Давай определимся сами, что между нами

— Ухф, кха-ха… почему так… Эхф! Так тяжко! — он задыхался, прилагая максимум усилий, чтобы ступить один единственный шаг. Да что там шаг, стоять-то было ему сложно! — Друг мой… Да твоя физическая подготовка чертовски плоха! Как ты вообще путешествовал до этого? — Джигоро подал голос и, хмуря брови, обернулся через левое плечо. К слову, несмотря на свой возраст, он совсем не нуждался в трости для перемещений, в отличие от одного своего спутника… О, да, мы говорим о Зеницу, Зеницу Агацуме — чертовски слабом в физическом плане человечке. — Я!.. Ах, я выдержу-у, хфф! — юноша опирался на свои колени, взмахивал руками, теряя равновесие, и находил опору в виде стволов деревьев. От нарастающей усталости, что можно было бы назвать адской для Зеницу, подкашивались ноги, а не особо тяжёлый груз ощущался как минимум тонной веса. Обычное путешествие стало для Агацумы настоящим испытанием, тяжёлой и мучительной, удушающей, в прямом смысле этого слова, пыткой. — Дорогой мой, — спешил облегчить ношу мальца старый мастер — стало быть, мы добрались до вершины горы! — с радостным возгласом он обернулся, желая увидеть на уставшем лице не менее счастливую улыбку. — Н-неужели?! Наконец, ах, наконе-ец!.. — кажется, лишь от пары лёгких слов в Зеницу проснулись новые силы, он отлип от дерева и сделал несколько стремительных шагов вперёд, в мгновение обгоняя старика, — вершина! Мы на… — он сделал глубокий вдох, — н-на вершине! Да-а-а!.. — от радости он жмурил глаза и с большим энтузиазмом поднимал руки вверх. В момент молчания только и слышны были его тяжелые вздохи. Даже надоедливый ветер казался освежающим, лёгкой волной огибая лицо Зеницу. — Хах, — где-то впереди, метрах эдак десяти, шёл Кайгаку, по своему обыкновению не желавший находится в компании Агацумы и принимать участие в дружеских беседах, — осталось только спуститься! Тропинки нет, да и спуск резкий, — сказал он громче с явным намерением разочаровать своего темноволосого «друга». Джигоро, нагнавший Зеницу, завёл руки за спину и, подняв бровь, посмотрел на Кайгаку. С данного ракурса разглядеть лицо ученика было сложновато, однако ж отчётливо можно было увидеть — на губах его красовалась довольная улыбка. «Ну и лицо состроил… Кайгаку, вот ведь негодник!» — подумал он и поспешил успокоить Зеницу. К его удивлению, юноша уже пристально вглядывался в старческие глаза, поджимал губы и совершенно точно не улыбался. «Конечно! Ну конечно, это было ожидаемо! Но, о боги!.. Нам ещё и спускаться по этим крутым склонам! Ах, почему же!..» — Почему же мы просто не могли обойти?! — он запрокинул голову к небу, вяло опуская руки. Подъем был тем ещё испытанием, а со слов Кайгаку спуск казался ещё более тяжёлым. — Так ведь через гору намного короче. Что ж, хотя я и не ожидал, что для тебя сей путь окажется сложноват, — Джигоро прикрыл глаза и кивнул сам себе же в одобрение. Одобрил он мысль учитывать состояние Зеницу, — но целых два дня пути… Стоили этого, разве нет? — взглядом старик вновь обратился к юноше. Тот подумал пару секунд, уводя глаза куда-то в чащу, и уныло кивнул, принимая данный факт. — Да уж… — Ну-с, по крайне мере половину уже прошли, что хорошо. Да и дыхание ты чуток восстановил. — Джигоро помахал перед собой рукой, после обращая взгляд вниз по склону, — Кайгаку! Мы делаем привал! «Привал!» — в мыслях радовался Зеницу, уже вертя головой в поисках менее заснеженного места и смахивая с щёк ледяные слезы. «Привал!» — цокнул себе под нос Кайгаку, совершенно не уставший от данной прогулки.

***

— А потом чёртов Саконджи перерезал глотку демону прямо перед моим носом и забрал себе все лавры! — кричал мастер, избивая ложкой бедную миску, — сколько уже живу, а свой финальный отбор никогда не забуду. Ах, если бы я только быстрее сообразил тогда!.. — К-куваджима-сан, — Зеницу тянул руки к пустой посуде в руках старика, в искренней надежде спасти её от насилия… — и все же вы были круты. Я бы замертво упал в подобной ситуации. — Хах, ну конечно! Мой уровень уже в том возрасте был достаточно хорош! — Агацума поджал губы, сосредоточенно смотря на несчастную миску, что вот-вот окажется в его руках, — Да и ты бы справился, будь моим учеником! — но Джигоро перевёл взгляд к юноше, до треска сжимая посуду и смотря тому прямо в глаза. Сам Зеницу отчего-то чувствовал себя неловко, будто его засекли во время исполнения секретной миссии. В прочем, в глазах Кайгаку так эти жалкие попытки и выглядели. Он встал со своего места и приблизился к шумной компании, после наклонился ближе к своему мастеру и протянул руку. — Учитель, дайте мне посуду, раз уж поели, — после сего действа оба товарища перевели взгляд на мечника. Зеницу смотрел вопросительно, кажется, в нём созревала следующая эмоция. Старик же помедлил, будто на пару секунд лишился возможности мыслить, но все-таки без единого слова и не меняясь в лице отдал миску ученику. Кайгаку в том же молчании сделал шаг влево, наклонился и забрал лежащую рядом с Агацумой посуду. Его действия внимательно сопровождались чужими взглядами. Как только ворона на фоне каркнула третий раз, Джигоро одобрительно кивнул со свойственным при этом действии «угу», а Зеницу, чуть приоткрыв рот, в тот же миг залился краской. «Стыдоба-то какая!» — он резко вскочил с места, яростно сжимая ладони в кулак и чуть ли не со слезами поджимая губы, — «он же видел все и сейчас!.. Сейчас будто сказал, мол, «я могу лучше»! И с такой лёгкостью! К тому же за меня посуду… Должен ли я?..» Старик в изумлении поднял голову, его взгляду предстало лицо розовое, почти красное, кажется, оторванное от реальности. — Зени- — Должен я! — он резко повернул голову к Джигоро. — Что долж- — Должен помочь! — кричал он будто для себя, а не отвечая на поставленный вопрос, и в миг ринулся с места, желая нагнать Кайгаку. Тот направился в сторону горного ручья. И снова старый мастер остался один, в одну минуту лишаясь компании обоих своих спутников. — Да что с ними происходит, ей богу! — он развёл руками, не в силах понять своё окружение, — это удручает… Много времени, чтобы нагнать мечника, Зеницу не потребовалось. Он стоял на небольшом возвышении, в нескольких метрах перед собой видя речушку и склонившегося над ней Кайгаку. Эта местность и ситуация были чертовски знакомы Агацуме, чувство дежавю прошлось мурашками от самой головы до пят. Пыл и решительность в миг исчезли, юноша тяжело смотрел вперёд, не смея сделать и шага, крепко сжимал одежды, да так, что костяшки на руках виднелись. Кайгаку наверняка знает, что я здесь, но игнорирует — примерно так оборачивались его мысли. Вероятно от страха и напряжения реальность не воспринималась как таковой, надоедливый шум и писк, будто множество лезвий, резали уши, а ветер тот час же стал черным, пеленой застилая глаза. Однако внезапно послышался стук посуды, заставивший прийти в себя. Одна миска упала на другую, обе они пошатнулись и упали в ледяную воду. Дерево не тонет — и эти миски потрёпанными корабликами поплыли по течению. Кайгаку было потянулся за ними, но руки были заняты посудиной побольше — котелком. Из-за чего лишь кончики его пальцев промчались в миллиметрах от мисок. Мечник привстал со своего места, одним коленом стоя на земле, котелок, что теперь был лишь в одной руке, пошатнулся вслед за ней, но в следующий миг остановился. Так же, как и Кайгаку. «Расслабился… Черт возьми,» — бранился он мысленно, наблюдая по левую сторону от себя также склонившегося над рекой Зеницу, а вместе с ним и миску. Мечник повёл бровью, когда Зеницу потянулся рукой за второй миской. Этот робкий парнишка не то что бы был спокоен сейчас. Он аккуратно сложил посуду в руках, после медленно ведя взглядом по воде, в сторону, откуда она и приплыла. Снег у берега реки был скользким, пропитанным водой, но оттого он не терял своей чистоты. Только Агацума заприметил следы на снежном полотне, так сразу же поднял глаза выше, а достигнув достаточной высоты, застыл. Конечно, он знал, куда он идёт. Вряд ли чётко осознавал зачем. И встретиться взглядом с Кайгаку — своим жутким спутником — было довольно страшно. Агацума нервно поджал губы, вытаращенные глаза отчасти скрылись за вéками, а юноша так же робко повернулся обратно к воде. Он все ещё чувствовал на себе чужой взгляд, но его собственные глаза видели сотни маленьких снежинок, что медленно падали с неба и в мгновение растворялись в воде весело журчащей речонки. Эти природные «песни» казались Зеницу волшебными, точно являлись проводником в мир спокойствия. На их фоне другие звуки затихали, в том числе и дыхание Кайгаку, что так сильно давило на юношу иногда. Нельзя точно сказать, о чем думал мечник, смотря на внезапно пришедшего Зеницу, наверное, его мысли были пусты, лишь небольшое удивление читалось в его глазах. В них же отражался лёгкий интерес. Рука Кайгаку дрогнула от бездействия, из-за чего котелок чуть скрипнул. Казалось, парень совсем не обратил на это внимание, но стоило скрипу стать услышанным, как Кайгаку медленно повернулся к источнику звука. Тёмный, потёртый и, очевидно, старый котелок был таким же обычным и неинтересным, как и всегда, а потому и смотреть на него было нечего. Зато как заманчиво сияла водная гладь на фоне этой мрачной железки. То же наблюдение за падающими снежинками, наслаждение лёгким и ритмичным журчанием воды прогоняли любое раздражение. Пожалуй, Кайгаку любил воду, её стремительное течение, одновременно с тем и безмятежность. Он слегка прикрывал глаза, будто находя в наблюдаемом успокоение, пока не закрыл их окончательно. Лишь на миг. Стоило их открыть, как чистейшая вода сияла ярчайшим красным цветом. В ней уже не было того покоя, ему на смену пришёл гнетущий страх и совсем знакомый ужас. Кайгаку резко взмахнул рукой, ударяя котелком о водную гладь, в надежде, что ему всего лишь показалось. Только успев побеспокоить воду, он тут же вскочил и отпрянул назад. Кайгаку снова был зол и раздражителен, а вместе с тем, что было удивительно для наблюдавшего со стороны Зеницу, обеспокоен. Он смотрел сначала на своего спутника, потом перевел взгляд к воде и снова к Кайгаку. Тот сделал глубокий вздох и с усилием поджал губы. Ещё раз вздохнув мечник со злостью закатил глаза и пошёл прочь от чертовой реки. Да, Кайгаку любил воду, любил журчание, очень любил, но так же сильно её ненавидел. Зеницу же вновь смотрел вслед уходящему спутнику. Он был удивлён, растерян и в некоторой степени напуган. Резкий всплеск воды и такой же уход мечника оставляли в смятении. Агацума тяжело сглотнул, пытаясь обдумать столь неожиданные события, чуть потряс головой и повернулся к воде. Она была все такой же чистой, манящей и сияющей. — Да что же это с ним?.. — наверное, сейчас Кайгаку не казался Зеницу таким уж страшным, скорее непонятным и странным. Пожав плечами, юноша быстренько домыл оставшуюся посуду, все-таки, за этим он сюда и шёл, и направился в сторону лагеря. Это «приключение» у реки длилось не так уж и долго, однако, вернувшись, Зеницу застал сборы. Да, в такой-то местности не поночуешь — на горе холодно, дует сильный ветер и пристанище да укрытие найти не так просто. Агацума огорченно вздохнул, но понимал, что с этой ситуацией ничего поделать не может. Он сделал пару шагов вперёд и подошёл к старому мастеру, протягивая ему уже чистую посуду. — А, давай сюда, — тот ловко упрятал всë в сумку и кинул её Зеницу на руки. Юноша пошатнулся, ловя несколько тяжёлую для него ношу, его лицо чуть исказилось от напряжения, однако же не удержать какую-то сумку даже для него было стыдно! Тем более на глазах Кайгаку и Джигоро… Примерно таким образом и проходили дальнейшие приготовления к путешествию. Как только нога Джигоро коснулась обугленных деревяшек, туша остатки костра, перерыв официально объявлялся законченным. — Ну, в путь! — с энтузиазмом вскрикнул старый мастер и весело зашагал вперёд. — Да… — не так уж и радостно соглашался Зеницу, поправляя за лямки сумку. Кайгаку же в этот раз шёл в самом конце, что было в последнее время необычным. Он буквально смотрел свысока на своих спутников, примечая ловкость мастера и неуклюжесть Зеницу. За время их несколько часового спуска Агацума плюхнулся в снег раза четыре точно, после третьей попытки и считать перестали, хорошо, что вещи спрятаны достаточно надёжно и от этих болезненных падений не пострадают. Ах, Зеницу упал снова. — С-с-сай! — вскрикнул он от неожиданности и боли. Его глаза и так были красными от холода, ветра и слез, пролившихся от предыдущих падений, сейчас же они казались настолько измученными, что можно было наверняка сказать — Зеницу рыдал в душе и наяву. Джигоро, идущий впереди, в миг обернулся, улыбнулся как-то по-доброму и с жалостью. — Потерпи ещё немного, через часик точно спустимся. — Хах, — подал голос Кайгаку одновременно с падением Агацумы, — нужно поторопиться, темнеет, да и ветер усиливается, — после добавил он к словам своего мастера и уверенно спрыгнул на выпирающий из-под земли корень дерева, ближе к Зеницу, ухватил его под руку и поднял на ноги. Действия мечника сопровождались очевидной усмешкой, эти курьёзы наверняка его забавляли. Чуть прищурив глаза, он глянул на Зеницу, а после нагнал и даже обогнал старика. Теперь Кайгаку снова шёл первым. Зеницу же поджал губы и нахмурился от стыда и смущения, решив дальше ступать осторожнее…

***

Как и сказал Джигоро, спустя примерно час компания достигла подножия горы. Здесь и ветер был слабее, спуски менее круты и даже виднелась тропинка. По ней и было решено спускаться дальше. Она пролегала по более менее безопасному пути, постепенно становилась все ровнее и ровнее, от горы вела к лесу, а через лес на открытую местность, вместе с тем на дорогу. — И куда же дальше? — интересовался Зеницу, видя перед собой лишь пустую дорогу и массу деревьев, — ведь поздно уже… — Да, поздно, — старик огляделся по сторонам, видимо, обдумывая дальнейший план действий. — Чуть дальше от нас, вдоль дороги и немного сворачивая в лес горит костер, — обмолвился до этого неожиданно пропавший, а сейчас вновь появившийся Кайгаку, кинув многозначительный взгляд в сторону, откуда пришёл. Агацума же вздрогнул от столь неожиданного появления. «А! Когда он уже прекратит так делать?.. Надеюсь, однажды я к этому привыкну, иначе моё сердце не выдержит…» — впрочем, эти не особо приятные повадки были ничем, по сравнению с тем, что предстоит увидеть Зеницу через пару ночей. Старый мастер был совершенно не удивлён внезапному появлению своего ученика, его заботила лишь мысль о предстоящем ночлеге, а Кайгаку он все-таки очень доверял, не мог же этот парень дать наводку на опасное место? — Отлично! Идём к костру, посмотрим, что там да как! — он поспешно развернулся и зашагал в указанную сторону. Возможно, такое беззаботное поведение смутило Агацуму, ведь сейчас он совершенно не мог представить, как такой беспечный старец мог рубить демонов на части и при том быть одним из сильнейших и наилучших в этом деле. Через две минуты пути и правда начал виднеться блеск огня, ещё через две он сиял все ярче и опознать будущих спутников представлялось возможным. Вокруг танцующих языков пламени стояло множество палаток, различных повозок, груза, отдыхающего скота и, конечно же, людей. Одни весело что-то обсуждали, грея руки у костра, другие уже и вовсе спали, третьи завершали приготовления ко сну и некоторую работу. Джигоро же на старости лет не то что бы был безрассуден, просто в таком возрасте его мало что волновало, в том числе и чужое мнение, а потому он без стеснения, с высоко поднятой рукой подошёл к лагерю и громко заявил о своём присутствии: — Господа! — некоторые из присутствующих резко замолчали, другие начали обсуждать что-то ещё пуще, — окажете честь позволить нам присоединиться к вашему лагерю и возможному путешествию? — глаза его сверкали искренностью, на что отреагировал один из людей. — А вы не робкого десятка, — к нему подошёл мужчина средних лет, довольно высокий и солидно выглядящий. Улыбка его была заинтересованной, но довольно простодушной, — да и стеснения вам не занимать, ха-ха, — смеялся он саркастично. –А чего стесняться перед хорошим человеком? К тому же, вы совсем не кажетесь смущенным. — Это так. Я вижу, у вас также имеются спутники, — мужчина оглядел Кайгаку и Зеницу, послушно стоящих позади. — Да-да, они мои ученики. — Ученики? — А вам сложно поверить, что такой старик, как я, может чему-то да научить? — быстро вымолвил Джигоро, прекрасно понимая взгляд и вопрос своего собеседника. — Мне лишь не часто удаётся видеть путешествующих мастеров в возрасте. Все знакомые мне специалисты на закате своего века предпочитают жизнь неспешную и спокойную. А в наше время путешествия могут быть довольно опасны. — О, да, вы совершенно правы. И именно поэтому я путешествую не один! Кайгаку неслышно ухмыльнулся, ведь прекрасно понимал, что его пусть и старому, но великолепному мастеру совсем не нужна охрана и поддержка. Этот старик чертовски хорошо умел уверять и заговаривать людей, хотя иногда его попытки и сопровождались ворчанием. Зеницу был восхищён умению старика так свободно и непринуждённо общаться с незнакомцами, что совершенно не обратил внимание на упоминание его, как ученика Джигоро. — Ха-ха, как интересно… После непродолжительного обмена любезностями, нашу компанию все же приняли в лагерь и позволили присоединиться к поездке до ближайшей деревни, конечно, с некоторыми условиями. — Так вы говорите, что являетесь странствующими торговцами? — старик с интересом осмотрел все повозки, скот и багажи, теперь понимая, отчего их так много. — Да, именно так. Мы довольно давно не проезжали мимо той деревни. С некоторых пор путь стал опасен, другие торговые группы подвергались нападениям… с жертвами… среди людей. Однако города да деревни здесь являются основным источником нашего дохода, потому мы решились на эту авантюру, — торговец тяжко вздохнул, протягивая руки к костру, с желанием их согреть. Эта торговая группа не была такой уж элитной или знаменитой, лишь облегчала жизнь небольших поселений. Точно так же, как жители мелких деревень в лицо знали друг друга, они знали и каждого торговца, пользуясь взаимным расположением и вполне приятельскими отношениями в большинстве случаев. — О, я понимаю. Обещаю, мы защитим вас от любых опасностей, как и договорились, — уверенно кивнул Джигоро и также протянул руки к костру, потирая костяшки на руках. — Ха-ха, очень надеемся на вашу помощь, Куваджима-сан. Все же, мы уже потеряли некоторую часть груза и нанятое сопровождение. Наверное, звезды на небе сошлись, освещая вечер нашей с вами встречи. — Ну конечно! Оота-сан, можете не переживать! Впрочем, различными разговорами эти сутки совсем не заканчивались. Кайгаку был довольно умел, и за полуторачасовую охоту смог поймать кабана, после передал его в руки поваров, по крайней мере, наиболее похожих на них людей. Зеницу же помогал с организацией и подготовкой их спального места. Оота Хироши позволил им лечь на повозку с сеном, что было припасено для скота в эти холодные дни. Можно молчать о Кайгаку и Джигоро в плане удобства, однако Агацума был довольно брезглив, а потому поторопился найти покрывало или не особо ценный квадрат ткани, которым впоследствии и было накрыто сено. Также он краем глаза наблюдал за происходящим вокруг, не желая мешать окружающим и сохраняя некоторую настороженность. Когда он увидел, как только что пойманный кабан полетел в сторону, наверняка, не очень умелых поваров, с некоторым сожалением поджал губы. Казалось, в тот момент он отчётливо вспомнил вкус приготовленного Кайгаку супа, а лишаться подобного удовольствия было довольно грустно. Сам Кайгаку расположился на толстой ветке дерева, как бы ведя ночной дозор и наблюдая за всем происходящим снизу. В конечном счёте, хоть этот вечер и был несколько суетливым, прошёл в довольно комфортной атмосфере и, даже не смотря на неудобства, Зеницу очень быстро заснул под весёлые песни сиплых мужиков и неумелое побрякивание инструментов.