Гарри Поттер с Бейкер-стрит

03:40, 2 ноября 1997, Башня Гриффиндора. — "Почти четыре часа утра", — подумал Гарри, бегло взглянув на циферблат наручных часов, — "Слишком рано, чтобы не спать, но и слишком поздно чтобы ложится." Камин гостиной, сам зажигался, ровно в шесть утра, но иногда кто-нибудь из студентов, просыпался раньше и тогда, его негласной обязанностью было зажечь камин, что было совсем не трудно сделать одним взмахом палочки. Зачастую, очаг не гасится даже поздней ночью, и только когда в гостиной никого не остается, приходит староста факультета и произносит гасящее камин заклинание. Вернувшись в комнату и быстро закрыв дверь, Гарри снова прокрутил в памяти события почти минувшей ночи. Пройти все испытания и забрать главный трофей оказалось лишь половиной пути. Выход из подземных комнат Хогвартса вел в помещения кухни, и снаружи выглядел как картина-натюрморт с изображением рождественских сладостей. Зал хогвартской кухни с длинными рядами столов и различной утвари, походил на промышленный цех выполненный в нетипичном для подобных помещений готическом стиле. Домовые эльфы Хогвартса обычно работающие с раннего утра до позднего вечера, расходились по ночам, оставляя лишь несколько дежурных домовиков, которые всякий раз приводили кухню в порядок перед началом нового дня. О наличии на кухне домовиков днем Рон и Гермиона догадывались, но о присутствии хогвартски домовичках ночью смог предупредить друзей Гарри, который в обличии старосты Слизерина смог кое-что узнать о хогвартских домовых эльфах от Филча, уполномоченного отдавать им приказы. Чтобы пройти мимо хогвартских домовых эльфов незамеченным Рон, Гарри и Гермиона, шли осторожно, попутно применяя обнаруживающее заклинание Ревелио. Так они могли знать направление того, где могут находится домовики Хогвартса, обычно скрытые под чарами невидимости ото всех, кроме своих сородичей. Так гриффиндорцы вышли в часть Хогвартса примыкающую к комнатам факультета Хаффлпафф. Миновав картину закрывающей вход хаффлпаффской гостиной, друзья направились дальше. Почти час спустя, периодически проверяя выбранный маршрут заклинанием Ревелио, гриффиндорцам удалось избежать нежелательных столкновений и благополучного вернуться в Башню Гриффиндора. — "Необходимо спрятать меч Эскалибур. Поднять его никто, кроме меня не сможет, но ножен в комплекте нет, а так положить его на подоконник не вполне безопасно.", — решил Гарри, осмотрев клинок Гриффиндора в руке, — "Уменьшить его надолго, чтобы куда-нибудь сложить, нельзя. Собственное зачарование артефакта не позволяет применять чары, только заклинания с временным эффектом." Вспомнив о скрипке в футляре, которую он выложил на письменный стол, Поттер пожалел что у него не виолончель или контрабас, но зато размер скрипки в футляре легко увеличился до "контрабасного" благодаря примененному зачарованию. — "Отлично, но придется мне, либо купить пока новую, либо об игре на скрипке придется временно забыть", — продолжил свои размышления гриффиндорец. Гарри отсоединил нижнюю часть струнного инструмента и поместил клинок Гриффиндора внутрь так что рукоять оказалась закреплена сверху, а лезвие не касалось стенок инструмента, который несмотря наувелченные гибариты ни стал ни тяжелее или ни легче. Закрыв бывшую скрипку, Поттер аккуратно сложил ее в футляр и поставил "скрипку-контрабас" у шкафа, в углу комнаты. — "Выспаться уже не получится, поэтому и не к чему тратить время попусту, все равно сегодня воскресенье и уроков нет.", — решил Гарри твердо отказавшись ложится спать и вместо этого сел за письменный стол. Несколько учебников, расставленных как на полке у примыкающей к стене стороне стола. По мимо них, по левую руку от Гарри стояли: волшебная лампа-фонарь из синеватого стекла, зачарованное перо на подставке и стопка бумаги. По правую же руку от Поттера, находились: электронные часы-будильник и черный магловский органайзер заполненный всем - от карандашей до миниатюрного степлера. Повернувшись к окну, гриффиндорец взмахом палочки открыл окно комнаты. — Букля, призовись... Лети ко мне, — негромко сказал Гарри, взмахнув еще раз, чтобы позвать свою полярную сову Буклю из Почтовой башни Хогвартса, — Работе нет конца. Перед отправкой письма, или для того, чтобы просто повидаться со своим летающим питомцем, немногочисленные владельцы сов, звали их к себе в окно, чтобы всякий раз не отправлятся в Почтовую башню самим. Не призывают своих сов к себе, а идут за ними, либо первокурсники, либо слизеринцы, комнаты которых, расположенные ниже первого этажа, не располагали окнами. Отодвинув перо на подставке подальше, Поттер взял правой рукой шариковую ручку из органайзера, положил перед собой чистый лист бумаги и включив свет волшебного светильника принялся за письмо в родной дом на Бейкер-Стрит 221B. 08:00, 2 ноября 1997, Директорская башня Хогвартса. Воскресным утром временно исполняющий обязанности по Защите от Темных искусств или сокращенно ВРИО по ЗоТИ —новоиспеченный профессор Гилдерой Локонс поднимался по широкой винтовой лестнице внутри Большой лестничной башни. Обитель директора Хогвартса располагалась внутри выступающией над крышей конструкции из трех башен пристроенных друг другу. Во времена прежнего директора, которым являлся покойный ныне, Армандо Диппет, каждого посетителя башни, вне зависимости от положения, встречал каменный голем в виде гаргульи преграждавшей проход до той поры пока хозяин башни лично не дозволит гостю войти. Проходящий мимо гаргульи Локонс не заставший те, уже далекие, времена, и не подозревал о функциональном значении каменного изваяния. Нынешний директор — Альбус Дамблдор никогда не желал показаться закрытым человеком и когда он находился в башне двери его кабинета были открыты и для профессоров, и для студентов, с раннего утра до позднего вечера. — Добрый день, директор Дамблдор, — немного заискивающе сказал Локонс, — Работе... нет конца!, — радостно добавил он. — День добрый, Гилдерой, — добродушно ответил директор не изменяя своему показательно-дружелюбному стилю общения, — Но разве еще не утро? — Эм... Доброе утро... За рамками семьи звучит слегка фамильярно, — озвучил свои причны Локонс, но посчитав, что высказался, по его же собственному мнению, не вполне тактично, добавил, — Доброго времени суток, профессор... директор. — Времени доброго... Гилдерой, — вздыхая произнес Дамблдор вспоминая каким студентом был, в свое время Локонс, и понимая что он уже давно неисправим, — Я слушаю твой доклад. По порядку, очередности. Сперва о расследовании, затем я хочу услышать об успеваемости студентов в Защите от Темных искусств, а позже о запуске Дуэльного клуба... Скоро ли он откроется? И не пора ли объявить конкретную дату? Распределяющая шляпа никогда не делает выбор за будущих учеников Хогвартса, у нее даже нет собственного сознания и когда она не находится на чьей-либо голове, становится неактивна и бездейственна. У каждого из четырех Основателей было собственное представление о том каким должен быть волшебник обученный в стенах Хогвартса. Однако, Основателей также мучал вопрос о том, не станут ли ученики что размышлять о правильности сделанного выбора если предоставить студентам делать его самим. Это привело Годрика Гриффиндора к идее брать ответ из подсознания Храбрость и решительность считаются основными характеристиками выпускников факультета Гриффиндор, если на церемонии Распределения по факультатам еще будущий ученик Хогвартса подсознательно находит в себе именно эти черты, то Распределяющая шляпа направляет его или ее на факультет под красными знаменами, но также это происходит и при обнаружение оборотными сторонан гриффиндорцев - горделивости и тщеславия. Именно по этим критериям, шестнадцатилетний Локонс подсознательно видел себя именно на Гриффиндоре, что и было озвучено Распределяющей шляпой на церемонии, определив его дальнеющую судьбу. Альбус Дамблдор мысленно охарактеризовал для себя Гилдероя Локонса как человека с широкой душой, но маленьким сердцем. Характеристики противоречащие, но одна из них точно настоящая, а другая лишь часть выработанного образа. Однако, какой именно каждая из двух приходилось осталось для профессора загадкой. 08:30, 2 ноября 1997, Башня Гриффиндора. Пока Гарри занимался письмом, склонившись над белым листом бумаги ненадолго уснул, но был вскоре разбужен подлетевшей к нему Буклей. — Я не сплю, просто задумался, — отмахнулся Поттер, и поймал себя на мысли о том, как мало он знает о природе магии, и не может с уверенностью ответить на данный вопрос. Прежде он принял существование магии как данность. Да Гарри всегда придерживался научного взгляда на мир, однако его приемный отец - профессор астрофизики, любит говорить что "реальность может преподнести сюрпризы". Впрочем псевдомаглл-астрофизик также оказался и чародеем-звездочетом, и практикующим заклинателем, а потому его слова о "сюрпризах реальности" можно смело расценивать как завуалированное предупреждение перед грядущим столкновением Шерлока с разрушающей прежнюю картину мира действителньостью. — "Интересно, если бы отец и брат не оказались магами, как бы это отразилось на моем восприятии мира?", — подумал юный волшебник, — "Мама всегда завидовала тете Лили... Моей родной маме. При том, что формально была гораздо успешнее. Высшее образование и работа, которой можно позавидовать, но отсутствие магического дара это не перевещивает", — продолжил свою мысль Гарри, но не забыли и о письме, — "Нужно сосредотосчится на хорошем, текст должно получиться красивым, немного торжественным... Надо отметить, что обличить свои мысли в текстовую форму сложнее, чем просто высказать." Сова Букля снова вернулась на широкий подоконник, по которому птичка перемещалась от фарфоровой миски с водой к стеклянной тарелке наполненной кусочками груши и абрикосов — любимого лакомства птички. Избалованная своим хозяином Букля иногда даже отказывалась от привычной для ее неодомашненных сородичей пищи, предпочитая этому фруктово-ягодный винигрет на подобие этого. Однако, ни на внешнем виде, ни на скорости, ни на выносливости полярной совы несбалансированный рацион совсем не сказывался. — Букля, письмо готово, — сообщил Гарри, подозвав птицу к себе. Завершив написание письма, он свернул его в компактный рулон и пожелав защитить послание от несанкционированного прочтения, последовательными взмахами палочки прочел над свитком сложносоставное заклинание. — Солум Фамилиа де Фламель аут Холмс, Ан Нон Инсендиум, — четко произнес волшебник, теперь письмо мог прочитат лишь член его немногочисленной семьи, а в чужих руках оно самовспламениться не оставив ожогов, но и несохранив несгоревших обрывков. — Сигнатум Эпистола, — вновь произнес Поттер, и ситок скрепился без гербовой печатью из сургуча. Улетев с письмом, полярная сова Букля взмыла в небеса и растворилась в воздухе. Ни одна почтовая сова не преодолевали многокилометровые расстояния, вместо этого они владели аппортацией, удивительным образом всегда перемещаясь к месту доставки послания, легко отличая фасады одинаковых домов друг от друга. 09:00, 2 ноября 1997, Башня Гриффиндора. Альбус Дамблдор всегда представлялся Локонсу человеком сложным, слишком легко распознающим лесть и неискренность, но при этом слишком открытым для подлинного доверительного общения. За весь период обучения в Хогвартсе, Гилдерой так и не придумал подходящей манеры для разговоров с директором. — Безусловно, проникновение акромантулов в замок, является основной версией, — продолжил ВРИО профессора по ЗоТИ Локонс, когда речь зашла о расследоавнии. — Верно ли утверждать, что открытие Тайной комнаты, вы не рассматриваете?, — прямо спросил профессор и действующий директор Дамблдор, — Хотелось бы знать на каком основании вы сбросили эту версию со счетов? — Тайная комната просто древняя легенда, в то время как акромантулы это реальная угроза для учащихся, — настаивал Гилдерой Локонс, — Наблюдаемые характеристики жертв полностью соответствуют отравлению ядом новорожденного акромантула, как я уже много раз повторял. — Почему же в таком случае, мадам Помфри утверждает что ее снадобья от яда новорожденного акромантула не действуют?, — задумчиво спросил директор. — Уникальный подвид!, — живо ответил Локонс, — Говорю вам, изловим одну половозрелую особь, и противоядие у нас в кармане! А доказательства я вам предоставлю непременно! — И как же вы намеренны найти эти самые доказательства?, — поинтресовался профессор Дамблдор отчасти, но лишь отчасти, согласившись с доводами собеседника. — В конце каждого сезона у акромантулов начинается период миграции, общий сбор вокруг так называемого "прародителя", — увлеченно продолжил охотник на монстров, — Прародитель это старейший живой акромантул рода, во многом из-за развитой иерархии... — Прошу, не нужно читать мне лекцию об акромантулах, — прервал его на полуслове Дамблдор, — План мне понятен, напомню только что смена сезонов календарная, по внутреним биологическим часам акромантулов и ближайщая календарная смена сезонов, это рубеж ноября и декабря.... И мы должны спокойно ждать до этого времени? — Почему же, можно направить экспедицию в лес, чтобы обнаружить прародителя местной популяции, — парировал Локонс. — В таком случае, разве не разумнее ли иметь при себе Клинок Гриффиндора?, — риторически объявил директор, — Пройти Испытания храбрости в Подземных комнатах Хогвартса с вашим опытом и подготовкой, должно быть делом тривиальным. — Уверяю, я как истинный гриффиндорец уверен что достоин этого славного меча, но в битве с гиганскими пауками, нет лучшего оружия чем огонь, — по-бахвальски заявил Гилдерой Локонс, — Я сжигал акромантулов тысячами изгоняя эту заразу прочь от цивилизованных селений в глубины болот где этим тварям и место. — Если Тайная комната действительно открыта, — задумчиво сказал профессор Дамблдор, — То согласно преданию, только Истинный гриффиндорец вооруженный Клинком Гриффиндора избавит Хогвартс от Ужаса Слизерина. — Ужас Слизерина истребил бы всех грязно... Простите, маглорожденных учащихся едва ли не за день, если верить этому же преданию. Равзе не так?, — смело возразил Локонс. — Доводы мне ясны, — неохотно согласившись сказал директор, — Что с открытием Дуэльного клуба? — Планируем на этой неделе, в следующее воскресенье, — ответил ему Гилдерой. — В организации вам помогали профессор Снейп, Трюк и Флитвик, — напомнил Альбус Дамблдор и прямо спросил, — Как вы оцениваете их старания и вклад в работу? Директор прекрасно знал что перечисленные преподаватели Хогвартса, фактически сделали за Локонса всю основную работу по подготовке Дуэльного клуба, но хотел увидеть реакцию ВРИО профессора по ЗоТИ на этот каверзный вопрос. — Мне понравилось с ними работать, — неохотно заявил Локонс, — Знающие свое дело маги, могу сказать про них только хорошее, — учтиво добавил он на "всякий случай". — Северус Снейп предложил перенести открытие Дуэльного клуба пораньше, на пятницу, — неожиданно объявил Дамблдор, — Флитвик и Мадам Трюк его решение поддержали, учебных занятия в эту пятницу не будет, их перенесут на среду, четверг и субботу. — Отличная инициатива!, — воскликнул Гилдерой Локонс, заявляя таким образом, что просто одобрил подобную самостоятельность помощников, а не "делегировал" им большую часть работы. — Я думаю также, — одобрительно кивнув сказал директор. 13:00, 2 ноября 1997, библиотека Хогвартса. Уставший и невыспавшийся Гарри Поттер приступил к поиску чего-то объясняющего принцип действия магии. К своей удаче он наткнулся на фолиант с говорящим названием "Общая теория магии". — "Отлично, может быть здесь найдутся, если не исчерпывающие сведенья, то хотя бы некоторые ответы", — подумал Гарри открывая книгу, написанную исходя из ее вида примерно в начале или середине этого столетия. Первые страницы составляли главу "Введение" и были посвящены описанию терминологии, но уже первые строки после вводной главы поразили Гарри ясностью, информативность и простотой изложения: "Магия в действительности является абстракцией, под которой подразумевается любой вид энергии, их совокупности или материально-энерго-информационных взаимосвязей взятые магом под контроль, реализованные в качестве зачарований, либо ином виде. Основа магии как явления - манипуляция любыми видами энергии с помощью разума. На сегодняшний день магической науке известно столько же видов энергии сколько и маггловской. Любые магические ограничения, с которыми мы сталкиваемся, объективно не существуют и связаны с непониманием видов энергий, их совокупности или материально-энерго-информационных взаимосвязей неизвестных на данный момент. Понимание ключевой момент, поскольку использование всех существующих заклинаний и создание новых подразумевает понимание вида энергии, их совокупности или материально-энерго-информационных взаимосвязей. Например, магия Теней практически неиспользуемая ввиду непонимания подверженных манипуляции видов энергии, хотя магглы близко подошли к описанию явления обозначив их как "темная материя" и "темная энергия", хотя корректнее было бы использование термина "теневые", но магглы оказались в данной области познания чуть впереди магической науки. Другой известный пример, из Темных искусств, это некромантия, столь же опасная, сколь и непознанная, поскольку речь идет о материально-энерго-информационных взаимосвязей за пределами привычного бытия. Все известные виды энергии, их совокупности и материально-энерго-информационных взаимосвязей именуются аспектами магии. В различных системах обучения они описаны и каталогизированы по разному. Например, в Шармабаттонской системе обучения существует один огненный аспект магии, в Хогвартской и Думстрангской системе представлен двумя отдельными аспектами магии - пламенным и электрическим, а в Кастелобрушской системе упомянутый огненный аспект является лишь частью аспекта тепловой магии..." Пролистав несколько следующих глав Поттер нашел текст описывающий понятие заклинания и функциональное значение волшебной палочки. "Заклинания — это мыслеформы из слов и движений волшебной палочки, которая та, в свою очередь преобразует в более сложные манипуляции с аспектами магии. Использование волшебной палочкой во многом напоминает управление оркестром с помощью палочки дирижера, только музыкантами этого орекстра выступают сами аспекты магии. Без волшебной палочки каждый аспект магии волшебнику приходилось бы, как в древности, вызывать отдельно и мысленно удерживать в своей разуме, а затем самостоятельно объединять в заклинание, не забывая соблюдать верную последовательность. Зачастую это отнимает не только много сил, но и времени. Многие аспекты магии и вовсе невозможно долгое время удерживать в сознании, поэтому изобретение волшебной палочки считается одним из величайщих изобретений магического мира..." Гарри также отметил, что объяснение Филиуса Флитвика вполне соответствует изложенному в "Общей теории магии". Книги не отмеченные как "особо ценные" учащиеся могли забирать из библиотеки с условием их возвращения после прочтения. Фолиант "Общей теории магии" относился к обычным книгам, поэтому Гарри решил взять ее с собой, чтобы дочитать позже в своей комнате. Закрыв книгу он снова взглянул на ее корешок: "Никола Тесла" "Общая теория магии" — "Он был волшебником?", — удивленно подумал Поттер, — "Впрочем это многое объясняет. Хорошо, что в магическом мире уже появлялись люди с близким мне подходом к науке." 14:20, 2 ноября 1997, больничное крыло Хогвартса. — Утверждаете что вы были близоруки?, — недоверчиво спросила Помфри. — Да, при нашей последней встрече я был в очках, — твердо сказал Гарри, — Или вы не помните? — Мало ли для чего маги носят очки, — фыркнула мадам Помфри, — Для усиления способностей каких-нибудь, например. — Например, это каких?, — спросил он пользуясь случаем. — Легиллименции, чтобы лучше мысли чужие читать, или наоборот, для усилиения Окклюменции, чтобы свои защитить, — нехотя ответила Помфри. — Это весьма любопытно, — сказал Гарри, сделав остраненное выражение лица, будто ответ его не заинтересовал, — Так как насчет излечения близорукости? Почему это происходит? — Вы полукровка, чем бы вы не болели в детстве, с возрастом волшебная кровь берет верх, — также прямолинейно ответила целительница, — Взрослые волшебники близорукими не бывают. Могут быть аллергиками, насколько знаю... Да, вы не аллергик, мистер Поттер? — Сложно сказать... не совсем, — задумался Гарри вспомнив про свои маггловские капли, сосудосуживающие, к которым у него выработалось медикаментозное превыканик, из-за того, что он использовал их уже чуть дольше года. — Пожалуйста, мистер Поттер, если вы не алергик, и у вас нет требущих лечения ран, оставьте меня в покое, — отмахнулась Помфри, — Со своими ипохондрическими жалобами приходите завтра. Меня и так уже загрузили на весь день. — Да, может вам помочь?, — предложил Гарри, хотя помогать и не планировал, но таким образом рассчитывал, что мадам Помфри точно ответит и на этот вопрос. К его удивлению сегодня она выглядела не такой добродушной и тактичной как обычно. — Работе нет конца, — вздыхая пожаловалось она, — Локонс, ВРИО профессора, утром увидел здесь одного паука, обыкновенного, и теперь предполагая что в больничном крыле могут быть и акромантулы "категорически порекомендовал" мне обыскать все здание крыла, — продолжила Помфри, — Извините, если сегодня я была резка в высказываниях, нехотелось кого-то обидеть. Благодарю, за предложенную помощь, только вот мне дали уже пару помощников-старшекурсников, уже вызвавшихся на это неблагодарное дело. — Хорошо, до свидания, мадам Помфри, — вежливо сказал Гарри. — До свидания, мистер Поттер, берегите себя, — ответила она. 19:20, 2 ноября 1997, Башня Гриффиндора. В настройках маггловского электронного будильника Поттер включил второй звонок на девять утра и только после этого заснул, глядя как за окном вечерние облака медленно сгущаются сменяясь ночными тучами перед осенним дождем. Обычно он не ложился так рано, но в отличии от Гермионы, которая все воскресенье провела в своей комнате, или Рона который только и дремал весь день в кресле у камина, Гарри успел немного поспать только ранним утром, и то за письменным столом, а завтра был понедельник, первый день недели.