Hush//Тишина

      — Прокомментируйте происходящее, детектив Тсукаучи.       Помилуйте Тсукаучи, он только хотел спать и может быть забрать пожизненный абонемент Айзавы во все кофейни Японии, — где он вообще его взял? Что за щедрость от комиссии? — ему нужна ударная доза кофеина, чтобы выжить в этой чёртовой вакханалии, а его выпнули из участка разбираться со СМИ.       Где справедливость?       — Я не могу разглашать данные по делу, мы всё ещё ждём ответа от американского офиса. Как только они пришлют сюда адвоката для подозреваемого…       — Это как-то связано с Zero?       «Откуда здесь взялся этот нарушитель спокойствия? Кто вообще мог знать о причастности Zero?» — так думал не только детектив, многие репортёры повернулись на звук вопроса. Оно и не удивительно, репортёр не будет выкрикивать не нужные вопросы, значит, что у него есть какая-то информация. Информация, которую не раскопали другие репортёры? Что ж, это удар по их репутации.       Воспользовавшись заминкой, репортёр ещё раз повторил вопрос и пояснил его:       — Это связано с Zero? Ведь именно вашего подозреваемого он раскрыл с особой жестокостью. Вернее, о нём было написано большинство статей Zero, когда он работал над Американскими Про.       Возможно, это было логично, но Тсукаучи понял, что работает слишком медленно, кто-то уже провел параллель, не пройдёт и часа, как эту идею подхватят и остальные в сети.       Очередная проблема на плечи альтруиста-детектива.       — Послушайте, — начал детектив, — мы не можем дать никаких комментариев по делу. Извиняемся и просим не мешать нам работать, — он развернулся и поспешил ретироваться. Он даже не врал, им и правда надо работать. Слишком много работать, поэтому у него нет времени на взбунтовавшихся репортёров за его спиной.

***

      — Подожди, Изуку, что мы теперь будем делать?       — [Я буду. Я поеду в Америку, а вы будете здесь. Всё просто.]       — Что? Кажется твоя логика дала сбой, вся эта хрень с поездкой на территорию противника — ужасно глупая штука, Изуку! И с чего ты решил, что я согласен? — Шинсо обосновано негодовал. — Ладно Мэй, она ничего вне своей лаборатории не принимает, да и пользы от неё не будет на месте. Но меня-то почему ты в расчёт не берёшь? Ты не можешь поехать туда один, да и никто тебя не пустит.       — [Я не один. Забыл? У меня есть Ксено, может возьму ещё Гейса.]       — Да, старик, не забывай про нас!       — Почему теперь я старик, железка?!       — Ха, так ты ещё и тупой. Меня даже в теории нельзя назвать железкой. А ты старик, потому что бессонница в основном у стариков, или у тех, кто много работает и живёт в стрессе. Но ты — слабейшее звено эволюции, не умеющее усердно работать, в отличие от моего человека, — их отношения снова вернулись к точке «ревнивая ненависть».       Допрос закончился несколько минут назад и Изуку сразу вылетел из полицейского участка с Шинсо на хвосте. Ксено подозрительно молчала. Как сама, так и не озвучивая Изуку. Теперь они куда-то неслись на всех парах, не обращая внимания на красный свет для пешеходов.       — Подожди, ты серьёзно назвал эти часы «Гейс»? Гейс? Как табу? Да ты шутишь! Почему? Нет, сейчас меня интересует другое, ты как собрался с академии свалить?       — [Оформим это как стажировку.]       — Стажировку? Но ты даже не на геройском факультете, так почему? Стой, я понимаю, что невыполнимые планы — твоё хобби, но это уже перебор, ага? А знаешь что? , — Хитоши остановился и Изуку впереди притормозил в ожидании последней реплики, — я иду с тобой. Хочу посмотреть, как ты с этим разговором к Незу подойдёшь. Давай, идём! — Он обогнул Изуку и повёл его за собой в сторону метро.       Ему чертовски не нравилась эта идея. Ещё больше ему не нравилось, что Изуку отреагировал так спокойно на угрозу его отцу, а может так даже лучше. Шинсо не знает, что творится в голове у гениев, стремящихся перевернуть мир, но, видимо, угрозы семье — это стандарт, через который должен пройти каждый протагонист.

***

      — Добрый день, директор.       — День добрый, Шинсо, Мидория. Что вас сюда привело?       Они завалились в кабинет директора в конце рабочего дня, но Незу не выглядел удивлённым, а Изуку не выглядел удивлённым отсутствию удивления директора. Удивлён был только Шинсо, но он не для того сюда пришёл, чтобы проигрывать, поэтому отзеркалил ухмылку директора и снял с лица удивление.       — У Мидории есть к вам разговор, — Шинсо встал по левое плечо от молчаливого Изуку и в ожидании скрестил руки на груди.       Изуку мог бы даже обрадоваться, что его друг стал чувствовать себя лучше в стенах столь вожделенной им академии, но сейчас он был столь храбр только потому что хотел провала планов своего друга, поэтому нет, Изуку не будет его хвалить.       — Я только послушаю, что вы ему скажите.       — Что ж, Мидория, я знаю зачем ты здесь. И мой ответ отрицательный.       — Ха! — Шинсо до щелчка повернул голову в сторону Изуку и попытался сделать вид, что так и было задумано. — Я ведь сказал, тебе все мозги вышибло с твоими планами. Но, директор, откуда вы уже знаете? — Хитоши не удалось удержать вопроса.       — Со мной связался Тсукаучи, когда вернулся с допроса, а вас уже не было. Он сообщил о возможном заложнике на территории Америки. Мидория, когда вы с матерью в последний раз связывались с отцом?       Впервые за время своего прихода Изуку-Ксено заговорили:       — [Мы созваниваемся каждую неделю. Последний раз был на выходных, всё было в порядке, я уверен, он не знал, что в опасности.]       — Значит он просто под наблюдением, чтобы ты не понял раньше времени об их козыре. Предположим, что они не знали о тебе, как о сотруднике полиции.       — Но он и не сотрудник.       — Он сотрудничает с ними, а значит сотрудник. Разве нет? — Ксено показалось из кармана Изуку и уставилась на Шинсо и директора.       Директор проигнорировал её.       — Они хотели сначала встретиться с тобой, но их план провалился. Но как бы там ни было, ты не можешь поехать в Америку. Я уже предложил Тсукаучи, как мы можем включить тебя в дело. Ты останешься в Японии, но сможешь наблюдать за действиями полиции с задержкой в несколько сотых секунд. Думаю, это самый оптимальный вариант, чтобы обеспечить тебе безопасность, но и дать доступ к делу. Ты сможешь помочь им в качестве консультанта. Правда придётся снова использовать ту накидку, в которой ты был на допросе, — директор сложил лапки на край стола и немного наклонился в сторону посетителей. — Чем быстрее закончим, тем быстрее ты сможешь начать те тренировки, Мидория.       — Постойте, я снова не в курсе? Какие тренировки? То есть тех по захвату мира через интернет вам недостаточно? Я правильно понял?       — Нет, Шинсо, спроси у Мидории. А я пока свяжусь с детективом и передам твоё согласие.

***

      Стоило двери закрыться за их спинами и Шинсо вперил взгляд в спину Изуку, так и не убрав руки с груди.       — Ну, — выдавил он с раздражением, — долго мне ещё ждать?       — [Ну, долго мне ещё терпеть Хитоши в режиме «нянька»? — Изуку ответил ему тем же взглядом и отзеркалил позу, а Ксено сменила цвет на неоново-красный и, забравшись на голову своему человеку, издала презрительный фырк — по крайней мере было очень похоже, похлопайте этому ИИ. — Как видишь, но у меня уже есть одна, вакансия занята. Придумай что получше.]       — Я серьёзно. Что за тренировки?       — [Моя причуда. В экстренной ситуации она может помешать, поэтому я решил научиться это контролировать. Проблему с речью я решил, можно не бояться новых проблем.]       — И ты не сказал мне? И кто тебя учит?       — [Ещё никто, ты слышал директора? Когда закончим с этим то сможем начать. Меня это тоже не радует, меньше свободных часов в сутки, мой учитель меня сломает на ринге, когда я всё-таки приду к нему.]       — Ну и правильно, ты совсем не отдыхаешь со всеми этими «уроками». А что по этому делу? Про твоего отца и того Про. — Они двинулись к выходу из здания.       — [Всё просто, я подумал получше и решил, что это шанс распространить влияние на другие страны, хороший шанс, с риском для меня, но с перспективой на огромную выгоду, — он свернул перед выходом и потащил Шинсо к лестнице. — Я дам знать, что моя семья неприкосновенна, а авторитет моей работы пошёл не из воздуха. Заодно и испытаем кое-что, для этого мы идём в мастерскую.]       — К Мэй? А она ещё здесь?       — [Зря ты так её обижаешь. Сейчас всего 18:03, она только перешла к внеклассным проектам.]

***

      — Хэй! Мои мальчики пришли посмотреть на наших деток? — Мэй подмигнула, не отходя от стола, а слова заглушала сварка.       — [Привет, ты полностью права. Твой шедевр готов?]       — Какой из? Каждый мой малыш — шедевр! — И она была права.       — [Твой проект для меня.]       — О, таких тоже много! Но я поняла о чём ты. Всё готово, остались финальные испытания, подгонка настроек на модели и выбор цветов. Прошу, проходите в комнату пыток.       — [Ты не изменяешь себе, приму приглашение с честью.]       Шинсо уже давно выработал иммунитет на взаимодействие этих двоих, но его так и подмывало сделать «рука-лицо» примерно трижды за пять минут их стандартного диалога.       В это время Изуку взял со стола что-то слишком большое для его обычного предмета поддержки, это был… инструмент? В руках у Мидории теперь лежала чёрная скрипка с блестящими белыми струнами.       — Давай, малыш, сыграй нам что-нибудь.       — Ты теперь и его называешь малышом?       — Сейчас он технически стал им. Этот мой малыш не работает без него и сделан только под него, поэтому да, Изуку тоже мой малыш. На время пользования.       Перед ней на планшете на чёрном фоне появились синие линии и значки настроек.       — Это малыш Изуку сделал для меня. Я не так хороша в программировании. Да и я была занята сборкой. Теперь нам надо выбрать частоту и подогнать настройки под его движения. Сделать это для всего его репертуара и сократить распознавание композиции до нескольких первых нот. С остальным справится код.       Шинсо перестал следить за ходом её слов примерно… со слов про частоту. Он будет смотреть, а не разбираться в работе. Ему не дано, а он не пытается. Он смирился с тем, что будет прикрывать задницы его друзьям, когда станет героем и будет свидетельствовать в суде со словами: «Нет, Изуку абсолютно точно не всемирно известный хакер, а Мэй и её изобретения не опасны для общества». Он ведь будет героем, его показания будут иметь вес в суде. Он надеется.       В следующее мгновение появились новые вопросы, начиная с «Изуку играет на скрипке?» до «Что за адский механизм?».       Планшет Мэй Показывал убийственные 190 децибел.