Двадцать первый день рожденья

1. Фукудзава

      Одним из преимуществ работы Президентом Агентства было наличие собственного кабинета. В нем было тихо, насколько это возможно в такой суматошной обстановке, как в Агентстве, и Фукудзава приложил немало усилий, чтобы создать домашнюю обстановку для всех, кто осмеливался зайти к нему. Кроме того, сидя за своим столом, он имел возможность наблюдать за остальным пространством снаружи через стеклянное окно кабинета. Конечно, он не мог слышать шумы и голоса людей снаружи, но иногда ему нравилось наблюдать за ними.       Как сейчас, например: Дазай, их новобранец, сидел на столе Чуи-куна, свесив ноги. Судя по веселому выражению его лица и по тому, как Чуя-кун размахивал руками, он, скорее всего, дразнил его.       Поначалу его удивила та перемена, которая произошла между ними за последние несколько недель.       Дазай стал больше улыбаться. Иногда он все еще чувствовал себя не в своей тарелке, все еще смотрел на людей вокруг, словно пытаясь научиться взаимодействовать с ними наилучшим, наиболее нормальным образом. Копировал некоторые привычки, мимику, которые все еще не были для него естественными. Словно он изо всех сил старался играть человека среди других людей, но ему все равно этого не удавалось. Он по-прежнему отвечал на вопросы туманно, а свое прошлое тщательно скрывал. Впрочем, Фукудзава не мог его за это винить: прошлое с Портовой Мафией - это не то, что он мог бы кому-то пожелать. А прошлое с Мори-доно он и вовсе не пожелал бы.       Он видел, как Дазай стащил с Чуи-куна шляпу и держал ее на расстоянии от него. Зная Чую-куна, он бы в два счета расправился с Дазаем. Может, ему стоит вмешаться и избавить Куникиду-куна от проблем?       Поздно: удар, как всегда, был слишком быстрым, чтобы кто-то успел среагировать. Кроме, видимо, Дадзая: он вовремя увернулся и спрыгнул со стола, смеясь.       Фукудзава удивленно моргнул: не так уж много людей, которые способны предугадать действия Чуи-куна. Фукудзава был одним из них, но только потому, что он научил парня всему, что знал в боевом искусстве. И даже ему иногда было трудно за ним угнаться. Не зря мальчик был лучшим бойцом в Японии.       Уже не мальчик, - подумал он.       Признаться, было странно думать о Чуе-куне как о взрослом человеке. И не потому, что с пятнадцати лет он не вырос ни на дюйм. Странно было думать о том, что все его дети уже взрослые, но Чуя-кун был совсем маленьким, когда Ранпо-кун привел его в дом. То, что он был самым покладистым и, пожалуй, самым взрослым из всех, делало все проще, но и гораздо печальнее. Особенно если учесть, каким замкнутым он был первые несколько месяцев, проведенных с ними. Не нужно было быть гением, чтобы понять, какую жизнь он вел до этого момента и что легче ему станет только через длительное время. Вкупе с травмами Ранпо-куна он был благодарен книгам по воспитанию и библиотекам. Он уже почти освоился, когда появилась Йосано-кун, и ему пришлось начинать все заново. Впрочем, если судить по его собственным наблюдениям, получилось не так уж плохо.       Но даже при всех его стараниях они никогда не были детьми.       И все же сейчас они здесь. Чуя-кун носился по кабинету, пытаясь поймать Дазая и отнять у него шляпу (а возможно, и побить его). Йосано-кун и Ранпо-кун наблюдали за ними с закусками в руках. Куникида-кун, казалось, был близок к срыву из-за дурной шутки. Он отметил про себя, что надо бы подарить ему на Рождество отпуск на горячие источники.       Может быть, как Президент, он должен был положить этому конец, подумал он, наблюдая, как Йосано-кун передает Ранпо-куну немного денег, когда Чуя-кун наконец поймал Дазая и начал его трясти. Но было так приятно наблюдать за их глупым и детским поведением. От этого сердце замирало в хорошем смысле.       Куникида-кун постучал и открыл дверь кабинета, держа в руках папку с делом. Он услышал, как Чуя-кун крикнул "Чертов ублюдок! Как ты смеешь...!", после чего тот со вздохом закрыл за собой дверь. Он выглядел бледным. Фукудзава мысленно добавил ему еще несколько выходных на время отпуска.       — Президент, к нам только что обратился начальник полиции Саппоро по поводу одного дела.       Он передал Фукудзаве досье: в городе произошли взрывы, и число жертв росло день ото дня. Ни одна преступная организация пока не взяла их на себя, и они были в тупике. Они просили прислать лучших детективов и помочь им разобраться в этом деле, пока не появились новые жертвы.       Он нахмурился: Ранпо-кун был очевидным выбором для этой работы. Это означало, что Чуя-кун тоже должен был пойти с ним, как он обычно и делал. Но это была неделя годовщины уничтожения Овец и появления Чуи-куна в их семье. Это будут напряженные дни, и лучше бы он остался дома. К тому же это была хорошая возможность заставить Куникиду-куна выйти из зоны комфорта и немного попутешествовать, чтобы он больше времени проводил с клиентами и Ранпо-куном. Если все пойдет как надо, однажды он станет его преемником. Ему нужна была практика.       И ему нужно было уехать подальше от этих двоих. Чуя-кун как раз начал кусать руку Дазая, и его визг был слышен даже через двойное стекло. Он вгляделся в зеленоватый оттенок лица Куникиды-куна: да, он заслужил передышку.       — Закажи билеты на самолет, улетите сегодня вечером. Возьми с собой Ранпо-куна.       Удивление на его лице вскоре сменилось более мрачным выражением.       — Да, президент. — сказал он и удалился.       Фукудзава надеялся, что Агентство проживет несколько дней без него, сдерживая безумие.

2. Ранпо

      — Может, тебе лучше вернуться в общежитие?       Ранпо открыл шкафчик Чуи-куна и начал рыться в нем.       — Фу, у тебя слишком здоровая еда. — сказал он вместо ответа. — Поживи немного. Купи закуски.       — Ха? Чтобы у тебя была причина просто... никогда не уходить? Ни за что. Я люблю тишину и покой.       Ранпо схватил одинокую пачку палочек "Поки" - со вкусом матча, так себе, - и сунул одну в рот. Повернувшись, он посмотрел на Чую-куна, который подготавливал грибы для жаркого.       — Так вот почему ты хранишь там консервированных крабов? Потому что тебе нравится "тишина и покой"?       Они оба знали, что только один человек ест эту еду, и это не Чуя-кун. У него даже не хватило элементарной вежливости, чтобы вспылить. Скучно.       — Скумбрия, мать его, с голоду бы сдох, если бы не врывался сюда каждые два дня, чтобы украсть мой ужин. Ублюдок.       — Мда. Значит, у тебя есть деньги для надоедливого ублюдка, но ты не можешь купить закуски для своего любимого брата? — он перекинул руку через его плечо, просто чтобы побесить. — Чуя-кун жестокий.       — Ты не можешь питаться только рафинированным сахаром, черт возьми! Тебе нужны питательные вещества! — он помахал лопаточкой слишком близко к его лицу. — Если ты остаешься на ужин, то сегодня у тебя будут гребаные овощи!       — Бессердечный!       — Тогда уходи!       Он обхватил его руками за шею, опрокинув набок и едва не заставив потерять равновесие.       — Я не хочу!       — Черт побери, ты чертовски опасен, клянусь-       — Я не помешал?       Ранпо улыбнулся новоприбывшему.       — О, Дазай-кун! Мы ждали тебя!       — Ха?! Нет, не ждали! — он обвиняюще указал лопаткой на Дазай-куна. — И какого хрена ты продолжаешь вламываться? Ты не должен был этого делать!       — Эх, надо бы Чуе сменить замок. Этот - отстой. Его так легко вскрыть, что любой грабитель будет рад.       — Я так и сделал! Дважды! А ты все равно врываешься, вместо того чтобы постучать, как любой нормальный человек!       — Но тогда Чуя меня не пускает. — пожаловался он. — Как будто он не хочет, чтобы я был рядом.       — Потому что не хочу!       — Так вот почему ты сегодня готовишь на троих?       — Ранпо-нии! Заткнись!       Оу, теперь он и вправду взволнован. Наконец-то. То, как его щеки сразу стали вишнево-красными, было просто восхитительно. Ранпо решил почаще дразнить его подобным образом.       Чуя-кун отмахнулся от него и вернулся к готовке, бормоча себе под нос что-то о неблагодарных задницах, пока Дазай смеялся.       Это было невероятно весело для Ранпо.

***

      Ужин превратился в ужин и кино. Ранпо решил проявить великодушие и не стал использовать свою Способность, чтобы сразу узнать, кто убийца. Все равно все было очень предсказуемо, и все они догадались об этом уже через несколько минут.       — Боже, это было ужасно. — Чуя-кун выключил телевизор и размял шею. Дазай, лежавший на плече Чуи-куна, даже не пошевелился. Его рот был слегка приоткрыт, дыхание глубоким и ровным - идеальный образ мирно спящего человека. Жаль только, что картинка была такой же фальшивой, как кровь в том ужасном фильме.       Но Чуя-кун не шевелился, словно боялся разбудить его по-настоящему. Либо он вел себя сегодня глупо, либо решил подшутить над ним. Последнее было странно, но первое было просто невозможно.       — Ты не прогонишь его? — спросил он.       Чуя-кун выдержал паузу, затем покачал головой.       — Пускай остается. Этот ублюдок все равно сделает как ему угодно и вломится обратно посреди ночи.       Ранпо наклонил голову.       — Это происходит настолько регулярно, что ты выработал закономерность?       Чуя-кун наморщил нос и лишь махнул рукой, не давая ответа.       — Ты останешься на ночь? — вместо ответа спросил он. — Мы можем лечь на моей кровати, я не против. Он может остаться здесь.       Прежде чем Ранпо успел ответить, Дазай зашевелился во сне, обхватил Чую-куна за талию, уткнулся головой в его плечо. Он напомнил Ранпо очень тупого осьминога.       — Ох, черт... — Чуя-кун попытался оттолкнуть его, но Дазай не сдвинулся с места. Ранпо прекрасно знал, насколько силен его брат, но дело было не в этом. Он мог бы заставить другого отпустить его, если бы захотел. Интересно. — Чертова Скумбрия, отпусти меня. Я не буду спать на гребаном диване из-за тебя.       Глаза Дазая не открылись, но из его рта вырвалось очень убедительное сонное бормотание, как будто он действительно разговаривал во сне.       — Кровать.       Вздох, вырвавшийся изо рта Чуи-куна, говорил о многом. Сегодня Ранпо узнал много нового о своем брате.       — Черт возьми. Поверить не могу, что ты такое вытворяешь.       — Это происходит не в первый раз.       Внимание Чуи-куна вернулось к нему. Кончики его ушей приобрели очень интересный розовый оттенок.       — Он стал... навязчивым. С момента похищения. — его рука легла на волосы Дазая и нежно погладила их, как будто он гладил щенка. — Глупый ублюдок. Беспокоится из-за пустяков. — он пожал плечами, но лицо его было мягким. Несколько мгновений он молчал, потом повернулся и посмотрел на Ранпо. — Ты тоже, Ранпо-нии. Ты слишком много беспокоишься. Тебе не нужно постоянно быть рядом и проверять меня. Ты ведь знаешь об этом?       Ранпо этого не знал. Не потому, что это было неправдой. Он знал, насколько силен Чуя-кун и насколько хитрым он может быть. Но в последний раз, когда он оставил его одного, Ранпо вернулся и нашел его почти мертвым от рук психопата. Он чувствовал, что не может оставить его без внимания.       Он улыбнулся, но как-то натянуто, и Чуя это заметил.       — Я могу о себе позаботиться. — он кивнул в сторону Дазая. — Ты умнее этого идиота. Не беспокойся обо мне.       Ранпо наклонил голову. До появления Чуи-куна у него никогда не было опыта общения с братьями и сестрами. Это было странно, здорово и в то же время пугающе. Чуя-кун цеплялся за него несколько недель после того, как переехал жить к ним с Фукудзавой-саном, но делал это очень деликатно: оставался в одной комнате, притворяясь, что читает книгу; просил поиграть в видеоигры и покупал в Комбини его любимые закуски; ворочался на своем футоне, пока каким-то образом не оказывался на футоне Ранпо, прижимаясь к старшему мальчику во сне. Как будто он не хотел слишком сближаться, но домашняя обстановка была слишком соблазнительной, чтобы не сделать этого. Словно он решил, что Ранпо в какой-то степени можно доверять, что именно за ним нужно следовать и равняться на него, чтобы вписаться в их компанию. Наблюдать за этим было восхитительно и одновременно грустно. Ранпо взглянул на маленького мышонка и очень серьезно отнесся к своей роли старшего брата. Чуя-кун нуждался в нем, и он собирался сделать все необходимое, чтобы помочь ему и защитить его. Теперь же он чувствовал себя так, словно допустил ошибку, и это едва не стоило тому жизни.       Он еще раз взглянул на Дазая, на то, как тот цепко держит его за руку, и на то, как Чуя-кун позволяет ему это.       — Эх, Чуя-кун уже совсем взрослый. Что будет делать его старший брат, когда ему больше не нужно будет его защищать?       — Ха? Что за чушь ты несешь? Ты всегда был слабаком! Кто в здравом уме захочет, чтобы ты кого-то защищал?       Ранпо рассмеялся, затем потянулся и взъерошил свои волосы.       — Когда это я успел стать бесполезным? — спросил он.       — Ранпо-нии, сегодня ты ведешь себя глупо. — ответил Чуя-кун, неодобрительно нахмурив брови. — Как ты можешь быть бесполезным? Ты же мне как брат.       Этого не было достаточно, чтобы заставить его улыбнуться. Но все равно вызвало ее.       — Оооу, Чуя-кун иногда бывает милым.       Чуя-кун пожал свободным плечом, а Дазай немного сдвинулся, но не отпустил его. Ранпо секунду смотрел на них, почесывая щеку.       — Он очень драматичен, правда?       — Ты даже не представляешь. — вздохнул брат. Он ущипнул Дазая за щеку и захихикал, когда тот захныкал, но все еще отказывался открывать глаза. — Но я узнал, что он действительно может спать, когда с ним кто-то есть, так что я его таким образом подбадриваю.       Конечно, кто-то. Он ухмыльнулся.       — Ох, если так, то почему бы мне не спать с ним? Мне все равно.       Не успел Ранпо договорить, как Дазай вскинул бровь и, словно коала-переросток, вцепился в Чую-куна ногами и руками.       — Какого хрена?!       — Крова-ать. — проскулил Дазай, голос его был низким ото сна.       Ранпо рассмеялся. Он сильно хлопнул брата по спине и повернулся.       — Я возвращаюсь в общежитие! — сказал он. — Спокойной ночи! И веди себя хорошо!       — Что значит "веди себя хорошо"? Что за хрень ты несешь? Ранпо-нии-       Он не стал дожидаться, пока Чуя-кун закончит, просто помахал на прощание рукой и вышел. Но вместо того, чтобы направиться в свою комнату, он повернулся и направился к Йосано. У них были шансы и ставки, о которых нужно было поговорить.       Это будет весело.

3. Куникида

      Куникида любит свою работу. Агентство было для него безопасным местом, даже несмотря на то, что дела, за которые они брались, могли быть не слишком безопасными. Здесь было тепло и хорошо, и, несомненно, это давало ему лучшую цель в жизни, чем математика. Кроме того, его коллеги были хорошими людьми и даже иногда заставляли его смеяться на работе.       — Ух, как же скучно.       Новый напарник Куникиды оказался исключением из правил: Дазай был шумным, ленивым и граничил с грубостью. Кроме того, у него было прошлое, хорошо скрытое от посторонних глаз, и никто в Агентстве толком не знал, в чем оно заключалось. Если это не вызывало тревоги, то Куникида не знал, что могло бы вызвать. Но за те месяцы, что он его знал, Дазай доказал свою преданность и готовность пойти на многое ради окружающих его людей. Так что ему это не важно. Он все равно не позволил бы Дазаю ухаживать за искусственным растением, но он доверял ему в том, что тот не даст ему умереть во время работы. Логично, верно?       Он приподнял очки, чтобы они лучше сидели на переносице, и посмотрел на своего напарника.       — Владелец этого торгового центра - хороший друг Фукудзавы-сана. Пожалуйста, постарайся вести себя прилично и выполнять свою работу.       У Ито-сана, их клиента, были проблемы с группой карманников ворующих в дорогих магазинах его торгового центра под открытым небом. Дазай и Куникида должны были патрулировать его, смешиваясь с толпой богатых покупателей. Это было очень простое задание, не связанное с большим риском, но, честно говоря, Куникида был рад переменам. Особенно после того, что случилось с Чуей-куном за несколько месяцев до этого. Он все еще был немного расстроен тем, что преступнику в конце концов удалось сбежать. Не самый лучший расклад.       Дазай, находившийся рядом с ним, вздохнул.       — Но мы уже несколько дней этим занимаемся, Куникида-кун. Несколько дней. — он растянулся на скамейке и надулся. Как будто ему было три года. — И ничего не произошло. Мне очень скучно.       Куникида огляделся по сторонам, наблюдая за людьми, которые входили и выходили из магазинов, останавливались у киосков с едой, болтали и смеялись, не обращая внимания ни на что на свете.       — Ооо, такояки! — Дазай вскочил на ноги и поскакал к одному из продавцов. — Ну наконец-то, хоть какой-то плюс!       — Почему ты говоришь так, будто не ел в этом ларьке каждый раз за последние три дня?       — Драматический эффект, Куникида-кун. — он улыбнулся продавцу и облизнул губы от предвкушения новых морепродуктов. — И я даже могу списать это как в рабочие расходы! Просто идеально~       Сзади появилась рука и стукнула Дазая по голове.       — Эй, надеюсь, ты также ел овощи в последние несколько дней, чертов идиот.       Они оба вздрогнули, и Куникида повернулся, чтобы оказаться - почти - лицом к лицу с очень хмурым Чуей-куном. Впрочем, он смотрел на Дазая, так что ему ничего не грозило.       Куникида нахмурился. Дазай незаметно успокоился, услышав вздох их друга.       — Разве ты не должен быть в Агентстве? Почему ты здесь один?       — Ха? Почему тебя это волнует? Ты пытаешься отвлечь меня? — он оскалился. — Если я узнаю, что во время этого задания ты ел только гребаную уличную еду, я заставлю тебя заплатить за нее из своего кармана.       — Ха?! Это несправедливо!       — Тогда ешь нормально!       — У тебя даже нет власти, чтобы сделать это!       — Вообще-то, есть, Дазай. Он утверждает все наши расходы по этому делу, прежде чем выставить счет клиенту.       Ухмылка Чуи-куна была ослепительной, с очень отчетливым, очень садистским блеском. Она напомнила ему ухмылку Йосано-сенсей. Он вздрогнул.       — Ха?! Нечестно! С чего бы слизняку отвечать за это?!       — Потому что до того, как Куникида-кун присоединился и взял это на себя, я был единственным, кому можно было это доверить и не провалить задание, так что я знаю, как это делается.       — И было бы не совсем правильно, если бы именно я оценивал законность наших расходов. Чуя-кун более объективен.       — Так что пакуй питательные вещества, или я отклоню твой счет.       — Тьфу! Тупая собака! Вечно ты все портишь!       Дазай продолжал бормотать себе под нос, затем злобно наколол такояки и запихнул его в рот, не сводя глаз с Чуи-куна в очень слабой провокации. Тот лишь цокнул, продолжая удовлетворенно ухмыляться.       Куникида вообще не мог их понять.       Их отношения начинались, мягко говоря, не лучшим образом. Куникида до сих пор помнил напряжение между ними в первые пару месяцев. Дазай все еще умудрялся втискиваться в личное пространство Чуи-куна, препираясь о питательной ценности морепродуктов и их превосходстве над овощами. Чуя-кун лишь оскорбил его еще больше, но при этом злобно уставился на даму, пытавшуюся их заткнуть, а его тело слегка наклонилось, чтобы прикрыть Дазая. Это был инстинкт, Куникида знал это. Чуя-кун всегда очень защищал своих людей, и Дазай теперь стал одним из них.       В последнее время что-то еще больше сдвинулось, словно к легкости, возникшей между ними, примешалось странное напряжение. Взгляд Дазая стал задерживаться дольше, чем нужно, после того как они заканчивали разговор, или препирались, или просто сидели ближе, чем обычно, во время встречи. Куникида каждый раз удивлялся, как гений может быть настолько глуп.       От них у него болела голова.       — Не то чтобы я возражал против твоего присутствия, Чуя-кун, но есть ли причина? У тебя какие-то новости от клиента или от Президента?       — А? — Чуя-кун сосредоточился на нем, и Дазай скривил лицо. Похоже, ему не нравилось, когда его игнорировали. Сумасшедший. Головная боль Куникиды усилилась. — Ох, нет. Я вообще-то забыл, что ты здесь.       — Грубо!       Дазай подскочил к нему. Чуя-кун оттолкнул его лицо, не удостоив даже взглядом.       — Я взял выходной. Делать было нечего, и мне захотелось немного пройтись по магазинам.       — Ха? Как Чиби может позволить себе магазины на свою зарплату?!       Чуя-кун лукаво улыбнулся и достал карточку.       — Ито-сан - друг семьи. Мы получили скидку. Очень щедрую.       Дазай тут же выхватил ее и перевернул её.       — Это что, правда? Несправедливо! Почему не для всех сотрудников? Почему такой фаворитизм? Щенкам даже не нужно покупать одежду!       — Эй! Нарываешься?!       — Куникида-кун! Ты тоже должен быть возмущен!       — Вообще-то, Фукудзава-сан предлагал ему, но он отказался.       — Что?!       Куникида моргнул.       — Я бы никогда не воспользовался услугами друга Президента, которого я даже никогда не видел. Это не соответствует моим идеалам.       Дазай потерял дар речи. Он снова повернулся к Чуе-куну.       — Почему мне тогда не предложили? Я бы не отказался!       — Потому что ты гребаный мудак, не говори так гордо!       — Я не думаю, что это будет профессионально, если кто-то из сотрудников воспользуется этим, поэтому я добавил это в политику Агентства.       Дазай выглядел крайне оскорбленным.       — Отсоси, Скумбрия.       Щеки Дазая надулись, и он уставился на них так, словно они только что убили его любимого котенка. В ответ Чуя-кун забрал свою карту и начал уходить.       — До встречи, Куникида-кун! Неудачник, веди себя хорошо! Я пойду наслаждаться своей шестидесяти пяти процентной скидкой!       — Чего?!       — Дазай! Успокойся!       Они молча смотрели, как он уходит, но у Дазая было очень задумчивое выражение лица, к которому Куникида научился относиться настороженно. Он проверил свои записи, чтобы понять, могут ли они отойти подальше и патрулировать в другом месте.       — Дазай, что думаешь, если мы-       Куникида остановился. Он смотрел в сторону не более десяти секунд. Видимо, этого было достаточно, потому что его напарника нигде не было. Он ушел без объяснений в самый разгар задания.       — ДАЗАЙ!       Он собирался убить его, когда вернется.

4. Судзуки Эйко

      Судзуки Эйко любила свою работу. Ей потребовались годы упорного труда и экономии, чтобы открыть маленькую пекарню, о которой она всегда мечтала, и, когда шесть лет назад ей представился шанс, она не позволила ему ускользнуть.       Конечно, работа была изнурительной - каждый день просыпаться с рассветом, а ночью уходить последней. Это было тяжело. Но это того стоило. А некоторые из ее постоянных посетителей были просто очаровательны.       — Судзуки-сан, доброе утро.       Как тот, что только что вошел в пекарню. Дорогой Чуя-кун наклонил шляпу в ее сторону и улыбнулся ей. Она уже собиралась ответить, когда заметила, что в это утро он был не один. Сразу за ним вошел долговязый мужчина со странными бинтами на шее и руках, прикрывая зевок рукой.       — Чуя жестокий. Очень жестокий. Иначе зачем бы он разбудил меня на рассвете?       — Ха? О чем ты? Сейчас восемь тридцать утра, идиот. Ты не спишь уже двадцать минут!       — По сути, еще середина ночи. — он снова зевнул и оперся скрещенными руками о голову Чуи-куна. Эйко не была уверена, что ей показалось, но, похоже, мальчик был на волосок от того, чтобы убить его на месте.       — Тогда в следующий раз спи у себя, глупая рыба.       — Но комната Чуи симпатичнее. Я не хочу.       — Тогда перестань жаловаться, иначе сегодня ты сам будешь оплачивать свой завтрак.       — Фу, Слизняк скупой, да еще и жестокий. Позор.       — Боже, блять... Я тебе так врежу, клянусь, блять-       — Э-э, Чуя-кун? — она робко попыталась напомнить ему о себе, надеясь, что это отвлечет его от попытки убийства в ее магазине. Это сработало. Чуя-кун словно вернулся к реальности и слегка покраснел. Его спутник едва удостоил ее взглядом и сосредоточился на круассанах.       — Мне очень жаль, Судзуки-сан. Этот парень представляет угрозу для общества и отвлек меня.       — И все же я нравлюсь Чуе~       — Клянусь, я лучше проткну свой глаз ножом, тупая Скумбрия- — он прочистил горло и улыбнулся ей. — Можно мне, пожалуйста, как обычно, Судзуки-сан?       — Ха? А как же мой завиток с корицей? Мне обещали его, если я проснусь пораньше, и я проснулся!       Чуя-кун захлопнул рукой рот собеседника, глаз дернулся.       — И завиток с корицей, пожалуйста, пока я действительно не убил его за то, что он слишком надоедливый, а я еще даже не выпил свой кофе.       Из уст парня вырвалось приглушенное "Чибикко такой жестокий~". Эйко не знала, что делать.       Она лишь улыбнулась и кивнула, молча приготовив шесть порций кофе и выпечку. Позади себя она слышала, как Чуя-кун ругал другого парня.       — Ради всего святого, не мог бы ты хоть раз в жизни вести себя прилично? Я люблю это место. Если она забанит меня из-за тебя, клянусь, я тебя живьем выпотрошу-       — Но Чуя, я так устал...       — Жалуйся молча.       — Ты такой жестокий, честное слово.       — Тогда иди и жди снаружи, как обычно. И спи в своей чертовой кровати, в следующий раз. Иначе ты будешь вставать, когда я встану. Я не оставлю тебя одного в моей комнате, ни за что на свете.       — То, что ты не доверяешь мне свой дом, очень сильно ранит меня, Чибикко, ты даже не представляешь.       — Я бы не доверил тебе даже игрушечную золотую рыбку, ублюдок.       Эйко не была уверена, что этот новый парень - хорошая новость. Может, она должна кому-то позвонить? Кому-то, кто мог бы держать его на расстоянии? Она знала, что Чуя-кун работает в Детективном Агентстве, расположенном чуть дальше, может, ей стоит связаться с ними и предупредить о происходящем? Она знала, что брат Чуи-куна тоже там работает. Может быть, он поможет удержать его на расстоянии?       Она повернулась с небольшим подносом кофе, собираясь что-то сказать, но остановилась: новый парень ярко улыбался Чуе-куну, похоже, наслаждаясь оскорблениями, которые тот выплескивал в его сторону. Его глаза, казалось, сверкали, когда он наблюдал за невысоким мужчиной, а одна из его рук крепко сжимала пальто Чуи-куна. Поняв, что его слова не произвели на мужчину никакого эффекта, Чуя-кун надулся, и его щеки покраснели в утреннем свете. Она никогда не видела, чтобы он был таким милым с ней и ее сотрудниками, и то, что он стал почти застенчивым с этим парнем, заставило ее слегка захихикать. Это привлекло внимание высокого мужчины. Он с минуту изучал ее, как бы пытаясь оценить, а затем тоже улыбнулся. Она была не такой широкой, как та, которую он подарил Чуе-куну, но очень милой. У нее возникло ощущение, что при желании он сможет заставить любого сделать все, чего захочет.       — Спасибо, Судзуки-сан. Вы, несомненно, спасаете жизни. Чуя был прав, когда так высоко о вас отзывался.       Она почувствовала, как ее щеки слегка разгорелись. Он действительно был очарователен.       Чуя-кун хлопнул его по голове, прервав момент.       — Эй! Оставь ее в покое, урод! Она не заслуживает твоей лести!       — Оу, Чуя ревнует? Все в порядке, Слизняк всегда будет занимать особое место в моем сердце~       — Кто в здравом уме захочет этого? Выбрось меня из своего дерьмового тела!       — Слишком поздно! Чуя останется там~       — Фу, как отвратительно! Клянусь, ты позорище-       Может и не так уж плохо, что он так и не захотел познакомиться с её племянницей.

***

      Позже в тот же день, перед самым закрытием пекарни, высокий парень вернулся один. Он вежливо улыбнулся, и она ответила ему тем же, немного обеспокоенная.       — Судзуки-сан, простите, что беспокою вас так поздно, но мне было нелегко оставить Чибикко, и мне нужна услуга.       — Хм, если смогу...       — Не сомневаюсь. Видите ли, — он наклонился ближе, словно открывая ей большой секрет. — у Чуи скоро день рождения, и мы в Агентстве хотим устроить для него вечеринку-сюрприз. Мы знаем, что он обожает ваши торты, поэтому подумали, нельзя ли заказать один на двадцать девятое число этого месяца?       Ее улыбка расширилась, и она кивнула.       — Конечно, дорогой. Какой вам хотелось бы?       — Ох, насколько нам известно, он обожает ваш шоколадно-клубничный торт. Можно ли заказать его на ранний вечер? Его сестра заберет его.       — Конечно, дорогой. На кого мне оформить заказ?       — Дазай. — сказал он, указывая на себя. — Еще раз спасибо, Судзуки-сан.       Дазай, да? - подумала она, записывая заказ и детали. Что-то подсказывало ей, что с этого момента она будет видеть его чаще.

5. Йосано

      Мало что Йосано любила больше, чем спокойные ночные посиделки с выпивкой. В их число входила и не очень тихая вечеринка по случаю дня рождения ее младшего брата. Агентство было закрыто на ночь, офис был украшен соответствующим образом, еда стояла на столах. Куникида-кун, бедняга, пытался удержать Ранпо-куна подальше от торта, пока Чуя-кун не вернется с дела вместе с Дазаем. Уж лучше он, чем она. Харуно-сан, новая помощница Фукудзавы-сана, хихикала, глядя на сцену в стороне.       Телефон Йосано пискнул, и на экране высветилось: "Дазай".       — Они почти здесь! Выключайте свет!       Они спрятались, и Куникида-кун схватил Ранпо-куна как раз вовремя, чтобы оттащить его от торта и избежать вручения его имениннику с отсутствием значительного куска.       Несколько минут они ждали в тишине, затем голоса стали раздаваться все ближе и ближе.       — Черт возьми, почему я должен идти с тобой? Я же не виноват, что ты забыл свой гребаный кошелек в Агентстве.       — Эх, Чуя, неужели ты отправишь меня на работу одного? Ну же! Сделай милость!       — Я устал, идиот. Я хочу пойти домой и спокойно выпить немного гребаного вина!       — Боже, как же ты надоел... — Пауза. — Что за... Не извивайся! Что с тобой не так?!       — Что со мной не так?! Это ты странный, мать твою-       Дверь открылась, включился свет.       — С днем рождения! — прокричали они, вскакивая из-за столов. Затем они затихли. Йосано моргнула.       Чуя, свисал с плеча Дазая, удивленно раскрыв глаза. Дазай стоял так, чтобы он мог хорошенько рассмотреть сюрприз, и обхватил Чую-куна одной рукой за ноги, чтобы удержать его на месте. Как ему удавалось нести его на плече, как мешок с картошкой, когда у него не было никакой мышечной массы, Йосано не знала.       — Слизняк пытался улизнуть. Пришлось импровизировать. — оправдывался он. Чуя-кун сильно шлепнул его по затылку и они оба рассмеялись.       Неплохое начало, по ее мнению.

***

      Вечеринка была в самом разгаре, и Йосано была навеселе.       Ранпо-кун умудрился утащить большую часть торта, а Куникида-кун покорно смотрел в другую сторону. Фукудзава-сан пришел с небольшим опозданием и, взъерошив волосы, поздравил Чую-куна с днем рождения. Чуя-кун, даже спустя столько лет, покраснел. Благословите его сердце, ее младший брат был очарователен.       Она прильнула к нему и обняла за шею.       — Чиби двадцать один год! — прокричала она ему на ухо, а потом потискала его за щеки. — О, как же быстро растут дети!       — Только по возрасту. — сказал Дазай, опираясь локтем на его голову. — Боюсь, Чуя навсегда останется вертикальным инвалидом.       — Эй! Ты хочешь взбучки?!       — Коротышка и грубиян. О, Боже...       Если бы взгляды могли убивать, то Чуя-кун наверняка заставил бы Дазая достичь своей жизненной цели очень болезненным способом.       Йосано похлопала его по щекам.       — Никакой хмурости сегодня, Чиби! Только вечеринка и вино! К тому же Дазай очень старался, чтобы этот вечер состоялся! Будь умницей!       — Йосано-сенсей!       — Серьезно? — Чуя-кун ухмыльнулся.       — Ух-ух. — решительно кивнула она. Возможно, она была чуть более чем навеселе, потому что Дазай ни в коем случае не покраснел, услышав ее подтверждение. — Он достал торт, украшения, вино... даже свечки, чтобы ты за- Мфхмф.       Рука Дазая закрыла ей рот и заглушила остальные слова.       — Достаточно, Йосано-сенсей. Почему бы тебе не налить себе еще бокал?       — Дазай, а это хорошая идея! Молодец!       И она ушла. Она все еще слышала голос Чуи-куна, который говорил что-то о том, что Дазай - неудачник, но в нем слышалось веселье. По крайней мере, Йосано была почти уверена в этом.

***

      Была небольшая вероятность того, что Йосано была совершенно пьяна.       — Черт возьми, почему она такая тяжелая для такого маленького человека?       — И при этом она все равно выше тебя.       — Ты действительно хочешь умереть, да?       — Ты понял это только сейчас? Разве ты не должен быть хотя бы немного умным?       — Болезненно.       — Спасибо за предложение, но нет.       Йосано крепче обняла его за шею и несчастно вздохнула.       — Ох, черт возьми, ты разбудил ее! Почему ты не остался с Куникидой-куном и Ранпо-нии, чтобы убраться?       — Потому что я уже организовал большую часть вечеринки. К тому же, это ты крикливый, коротышка! Ты ее разбудил!       — Да как ты-       — Мммм... Чуя-кун?       — ... Да, Акико-нии?       — Заткнись, пожалуйста. — она погладила его по плечу и положила голову ему на лопатки. — Акико-нии устала и хочет спать. Будь хорошим мальчиком и веди себя тихо, иначе я буду заставлять тебя переводить с английского, пока ты не умрешь от скуки.       — Ха?!       Дазай - а это был именно он, Дазай - рассмеялся. Правда, смеялся он довольно тихо, так что Йосано это не слишком беспокоило.       — Почему она хочет дать тебе домашнее задание, Шляпник?       Чуя-кун сделал очень глубокий вдох.       — Да хрен его знает. Наверное, она думает, что мне снова двенадцать. Такое иногда случается, когда она пьяна.       — Эх, наверное, она путает, потому что ты такого же роста, каким был в детстве.       — Я тебе так врежу, когда мы вернемся в общежитие, клянусь, блять.       — Но зачем ей давать тебе домашнее задание?       Чуя-кун пожал плечами.       — В детстве я учился на дому. Она помогала. В очень плохом смысле, надо сказать. Она садистка.       — Хоо, Чуя прямо-таки полон сюрпризов.       — Заткнись.       Несколько минут они провели в блаженной тишине. Она уже почти заснула, когда Дазай снова открыл свой проклятый рот.       — Честно говоря, я в шоке, что Чуя в свой день рождения все еще трезв. Я думал, мне придется нести тебя обратно в общежитие, как принцессу~       — Как будто ты сможешь это сделать с этими нелепыми лапшичными руками.       — Эй! Мне удалось занести тебя в офис сегодня вечером!       — Да, от лифта. Ты сделал десять шагов со мной на плече. Ничего особенного, Скумбрия.       — И все-таки!       — У тебя такие позорные руки. Тебе должно быть стыдно.       — У меня совершенно нормальные руки, спасибо!       — Я не уверен. Твои мышцы как желе. Это не нормально.       — Добрый доктор, которого ты несешь на спине, думает по-другому. Я прошел последнее обследование с блеском.       — Ты, наверное, подкупил ее.       — Это подло! Факт, но подло!       — Тц. Я знал, что ее новая сумочка не могла появиться из ее зарплаты.       — Йосано-сенсей заслуживает только лучшего.       — Заслуживает. — голос Чуи-куна стал мягким, и Йосано счастливо вздохнула. — В последнее время я не так уж люблю выпивать.       — Почему?       Он снова пожал плечами.       — Просто... В прошлый раз, когда я не был трезв, я стал легкой мишенью. Я не хочу повторять этот опыт.       Ох, Чиби. Йосано крепче прижалась к младшему брату. Если кто-то попытается снова забрать его, ему придется забрать и ее. А у нее было мачете.       — Это нормально. — снова заговорил голос Дазая. — Быть более осторожным, я имею в виду. Это нормально. Было бы тревожно, если бы ты не был.       — Эх, это глупо. — нет, не глупо. — Но это пригодилось. В последние несколько месяцев Акико-нии была... беспокойной. Я подумал, что сегодня она может выпить. Не хотелось оставлять ее одну на ночь, а у Ранпо-нии завтра очень ранний день.       Она слегка нахмурилась. Он не должен беспокоиться за нее. Глупый Чиби.       — Чуя удивительно мил, когда хочет. Интересно, каково это?       — Эй, я ведь еще не выгнал тебя из всей комнаты в общежитии? Будь благодарен.       — Ооох, Чиби такой милый~       Ооох, это была ошибка.       Чуя-кун остановился. Йосано рискнула открыть сонные глаза. Со своего места она не могла видеть лицо Чуи-куна, но Дазай выглядел как олень в свете фар. Он сглотнул, явно не зная, что сказать, чтобы заполнить странную тишину, воцарившуюся на пустынной улице. Она мысленно представила, как глаза Чиби устремляются на Дазая, как он нахмуривает брови, пристально изучая его, пытаясь понять, как правильно реагировать. Бедняга.       — Нам действительно следовало больше обучить тебя манерам, когда ты рос. — сказала она вслух. — Ты злой.       Ее внезапные слова заставили обоих идиотов подпрыгнуть.       — Какого хрена?! С каких пор ты не спишь?!       Она так закатила глаза, что чуть не опрокинула их обоих.       — Чиби - дурак. — она сделала паузу и нахмурилась. — Нет. Вы оба глупые. Тебе лучше заткнуться, у меня от тебя голова болит.       — Это потому, что ты нажралась до чертиков!       Она на секунду задумалась и покачала головой.       — Нет. Я уверена, что у меня аллергия на твой идиотизм.       — Аллергия так не работает!       Он продолжал жаловаться всю дорогу до общежития. Йосано не упустила того, что Дазай все это время молчал. Ей определенно нужно было поговорить с Чиби.

+1. Дазай

      Чуя со вздохом закрыл за собой дверь спальни.       — Наконец-то она уснула. — он опустился на диван рядом с Дазаем. — Черт возьми, она просто невозможна, когда пьяна.       Так оно и было. Перед тем как Дазай покинул комнату слизняка, который укладывал её спать, он услышал, как Йосано-сенсей начала ему рассказывать и делиться с (честно говоря, ужаснувшимся) Чуей теми сторонами своей сексуальной жизни, которые, он был уверен, слизняк постарается навсегда вычеркнуть из своей памяти всеми возможными способами.       — У Йосано-сенсей была очень интересная жизнь.       Чуя вздрогнул.       — Никогда, никогда не говори о том, что она сказала сегодня вечером. Никогда. Какого черта она это сделала, черт возьми-       — Ооох, Чуя такой ханжа~       — Заведи себе сестру, тогда и поговорим. А пока заткнись нахрен.       Дазай не смог удержаться от хихиканья. Он потянулся.       — Мне пора возвращаться в свою комнату.       — Ты уверен, что с тобой все будет в порядке?       Дазай повернулся на бок и посмотрел на Чую: его брови были нахмурены, нос вздернут. Он протянул руку и разгладил складку между его глаз.       — Чуя иногда такой глупый. Почему бы и мне не побыть глупым?       Его брови скрылись под линией роста волос. Что справедливо, подумал Дазай. За последние несколько месяцев, после похищения, они провели не так уж много ночей порознь. Дазай странно нервничал, катаясь по футону, пока не сдавался и не вставал. Иногда он отправлялся на прогулку по Йокогаме. В других случаях он забирался в комнату Чуи и проверял, не храпит ли тот в своей постели, ритмично поднимая и опуская грудь, пока не срабатывал будильник Чибикко и Дазай не исчезал в лучах рассветного солнца. Было проще спать вместе. Это было жалко, он знал. Но все же. Провести еще одну ночь в одиночестве, бродя по улицам, - не убьет его. К сожалению.       Он ухмыльнулся.       — Да ладно, я уже большой мальчик. Я обещаю, что смогу провести ночь в одиночестве и выжить. Один. На своем футоне. — он глубоко вздохнул и прикрыл глаза рукой. — Бедный я.        Чуя в ответ столкнул его с дивана.       — Ауч!       — Тупой идиот. — он грубо поднял его и начал толкать к входной двери. — Посмотрим, будет ли мне снова дело до твоей тупой задницы.       — Ооох, Чуя заботится! Кто бы мог подумать!       — Заткнись! Заткнись!       Чуя уже собирался открыть дверь и вытолкнуть его наружу, когда Дазай остановил его.       — О, подожди! Я чуть не забыл!       Чуя отпустил его и он несколько секунд порылся в карманах. Найдя то, что искал, он слегка повеселел. Он бросил подарок другому мужчине, и Чуя легко поймал его, широко раскрыв глаза от удивления.       Он был небольшим, завернутым в голубую бумагу, вокруг него был шелковистый бант более темного оттенка. Ярлычок с надписью "С днем рождения, Слизняк!" завершал внешний вид.       — Что...       — Обещаю, это не бомба. Хотя это довольно заманчивая идея.       — ... Но ты уже сделал мне подарок сегодня вечером. — он кивнул на новый кинжал, лежащий на кухонном столе: красивый, с симпатичной темно-красной рукояткой, небольшой и очень заостренный. Он был меньше остальных, и Дазаю хотелось, чтобы он пригодится в качестве скрытого оружия в ближнем бою. При необходимости его легко можно было спрятать в кобуре под рукавом пиджака. Впрочем, это он оставит на усмотрение слизняка. С ним он мог поступить как угодно.       — Эх, не был уверен, правда ли то, что по традиции новичкам на День Рождения дарят кинжал, или Йосано-сенсей надо мной издевается. Решил на всякий случай подарить что-нибудь другое.       — Она решила, сделать это традицией, когда мне исполнилось двенадцать. Это был мой первый в жизни День Рождения, когда ее не было рядом. Она пыталась сделать из этого подарок, чтобы сохранить лицо. — он ухмыльнулся. — Не жалуюсь. У меня теперь целая коллекция.       Чуя повертел коробку в руках, внимательно изучая надпись на бумаге.       — Этот магазин - один из моих любимых. Как ты-       — А, возможно, я немного проследил за Чуей в торговом центре, когда мы с Куникидой-куном встретили тебя. Мне нужно было вдохновение, и я подумал, что там я точно не ошибусь. Ты провел там около трех часов, разглядывая что-то и покупая.       Ну, ему нужно было вдохновение. Это не было ложью.       Стоп, почему он говорил так, будто пытался оправдаться перед очень строгим судьей? Он не сделал ничего плохого. С чего вдруг такое стеснение?       Он почесал щеку и отвел глаза от Чуи. Стена выглядела невероятно красивой.       — Спасибо.       Голос Чуи, понизившийся до шепота, инстинктивно заставил его оглянуться на него. На его лице и шее появился легкий красный оттенок. Если бы Дазай не знал, он бы решил, что тот стесняется. Но это было просто невозможно.       Чуя сглотнул, уставившись в пол так, словно это была самая интересная вещь, которую он когда-либо видел.       — Я не против.       — Чего именно?       — Если ты будешь называть меня "Чиби". Ничего страшного. Я не буду злиться на тебя. И не ударю тебя. — он поджал губы. — Ну, возможно ударю. Но потому что ты чертовски раздражаешь. А не из-за этого.       Дазай был уверен, что перестал дышать.       Когда он оступился в тот вечер, он был почти уверен, что Чуя действительно ударит его. Пьяное вмешательство Йосано-сенсей было весьма кстати, и Дазай решил, что это идеальный способ притвориться, что этого никогда не повторится. Но Чуя в очередной раз удивил его. Казалось, что он приглашает его в свой самый близкий круг, где есть только его семья.       — Эх, если бы я знал, что Чиби так легко купить, я бы сделал ему подарок еще несколько месяцев назад.       Удар в плечо был не таким сильным, как обычно. Но все равно было больно.       — Не злоупотребляй моим терпением.       — Каким терпением? Чиби всегда грубит!       — Боже, я уже жалею об этом.       — Жаль, Чиби~       Чуя бросил на него злобный взгляд, а затем вновь сосредоточился на своем подарке. Наконец, он открыл его. Он моргнул. Дважды.       — ... Это ошейник.       — Чокер, вообще-то.       Он достал его из коробки и сунул ему под нос.       — Это кожа. У него чертова пряжка. Это ошейник.       Дазай не мог не рассмеяться.       — Клянусь, это чокер, Чиби. Но если ты настаиваешь, это может быть ошейник. Я сделаю тебе бирку, и все будут знать, что ты моя собака, когда ты потеряешься.       — Когда это я говорил, что я твой?!       — Не опровергаешь слова о собаке, да?       Чуя схватил его за пальто и сильно встряхнул.       — Ты, ублюдок! Я беру свои слова обратно! Тебе вообще запрещено называть меня как-либо! Никогда больше!       — Слишком поздно, Чиби~       Чуя внезапно отпустил его, и Дазай едва успел уклониться от кинжала, направленного в левый глаз. Он с самого начала знал, что его подарок пригодится Чуе, и вот он пригодился. Он громко рассмеялся.       — Чиби такой жестокий!       — Ты покойник, чертова рыба!       Дазай побежал к себе в комнату, не переставая смеяться, даже когда второй нож задел его руку.       С Чиби было весело.

***

      На следующее утро, когда он пришел в Агентство, его встретил Чуя, надевший его подарок.       У него мгновенно пересохло во рту.       — Ты-       Чуя бросил на него очень недовольный взгляд.       — Не зазнавайся, глупый расточитель бинтов. Это просто подходит к моему стилю.       Это было правдой. В конце концов, это была главная причина, по которой он выбрал его. И все же мозгу Дазая потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что на Чуе подаренный им ошей- чокер.       Он попытался сглотнуть, но слюны не осталось. Какого черта? У него что, инсульт?       Позади него подошел Ранпо-сан и прошептал ему на ухо: — Ах, Дазай-кун. Как наивно.       Что?       Чуя тем временем полностью покинул помещение, чтобы поговорить с Фукудзавой-саном. Дазай почувствовал иррациональную потребность следовать за ним, как послушный щенок - что было нелепо, ведь он не был собакой в этом уравнении - и дразнить его, пока он не вернет внимание Чуи. Может быть, после этого он сможет вздремнуть у него на коленях. Накануне он совсем не спал и очень устал. А Чуя мог бы погладить его по волосам и почесать кожу головы, чтобы успокоить. Да, ему понравилась эта идея. От одной мысли об этом ему становилось тепло, уютно и как-то странно спокойно. А потом Чуя мог бы погладить его по щекам, наклониться и поцеловать-       Стоп.       Стоп. Что?       Какого черта он хотел, чтобы Слизняк его поцеловал, какого черта, он даже не- Оу.       Ох.       Твою же ж мать, нет.       — А вот и оно. — Ранпо-кун протянул руку Йосано-сенсей. — Плати, Йосано~       — Ух, черт возьми. Дазай, ты не мог бы подождать и прозреть через пару месяцев?       Он не ответил. Он был уверен, что если откроет рот, то его просто стошнит.       Нет.       — Йосано-сенсей, как вы думаете, у него инсульт?       — Нет, Куникида-кун, не волнуйся. — голос Ранпо-сана был бесстрастным. — Он просто в шоке. Не думаю, что его мозг способен справиться с чувствами. Для него это странный опыт. С ним все будет в порядке. Наверное.       Йосано-сенсей пожала плечами, дьяволица.       — Он может пойти поплакать в туалете, если хочет. Там его никто не потревожит.       — Мммм... Просто, пожалуйста, возьми себя в руки, Дазай. У нас есть работа, и ты не можешь быть таким жалким перед клиентами. — заключил Куникида-кун.       Дазая окружали злые люди.       — Эй, Скумбрия! Ты идешь или нет? — Чуя уже ждал его у двери. Дазай смотрел на Чиби, на его губы, на вскинутые брови, когда тот неодобрительно смотрел на него. Он думал об оскорблениях, ударах и пинках. О его упрямстве, преданности и доброте. О том, как он иногда пускал слюни во сне, как обнимал подушку в те ночи, когда Дазая не было с ним в постели. О том, как он обнимал Дазая, когда тот был рядом, позволяя ему быть маленькой ложкой, даже если это было неудобно из-за их роста. Как он выглядел во время боя - свирепый, потрясающий и невероятно живой. Его взгляд накануне вечером, когда он разрешил ему называть себя Чиби.       Сердце, или что там у него было вместо него после той жизни, которую он вел, болезненно сжалось. Это было нехорошо. Совсем нехорошо.       — Эй! Мы опаздываем на встречу с клиентом. Шевели своей гребаной задницей, Скумбрия.       Дазай автоматически метнулся к нему. Он не знал, что ему теперь делать, но он знал, как никто другой, что он пойдет за Чуей в ад и обратно, если придется.