All for You

Хисаши почти ничего не слышал о Бакуго с тех пор, как у Мицуки начались схватки, и их увезли на роды. Он не мог отрицать, что в животе у него поселился камень беспокойства. Он знал, что Масару в последний раз говорил, что с Катсуки и Мицуки все в порядке, но врачи говорили то же самое и Инко, вплоть до того момента, когда все очень быстро пошло наперекосяк. Было неприятно получать такие незначительные новости. Он не мог избавиться от чувства, что если бы что-то пошло не так, это означало бы, что он подвел Инко. Помимо их важности для Изуку, Мицуки был лучшим другом Инко, а Масару также близким другом. Теперь, когда Инко не стало…все, что у него осталось от нее, - это Изуку и Бакуго. Ему нужно было обеспечить их безопасность. Однако он воздержался от приставаний к ним. Надеюсь, они просто наслаждались своим новорожденным, и общение с Хисаши просто перестало быть приоритетным. Тем временем Хисаши отвлекся, наблюдая за Изуку и развлекая его, насколько мог. Хисаши уставился в инкубатор, наблюдая, как Изуку сосет соску. Он был уже достаточно большим, чтобы начать пользоваться ею сейчас - как только у него появились признаки сосания, ему дали соску. В попытке начать переход с внутривенного питания на молоко, соску обмакнули в молоко из донорского банки. Изуку, похоже, понравился вкус, хотя он еще не очень хорошо умел им пользоваться. Его сосание было слабым, и соска постоянно выпадала у него изо рта, но все равно это был впечатляющий прогресс! Он так быстро рос! У него наконец-то отросли ресницы и брови, он стал более отзывчивым и "громко" выражал свои симпатии и антипатии, и он даже немного прибавил в весе! Конечно, он все еще отставал от большинства младенцев его возраста, но все же! Теперь он был таким большим! Он весил почти килограмм! Он все еще был на искусственной вентиляции легких, все еще восстанавливался после операции, в результате которой на его груди остался марлевый лоскут и ему потребовалось больше медицинского оборудования. Операция была менее 5 дней назад, но казалась вечностью. Каждый день в этой палате казался вечностью. Хисаши улыбнулся сыну, теплая гордость наполняла его грудь, пока не стало казаться, что она вот-вот лопнет. У Изуку дела шли намного лучше. Он никогда ни за кого так не гордился - черт возьми, он никогда так не гордился собой. И все же он был здесь, готовый лопнуть от гордости за ребенка, который наконец-то понял, как работает пустышка. Реальность иногда действительно страннее вымысла. Соска выпала у Изуку изо рта. “Упс”, - тихо пробормотал Хисаши. Он встал, его спина затекла от долгого сидения, и пошел в ванную, чтобы вымыть руки, прежде чем осторожно залезть в инкубатор. “Давай исправим это, хорошо?” - Сказал Хисаши, поднимая соску и так нежно засовывая ее обратно в рот Изуку. Изуку тут же втянул ее обратно, возвращаясь к сосанию, как будто никогда ее не ронял. Хисаши просиял. Изуку слегка пошевелился, протягивая руку. Хисаши колебался. Он уже поговорил с Изуку и не хотел перегружать его, но…Хисаши вложил свой палец в маленькую ладошку Изуку. Изуку немедленно схватил его в ответ, его крошечный кулачок крепко сжал его палец. Хисаши удивленно моргнул. Его хватка была намного сильнее, чем в первый раз. В прошлый раз он едва почувствовал прикосновение пальцев Изуку к своим - на этот раз Изуку по-настоящему сжал их. Жестко. Ухмылка Хисаши стала шире. Чувство в его груди стало невероятно сильным. “Хорошая работа, Изуку”, - одними губами произнес он, “Хорошая работа”.