По другому пути

Друзья, неохотно — как им хотелось гулять на улице, а не учить уроки! —покинули залитый ярким весенним солнцем двор и поднялись выше на урок защиты от тёмных искусств. Профессор Поттер был в классе. — Входите, пожалуйста, — сказал он. — Пока… не доставайте учебники, — произнёс он, закрыв дверь и садясь за стол лицом к классу, — я хочу вам кое-что сейчас сказать и жду от вас полнейшего внимания… Тема очень серьёзная — и не только потому, что этот вопрос может быть на СОВ. Как известно — тёмные искусства, к сожалению — неистребимы. Пока на свете есть тёмные маги, есть и они… Но это означает, что мы должны их предвосхитить. Итак — представим, что некий тёмный маг — ну, скажем, хочет вломиться в ваш дом. И, ваши действия? Помните, вы ещё учитесь, а он тёмный маг. — Вызвать авроров. — Если есть возможность — хорошо. Но вот незадача — для этого вызова нужна палочка, а вы свою сломали, потеряли, забыли в комнате… — Аппарировать. — Допустим, что вы не умеете, или с вами раненый товарищ, которому, я полагаю, это крайне нежелательно. — Камин! — Летучий порох кончился. — Сигануть в окно на метле! — В полёте он вас и заавадит. — Тогда осталось только смириться. — Ну уж нет! Итак, записываем тему урока — использование атакующих заклятий без волшебной палочки, в условиях ближнего боя… — Но разве такое возможно? — Да, но это сложно. И долго вы так не сможете — к тому же подходящих для этого заклятий, на свете крайне мало. Поэтому лучше палочку где-то всё-таки достать. Или пользоваться оружием магглов, которое мы тоже, я думаю, с вами пройдём. Подземелье было окутано паром — и странными ароматами. И, проходя мимо большущих котлов, в которых что-то уже даже пузырилось, друзья с интересом принюхались. Они сели и заняли один стол. Он стоял ближе всего к тому котлу, который источал самые прелестные ароматы, что за всю свою жизнь Гарри вдыхал. И он невольно поймал себя на том, что… дышит очень медленно и глубоко, а ароматы этого самого незнакомого зелья наполняют его — как напиток. Тут его охватило чувство огромного удовольствия, и тогда он улыбнулся Тадеушу, а тот улыбнулся в ответ. — Ну-ка… ну-ка, — сказал профессор, чьи очертания проступали через эту гущу облаков пара, — достаём весы и ингредиенты для зелий, прошу, не забудьте про учебники… Итак — я, знаете ли, приготовил для вас несколько зелий — просто ради интереса… Вы должны были об этих зельях слышать, даже если никогда их не готовили. Кто скажет мне, что, например, это за зелье? Он показал на один из котлов. Гарри чуть приподнялся со стула и увидел внутри что-то похожее на самую, что ни на есть обычную, воду. И рука лучшего зельевара в классе после, конечно, самого профессора взлетела, как обычно, вверх раньше, чем чья-либо ещё; тогда Норденберг показал на неё. — Это сыворотка правды, зелье без цвета и запаха, которое заставляет выпившего его говорить правду, — с энтузиазмом сказал Тадеуш. — Очень хорошо, о, очень хорошо! — обрадовался профессор. — Далее, — продолжил он, показывая на другой котёл, — это тоже известное зелье… Кто может сказать, что это? Лиз подняла руку раньше всех. — Оборотное зелье, сэр, — ответила она, — помогает сменить внешность на внешность того, чью… частицу вы положили в зелье. — Отлично, отлично! Теперь это… Вот и в этот раз рука Тадеуша снова взметнулась вверх. — Это Амортенция! — Так и есть. Я полагаю — вы знаете, как оно действует? — Это же… самое мощное любовное зелье в мире! — ответил Тадеуш. — Совершенно верно! — Причём и пахнет оно для каждого по-разному. В зависимости… от того, что он любит, вот я… чувствую запах свежей выпечки и моря… и да, ещё я чувствую… эээ… м-мяту. Лиззи слегка порозовела. И Тадеуш точно знал, почему: именно мятные конфеты ела Лиз перед тем, как они первый раз поцеловались. — У меня, — сказала она, — это тоже запах моря, и соснового бора, и ещё весенних цветов. «Ну, правильно», — подумал Гарри, — «тех самых, что Тэд тебе подарил на вашем первом свидании». — Да… Но это зелье также и опасно. Например — если человек… был под его действием зачат, то такой будет крайне несчастен, ибо, увы, не будет способен на любовь, в том смысле, который мы все обычно в это слово вкладываем; разве что на желание, как бы сказать — ну… плотских утех, без какой-либо… привязанности. Им зато присущи корысть и жестокость, злоба и желание власти, чёрствость и мстительность… А вот страдают от этого, как правило — и окружающие. В начале века… одна ведьма решила применить подобное зелье к одному красавчику-магглу… и у неё родился сын, и, скажу вам, это всё кончилось очень плохо — как и для самих этих родителей, так и для самого сына и, увы, всех тех, кому так или иначе не посчастливилось иметь с ним дело. — Волдеморт, — тихо сказал Нев. Профессор медленно кивнул. — Он самый. Даже и всем тем, кому он, казалось бы, благоволил — ныне они либо в Азкабане — либо живут в страхе перед тем, что он вернётся и они потеряют тёпленькие почётные места в жизни. Есть, конечно, среди них отдельные фанатики… Но среди оставшихся на свободе таких мало… Так вот, к чему это я… Следующее — и последнее на сегодня, зелье могло бы здорово помочь в этой борьбе —той стороне, у которой оно будет… И я надеюсь, что всё же, владеть этим козырем будем мы. Волдеморт себе и представить не мог бы, что какой-то пятикурсник сможет понимать в зельях на должном уровне — но это так. Да, я сейчас про Тадеуша. И ещё про мисс Гермиону Грейнджер, Дом Гриффиндор — но, увы, если мистер Селинджер чувствует зелья, то мисс Грейнджер… как бы сказать… только назубок заучивает рецепт, и ей ни за что не придумать нового, как может мистер Селинджер — хотя зелья, что уже существуют, она варит отменно. А вы, мистер Селинджер, наверняка потомок Кристофера Селинджера — весьма… прославленного зельевара девятнадцатого столетия? — Нет, сэр. Я магглорождённый. — Вот как… Значит, это у вас… — От тёти Лили… Маминой младшей сестры. Но вообще-то она ведь тоже магглорождённая. И самая первая в нашей семье волшебница. Я имею в виду, по линии мамы и тёти, потому что дядя Джеймс, он из магической семьи. Но он не особо зельевар. — Что ж, итак, вернёмся к зелью. Ну-ка, может, магглорождённый мистер Селинджер поведает нам, что это за зелье такое? — Это Феликс Фелицис, или, жидкая удача. Это зелье приносит удачу! — Совершенно верно, и за ваши три верных ответа 15 баллов Рейвенкло и пять Хаффлпаффу за ответ. Да, это славное зельице называют «Феликс Фелицис». Это зелье крайне сложно в приготовлении и чревато плохими последствиями при… неправильном употреблении. Но уж если оно было изготовлено правильно, как и в этом случае — вы заметите, что все ваши стремления ведут к успеху — вплоть до прекращения его действия. — Почему его не пьют всё время? — спросил Джастин. — А это потому, что при избыточном употреблении — Фелицис вызывает головокружение, безрассудство — и опасную самоуверенность… Видите ли… слишком много хорошего очень вредно — но, если его принимать не слишком много и часто… — А вы когда-нибудь принимали его, сэр? — спросил его Майкл Корнер, с большим интересом. — Трижды, — ответил профессор, — я принял зелье… впервые, в двадцать восемь лет, затем — в тридцать три, и наконец, в сорок четыре года. Три чайных ложки за завтраком. И… три великолепных дня. — Профессор, извините, но… сколько вам сейчас… — Мне пятьдесят один. Но сейчас не об этом. Речь о зельях. И именно это зелье, — произнёс профессор, — я… и вручу кому-нибудь в конце урока — в качестве награды за успехи. И тут, воцарилась такая тишина, что всплески и бульканье зелий вокруг… стали в десять раз слышнее. — О, флакон «Феликса Фелициса», — пояснил Норденберг — и… достал из кармана малюсенький стеклянный флакончик и показал его всем, — его достаточно на полсуток везения. От рассвета до сумерек, будет везти во всём, что бы вы ни предприняли. Но я должен вас предупредить — что на соревнованиях… «Феликс Фелицис» запрещён. Это относится, например, к спорту, экзаменам, или к выборам. Так что — победитель должен будет использовать его только в обычный день и заметить, как обычный день станет необычным! Так вот, но… как вам заработать этот замечательный приз? Просто сварить любое зелье… Любое — в зависимости от умений и фантазии… Тот, кто справится лучше всех, и получит этот флакончик. — То есть — все мы, — шепнул Гарри Невиллу, — ведь у нас же есть такой добрый Тадеуш. — Я ещё ничего не сварил. — Но ты лучший зельевар, не считая профессора, в этом кабинете. — А вот я возьму, и нарочно испорчу своё зелье. — Вот ты вредина. — Ладно, ладно. Но этот флакончик-то совсем малюсенький. Для всех, я его лучше отдельно сварю… По дороге на следующий урок, на их пути попалась стайка младших, они о чём-то бурно спорили. — О, кстати! Точно, я в свою пьесу об Основателях — пожалуй, ещё впишу, как самые-самые первые ученики в Хогвартс поступали. Ребятки, что вы кричите, что случилось? О чём спор? — Джек подрался с Генри! — Да, а он обидел Менни, потому что Менни магглорожденный! — Он не знает, что такое квиддич! Ну как можно этого не знать… — Тааак… Послушай-ка, Генри. Так не пойдёт. Запомни — неважно, кто, и у кого родители. Магглорождённые не хуже и не лучше чистокровных… Они такие же. А разница, лишь в том, что он рос несколько в других условиях. И — чем обижать одноклассника, ты бы лучше помог ему, и рассказал то, чего он не знает о нашем мире. — Ага — а я расскажу тебе, что такое футбол — уверен, ты не слышал… — Футбол — это что, вроде как такой маггловский квиддич? — Не совсем, вот, слушай… Они пошли дальше. — Кстати, да, хорошая идея, Тэд… — Заодно, тогда мы сможем решить один важный вопрос… — Какой? — Девчонки требуют Дэни, а на роль Салазара или Годрика он не… — Девчонки требуют напрасно, они в пролёте. Он приглашал Сьюзен на Рождество в Хогсмид. — Тогда — у нас плохие новости для Лаванды Браун. — Как он это делает? Вроде… на вид-то самый обычный, и семья совсем не какая-нибудь богатая… — Природное обаяние. — И ещё… мой непревзойдённый ум, величайший талант — и, разумеется, необычайная скромность. — Ты у Тадеуша этого нахватался? — Почему сразу у меня? — Кто на днях назвал себя «чересчур скромным, чтобы говорить о своём великом таланте как драматурга»? — Короче, в Комнате потом обсудим.