По другому пути

Приехали шармбатонцы, ну а точнее, они прилетели — в огромной карете с крылатыми конями, размер коней был под стать транспорту. Первые ряды студентов отскочили. А карета всё снижалась. И наконец, кони врезались в землю копытами размером с глубокие тарелки. Тут и огромные колёса кареты коснулись земли, а кони затрясли огромными головами — и завращали большими огненно-красными глазами. Гарри разглядел на карете герб: две золотые волшебные палочки крест-накрест, от каждой разлеталось по три звезды — а из кареты выскочил мальчик в бледно-голубом одеянии; наклонился и нащупал что-то в полу кареты, затем развернул несколько золотых ступенек и скорее отошёл в сторону. И Гарри видел, как изнутри кареты показалась… лакированная чёрная туфля на высоком каблуке — эта туфля была размером с детские санки. А затем оттуда вышла самая крупная женщина из всех, каких он когда-либо видел. Да, по сравнению с этой дамой профессор Мадригаль, особа… далеко не миниатюрная, что приезжала к ним в школу — пару лет назад — казалась бы Дюймовочкой. Им сразу стало ясно, почему карета и кони такого размера. А несколько человек даже ахнули. Она подошла к крыльцу и оглядела обитателей школы, которые стояли в ожидании с широко раскрытыми глазами. У неё было красивое лицо с кожей оливкового цвета, большие чёрные глаза с поволокой и весьма крупный нос. Блестящие волосы её были собраны в пучок на затылке, и она была затянута с головы до ног в чёрный атлас а на шее и на крупных пальцах её сверкали великолепные опаловые украшения. Её лицо расплылось в улыбке, и она направилась к Дамблдору, протянув руку. Дамблдор поцеловал её. Руку, в смысле, поцеловал. — Ах, дорогая моя мадам Максим! — произнёс он. — Добро пожаловать к нам в Хогвартс. — Мег’си, Альбус! — сказала мадам. — Надеюсь, у вас всё ог’ошо? — Спасибо, я в превосходной форме, — ответил Дамблдор. — О, вот — мои ушьеники, — сказала мадам Максим, указывая огромной рукой назад. А около дюжины парней и девушек, что, выйдя из кареты, стояли позади мадам Максим, тряслись от холода. Неудивительно с их формой, сшитой из тонкого шёлка. А те из них, у кого был шарф или шаль, кутались в них. Все ученики стояли в огромной тени мадам Максим. — ИгОг’ь здесь, Альбус? — спросила мадам Максим. — Вооон там его корабль, Олимпия. Должен причалить уже с минуты на минуту, — ответил Дамблдор. — А вы идите-ка пока в замок, тут довольно прохладно. А я подожду его здесь. — О, наш преподаватель по уходу за магическими существами как раз с удовольствием позаботится о ваших конях, — заверил Дамблдор. — Моим коньям надо… эм… им надо усиленную заботу, — сказала мадам Максим. — Они ошьень сильные… — Уверяю вас, что Рубеус справится с этим как раз-таки очень хорошо, — улыбнулся Дамблдор. — Ошьень ог’ошо, — ответила мадам Максим, с лёгким кивком. — Будьте любьезны пег’едать Г’убеусу — этьи кони пьют только яшьменний виски. — Разумеется, — кивнул Дамблдор. Энди фыркнул. — Да уж… пьющая лошадь — горе в конюшне, — со смешком шепнул он друзьям, — я надеюсь, кони не будут буянить после виски — а то и Хагрид может не справиться. Мадам Максим повела студентов в замок. Но пара фигурок отделилась вдруг от общей группы. — Это значит, ви дг’узья Габг’иэль? — послышался звонкий голос, — о, моя сестг’ёнка много о вас сказать. — Флёр, это ты? Comment as-tu réussi tes examens? — Пг’ошю, давайте по английскому. Я желаю пг’актиковать. А экзамены я сдаля ошень ог’ошо, спасибо. А да, Эллен и Александг', они мои дг’узья и однокуг’сники. Эллен, Алекс — это дг’узья моей сестг’ы. — О, очень приятно, — пожал Невилл руку парню лет семнадцати, крепко сложенному и с темными волосами. Эллен была тоже блондинкой, как и Флёр — но её волосы скорее можно было бы назвать золотистыми, чем серебристыми, как в случае Флёр. К тому же волосы Флёр были длинные и прямые, у Эллен чуть волнистые и доходили лишь до плеч. — И ты очень здорово говоришь по-английски, Флёр. — О, мег’си. — А у нас тут Тадеуш вот на анимага решил учиться. — О, у нас есть анимагия как одно из допольнительних занятий. Дьесять шелёвек нашяли ходьить в этот год. Шесть из них с нашьего куг’са, тг’ое с шестого и одьин с восьмого. Хотя нье все успешьно смогут освоить её, ог’ошо, если один-двое… да, и в кого жье ТадеУш пг’евг’ащается? — На все сто мы пока не уверены. У нас пока зелье не готово ещё… — Однако, с большой вероятностью это будет голубой кит. — Не-не-не — я вообще предпочитаю девочек, если что. — Ну, тогда синий. — И я вроде не пью. — А как тогда? Рейвенкловский кит. — О, хи-хи, тоооочно. — Что жь, тогда удаши тебье с твоей анимагией. Нам пог’а вег’нуть себья к нашим, пока мадам Максим нас не хватиль. Пока! — Пока, Флёр… Тем временем корабль Дурмстранга причалил… Послышался всплеск от якоря и грохот опускаемых на берег сходней. Дурмстрангцы выходили; в свете иллюминаторов мелькали их силуэты. В отличие от легко одетых студентов Шармбатона, они были в шубах и шапках, и мужчина, шедший во главе процессии, был тоже одет в мех — гладкие и серебристые, как и его волосы. — Да-да, старый добрый Хогвартс! — Сказал Каркаров, поглядев на замок с улыбкой, обнажившей его жёлтые зубы. Гарри же заметил, однако, что глаза мужчины остались холодны и спокойны. — Как приятно оказаться здесь, как приятно… А голос у Каркарова был сладкий и елейный; и сам он был высок и худ, подобно Дамблдору — но его седые волосы были коротко подстрижены, а бородка с завитушкой на её конце не полностью закрывала маленький подбородок… Подойдя к Дамблдору, он пожал ему руку обеими своими. — Дамблдор! — радостно вскрикнул он. — Как дела, дружище, как дела? — Спасибо, у меня отлично, Игорь, — ответил ему Дамблдор. Тадеушу показалось… а быть может, не показалось вовсе — что в голосе Дамблдора в тот момент мелькнули такие нотки… Мол, какой это ты мне дружище? Это было неудивительно, если учесть то, что Каркаров дружит с такими, как Малфои. — Это мои, — небрежно указал Игорь Каркаров на своих студентов. — Что ж, мы тогда идём в замок, Альбус. — Что, вот так?! Да его же ещё даже никто не приглашал, — возмущённо шепнула Дина. Студенты Дурмстранга последовали за директором; в толпе послышался шепоток. Дело в том, что ожидания насчёт того, кто именно будет среди приехавших, оправдались. И друзья так же пошли вместе с остальными студентами Хогвартса в замок, и по дороге в Большой зал Гарри увидел, как какой-то гриффиндорец курса с пятого примерно даже подпрыгнул, чтобы получше разглядеть затылок Крума. Несколько старшекурсниц на ходу начали лихорадочно копаться у себя в карманах… — Да что такое! Ни одного пёрышка с собой нет… У тебя есть? — Как думаешь, а Гротовский может расписаться моей помадой? — Я точно возьму у Крума автограф, если получится, конечно, — сказал с придыханием Рон Уизли. — Слушай, Гермиона, у тебя случайно там пера с собой нет? — А у меня есть фото Катажины, я из газеты его вырезал — вот бы она его мне подписала… — Да уж… товарищи по несчастью, — тихо вздохнул Гарри, — только у них квиддич, а у меня… этот мой шрам. — Ja, ja! — указал на Гарри кто-то из дурмстрагнцев. — Das ist der Junge, Der Überlebte! — Вот она, яркая иллюстрация твоих слов, — сказал кузену Тадеуш. — Ну мальчик, ну выжил… и что ж теперь, проходу не давать, а? Я вот — между прочим, ну, тоже… в некотором роде Мальчик-Который-Выжил. А что — я, например, в колодец упал когда-то и сумел выбраться оттуда. И шрамов у меня даже парочка есть, в разных местах и разной формы. Да вообще, я ведь даже мог не… Тадеуш не договорил, но Гарри знал, что именно кузен подразумевает… У тёти Петунии были сложности, когда она рожала сына; но, что ещё хуже — у неё были такие противопоказания, что не позволяли сделать кесарево. Непереносимость какого-то нужного для этого лекарства. На третий день кто-то из врачей даже рассматривал вариант: просто… вытащить ребёнка оттуда по кусочкам. Мол — всё одно ребёнок не выживет. Не тут-то было: упрямая тётушка Петуния на это его предложение заявила, что… в таком случае следующее, что ему придётся вытаскивать по кусочкам, это свою же собственную голову из своего же заднего прохода — ну и, наверное, от возмущения у неё таки хватило сил вытолкнуть сына наружу. Как-то они с кузеном случайно и услышали, как взрослые обсуждают между собой… ту тему, и потом тётя, конечно, перед ним извинилась, но в тот момент её материнские чувства… возобладали над хорошим воспитанием… Так что в семье шутили, что Тадеуш рождён из чистого упрямства; и вправду, он часто добивался своей цели, но не с наскока, а с помощью упорства — ну и, конечно, своих умных мозгов. Студенты расселись за столы своих Домов. Но в этот раз мест там было больше, чтоб учащиеся Дурмстранга и Шармбатона тоже могли сесть. Те выбрали места себе по вкусу; Гарри заметил, что большая часть ребят из Шармбатона садилась за стол Дома Рейвенкло, ну а дурмстрангцы почти все выбрали слизеринский стол. Но были и исключения. А девочки из Слизерина суетились у себя за столом, явно не зная, к кому первому подойти, чтоб пригласить к себе — к Виктору или к Станиславу… Однако ж оба парня предпочли стол Рейвенкло, а Катажина села рядом с ними, но к хаффлпаффцам — так, что разделял их лишь проход. На лицах этих слизеринок появилось чувство грандиозного облома. — Да, — хмыкнул Тадеуш, — за двумя снитчами погонишься — ни одного… как говорится, не поймаешь. — Вот, точно подмечено… Так ты что, тоже искатель, что ли? — А? Я? Ага, да. В школьной команде играю, за свой Дом, вот как. — И давно ты вообще в квиддич… — Вообще-то это с детства. Хотя мои родители магглы, но, когда мы были в гостях у крёстного моего кузена — он учил нас. Немного, но всё же. — Знаешь, ну я когда начинал, таким же был, как ты. Тоже до школы ещё. — Понятно. Классно… — И как, часто выходит поймать? Он ведь быстрый… — Главное, вовремя его заметить… А дальше уже — роль играет скорость реакции, ну и насколько твоя метла разогнаться сможет. У меня метла с лёгкостью за двести берёт, больше даже. Очень прочная и выносливая, долго держит большие скорости, и с разными чарами, и притом лёгкая. — Да, хорошая метла. Станислав повернулся к Виктору. — Вот, гляди. Он тоже искатель… — Коллега, значит, можно сказать, — кивнул Виктор. — Я тут тоже товарища по квиддичу вот нашла, — усмехнулась Катажина, кивнув на Гарри, который подмигнул кузену, — охотником играет, правда, но и на вратаря пробовался. — И я даже играл на этой позиции — но просто не в школьных матчах. Тем временем Дамблдор встал. Тут же все разговоры стихли. — Всем добро пожаловать к нам — в школу Хогвартс, — произнёс Альбус Дамблдор, лучезарно улыбнувшись зарубежным студентам, — надеюсь и верю, что вам будет у нас в гостях удобно и приятно. А теперь — к делу. Официальное открытие очередного Тримагичного Турнира состоится… в конце пира. А теперь — ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома! Блюда, стоявшие перед ними, сразу же, как и обычно, заполнились едой. Похоже, домовые эльфы выгребли в этот раз все кухонные запасы: ведь перед ними появились, в том числе, и такие блюда, которые относились к зарубежной кухне. — Это вот что, интересно? — спросил Крум, показав на кастрюлю с чем-то похожим на тушёных моллюсков. — Буйабес, — ответил Тадеуш, — это французское блюдо. Очень вкусное. Мы с Гарри ели его, когда мы были в гостях у нашей тётушки во Франции. Она вышла замуж за француза. — О, надо же! А у меня вот вся родня только в Болгарии. Едва блюда опустели, Дамблдор тут же снова встал, и в зале воцарилось ожидание чего-то приятного. Гарри с восторгом ожидал, что сейчас будет. — Да, вот и пришло время, — сказал Дамблдор, улыбаясь ученикам, — да, наш Тримагичный Турнир уж вот-вот начнётся… Но — я хотел бы дать вам краткие объяснения… перед тем как внесут ларь… И… вначале позвольте мне представить — мистера Крауча и мистера Бэгмена. Мистер Бэгмен и мистер Крауч неустанно работали много времени, чтобы организовать Тримагичный Турнир. И вот вместе со мной, профессором Каркаровым и мадам Максим оба они и войдут в состав судейской коллегии… Будьте добры, мистер Филч, внесите ларь. Мистер Филч подошёл к Дамблдору с большим деревянным ящиком, что был инкрустирован… драгоценными камнями, и ящик был очень старым. Студенты зашептались; кто-то встал на стулья, чтобы лучше видеть. — И мистер Крауч, и мистер Бэгмен уже изучили инструкции к заданиям участников, — сказал Дамблдор, — и они организовали всё необходимое для каждого задания. Их будет три в течение учебного года, и… чемпионы пройдут проверку на свои качества. Магическое мастерство, смелость и ум. И… и способность противостоять опасности. И в нашем Турнире будут соревноваться три человека, то есть по одному от каждой школы. Тот из участников, кто набрал наибольшее количество очков, получит главный приз. И участников будет выбирать беспристрастный судья: Кубок Огня. Дамблдор вынул палочку и трижды стукнул ею по крышке. Крышка тут же медленно открылась. Дамблдор залез рукой внутрь, вытащив оттуда большой, грубо отёсанный кубок из дерева. Он был бы неприметен, если б не вырывавшиеся из него язычки бело-голубого пламени. А Дамблдор закрыл ящик и осторожно поставил кубок на крышку, чтоб он был виден всем присутствующим в зале. — Желающие участвовать… должны будут разборчиво написать на куске пергамента имя, фамилию и школу и бросить их — в этот Кубок, — сказал Дамблдор, — и у кандидатов есть на это два дня. А послезавтра вечером Кубок выдаст имена участников, что окажутся наиболее достойны того. И сегодня вечером его поставят в наш вестибюль, он будет доступен всем. Но, чтоб слишком юные студенты не смогли подойти к Кубку, я начертаю вокруг него возрастную линию… как только его поместят в вестибюле. И никто, кто моложе седьмого курса — не сможет заступить за ту линию. И наконец — я хочу, чтобы каждый, кто пожелает соревноваться в Турнире, понимал, что дело то будет нелёгкое и опасное. Когда наш Кубок выберет участника… он или она обязуется до конца участвовать в Турнире — ведь помещение своего имени скрепляет особый магический контракт. С того времени, как вы стали участниками Турнира — пути к отступлению будут отрезаны. Да — прежде чем бросать своё имя в Кубок, твёрдо убедитесь, что готовы там участвовать. Теперь пора спать. Всем спокойной ночи. — Даже если б я был на седьмом, я б моё имя в него не бросил! — шепнул Тадеуш кузену, когда они выходили из Зала. — Пути к отступлению будут отрезаны… Ага, а вот, если серьёзно заболел? Или, ну, что-то зубастое на задании ногу отгрызло, а? Всё равно участвовать? Нетушки, уж лучше вот анимагию освою, там когда хочешь превращаешься… по крайней мере, с этим можно выбрать место и время, а не когда по контракту положено.