По другому пути

Новенький сел за стол Хаффлпаффа и явно стеснялся завести разговор… Гарри решил исправить ситуацию: — Ну, что там, в Америке? Какая там школа-то, сильно отличается? — Гарри Поттер? — Что, прям в мою честь назвали? — Да нет, говорю, ты Гарри Поттер? — Не знаю… С утра вроде им был… — усмехнулся Гарри. — Я смотрю, шрам у тебя… — А, ну да, есть. А школа-то какая? — Илверморни. — Как-как?.. Ты не торопись, сначала прожуй как следует… — Я говорю, Ил-вер-мор-ни — она так называется — но я… и не в курсе, что это значит. Это точно не английское, и не испанское, и даже вроде как не какое-нибудь индейское слово… — А ты что, индейский знаешь? — Во-первых — никакого индейского языка нету. Там же у разных племён вообще разные языки. А во-вторых, когда изучаешь историю магии, то в части про Америку всё время так, то индейские названия, то испанские, а то и английские… А вы не проходили ещё Америку разве? — Да у нас вообще-то уроки истории скучнее некуда, такой уж профессор. На его уроках все поголовно спят. И рассказывает он только про законы древних времён, войны с гоблинами и тому подобное. Самое интересное на уроках профессора Биннса — это его появление в классе. — Эх, у нас тоже такой там был… Вёл астрономию. Профессор Блэкхоул, и действительно, проводил уроки так, что все наши знания проваливались в чёрную дыру. Ни один урок никому ничем так и не запомнился. — Вот наша профессор Синистра, не скажу, что прям очень увлекательно, но вполне ничего. Но вот зато ЗОТИ ведёт профессор Поттер. Он любит и пошутить — и викторину устроить на уроке может, раз в неделю лучшему ученику каждого года и Дома за тот период достаётся приз… Обычно это какие-то сладости из Хогсмида и да, кстати, мы потом его покажем… — Мы вообще много чего покажем. Кстати, Тэд, как там дела? Ответили, наконец, тебе в Министерстве? — Да ответили, но так, отписались… Ваше заявление, мистер Селинджер, мол, на рассмотрении. Дату и время прохождения регистрации укажем в уведомлении, бла-бла, об успешном рассмотрении, отдельной строкой… — А чего он хочет в Министерстве? — Тадеуш? Да вот, он уже месяц как им написал письмо, он у нас анимаг. Надо ж регистрироваться. Ну вот, он запросил, а они такое ответили. Вот, ждём, когда ему там назначат. — Но потом просто заполняешь пару бумаг и проходишь собеседование и всё… ну, как всё — ещё сертификат о регистрации, где-то неделю делают, но тебе уже туда ходить не надо. Его вышлют потом совой. — О, у нас анимагии учат на седьмом курсе, это там один из предметов на выбор, но я не собирался. — У нас такого нет — это отдельно от уроков… но профессор МакГонагалл, она препод трансфигурации, Тэду во многом помогала с книгами, давала советы, как и что делать… — Ааа, ну и в кого он… — А вот угадай-ка с трёх раз? — Ну, он домашний или дикий? — Ну, тут — как посмотреть… Лично я не слыхала, чтобы кто-то заводил их у себя дома, но наш-то малыш Тэдди точно домашний и ручной… — Это с вами я такой. Но если кто-то лысый и красноглазый и безносый к вам полезет — вмиг получит от меня пи… люлей. Горьких. — Это кто лысый и безносый? — Один тёмный волшебник. И много лет назад он исчез. Но теперь, вроде бы как хочет вернуться. А мы будем с ним бороться. — Я с вами с ним бороться, можно? — Конечно… Ну что, ребят, Британия, Франция, Болгария и Польша уже на нашей стороне, теперь Америка… — Шрам у Гарри на лбу именно он-то давным-давно и оставил… — В тот самый вечер, когда он убил с особой жестокостью его родителей. — Поэтому я рос у дяди и тёти. — Которые, кстати, родители Тэда. — Потому — лет до четырёх или пяти мы думали, что мы родные братья. — Но потом Гарри спросил тётю, как у него появился шрам. — И тогда, она рассказала, кто были мои родители, показала их фотки… и объяснила как смогла, как, почему и за что они погибли… — Так мы и узнали, что двоюродные. — Но это ни капельки не повлияло… — Какая разница, если мы-то с Гарри к тому времени… уже давным-давно спали вместе? — Чего-чего? — Я говорю, набегаемся, навозимся, накушаемся тётиных пирогов — да и дрыхнем прям на полу в обнимку… А тётя потом приходила да совала нас двоих по кроватям. — А я ужасно переживал. — А Тэд тогда думал, что раз я такой худенький, а мы оба ещё с детства с ним такие, как щас, то я, значит, всё время мёрзну… — Ну вот, весь запас одеял из шкафа оказывался на кровати Гарри… — Но… не всегда Тадеуш вынимал их из шкафа руками — особенно, после шести с половиной лет… — Да уж… но я узнал, когда уже меня в школу зачислили. Папа до сих пор думает, что в тот год ему достался в числе других какой-нибудь особенно скороспелый сорт кукурузы… Не мог ведь семилетний я, просто желая ею угоститься, заставить тот початок на нашем поле созреть раньше. — А у меня вот так, и именно потому лучше Гарри при мне не обижать. — Как и Тадеуша при мне. — Но если честно, ты, дорогой кузен, до сих пор вызываешь у меня такое чувство… Когда ты уже перестанешь быть похожим на скелет моли? Тебя нормально вроде кормят же… — Таким уж… я уродился, — пожал на это плечами Гарри, — мы оба с тобой в своих пап вышли. — Но всё-таки, — Дэни всё ещё горел желанием это узнать, — Тадеуш, ты в кого превращаешься? — Ну угадывай… Немного подскажу, моя анимагия оч хорошо нам в этом поможет. Ну, в смысле, в борьбе вот с этим вот… — Что, сильно кусаешься? — Эээ, да нет, дело в другом… — Тэд у нас в принципе не кусается. — Значит, бодается? — Да нет, вроде… — Клюётся? — Да уж, всё перебрали… Неа, Тэду и делать-то особо ничего не надо. Это лысое и безносое… навалит в штаны от одного его вида, зуб даю… — Ну, тогда не знаю. — Наш Тэд научился превращаться в синего кита. — Ого! Когда я смогу это увидеть? — Да… хоть завтра. После уроков мы соберёмся. У нас тут есть место, где мы всегда собираемся… и там я тебе всё наглядно покажу. — Но я те скажу — это очень круто, — сказал Гарри. — И впечатляет, — добавил Нев. — Даже если видишь не впервые, — кивнул Колин. — Представляю… — И мы за это им восхищаемся. — И гордимся. — Есть за что… — Тэд был всего на четвертом курсе, когда у него это получилось. — А ещё он прекрасный зельевар, он опережает школьную программу… — Ну, всё, всё, я уже понял, и я очень тоже вас всех люблю, — рассмеялся Тадеуш, слушая похвалы друзей. Тут они увидели, что со своего места встал директор, и пока им пришлось отложить беседу. За разговором они и не заметили, как Дамблдор встал. — Ну что же — покуда мы все здесь… перевариваем блюда, поданные нам на нашем славном пиру, я… попрошу немножко вашего внимания, дабы я мог сделать свои обычные в начале нового учебного года объявления, — провозгласил Дамблдор. — Начнём с того, что первокурсникам следует знать, что лес на территории школы для студентов под запретом… и кое-кому из студентов постарше, кстати, это тоже следует знать. Некоторые гриффиндорцы тихонько обменялись ухмылками. — Да, наш надзиратель мистер Филч попросил меня, и причём он говорит мне это… уже четыреста шестьдесят второй раз, напомнить вам: магия в коридорах на переменке запрещена, есть много других запрещённых дел, они доступны в списке. Список этот, как и обычно — закреплён на двери кабинета мистера Филча. И, далее, в этом году, новых преподавателей… у нас нет. И мы все очень рады снова видеть знакомые лица. Кроме того… напоминаю, тем, кто получил в этом учебном году значки старост Домов, это мистер Томас и мисс Грейнджер, мистер Малфой и мисс Гринграсс, — читал Дамблдор по списку, который тому предупредительно дала в руки МакГонагалл, — мистер МакМиллан и мисс Линден, и мистер Селинджер и мисс Падма Патиль… а также тем, кто назначен старостами школы — а это мистер Линден и мисс Спиннет о том, что на вас ныне лежит большая ответственность… Также, с большой радостью… представляю вам сейчас мисс Долорес Амбридж — она будет в этом учебном году инспектировать нашу школу. Мисс Амбридж была на этот важный пост назначена нашим Министерством магии. Раздались вежливые, но… далеко не бурные аплодисменты, во время них друзья обменялись… несколько, кхм, встревоженными взглядами — ведь эта самая мисс Амбридж — похожая, честно говоря, на жабу — в розовом костюмчике с бантиком на голове — им не понравилась. — Кхм, кхм! — Амбридж встала, явно желая высказаться. — Ну что же, кажется, мисс Амбридж намерена сообщить нам всем что-то чрезвычайно важное. — Спасибо, директор, за эти добрые слова приветствия, — так вот начала речь Амбридж удивительным для её внешности нежным голоском: да уж, друзья — если честно — ждали чего-то похожего на жабье кваканье. — И как же приятно мне увидеть сейчас все ваши умные счастливые личики, улыбающиеся мне. Тадеуш… смерил Амбридж тяжёлым взглядом — нисколечко не похожим на улыбку даже отдалённо. — Да, я уверена, что мы обязательно станем добрыми друзьями… — …со всеми жабами в хогсмидском болоте, — шепнул кузену Гарри. — …что Министерство Магии всегда считало образование юных ведьм и волшебников… делом чрезвычайной важности… И, хотя каждый директор школы Хогвартс и подарил ей нечто новое — но прогресс ради прогресса вовсе не должен поощряться. Также хочу сказать, что… ошибаться могут все, и… к сожалению, даже опытные, умудрённые сединами старцы могут грешить против истины… Но я здесь, чтобы помочь вам разобраться. Мне же доставит огромное удовольствие проводить эту проверку — ведь я это делаю ради вас… и ради, в конечном счёте, будущего магического мира, и в частности — если вам кажется, что какой-то тёмный волшебник… будто бы стремится захватить власть, как утверждает… уважаемый профессор Дамблдор, то я смогу вас успокоить. Даже и самые квалифицированные из сотрудников Министерства магии не обнаружили ни единого признака того, что это правда. — Пни из Министерства, может, и не обнаружили, а Дамблдор обнаружил и понял, что к чему! — вспылил Тэд. — Я понимаю, Тадеуш, но давай чуть потом: я дам тебе время и место для возмущения, — пообещал Гарри, — а щас надо сделать вид, что слушаем. — Ладно, но она ведь почти прямо… — Что ж, теперь, что касается самого процесса вашего обучения. Давайте станем хранить то, что должно быть сохранено, усовершенствуем то, что может быть усовершенствовано — и искореним те методики, что должны быть запрещены. — Да-да… Спасибо, мисс Амбридж, — лучезарно улыбнулся Дамблдор, — и это было весьма… просветительно. — Завтра на большой перемене сбор сами знаете, где, — шепнул Гарри, — обсудим кое-что. На следующий день — после обеда в Выручай-комнате. — Как там говорил Дамблдор насчёт речи Амбридж? Просветительно? По мне, полная ерунда. — Ерунда-то ерунда, согласен, но что всё это, по-вашему, значит? — Мне вот кажется — Министерство вмешивается в дела Хогвартса. — Вооот. А это что значит? — Что… Дамблдор сказал Фаджу, что Волдеморт может возродиться — но он либо не верит, либо хочет замять. Хотя умный человек… принял бы это к сведению — и стал готовить меры противодействия, но Фадж, похоже, больше за своё место трясётся. — И вообще-то эта Жабка чуть ли не прямо назвала Дамблдора вруном!.. Эти вот все её намёки, мол, никаких признаков того, что инфа про Знаете Кого правда… — Тэду в конце концов удалось выразить своё возмущение сполна, — она чё о себе возомнила? — Так, а вот это вот что значит? — Революцию против Амбридж? — Близко, Колин, но… не совсем. Я б сказал… — улыбнулся Тадеуш, — это, скорее, заговор против неё… Не моё это — ходить толпой с плакатами по школе — и лозунги всякие орать. Мы против неразумных решений! Даёшь интеллектуальный подход! Задавим жабу министерского невежества! — А вот теперь — покажем Дэни, как мы тут обычно развлекаемся… — Ты имеешь в виду такие всемирно известные виды спорта, как прыжки с Тадеуша в бассейн, или подводное плавание на хвосте у своего кузена? — Кажется, последний… даже хотели включить в Олимпиаду. — Да, весело у вас тут в Хогвартсе…