, их родителей, дедушек и Поля, который растворялся в коридорах так технично, что Ацуши даже не может понять, куда именно направился его запах.       Есть комната, в которой ночуют они с Рю — ближайшая к кухне и гостиной, угловая и выходящая на балкон. Между ней и коридором спит Гин, по ту сторону — Осаму-сан и Чуя-сан, а дальше… Дальше Ацуши никогда и не заглядывал.       Обнаруживается ещё один балкон, рядом с которым — крошечное помещение, напоминающее подсобку.       Из неисследованной части Ацуши проходит мимо довольно просто — почти аскетично — обставленной спальни директора и Ринтаро-сана, пропахшей насквозь чаем. Окна в ней плотно зашторены и почти не пропускают звука, а дверь запирается изнутри.       Ещё есть пустующая, но почти не запылённая комната с двумя кроватями, но не стерильная, какими бывают гостевые спальни или номера в отелях, просто безликая, не имеющая достаточного количества запахов или приметных личных вещей, чтобы определить, кто мог жить в такой. Кажется, здесь давно не ночевали хозяева.       Последняя комната маленькая, даже меньше комнаты Гин, и Поль, нашедшийся в кресле у кровати, кажется, ей несколько… Велик.       — Заблудился? — подняв глаза от книги, спрашивает он без тени улыбки на лице, как обычно шутит и Чуя-сан. Ацуши, невольно приподняв уголки губ, находится:       — Хотел спросить, будете ли вы чай.       — Буду, — немедленно соглашается Поль, поднимаясь. — Но тебе велели не бродить долго. Иди к себе, нужно больше отдыхать. Я думал, ты спишь.       — Я выспался, — бормочет Ацуши себе под нос, удаляясь в комнату с прихваченной на кухне кружкой. К его удивлению, Поль, взяв оставленную для него, проходит следом. Дожидается, пока Ацуши заберётся на кровать, и опускается на край матраса. Ацуши жалуется: — Таких больших квартир не строят.       — Не строят, — покладисто отзывается Поль. Он более сдержан, чем Чуя-сан или Коё-сан, но разговаривать с ним почти физически приятно. Только глаза у него выстывшие, и запах блёклый… Даже немного грустно делается. — И здесь не строили.       — Расскажите, — просит Ацуши, подложив под подбородок согретую о чашку ладонь.       Поль неоднозначно ведёт бровью.       — Да и рассказывать нечего, — начинает, наконец, устремив взгляд куда-то вбок. — Эти дома недавно построены, им и тридцати лет нет. До того, как война началась, все отдельно друг от друга жили, и были довольно заметно разбросаны по городу. Прикупить что-то подобное было идеей Осаму. Да и я на его месте задумался бы о таком же — Рюноске едва четыре года исполнилось, а Гин — только год. Эти двое, Эдогава и Акико, тоже маленькие, чуть помладше тебя. До этого их оставляли в Мафии, потому что большая часть семьи всё равно была там. Но когда конфликт зашёл слишком глубоко и захлестнул всю Йокогаму, Осаму отказался оставлять детей и близко к Мафии, Агентству или, уж тем более, Министерству. Брат его поддержал, мы с сестрой и спорить не стали. Ринтаро-сан согласился, ну, сам понимаешь, — Ацуши кивает. — Выбрали место на окраине города, выкупили две квартиры, устроили ремонт, наплели всякой ерунды соседям. Согласись, защищать в случае чего одно место гораздо легче, чем десять в разных точках города. Всё тогда с ног на голову было… Потом война кончилась, дети подросли, а привычка ютиться всем скопом осталась, — Поль разводит руками. — Вот и ты теперь с нами здесь.