По другому пути

Лиззи тихонько хихикнула. — Луна, потерпи годика три… Думаю, вы ещё не раз обсудите это с Гарри… перед вашей… хи-хи, — она понизила голос, — вашей свадьбой. Дина не сдержалась и фыркнула — а братья Пелсоны и Деннис прыснули в кулачки. Такой уж у этих ребят был сейчас возраст. — Кстати, Луна, а ты же никогда нам не говорила про дедушку. Не, ну мы знали, что он у тебя есть… Но ты всё время звала его просто дедушкой, и мы даже и не думали… — Как-то к слову не приходилось, — пожала плечами Луна, — кстати, моя Агния… недавно потеряла перо. Так-то фениксы редко их теряют, потому эти перья такие ценные… А дедушка сделал из него палочку — она, я уже знаю, из боярышника — а интересно, чья она потом будет? Четырнадцать дюймов, и довольно-таки жесткая… Дедушка мне говорил, что это будет волшебник или ведьма с твёрдыми принципами — но при этом, добрым сердцем, и резкий в общении порой, но хороший человек… и эта резкость скорее из-за сильных потрясений на его жизненном пути… — А драконы? — Что драконы? — Ну, подобрать перо феникса — или постричь единорога, это одно… Но, у дракона берётся… — Ну, драконы умирают иногда… Но, тут надо действовать быстро — ведь если не достать её в течение суток… то вся магия уйдёт. — И что, твой дедушка едет туда, где помер дракон и после этого… — Ну почему — есть же специальные люди, которые этим занимаются, ну они и поставляют потом их… в такие мастерские, в дедушкину, например, поставляют из Уэльса, там водится валлийский зелёный, из Шотландии, там гебридский чёрный, из Швеции, там живёт шведский короткорылый. — А разве какие-нибудь ещё есть, ну, такие же мастерские? — Есть, конечно. В Европе они почти в каждой стране, разве что в самых мелких нет. А самый знаменитый — это Грагорвич… или он Георгевич… короче, то ли чех, то ли словак, и не хуже дедушки, как говорят… Но я не очень разбираюсь. У нас есть ещё и Джеймс Кидделл, но у него палочки, по мнению дедушки, хуже, ну и дядя Джеральд, это мамин брат, недавно открыл свою… Эта, дедушкина, быть может, перейдёт Гектору или Селене в будущем… если они этого захотят, конечно. Или к кому-нибудь из моих потомков — такое тоже может быть. — Ну, кто знает… — Ты-то как, Гарри, не хочешь? — Делать палочки? Ну, я не знаю, не, наверно, это очень сложно… Вообще я вижу себя в квиддиче, наверно. — Тоже хороший выбор… А ты, Тэд, я так понимаю, тоже уже решил? — Ну, да, но всё-таки, иногда я буду и зелья варить, и в квиддич играть. Ну и анимагию я, конечно, забрасывать не стану, зря учился, что ли? — Конечно, не зря. Они продолжали тренировать ЗОТИ в Комнате. И Амбридж по-прежнему об этом не знала, но у неё возникли подозрения — однако у Дамблдора и его сторонников в школе был план, как заставить её считать, что они ей всё выложили, но при этом… ничего ей на самом деле не сообщить. Норденберг всё ещё держался, и его ангельскому терпению, можно было позавидовать. Но этого нельзя было сказать об Амбридж: вот она просто кипела от злости. Наконец, казалось бы, он сдался; только вот, прекрасно зная, что Амбридж в зельях полный ноль, и что у сыворотки правды нет ни вкуса, ни запаха и она прозрачна, налил во флакон… так и есть, самую обычную родниковую воду. — Уверяю, это сильнейшее зелье — и всего трёх капель достаточно, чтоб… даже и Вы-Знаете-Кто, будь он жив — выдал бы нам все свои секреты. — Прелестно, — жеманно хихикнула Жабка. — Тогда прошу… да, полагаю, он об этом всё знает — привести… ко мне мистера Поттера после занятий. А пока, был урок трансфигурации. И как и все профессора, МакГонагалл тоже обращала особое внимание на грядущие экзамены СОВ. — И вы все должны помнить, что эти экзамены… могут повлиять на ваше будущее на долгие годы вперёд! И — если вы до сих пор не задумались о выборе профессии всерьёз — самое время сделать это. Но пока, я боюсь, нам придётся работать упорнее, чем всегда, чтобы вы смогли… показать себя в лучшем свете! Вы не сможете сдать экзамены СОВ без серьёзного прилежания, практики и учёбы — и, я думаю, что вряд ли кто из вас сдаст СОВ по трансфигурации… хотя бы на проходной балл, если не потрудится упорно. Итак, сегодня же мы начнём изучать Исчезательные чары. И они легче Сотворяющих, но на экзамене СОВ эти чары будут среди наиболее сложных магических навыков, что у вас будут проверять. Она была права: эти Исчезательные чары оказались ужасно трудными. К концу сдвоенного урока… мало кому удалось заставить исчезнуть улиток, на которых они тренировались, хотя Роуэн и выразил надежду, что по его мнению, его улитка всё-таки чуточку побледнела. Зато у Тадеуша… улитка благополучно исчезла, хотя и только с третьей попытки, за это профессор МакГонагалл присудила Рейвенкло… целых десять баллов. А на дом всем было задано: практиковаться в этих чарах и далее, чтобы на следующем уроке точно быть готовыми к новым опытам с исчезновением улиток. Делать нечего, пришлось Гарри идти к Амбридж в кабинет после уроков… Но — они уже знали от Норденберга, что это «зелье» фальшивое. — Главное, взгляд делай как можно более, ээ… остекленевший, и говори помонотоннее, вот это будет похоже на его действие — сказал Тадеуш, — считай, это… тренировка актёрского мастерства. Ты ж у нас играешь всё-таки дядю Джеймса, помнишь? — Ага. А что ей конкретно сказать? — Ну, наплети какую-нибудь чушь, но правдоподобную. С Жабой пройдёт. — Кстати, у нас тут фигня случилась. — Что ещё такое?! — Да… этот идиот, Захария Смит… Он на спор сожрал горстку яиц докси, и угодил к Помфри, конечно. — А почему я узнаю об этом только… ну ладно. Во кретин… Тааак, ну блин, придётся… срочно посвящать в дело Корнера. Потому что больше никого на роль Сири, помимо Смита и его, я вообще не вижу… — Да я думаю, выйдет к Рождеству-то, ну пропустит пару репетиций. — Неа, лучше Корнер. А то вдруг ещё ж потом Смиту взбредёт в голову на спор, ну не знаю, спрыгнуть с крыши совятника… сразиться с гигантским кальмаром или выпить чернила. Не, всё, сам виноват, а Корнеру такое не лезет в голову. — Да, признайся — тебе просто Смит не очень нравится, Тадеуш. — Да, не нравится. Да, не нравится, а я ума не приложу, как это он попал к вам в Дом? Место ему в Слизерине, ведёт себя, как… Вот вы с Гарри… вы нормальные, Дэни нормальный, ну и Эрни, и Ханна, и Сьюзен, и Роуэн, и с вами общаться можно. А этот Смит, вспомни-ка, что он мне в субботу на репетиции заявил? «Я не хочу стоять рядом с Уизли», ишь ты, фу-ты ну-ты. — Так что правильно. — А из Уизли там кто? — Фред и Джордж, они там братьев Прюэтт играют, тоже в одной сцене. — Ну лады, Гарри. А вот её кабинет… Чтоб ты ногу сломал. — Лучше сломает ногу Амбридж. — Ну, давай… иди… А в кабинете, выделенном Амбридж для работы — проверок в Хогвартсе, то есть — всё кругом… было покрыто кружевными салфетками и всякими скатертями. Стояло несколько ваз с засушенными цветами, и каждая на отдельной салфеточке — а на одной из стен были развешаны узорчатые тарелочки с изображением котят — и все с разными бантиками на шее… и котята были до того уродливы, что Гарри в ступоре уставился на них… А тем временем Амбридж заговорила: — Добрый вечер, мистер Поттер. Гарри вздрогнул и оглянулся… Он не сразу заметил её, потому что на ней была ярко-розовая мантия, которая сливалась со скатертью на столике, стоявшем позади неё. — Добрый вечер… мисс Амбридж, — произнёс Гарри. — Что ж, садитесь, — сказала Жабка, показав на другой столик, накрытый кружевной салфеткой. А на столике стояла чашка чаю, тарелка печенья и сахарница — явно приготовленные для него — Амбридж, видимо, хотела казаться любезной. Однако… честно говоря — Гарри представил себе эту беседу… с собой в роли пойманного тайного агента — и Амбридж в роли следователя — притом, непременно с лампой на столе. И лампа эта ярко светила, когда надо, ему в лицо — но он не признавался ей ни в чём. Однако… реальность оказалась куда прозаичнее. Но Гарри знал, что в чай Жаба подлила «сыворотку правды», что принёс профессор Норденберг. — Садитесь, мистер Поттер, выпейте чаю. Не бойтесь, я не собираюсь вас ни за что наказывать. Мы просто… с вами побеседуем — и, поймите меня правильно, я беспокоюсь о вас. — Ладно, мисс Амбридж, — вздохнул Гарри, делая глоток… На лице Жабки сразу же появилось торжествующее выражение, что говорило о том, что она считала, что зелье действует. — Ну так что же, мистер Поттер, а вы не расскажете мне, что происходит… вечерами, в Выручай-комнате, когда вы там собираетесь? — Мы там готовим уроки, — пытаясь говорить как можно более «пустым» и монотонным голосом, отвечал той Гарри, — там тихое место… нас никто там не отвлекает. — Вы все вместе уроки делаете? — Нам так проще… Иногда помогаем друг другу с заданиями. — А профессор Поттер? Что он там с вами делает? — Присматривает за нами… чтоб мы делали уроки, а не развлекались… И ещё потому, что он мой отец. И мы с ним общаемся на темы, которые, ээ, не касаются занятий. — Ладно… что вы знаете о… том, что некоторые говорят Вы-Знаете-о-Ком и его соратниках — я слышала, вам… недавно снился сон? — Да, мне снился сон. Но ведь это ж не реальные события… И я знаю, что Вы-Знаете-Кто мёртв и не вернётся… А я, как видно… попросту объелся за ужином, вот мне и снилось всякое. — Что ж, вы молодец, мистер Поттер, и я надеюсь, что так и будет дальше. Не верьте глупым слухам… Пока что, можете быть свободны. Гарри вышел за дверь, а там его уже ждали с нетерпением несколько его обеспокоенных друзей — и… один не менее обеспокоенный родственник. — Ну, как? Как? — спросил Гарри тот самый родственник. — Как прошло? — Нормально… Идём скорее, нам же так много уроков сегодня задали… — Точно, точно. Только ты, Гарри, уж не объедайся за ужином. А то потом ещё снится всякое… — Уши грели? — ухмыльнулся Гарри, когда они уже завернули за угол. — Вот, — Невилл достал из кармана, что-то похожее на длинные и гибкие трубки, — волшебное устройство для подслушивания, а называется «Уши выдвижные», они же «Уши дальнего действия», надо засунуть под дверь и можно всё узнать. — Хм, а Скитерша не может такие же вот использовать? — Вряд ли, их мне одолжил Джордж Уизли, это их с Фредом изобретение. Вряд ли бы они дали Скитер такое. — Значит, она… пользуется ещё чем-нибудь. Есть ли, не знаю, аналог… ну, например, скрытой камеры у магов? — Надо разузнать. А, и ещё… что там про зелье в пещере? — Мне кажется, главный ингредиент там — это кровь погребина, и кроме того, её действие усиливают ещё и… крылья тшминорека — и вытяжка из ягод белладонны… А ещё в нём есть другие противные штуки. Но вот что, я взял тут — ну, точнее, я попросил у Норденберга — старый учебник, судя по всему, за шестой курс — и вот что здесь написано на той странице, где сведения про составные яды… Гарри взглянул на указанную Тэдом страницу учебника зелий. И чьим-то неизвестным ни Гарри, ни кому-либо вообще из всей компании мелким и аккуратным почерком, на его полях, было написано всего одно слово: БЕЗОАР — Точно ведь! — хлопнул себя по лбу Тадеуш, — это ведь… противоядие от многих магических ядов. Я буду не я, если не попробую использовать его!