По другому пути

Все, кто слышал прочитанный вслух заголовок, сразу оставили завтрак и уставились на Дину. – Кто? – тихо спросила побелевшая Джинни Уизли. – Всё нормально... то есть, конечно, нет, не нормально... Но это не кто-то из наших... это некий Реджинальд Каттермоул. Вроде у нас нет никого в Хогвартсе с такой фамилией... по крайней мере, я никого не знаю. – Как, а наша Маргарет Каттермоул? Она первокурсница. – Ах да... Я и забыла, Лиз... – Тут пишут, что у него трое детей. Маргарет – самая старшая, её брату Альфреду пять, а её сестричка Элли только месяц как родилась. – А что с ним самим? – Как здесь написано, он в Мунго. Его палата на пятом этаже, а там лечат последствия заклинаний, в том числе и тёмных. Пишут, кто-то, судя по всему, Пожиратель Смерти, что заявился туда в его дежурство, применил заклятие, оно оставило на его груди глубокие порезы, и они не могут никак остановить кровь... он держится только на зельях, но они не лечат эти раны, а могут только снова и снова восполнять потерю крови... в общем... – Но он... он ведь не... – Пока он жив. Но кто знает... – А ещё вчера вечером мы хотели устраивать тут рождественский пир, ещё и спектакль смотреть... А вот оно теперь как получается. – Я вот думаю, что решить. Просто, с одной стороны, у нас слишком мало сейчас будет поводов повеселиться, чтобы пренебрегать хотя бы одним. С другой... папа Маргарет попал в беду, а мы тут со своей Алисой... – Думаю, твоя совесть будет чиста, если Алиса всё же будет, но и папе Маргарет мы поможем, – ответил Нев. – Общий сбор в Комнате после первого урока. И позови тётю, там может помочь какое-то зелье. Один зельевар, как говорится, хорошо... – Точно! А уж если это зелье есть в наших с тётей Лили запасах... – ...то мы можем сразу отдать его Маргарет, чтобы она отослала его совой папе в Мунго! – Лучше пусть Маргарет использует камин или портключ, так быстрее... – ...надо только сказать ей, Лиззи, чтоб она тоже пришла на сбор. Это, я думаю, будет важно для неё, как можно скорее самой узнать... Так они и поступили. Лиззи привела в Комнату зарёванную девчушку и объяснила ей, что здесь она узнает, как помочь её папе. – Вот уж не думала я, что столько лет спустя нам может пригодиться Северус, – хмыкнула Лили. – Точнее, его разработки. – И что же там такого разработал мой несостоявшийся дядюшка? – Тадеуш, прекрати. Я с Северусом всего лишь дружила, пока он... не встал на тёмную сторону. Вулнере Санентур, Маргарет, запомни. Лучше запиши. Вулнере Санентур. – Это название зелья? – Это заклинание, контрзаклятие к тому, которое, вероятнее всего, тот Пожиратель использовал. И вот, на всякий случай, если это всё же не поможет, самое сильное зелье для излечения ран, которое у меня есть. – А если и это не поможет, то зови меня. У меня есть способ быстро достать слёзы феникса... – Точно, Луна, мы совсем забыли... Да, это тоже может помочь! Уже после окончания семестра, в поезде, они узнали, что... – Станислав и Флёр скоро женятся! – Так они вроде хотели в этом году. – Ну так да, в этом году. Двадцать восьмого декабря. – Тогда нам надо что-то придумать с Олендскими, они же нас к двадцать третьему позвали. – Ничего не надо придумывать! Мы просто приедем двадцать восьмого к Гротовским прямо от них. Свадьба будет в Польше! – А кстати, как там Каттермоул? – Заклинание помогло! Зелья тоже, кстати. Оказали вспомогательный эффект. Он уже идёт на поправку. – Кстати, Тадеуш, идею насчёт более серьёзной тематики не оставил? – Не оставил, но подумаю. Может быть, отложу это дело до того, как... – ...Волдеморт будет побеждён? – Я понял, что и так сейчас хватает чернухи, чтоб это ещё и показывать. – Но я слышал и противоположное мнение, что как раз в такое время и надо чернуху показывать... Чтобы люди задумались. А веселиться в такое время негоже... – Наоборот, надо, а то ведь совсем депрессняк будет... Но нельзя и о суровой реальности забывать. – Вообще-то, я думаю, сейчас надо что-то воодушевляющее, а не как одни убивают других. Этого правда и в жизни сейчас хватает. – Но это не значит, что я вообще не собираюсь делать на эту тему. – А если без чернухи? Просто, если, например... не знаю... ну представь, обычные ученики Хогвартса... – Как мы? – Как мы. Со своими желаниями, со своими проблемами... – И со своими судьбами... – И среди них есть чистокровные и магглорождённые... и у каждого из них эти желания и проблемы свои... у каждого по-разному сложилась жизнь... но без привязки к чистоте крови... но всё же эта проблема в их жизни присутствует... – Например, как некие абстрактные борцуны за чистоту крови... это не Волдеморт, а просто кто-то, кто так считает... но кто-то из них мог из-за этого что-то упустить... что-то, что он думал, что получит благодаря тому, что следует этим идеям, но вышло всё совсем наоборот. – Или он получил что-то... как бы это сказать... мимолётное, но потерял нечто гораздо важнее... – Но в этом-то и есть главная идея... что все мы, по сути-то, одинаковые... и что эти предрассудки – глупости. Главное – что бы ни случилось, куда бы жизнь тебя ни завела, остаться человеком. И что нужно верить... ну, в общем смысле... как бы тебя там ни мотало, нужно верить в лучшее. – Отлично, Лиз. Я ещё напишу так, наверно, как будто они уже после окончания Хогвартса встречаются... – ...и каждый рассказывает, как у него что сложилось... – Точно! – А через сколько лет? – Думаю, лет пятнадцать хватит на то, чтоб успело что-то сложиться... – ...или не сложиться. – Да, и это тоже... – А, и ещё – мы будем учиться после каникул аппарировать. Это способ мгновенного перемещения. И потом ещё у нас будет экзамен по этому. Итак, вот уже шёл к концу 1996 год, близилось Рождество. Но праздник кузены встретили уже не в Англии: они приехали к Олендским. – Тётя Халина! Дядя Юзеф! Ольга? Ты тоже здесь? – Как видите. – Деда Казик! Тётя Аньелька! Дядя Юлиан! Дядя Стась! Макс! Дедушка Миколай! Марианна! Изабелла! Тётя Марыся! Баба Зося! – Скажите пожалуйста! – хмыкнула одна из Олендских через минуту, как только кузены наконец закончили приветствовать всех. – Приглашаем, значит, двух мальчиков, а к нам тут приезжают два великана. Сколько в вас росту, скажите честно? – Ну... мы немножко подросли. – Ничего себе немножко... – И завтра наши друзья приедут... Ну, вы уже знаете... – Это которые волшебники? Как вы? – Не только. И магглы тоже. – Магглы? Это что, типа, обычные? Как все мы? – Ну... да. А, и ещё, кстати, приедут наши девушки... – Казик, нет, ты слышал это? «Наши девушки!» Ну, вы даёте... – А ещё Тэд у нас стал анимагом. – Это кто? Чем они занимаются? – Нет, это не профессия и не хобби. – Субкультура? – Да нет, нет... Наш Тэдди научился превращаться в кита. – Что-что? Ты это слышала, Аньела? – Мне показалось, Гарри говорил что-то про какого-то кита. – Да, вот именно, что про кита! Про кита, кита, в которого теперь, судя по всему, умеет превращаться твой двоюродный племянник! – А, постойте-постойте, это как... как Джеймс и как бишь его... такое имя необычное, будто что-то из космоса. Сатурн, Стрелец... – Сириус? – Во, точно, Сириус. – Ага, как они. – Скажите пожалуйста! Что, Тадеуш, покажешь нам? – Ага, щас, прям вот здесь. Посреди гостиной. Как раз подопру хвостом ёлку, а то она, мне кажется, вот-вот упадёт, голова будет на кухне, чтоб далеко не ходить, а плавником буду махать всем прохожим из окна. Но, правда, скатерть стелить и тарелки ставить придётся прямо на меня. Вообще Олендские – это было, так сказать, слово довольно общее. На самом деле тот же дядя Стась эту фамилию, например, не носил, как и деда Миколай, но тем не менее они оба были кузенам родственниками через Олендских. К примеру, дядя Стась вот приходился племянником бабе Зосе, та, в свою очередь, была кузенам троюродной бабушкой. В Польше люди искренне считают, что нельзя встречать Рождество в одиночестве, потому они полагают своим долгом убедиться, что никто из родственников, друзей, знакомых и коллег и так далее не останется в праздничный вечер один. Так что к Олендским каждый год приходило множество гостей. – Так, сегодня вечером прибудет пан Шиллер, завтра утром пан Миллер... Забыла, Леховичи утром или в обед? – Ты путаешь, к Леховичам мы сами идём на чай, а в обед приедет пани Лемберг с дочкой. По традиции за стол садятся лишь после появления на небе первой звезды. И этот обычай, разумеется, напоминает о Вифлеемской звезде. Да, той самой звезде, что привела трёх волхвов к новорожденному Иисусу. Дети обычно торчат у окна и с нетерпением высматривают эту первую звезду на небосклоне. Тэд вспомнил, как он и Гарри в прошлый приезд сюда, будучи тогда сильно младше, тоже так высматривали её. С ними её высматривали и сёстры Олендские, Изабелла и Марианна, которым тогда было двенадцать и десять лет соответственно, и их двухлетний (сейчас восьмилетний) братик Максимиллиан, для своих просто Макс. Прежде чем сесть за стол, хозяин раздает всем присутствующим так называемые облатки – это тонкие пресные освященные вафельки из муки и воды. Тогда нужно подойти к каждому из празднующих, пожелать счастливого Рождества, отломить кусочек от их облатки и позволить им тоже отломить кусочек от вашей. Тот полученный кусочек съедают и отправляются к следующему гостю. После того, как все всех обойдут с поцелуями и объятьями, тогда уже разрешается съесть то, что осталось от своей облатки, и можно занимать место за столом. Как-то немного... странно вот так делиться и обниматься со всеми, зная, что где-то, возможно, кого-то сейчас мучают Пожиратели, вдруг подумалось Тэду. Но Гарри, поняв факт и причину тяжёлых мыслей кузена, отвлёк его, показав, какого огромного гуся запекли к столу.