Сиблинговый комплекс

      Гин сжалась за ящиками, молясь, чтобы её не заметили. Бандиты могли вернуться в любой момент, чтобы добить подслушивающих детей.       Добить…       Девочка зажмурилась и замотала головой, желая выбросить воспоминания. Кровавые тела, лежащие в куче. Одному другу пробили голову, размазав мозги по полу. Другой друг лишился ещё при жизни руки, что лежала теперь неподалёку от прятавшейся Гин. Лишь благодаря ему она сумела спрятаться тут. В тёмном закоулке трудно было заметить маленькое тело.       Именно на это надеялась малышка Гин, когда услышала шаги. Уверенные, они приближались. Зажмурившись и сжавшись в комочек, Гин закрыла руками рот, чтобы не было слышно как она дышит. Сердце бешено стучало, причиняя боль.       Только бы не нашли, только бы не убили…       — Привет, малышка! Не бойся, открой глазки: я не из этих контрабандистов.       Гин замотала головой и попыталась отползти подальше, упираясь в шершавый ящик, что занозил щёку.       — Вылезай. У нас твой братик.       — Рюноскэ!       Гин тут же тараном ударилась в плечо говорившего, отпихивая того подальше. Тот со сдержанным ругательством упал, тоскливо наблюдая, как девочка выбегала из заброшенного дома.       — Братик!       — Гин!       Акутагавы обнялись. Гин тут же отстранилась и взяла брата за руку, оттягивая в сторону и не замечая перемен в его виде.       — Уходим быстрее, пока тот плохой человек не вернулся.       — Я…       Рюноскэ опустил голову и поправил огромный по размеру плащ. Гин разжала хватку и отступила на пару шагов назад, пока не упёрлась в кого-то.       — Видишь ли, твой брат согласился стать частью Портовой мафии и моим учеником. Ты поедешь с нами, как пункт нашего договора.       Гин запрокинула голову назад, смотря на перебинтованное лицо. Губы незнакомца изогнулись в улыбке, в то время как взгляд единственного видимого глаза оставался ледяным. Холод пронзил девочку, пробегаясь по позвоночнику, замерзая и становясь стержнем уверенности.       — А куриный шашлычок мне купите?.. — Конечно. — Незнакомец доброжелательно потрепал её по спутанным волосам. — Хорошая девочка. Идёмте к машине.       С тех пор жизнь Гин и Рюноскэ круто изменилась.       Пока Гин почти ничем не занималась, всего лишь сидела в кабинете одной из Исполнителей, Рюноскэ подвергался суровым тренировкам. В выделенную маленькую комнату брат буквально вползал, засыпая на пороге. Малышке Гин приходилось помогать тому забираться на кровать, раздевать и укрывать. Она чувствовала себя беспомощной и бесполезной. Нет дара, слишком мелкая и худая — такой характеристикой одарили её врачи. Но при этом она не оставляла попыток хоть где-то пригодиться, слушая всё, что происходило в кабинете Озаки.       — Ах, скукота…       Дазай буквально развалился на диване. Руки он закинул на спинку, сидел почти на краю, вытянув ноги под журнальный столик. Коё неодобрительно закачала головой, складывая документы в папку. Рюноскэ, которого перед этим отчитали, стоял с поникшей головой. Руки были сжаты в кулаки, губа закушена. Он снова сделал что-то не так. Подробностей Гин не знала, но чувствовала обиду.       Как можно было не оценить старания братика?! Да и поставить того, как какого-то пса у двери со словами «Стоять»?       Яростно черкая карандашом на своём рисунке, Гин удивилась, когда ей на столик прилетел листик. В принципе, весь кабинет оказался усыпан документами. Девочка отвлеклась и стала их собирать.       — Мальчик, ты не у себя в кабинете. Не мусори мне.       — Ах, да ладно, сестрица. Оригиналы у Мори, тут всего лишь копии.       Любопытная Гин прочитала таблицу. Свод данных по прибытию и отбытию грузовых машин на склад. Ничего необычного, но…       — Тут ошибка. — Гин неуверенно протянула фразу и спрятала лицо за листком.       — Что, прости? — лениво переспросил Дазай.       — Ой, да девочка, наверное, что-то не так поняла. Не обращай внимания.       — Подойди ближе, Гин. Я тебя не обижу. Покажи ошибку в бумагах.       Гин бросила взгляд на брата. Рюноскэ было дёрнулся, но остался стоять там, где тому приказал наставник. Девочка быстро подбежала к дивану и стала торопливо объяснять, тыча пальцем в одно место:       — Двадцать семь не выходит. Никак не выходит! Тридцать семь въехало в четыре смены. А уехало сто сорок семь. Не сходится.       — Она права. Нас обманули. — Дазай бегло осмотрел документ, забирая из рук Гин. Та отшатнулась и опустила голову вниз. Сердце бешено стучало: о том, что ей легко даётся считать никто не знал. Даже обучавшая ту Озаки, что сейчас пыталась скрыть удивление за рукавом кимоно.       — Двадцать семь умножь на три.       — Восемьдесят одно.       — Дели на девять.       — Девять.       — Умножь на сто.       — Девятьсот.       — Сколько ты уже сделала действий?       — Три.       — Вычти из этой суммы сто пятьдесят восемь и полученную сумму подели на шестнадцать.       — Я не умею. — Спустя пару мгновений ответила Гин, поспешно добавив: — А так получается при вычитании семьсот сорок два.       — Ах-ха-ха, Гин не умеет делить на двузначные, но ловко вычитает в уме. Удивительно.       — Где ты этому научилась, малышка? — Дазай провёл рукой от плеча до запястья, привлекая девочку ближе. Гин послушно сделала пару шагов навстречу, краем глаза заметив, как брат неодобрительно дёрнулся.       — Дазай, что ты задумал?       — Ничего особенного, — вкрадчиво протянул Исполнитель, трепля Гин за волосы и поднимаясь на ноги. — Хочешь куриный шашлычок?       — Да! И мороженое! — совершенно не чуя подвоха воскликнула Гин.       — Мальчик, что ты задумал? — с нажимом повторила вопрос Озаки.       — Определить судьбу Гин. Не волнуйся, сестрица, я верну её в целости и сохранности. Без пылинки и прыща. Хотя за последнее не ручаюсь.       Озаки тяжело вздохнула и махнула рукой.       — Делай как знаешь, но чтобы девочка была у себя до девяти вечера. И скажи своему воспитаннику собрать бумаги. Я иду к Боссу.       Гин радостно улыбаясь последовала за Дазаем, не зная, что тем самым создала маленькую трещину в отношениях с братом. Рюноскэ проводил её обиженным взглядом. С ним наставник никогда не ел мороженого.       — Ты молодец. Конём убрала половину защиты… Но ведь Король и Ферзь всё ещё на местах.       Гин закусила губу, размышляя над следующим ходом. Дазай лениво лежал на диване, наблюдая за решением шахматной задачи.       За какие-то пару месяцев девочка променяла кабинет Озаки на его общество. Они много разговаривали на различные темы, рассматривали бумаги, заполняли их. Иногда даже ей разрешалось присутствовать на малозначительных переговорах. Теряясь среди высоких «шестёрок», девочка незаметно подслушивала и училась. Однажды предотвратила покушение на Исполнителя. За что неделю получала мороженое в больших количествах. Жизнь её была размеренной и спокойной. Не смотря на дополнительные занятия в танцевальной секции, куда её впихнули, Гин была довольна.       «Хорошая девочка».       А вот у Рюноске возникли проблемы. Тот продолжал тренироваться, получая тумаки и приходя в комнату буквально на каком-то внутреннем упрямстве. Но в свой адрес он часто слышал лишь только упрёки. Ему ничего не доверяли. С каждым разом он становился всё угрюмей и угрюмей.       Однажды и вовсе взорвался, сорвав весь негатив на Гин. Девочка рыдала, успокаиваясь в объятьях Дазая, не понимая, что сделала не так. Почему старший брат её ненавидит? Почему он накричал и даже замахнулся рукой? Если бы не Дазай, то обязательно бы её ударили. Тот вмешался в последнюю секунду, отшвырнув Рюноскэ от напуганной малышки.       — Он слабак. Поэтому и поднял на тебя руку. Ты умная. Ты сильнее одарённого, просто ещё не раскрылась. Он это чувствует, малышка. Ревнует. Боится конкуренции.       — Я никогда не мешала брату, так почему?..       — Вспомни тот день. Он бросил тебя там на складе. Он помчался за контрабандистами. Ты уже тогда была помехой. Ему. Но не мне. Ты умная, Гин. Сильная.       Вкрадчивый голос Дазая проникал в разум засыпающей девочки, без труда формируя новую реальность. Где брат — враг, а единственный человек, которому можно доверять, это тот, кто угощает её мороженым, играет с ней в шахматы и водит к другим детям играть.       — Ода-сан, вас почти победили! — раздался весёлый девичий голосок из коридора.       Одасаку взглянул через плечо и увидел брюнетку в цветастом платье — воспитанницу друга. Шёлковый платок был повязан на шее, как у совсем взрослой леди. Узел скрывался под зажимом в виде маленькой канарейки. Двенадцать лет — сложный возраст, однако по словам Дазая проблем с ней не было. Гин широко улыбнулась, показывая пальцами знак «виктори», пока парень шёл в её сторону. Когда он прошёл мимо, то услышал тихое:       — Дазай-сан ждёт вас внизу, — и тихое шелестение. Должно быть та склонила голову, как её учили. Неодобрительно качнув головой, Ода вышел из квартирки. А дети тем временем поднялись и собрались вокруг Гин, жалуясь на провальный план.       Девочка широко улыбалась и смеялась, понимая бесполезность всех попыток завалить Оду на пол. Этот парень казался ей непобедимым героем из сказок. Сказок, которых в её жизни больше не было.       Совсем недавно она пережила покушение на себя. От брата. Расёмон причинял боль, проткнув плечо насквозь. Другая лента плотно обвила шею, начав душить. Воздуха не хватало. Острые грани способности резали руки, не давая и шанса побороться. Гин пыталась крикнуть, но из горла выходил лишь жалкий хрип. Некогда родные глаза смотрели с красной яростью. Губы извергающие недавно слова презрения и ненависти, сомкнулись в тонкую линию, изгибаясь в высокомерной усмешке. Рюноскэ побеждал.       Гин вдохнула, падая в объятья, пахнущие больницей. Кашель душил её похлеще ленты развеянного Расёмона. Но родной голос Дазая убаюкивал, утихомиривая истерику. Пусть даже он обращался не к ней, не с любовью и даже не фильтруя сказанное.       — Ублюдок. Напал на собственную сестру? Да ты жалок, Рюноскэ. Жалок настолько, что я хочу от тебя отказаться. Но не откажусь. Готовься: завтра будет ещё хуже, чем сегодня. Никчемный ты, сучий сын.       После этого случая Гин поселилась в апартаментах Дазая. Хвостик — прозвище, которое стало официальным. Где находился Исполнитель, там была и маленькая Гин. Всё свободное время они проводили вместе, на работе тоже не разлучались. И хоть Гин не обучали целенаправленно, навыки убийцы у неё проявились случайно.       В тёмной подворотне, где должны были пройти переговоры, уже поджидали убийцы. Резко развернувшись, Гин выбила нож. Ушла от кулака в изящном танцевальном па. После подняла клинок, изогнувшись в мостике, и вонзила в бок нападавшего. Всё произошло настолько быстро, что Гин и сама ничего не поняла, долго ещё смотря на окраваленную руку.       — Хорошая девочка. — Мягкое касание к волосам привело девочку в чувства. — Ты убила его. Это было красиво.       — Я защищала вас, Дазай-сан.       — И себя. Ты молодец. Хорошая девочка. Хочешь научиться владеть ножом?       — Да. Этот мусор не остановится, он будет пытаться убить вас. Как тогда с машиной.       — Хорошая девочка. Умная. — Дазай обнял Гин и прижал к себе, поглаживая волосы. — Я научу.       И он стал учить. Подключил Верлена, Хироцу, Коё. Нагружал интеллектуальными заданиями. И всего лишь через полгода тринадцатилетняя Гин смогла присутствовать в кабинете босса в компании Исполнителя. Правая рука самоубийцы, его личный секретарь, вытаскивающий из петли, останавливающий словесные перепалки между Двойным чёрным и заполняющий все необходимые бумаги.       — Ты стал мягче, Дазай-кун.       — И?..       Гин замерла, так и не прикоснувшись к дереву костяшками пальцев. Разговоры верхушки подслушивать было опасно, но девочка ничего не могла с собой поделать, впитывая услышанное как губка.       — Это может стать серьёзной проблемой. Она твоя слабость.       — Мори. Тронешь её — убью.       Гин отшатнулась от двери. Сердце пропустило удар. Холодный тон Исполнителя звучал угрожающе. Разве такое возможно? Угрожать самому боссу? И ради кого? Ради неё? Щёки заалели, на губах появилась улыбка. Что бы другие не говорили, а Дазай-сан её любит. Встрепенувшись, она ударила пару раз по лицу и, приняв равнодушный вид, постучалась в кабинет. Дверь открыл Дазай. Равнодушный взгляд потеплел на пару секунд, достаточных, чтобы это заметила девочка, и вновь стал обычным.       — Малышка Гин, уже написала?       — Да, Дазай-сан, — Гин протянула папку с лёгким поклоном.       — Можешь быть на сегодня свободна. Возьми машину и прокатись куда-нибудь. Разрешаю.       — Спасибо, Дазай-сан! — радость, которую Гин не смогла сдержать, проскользнула в голосе. Она давно мечтала кое-что купить.       Тем же вечером вручая подарок, девочка сильно смущалась. Не зная куда себя девать, сразу после этого она забралась с головой под одеяло, «собираясь» спать.       — Зажимы для галстука? Мне?..       — Да. — Глухо буркнуло со стороны кровати.       — Красивые, Гин. Я буду их носить. Хотя верёвка с мылом или же яд какой-то был бы куда лучшим подарком.       — Не смешно. — Очередное бурчание из-под ткани.       В тишине Гин слышала лишь дыхание и сердцебиение. Решив, что Дазай ушёл, она собралась было вылезти для глотка свежего воздуха. Однако кровать рядом прогнулась, а на неё легла чья-то рука, прижимая. Девочка замерла.       — Гин, если я умру, уходи из Портовой мафии.       — Дазай-сан?..       — Пообещай мне, что покинешь это проклятое место.       — Обещаю, Дазай-сан, что уйду из Портовой мафии, когда и вы покинете её.       — Хе, завуалировала как. — Дазай зашевелился, а спустя мгновение взъерошенная Гин вдохнула свежий воздух. Он сдёрнул с её головы одеяло. — Пора спать, Гин. — Лёгкий поцелуй в лоб. — Деткам пора спать.       — Я не ребёнок, — забурчала Гин, удобно устраиваясь в объятьях Дазая.       — Конечно, малышка. Конечно… — Голос исполнителя был пропитан какой-то обречённостью и сожалением. Что звучало инородно и чуждо.       Дазай взял её поиграть. Ему было интересно, сможет ли он быть старшим братом. Он делал всё, чтобы Рюноскэ отвернулся от сестры, сам ту оттолкнул. Гин была куда умнее сверстниц. Возможно, не очень образованная, но умная и сообразительная. Он бы поигрался и вернул её Коё. Рюноскэ ведь девочка была бы уже не нужна. А Дазаю так хотелось узнать, что он после первой же прогулки решил взять над той шефство. Активная, в меру говорливая, Гин привлекала и много усилий по воспитанию не требовала. Теперь же, он сожалел об этом решении. Он стал уязвим для Мори.       Избавиться от Гин было бы лучшим решением. Погасить искру в глазах не представлялось сложным. Сломать её и отдать Коё.       Просто и сложно одновременно.       Дазай не мог.       Не хотел.       Не смог.       — Дазай-сан, вот вы где. Ода-сан, прошу простить, но ему пора на работу.       Восемнадцатилетняя Гин поклонилась каменному надгробию, к которому спиной прислонялся Дазай. Бывший Исполнитель кротко улыбнулся, сдержано хихикнув.       — Даже на кладбище меня достанешь, малышка.       — Вас уже Куникида-сан обыскался. Нам передали дело оборотня, о котором гудят все новостные каналы.       — Понятно. Скоро приду. Малышка, а ты не скучаешь по своему старшему брату?       — Как я могу по вам скучать, Дазай-сан? И что это с вами в последнее время? А ну встали, отряхнулись и отправились на место встречи. Координаты уже пришли.       Дазай снова рассмеялся, поднимаясь на ноги. Строгий тон Гин подгонял ни чуть не хуже пинков Куникиды. Да и вид был соответствующий. Волосы собраны в растрёпанный пучок на затылке, чёрная юбка-солнце, белая блузка под корсетом. А образ завершали чёрный плащ и кроссовки. Нелепые розовые разношенные кроссовки.       — Собрала волосы?       — Разлетаются же. — В доказательство слов сильный порыв ветра ударил в лицо девушки.       — Действительно. — Плащи шелестнули следом. — Я пошёл, возвращайся в офис.       Гин кротко кивнула, поклонилась надгробию и поспешила прочь. А Дазай погладил шершавый камень.       — Друг, я стал хорошим братом, украв чужую сестру? Честно, даже и не знаю, как оценить свой поступок. Но я ни о чём не жалею.       Дазай Осаму в последний раз провёл ладонью по холодному камню и направился к месту встречи.       Гин зацепилась краем глаза за знакомую фигуру. Брюнет в длинном чёрном плаще шёл через улицу. Мгновение. Они остановились, бросая друг на друга настороженные взгляды. Машина промчалась, разрывая контакт. Спустя секунду они вновь зашагали по своим делам.       Для Акутагавы Рюноскэ сестра умерла в тот день, когда он почти убил её.       Для Акутагавы Гин брат умер в тот день, когда бросил её на складе.       Для Дазая Осаму родилась сестра в тот день, когда Мори намекнул на мягкость.       Но всем придётся скоро встретиться и что-то сделать с неразрешимым комплексом сиблингов.