Проклятье дара. Притяжение особого. Книга 1.

— Послушайте, я понимаю, что у нас произошла взаимная ненависть, однако решение этого Федора обговорам не подлежит, следовательно, я так или иначе ваш король, — объяснял Пик Эмме и Вару. Один слушал вполуха, другая с презрением смотрела на короля, — Я не обязую вас во всем меня слушаться...но лучше бы вы слушались, однако прошу вас не творить всякую дичь. Я, видимо, за вас ответственен и меня заставят проводить с вами профилактическую беседу. Не думаю, что это входит в ваши интересы, в мои-то уж точно. Я не говорю вам быть, как червовые, самого от них тошнит, давайте просто будем нейтральны друг к другу. — Я-то согласна, а этот ебандей все сделает, лишь бы мне проблемы создать. — Так, зеленый, — как там тебя — я еще раз повторяю... — Я откликаюсь на "ваше сиятельство", — ухмыльнулся Вару. — Титул свой забыл?! — Господи, — прорычала Эмма и покинула комнату Пика, а за ней и Вару, показав ему средний палец. Уже за пределами комнаты короля у них снова началась потасовка, но их разнял Куромаку. Лучше бы не разнимал, вот бы они убили друг друга, подумал Пик. Снова ограниченная свобода! Сбежал с одной тюрьмы, попал в другую! Хотя он же может прямо сейчас пойти и покататься по городу. Но он не хочет, обычно он это делает ночью, а сейчас день. К нему постучались. Ну, хоть кто-то знает, что такое личное пространство. — Войдите. Это была какая-то невысокая девушка с такими белыми волосами, что аж больно было. — Извини, что отвлекаю, но ты с утра ничего не ел. Не хочешь перекусить? — она показала Пику блюдце с несколькими печеньками. У короля и правда заурчало в животе и он осознал, что правда не ел ничего. — Буду благодарен, — пробухтил он, немного улыбнувшись. — И я буду благодарен! — из ниоткуда возник Вару и выхватил у девушки блюдце, с удовольствием хомяча печенье. Та была в шоке, но, видимо, была слишком мягка, чтобы постоять за себя. Зато Пик был не из робкого десятка, а сейчас он просто вскипел. — ВАРУ! Они не для тебя! — он быстрыми и широкими шагами прошелся до своего нового валета и выхватил у него блюдце. — Мне еще тебя учить, что нельзя брать то, что не для тебя без разрешения?! Неужели твои родители тебя этому не научили?! Вару на секунду поменялся в лице, но затем потряс головой и снова вернулся в себя. — Тебе нельзя его бить, — появилась Эмма, — Но мне-то можно! — она уже собиралась броситься на зеленоволосого с кулаками, но Пик преградил ей путь, — О Господи... Позволишь? — она притворилась, будто испытывает к своему королю невероятное почтение. — Нет. — Нет?! — Хе-хе, соси, чмошница! — Разбежались по своим комнатам, оба! — приказал Пик, повысив голос. Валет и дама одновременно показали ему фак, но разошлись. Пиковый король же посмотрел на оставшуюся Хелен и извинился за это. Она понимающе кивнула, но быстро ретировалась. — Два кретина, — жаловался Пик, поедая печенье червовой дамы, — и как мне с ними разговаривать? Одна меня ненавидит просто за то, что я существую, а другой — вообще отбитый на голову. Безголовые дебилы! Трефовые находились в комнате Зонтика, ведь валет захотел нарисовать Клео. Когда дама села, Куромаку сразу спросил: — Какие формулы ты используешь? — Формулы? — переспросил Зонтик, — Эм...никакие, это же рисование... — Но ты же явно не просто водишь кисточкой по холсту, ты как-то определяешь, что и где должно быть, какие цветовые гаммы и сочетания использовать. Что ты для этого делаешь? Зонтик снова что-то промычал, явно поставленный в тупик вопросом короля. Даже Клео стало как-то неудобно и она начала ёрзать на стуле. — Ладно, прошу прощения за такой вопрос, вижу, я ввёл тебя в недоумение. — Да ничего страшного. — Я посмотрю, как ты рисуешь, ты не против? — Нет, не против. Парень вздохнул и тогда он окончательно успокоился. Со стола, на котором были кисти, специальный стакан с водой для красок, сами краски и палитра с некоторыми из них, а также карандаши, он взял последнее, одну штуку. — Приготовься, — сказал он даме и та села в нужную ей позу. Периодически на неё поглядывая, Зонтик рисовал на холсте карандашом. У Куро дар речи пропал: его валет так искуссно рисовал, так выводил линии, глаза и прочие черты лица, словно он был принтером, а его холст — распечаткой портрета Клео. Обесцвеченной. Когда он закончил с карандашом, Зонтик проверил, не забыл ли он каких-то мелких деталей, ведь для него, как для художника, это было очень важно. Удостоверившись, что всё присутствует, валет отложил карандаш и думал уже взяться за краски, как остановился, глядя на них. — Что такое? — спросил Куромаку. — Не знаю, какой цвет подойдёт к её коже, — Зонтик взял все краски телесных оттенков и подошёл к Клео. Положив их на подоконник, валет аккуратно взял ее руку, а другой своей рукой начал перебирать краски и сравнивать с кожей трефовой дамы. — Хм-м...думаю, кофе с молоком, — пробубнил он и сравнил руку Клео с этой краской. Улыбнувшись, парень вернулся к холсту, — Можешь вставать, мне нужно лишь раскрасить тебя. Девушка встала и потянулась, затем посмотрела на незаконченную работу и глаза её заискрились. — Просто поразительно! — ахнула Клео. Когда картина была закончена, было уже темно на улице. Зонтик, осознав это, прикрыл глаза и вздохнул. Он услышал, как дверь в его комнату открылась. Не оборачиваясь, он подумал, что это Клео или Куромаку пришли проверить его и его шедевр. — Я уже почти закончил, — сказал Зонтик, однако удивился, почему не последовало ответа. Тогда он обернулся и застыл в ужасе. Вару! Пусть они и знакомы совсем мало, но уже на сознательном уровне трефовый валет хотел его видеть как можно меньше (впрочем, как и все клоны). — Что это ты тут закончил? — спросил он своим голосом тролля, — Ого, какая прелесть! Ты запал на нее? — Н-нет...Вару, не мог бы ты... — Не могу! — пиковый валет достал из-за спины балончик с краской и уже собирался испоганить как и картину, так и ее автора, но его рука вдруг зависла в воздухе. Ее держала рука Куромаку. — Пошел вон отсюда, — мрачно проговорил он. — Ага, еще чё сделать? — Я не буду повторять второй раз. Вместо этого пришедшая с ним Клео притворно ласково взяла Вару за щеку и заглянула в его глаза, пусть те и были за очками. Стекло не помешало ей залезть в его разум и сказать ему уходить отсюда и больше не приставать к Зонтику. — Психичка, твою мать! — прокричал зеленоволосый, пытаясь казаться крутым, но все трефовые отчетливо слышали в его голосе страх. Куромаку отпустил его и Вару как ветром сдуло. — О Боже, спасибо вам! Не представляю, что случилось бы, если бы вы не пришли в эту минуту! — благодарил Зонтик, с обожанием и тревогой глядя на портрет трефовой дамы, словно собственное состояние его ни капли не заботило. — Что это? — спросила Клео, глядя на свое запястье. Оно светилось в форме трефа. Позже и Куромаку с Зонтиком заметили на своих левых запястьях то же самое. И в один момент оттуда, словно от вентилятора, на секунду ударил порыв воздуха, который немного растрепал их волосы. — У вас тот же знак? — Да, Куро. Но что он значит? — Наверняка что-то хорошее, — улыбнулся Зонтик и все трое обнялись.