Die Schweigereltern

      — Кошки должны спать по двадцать часов в день, — оправдывает его Рюноске явно первым, что приходит в голову, пока Ацуши сонно моргает, отлипнув от его плеча в машине. Чуя-сан смотрит с подозрением, трогает пальцами лоб Ацуши, но ничего не говорит.       Ацуши чувствует себя не кошкой, а змеёй — той, что при наступлении любых холодов впадает в анабиоз и просто отключается, прикорнув на первой попавшейся горизонтальной поверхности. Холода и правда наступают, не изнуряющие, но ощутимые, и Ацуши старается находится на улице как можно меньше, предпочитая прогулкам диван или свой футон в общежитии.       Первым по поводу его кошачьих привычек шутит Эдогава-сан, когда Ацуши дремлет под вечер за своим рабочим столом, а после смешно чихает, когда Куникида будит его резким хлопком папки.       — Если бы я своими глазами не видел, какая ты туша, когда перекидываешься, — сообщает ему как-то Рюноске, — я бы подумал, что ты и правда обычный кот.       Ацуши толкает его локтем в бок и дуется от силы минуты две.       Он спит в их постели, свернувшись клубком у альфы под боком, так крепко, что растолкать его утром на работу тяжелее, чем просто одеть, отнести и усадить в кресло, чтобы продолжил спать уже там.       Он спит на диванчике на кухне, пока Чуя-сан возится с ужином, и просыпается только от запаха еды.       Он спит в машинах по дороге на работу и по дороге с работы, причём не только на своём женихе, но и на Дазае, который некстати оказывается рядом и превращается в подушку поневоле, но совсем не протестует и отмахивается от извинений.       Он спит в кабинете Фукудзавы, прослушавший половину собрания и укрытый пледом.       Он спит, на самом деле, при любом подвернувшемся случае, и Рюноске, быстро к этому привыкший, просто перестаёт будить его и с молчаливым упорством таскает на руках из машины в комнату или из кабинета деда в машину.       — Ацуши! — зовёт его Гин, заставляя вздрогнуть и проглотить слишком большой кусок темпуры. — Ты неправильный тигр!       — Не кричи, — осаживает внучку Юкичи-сан, поднимая глаза от книги. — И не бегай по квартире.       Запыхавшаяся Гин падает за стол рядом с Ацуши и Рюноске, а после с горящими глазами повторяет:       — Ты неправильный тигр!       — С чего вдруг? — выгибает тонкую бровь Рюноске, обменявшись с Ацуши непонимающими взглядами.       — Тигры не умеют мурлыкать, а Ацуши мурлыкал, — гордо сообщает Гин, показывая статью в интернете. Рюноске хмыкает, пробежавшись глазами по тексту, Юкичи-сан вздыхает, закладывая страницу большим пальцем и наблюдая за ними.       — Я не мурлыкал! — оправдывается растерявшийся Ацуши, переводя взгляд с него на альфу и обратно. Поправляется: — Ну, почти… Я урчал.       — А это разное? — сводит брови Гин. Рюноске уверенно кивает. — Давайте заведём кота и проверим.       — Никаких кошек! — обрывает Чуя-сан, скрещивая руки на груди. — Мы это уже обсуждали.       Гин сникает, бубнит себе под нос:       — Почему брату можно, а мне нет? — и Ацуши явственно слышит, как Юкичи-сан сдерживает рвущийся смешок.       — Ацуши не кошка, и он в состоянии сам о себе позаботиться, — отрезает Чуя-сан. До Ацуши поздно доходит, что Гин имела в виду, говоря «брату можно», и он возмущённо смотрит на девушку, невинно хлопающую глазами.