Другая история

      Садо двигался прямиком к белой башне, на которую ему указали несколько встреченных шинигами. Но сколько бы он ни бежал, ему казалось, что расстояние не менялось. Ясутора вздохнул. Не время отчаиваться. Он обязан помочь Ичиго.       Они знакомы не так давно, но этого времени было достаточно, чтобы заполнить внутреннюю пустоту. Разве мог он после этого позволить образоваться бреши в душе Куросаки? Он и раньше подозревал, что Ичиго не всегда открыт с ним, но не мог найти моментов, подходящих слов. Поэтому просто наблюдал. Сейчас же паззл сложился полностью. И это не могло не радовать Садо хотя бы на один ничтожный процент.       Странное ощущение охватило сердце. Он остановился, осмотрелся. Большая, обширная площадка пустовала, а у самого выхода стоял кто-то. Садо осторожно продвинулся вперед, всматривался в силуэт незнакомца, оценивая степень его опасности.       — Ты все же пришел, — меланхоличный, приятный тембр защекотал уши.       Садо внимательно осмотрел его, после заметил неестественность всего происходящего — вокруг него падали лепестки прекрасных кроваво-красных цветов. Ясутора нахмурился. Подобный цирк его настораживал, а после того, как он заметил девушку на балконе, сбрасывающую эту мишуру, Садо лишь сильнее напрягся. Особенно, когда она опрокинула корзинку с лепестками на мужчину. Тот быстро выбрался из засады, снял соломенную шляпу и добродушно предложил путнику отступить.       — Я не могу этого сделать, — спокойно пояснил Садо. — Вашей просьбы недостаточно, чтобы я это сделал, хотя вы и не выглядите плохим шинигами.       — Понимаю, — мужчина прикрыл глаза. — Но и ты меня пойми, я не могу пропустить тебя.       Садо кивнул.       — Тогда нам ничего не остается, кроме как сидеть здесь, — добродушно подметил мужчина и присел.       — Я не могу позволить себе это, — Садо выдвинулся вперед. — Прошу, пропустите меня.       — Прости, — он виновато улыбнулся. После состроил странную гримасу и полувиноватым тоном (что выдавало лишь наигранность) произнес: — Ох, я совсем забыл представиться. Капитан восьмого отряда Кеораку Шунсуй.       «Капитан?» — искренне удивился Садо.       И был рад, что не начал их знакомство с драки. Все же против капитанов у него ни одного шанса — по крайней мере, так говорил Йоруичи. Но, возможно, стоило попробовать. Ему было что терять, но он дал обещание… Множество обещаний странному, но преданному и доброму другу…       Отношения с Ичиго выстраивались странно. Да, они сразу нашли общий язык, и сам Куросаки не чурался прятаться от всего мира в компании Ясутора. Но в скором времени Садо стало гложить неприятное жгучее предчувствие ошибки. Ичиго хватал все, что давала их новообразовавшаяся дружба, но ничего не предлагал взамен. Лишь иногда дарил приятное общение и превосходное времяпрепровождение. Остальное же время Садо нянчился с ним, как с ребенком: будил, когда они уже опаздывали в школу, отрывал от увлеченности, в которую время от времени впадал Куросаки, заинтересованный какой-то мыслью, событием или наблюдением, однажды даже тащил его на себе пьяного домой. Но никакого ответа не следовало, лишь скупое «спасибо» время от времени. Именно такой ход мыслей и загнал Ясутора в ловушку ошибочных суждений, но понял он это далеко не сразу…       — Мне это уже надоело, — не выдержал Садо однажды, когда в очередной раз расталкивал друга утром, за десять минут до первого занятия.       — Что не так? — зевнул Куросаки, протерев заспанные глаза.       — Все не так! — рыкнул Ясутора, сам себя не узнав. Былая меланхоличность куда-то ушла. — И я не намерен это больше терпеть! — после этих слов он развернулся и ушел.       Ичиго пришел в школу ближе к обеду и полностью игнорировал Садо, даже не смотрел в его сторону. И это разжигало гнев в душе еще сильнее. Из них двоих должен быть обижен Садо, но эта капризная принцесса просто искала того, кто будет вот так молчалив и удобен.       Подобные мысли окончательно подавили Ясутора. К вечеру он совсем сник и просто рухнул на кровать, не в силах пошевелиться. В груди неприятно ныло от образовавшейся бреши. Даже такого здоровяка, как он, можно свалить одним точным ударом. Просто прежде никто не использовал столь мерзкую тактику, поэтому это чувство разбитости было чуждо ему. Но сейчас тепло угасало. То тепло, которое он искал и, как ему казалось, нашел.       — Я всего-то хотел найти своего человека, — тихо пробубнил он.       — Я тоже, — ответили ему из пустоты комнаты.       Садо приподнялся и оторопел — возле кровати на корточках сидел Куросаки и достаточно добродушно улыбался ему. Ясутора сел, посчитав невежливым разговаривать лежа.       — Что ты здесь делаешь? — недружелюбно спросил Садо.       — Ну, ты злишься на меня из-за чего-то, вот я и пришел узнать причину.       — Что-то до этого ты не рвался. Не удивлюсь, что тебе просто что-то нужно от меня.       — О чем ты говоришь? Мне ничего не нужно от тебя, — искренне удивился Куросаки. — Я не вожу дружбу с людьми, которых использую, — тут его явно что-то осенило, взгляд стал яснее и глубже. — О, так ты про школу… Я видел, как ты был зол, поэтому и не подходил, хотел дать тебе время немного остыть.       Садо сам удивился. Неужели Ичиго совсем не понимал, что только сильнее злил таким поведением? Но его слова не казались не искренними. Да и за их короткую дружбу Садо ни разу не поймал момент, в котором Куросаки был лживым или противоречивым.       — Я только сильнее злился, — честно признался Ясутора.       — Оу, — Ичиго потупил взгляд. — Извини, я не мог и подумать. Ты просто очень скрытный парень, поэтому я порой не знаю, как к тебе подступиться.       — Что это значит?       — Ну знаешь… — Куросаки позволил себе присесть рядом, — из тебя порой сложно вытянуть хоть слово, поэтому я не могу точно знать, случилось ли что у тебя или нет. Может, у тебя что-то болит или тебе плохо… Увы, видеть тебя недостаточно, чтобы понять.       — Это не отменяет того факта, что я тебе просто полезен.       — Ну да. Ты бесценный человек, — согласился Ичиго. — Я и не знаю, как я существовал до этого, — он неуклюже улыбнулся. — Благодаря тебе я всегда успеваю на первое занятие и не просиживаю в одном месте подолгу, сильно увлекшись чем-то. Да и в тот раз, когда я напился… — он замолчал на мгновение. — Я и сам не понял, как перебрал. А родным звонить было стыдно, я не хотел их лишний раз беспокоить. Поэтому позвонил тебе — единственному человеку, которому я могу доверять…       Куросаки говорил как всегда много, но Садо не перебивал его. Слова слишком сильно тронули его, хотя по факту Ичиго сказал не так много.       — Единственное, от чего мне неловко, — я не могу ответить тебе тем же…       Садо уставился на друга. Ясутора ничего не говорил ему о своих чувствах, но он безошибочно повторил их. Неужели его это тоже беспокоило все это время?       — Я думал, что наша дружба — игра в одни ворота…       — Мне стоило догадаться, что тебя это беспокоит, — Куросаки опустил голову, но быстро поднял ее, переведя на Садо струящийся искренней радостью взгляд. — Я знаю! Я смогу быть полезным для тебя, если ты будешь чаще говорить о своих чувствах. Так что пообещай мне говорить о них, хорошо?       Это было первое обещание, которое он дал. Взамен он взял немногое — попросил Куросаки быть внимательней к чувствам окружающих.       Второе обещание он дал чуть позже при менее радужных обстоятельствах. Эту историю начал сам Ичиго с по своей сути невинного вопроса:       — Почему ты никогда не даешь сдачи?       — Я обещал своему Абуэлло.       — Кому? — искренне удивился Ичиго.       — Абуэлло. Это значит дедушка.       Тогда Садо обрисовал все достаточно поверхностно, также вскользь упомянул о важной для него вещи — монете, которая осталась в память о дорогом человеке.       — Это все равно ничего не объясняет, — Ичиго пожал плечами. — Если не давать отпор, то рано или поздно можно погибнуть. Вряд ли эта шпана знает о таком слове, как «мера».       — Может быть.       — Ты слишком беспечен, — по-доброму отругал его Куросаки. — Если бы ты видел то, что видел я, то больше бы ценил свою жизнь. Хотя если подумать, эти полудурки слишком ребячатся для чего-то серьезного.       Тогда Садо и не подозревал, что их подслушали. Он мало тогда рассказывал о Мексике, откуда тянулись его корни (несмотря на то, что его родиной все же была Окинава), мало говорил о том, что сам был ужасным драчуном и только вмешательство Абуэлло изменило его, показало, что он родился таким крупным для того, чтобы защищать, а не причинять боль другим. Но даже того, что хулиганы услышали, было достаточно, чтобы подкараулить Садо, оглушить булыжником и притащить под мост, где его привязали к стулу металлическими жгутами.       Садо по привычке не сопротивлялся и не выказывал никакого участия, пока не увидел в руках главаря шайки свою монету, которую тот грозился погнуть. Тогда Ясутора и переменился в лице, почувствовал столь чуждую его природе вспышку гнева. Но ничего не мог сделать — он был крепко привязан.       На помощь пришел Ичиго и достаточно быстро разобрался со всеми, отобрав монету. Обтерев пот с лица, он поднялся с земли, отряхнулся и вернул украденное.       — Знаешь, я тут подумал… если ты не можешь драться ради себя, то дерись ради меня. Я же буду драться ради тебя.       Как он мог не дать этого обещания? Ичиго ценил его и дорожил, как он своей любимой монетой. Эта искренность Куросаки всегда подкупала.       Третье обещание он дал совсем недавно, незадолго до отправления в Общество Душ. Тогда они говорили о Рукии, о будущем походе в неизвестное место. Ичиго предпринял тщетные попытки отговорить друга от этой затеи, но Садо тогда все для себя решил. Поэтому Куросаки ничего не оставалось, кроме как спросить:       — Ты же понимаешь, какая пропасть между нами?       — Отчасти, — Садо кивнул. — И я намерен принять это и наверстать упущенное.       Ичиго грустно улыбнулся.       — Это невозможно.       — Мы не узнаем, пока не проверим.       Куросаки лишь кивнул, больше не давая каких-либо комментариев. После некоторого молчания он заговорил вновь:       — Я буду выглядеть полным эгоистом, который просит невозможного, но мог бы ты дать мне одно обещание, — он замолчал, его лицо напряглось. — Пообещай мне не умирать, хорошо? Сделать все возможное…       Как он мог не обещать этого? Он уже понял чувства Ичиго, знал, что прежде Куросаки терял близких людей. Поэтому он не мог допустить ни собственной смерти, ни смерти других важных для Ичиго людей…       — Садо Ясутора, — неожиданно для себя произнес Ясутора.       Капитан мягко улыбнулся и кивнул, после стал более серьезным и в том же духе спросил:       — Садо, почему ты здесь?       — Я хочу помочь Кучики Рукии, — не задумавшись, ответил Садо.       — Рукии-тян? — искренне удивился Кеораку. — Разве вы настолько близки?       — Нет. По правде говоря, я о ней ничего не знаю и общался с ней всего один раз.       — Не слишком крепкие отношения, чтобы так рисковать своей жизнью…       — Это правда. Но я рискую не ради нее, а ради Ичиго — моего друга, для которого она важна, — Садо удивился своей открытости, но не мог не признать, что Шунсуй располагал к себе.       — Ичиго? — вновь удивился Кеораку. — Я надеюсь, ты не о Куросаки Ичиго говоришь.       — Именно о нем, — оторопел Садо. — Но откуда вы его знаете?       — О… он ничего не говорил о своем статусе тут? — Кеораку наклонил голову на бок. — Хотя я не удивлен, он очень скрытный.       — Что ж… вы так и не ответили.       — Я думаю, ты и сам скоро узнаешь ответ, — он странно улыбнулся. — Но все же странно водить дружбу с гибридом. Это с самого начала губительные отношения.       Садо застыл. В голове сразу всплыли слова Ичиго о том, что он пошел против своей природы. Что такое Куросаки попытался изменить? Да и подобные колкие слова не объясняли ничего, лишь развешивали ярлыки.       — Вы ничего о нем не знаете, — возмутился Садо.       — Ровно как и ты, — подметил Кеораку, но быстро смягчился. — Слушай, я ничего против него не имею. Я считаю его очень хорошим и добрым, к тому же я видел их доверительные отношения с Рукией-тян воочию. Но я не уверен, что подобное не опасно для простого человека. Сам Ичиго не подозревает, насколько он может быть опасным для окружающих. И это только сильнее причиняет ему боль.       Садо почувствовал нотки злости внутри, но быстро загасил их в себе. Шинигами напротив него лишь высказывал мнение, не было нужды переделывать его и злиться на эти слова. К тому же он пришел не ради этого.       — Я все же прошу пропустить меня, капитан Кеораку, — требовательно произнес Ясутора.       — Ох, зачем так официально? Я уже сказал, что не могу этого сделать, — он достал бутылку с саке и стаканы. — Тогда, может, выпьем?       — Предлагая выпить несовершеннолетнему, вы совершаете преступление.       — А Ичиго согласился бы, — подзадорил Кеораку, — но раз ты такой правильный, обойдемся без этого.       — Почему вы не можете меня пропустить? Я не хочу с вами сражаться!       — Я тоже. И именно поэтому настоятельно прошу уйти домой. Вокруг все сражаются, но это просто бессмысленно, — он покачал головой и на мгновение прикрыл глаза.       — Все сражаются? — насторожился Садо. — Что вы имеете в виду?       — Не то, что ты подумал. Хотя… — он приподнял голову, потерев подбородок, — кажется, где-то столкновение.       — Тогда я настоятельно прошу вас пропустить меня, либо я пройду силой, — Садо напрягся.       — Ну раз другого выхода нет… — Кеораку поднялся, снял с себя розовое женское кимоно с аккуратно вышитым привлекательным рисунком, обнажил рукояти мечей, спрятанных в глубинах белого хаори. — Жаль… — он опустил голову.       Садо двинулся в атаку, сконцентрировал по привычке поток реацу в правой руке.       Сколько бы он не выпускал зарядов, все было бесполезно — противник либо уворачивался, либо блокировал атаку. Но не отвечал. Ясутора стал выдыхаться. Стоило закончить все один ударом.       — Эй-ей, аккуратней. Ты уже выпустил достаточно зарядов, очередной просто убьет тебя, — предостерег Шунсуй.       Но Садо его не слушал. Он дал обещание вернуться живым, он решил, что спасет Кучики во чтобы то ни стало. Поэтому Ясутора не сдастся, не отступит, не проиграет.       Боль проявилась не сразу, лишь после того, как он упал. Он проиграл? Тьма вокруг подтверждала это, но знакомый окрик вырвал Ясутора вновь в реальность. Он приоткрыл глаза. Над ним нависал Ичиго. Ему это все казалось или же Куросаки действительно был сейчас здесь?       — Слава богу, ты жив, — облегченно вздохнул Ичиго.       — Я обещал… — лишь смог вымолвить Ясутора.       — Я знаю, — Куросаки прикрыл глаза, после тихо произнес: — Как жаль… — взгляд его похолодел. — Извини, но я вынужден арестовать тебя.       Садо не поверил своим ушам, пока не присмотрелся к Ичиго — на нем было такое же хаори, как и на победившем его капитане. Что все это значило?       Садо вновь потерял сознание.