Говори со мной на языке любви (который ты забыл)

В то время, когда Натаниэль ещё не встретил их, люди часто называли его Слабоумным. Чаще всего так говорили о нем одноклассники, а другие, когда думали, что он их не слышит, шептали: "Это Веснински! я слышал его отец в детстве чуть до смерти не забил и теперь срок отбывает" и "У него проблемы с головой, не судите строго." Другими словами, о нем говорили либо с насмешкой, либо с жалостью и не было никогда золотой середины. Конечно, иногда это играло Натаниэлю на руку. Например, на уроках, когда он забывал что-то и не мог ответить на вопросы учителей, ему часто не снижали оценок, а на тренировках по экси тренер прощал ему любые ошибки - мол, что с него взять? - и взмахивал рукой. А ошибок этих, между прочим, было много: то Натаниэль забудет посчитать шаги и сделает пару лишних, то не сможет уследить за преследующими защитниками или побежит не в ту сторону и позорно споткнется о собственные шнурки. Так что можно сказать, люди были не совсем не правы, когда называли его больным на голову подростком. Только когда он переехал во второй раз в жизни, отношение к нему поменялось. Первый переезд состоялся в пятнадцать лет, когда суд признал его достаточно здоровым чтобы выписать из реабилитационного центра и передать в приемную семью. Однако порадоваться он не успел - на роль приемной матери вызвалась Лола Малькольм. Казалось, что она долго это планировала, или, возможно, большую роль в том вопросе сыграли взятки, потому как усыновление прошло быстро и гладко. Она же и заботилась о Натаниэле последующие три года, если это вообще можно было назвать заботой. Натаниэль долго привыкал к новому образу жизни, а когда наконец освоился, понял, что ненавидит Лолу всей душой. Лола на его сердечное признание отреагировала весьма естественно для себя самой - разрезала ножом его плечо почти до локтя. Впоследствии Натаниэль больше не пытался ей перечить. Он прикусывал язык до крови, когда хотел сказать что-то неуместное или оскорбительное, хотя это все равно никогда его не спасало. Лола, вместе со своим братом, выполняла грязную работу для его отца и никогда не стеснялась пытаться приобщить к ней Натаниэля, поэтому весь период пребывания в ее доме можно было описать одним словом - ад. Так, например, в первый год жизни с Лолой Натаниэль провел в запертой каморке больше времени, чем в любом другом месте. На второй год он сдал «экзамен» Лолы, который всё ещё не научился игнорировать, и с ее дозволения начал играть в экси. После этого Натаниэль решил, что ничего ужаснее произойти уже не может, но, как оказалось, он был не прав. В апреле, спустя почти три месяца после его восемнадцатилетия, Лола объявила, что Натана Веснински условно-досрочно выпускают из тюрьмы. Натаниэль вполне справедливо предположил, что отец захочет завершить дело, начатое им много лет назад. С трудом пережив эту новость, он попытался сделать вид что ничего необычного не происходит, однако с каждым днём все быстрее и быстрее скатывался в жалкий клубок отчаяния, распутывать который не было ни сил, ни времени. Он безрезультатно пытался готовиться к худшему. Тот день решил все. Натаниэль смотрел на стадион перед собой и бессмысленно перебирал одной рукой сетку клюшки на своих коленях. Темные фигуры людей по другую сторону площадки двигаются туда-сюда по краям трибун и убирают за гостями мусор, оставшийся после матча. Яркий свет от нескольких прожекторов, оставленных включенными для удобства уборщиков, разгоняли тени по углам стадиона и тем самым оказывали некую поддержку состоянию Натаниэля. Он никогда не любил темноту или тишину, они напоминали о времени, проведённом под замком в тесной каморке. Позади него с грохотом открылась дверь раздевалки и приближающиеся шаги подсказали - время пришло. Он успел пожить целых восемнадцать лет, пять из которых совсем не помнил, успел насладиться жестокостью мира. Теперь он должен умереть. Натаниэль Веснински, сын известного в Балтиморе инвестора и криминального авторитета Натана Веснински, умрет от руки своего отца. Он не знал как к этому относится. Смерти Натаниэль не боялся, что в ней такого пугающего? Он просто прекратит свое жалкое существование. Но куда страшнее было то, что ожидало его перед смертью. Натан будет долго мучить сына перед тем, как убить. А Натаниэль боялся боли. Потому что в тот самый день, когда он перенес самый пугающий момент своего детства, он понял, что нет ничего хуже боли, которую ему собирались причинить. Кроме этого, он не знал, чего ещё бояться. А людей, которых он боялся, он на самом деле ненавидел, например Лолу. Одно воспоминание о ней наполняло его такой яростью, что хотелось кричать. Лола имела привычку вмешиваться в дела, в которых ей места не было, даже осквернила его любовь к спорту. Она контролировала всю жизнь Натаниэля, сделала его настолько грязным, что ему было мерзко от самого себя. Шаги за спиной стихли и пальцы Натаниэля замерли, запутавшись в сетке клюшки. Позади него мог стоять кто угодно, от телохранителя отца до простого заблудившегося школьника, но Натаниэль не собирался оборачиваться чтобы проверить это. Старческий голос тренера Уилсона разрезал ненавистную тишину вокруг: - Ты мог бы подождать внутри, пока команда не разойдется. Сегодня довольно прохладно, чтобы сидеть на улице в одной форме. Натаниэль облегчённо выдохнул. Ему была подарена ещё одна минута спокойствия, и он с радостью смаковал ее, несмотря на горький привкус. - Я знаю, - сказал он, - просто они слишком шумные, а я хотел побыть в тишине. Слова противоречили его чувствам, но Натаниэль не знал какую ещё отмазку придумать. Он солгал тренеру, чтобы тот оставил его в покое, но Уилсон понял это по-своему. - Беспокоишься из-за поражения? Нет, хотел сказать Натаниэль, из-за своей скорой смерти, но он не мог рассказывать постороннему человеку об этой части своей жизни, поэтому просто кивнул в ответ. Тренер Уилсон хлопнул его по плечу. - Тогда прекращай. Если кому-то и стоит переживать по поводу сегодняшней игры, то точно не тебе. Натаниэль не понял, что должны были означать эти слова, должны ли они поддержать его или оскорбить остальных членов команды, но принял к сведению. - Идем-ка со мной. Кое-кто хочет тебя увидеть. Ну вот. Последняя минута спокойствия закончилась, а Натаниэль даже не успел насладиться ею как следует. Тренер Уилсон повел его по коридору на второй этаж. Собравшиеся тут и там в небольшие группы школьники лениво переговаривались между собой после долгого учебного дня. Некоторые оборачивались, когда он проходил мимо, очевидно желая поглазеть на чудика-Веснински. Никто из них не понимал, что он шел по школе в последний раз. Они занимались своими обычными школьными делами и продолжат делать тоже самое после его смерти. Они не вспомнят его, а если и вспомнят, то только для того, чтобы сказать: «жаль этого беднягу», и снова забыть. Натаниэль опустил голову в пол, чтобы не смотреть на их лица и едва не врезался в спину тренера, когда тот резко остановился перед учительским кабинетом. - Думаю это может быть для тебя неожиданностью, но я знаю твою историю и поэтому решил сделать тебе подарок. Надеюсь, ты оценишь. Тренер Уилсон стукнул его кулаком в плечо, так, как делают крутые подростки, хотя в исполнении старика это выглядело скорее неловко, чем круто, и открыл дверь. В кабинете находились трое. Блондин в черной одежде, примерно одного роста с Натаниэлем, стоял у окна. На его шее висела бейсболка, прикрепленная самодельными петельками на шнурок, а за левым ухом заложена сигарета. Крупный мужчина средних лет рядом что-то втирал ему тихим голосом, хотя, может он говорил сам себе, с виду блондин был не очень заинтересован в беседе. Но не это привлекло его внимание, а то, что на столе, деловито сложив ногу на ногу, сидел... Кевин Дэй. Шокированный Натаниэль замер, обрабатывая эту информацию в своей голове. Конечно. Лисы, университет Пальметто. Большое окно в кабинете выходило прямо на школьный стадион, отсюда запросто можно было увидеть все происходящее на поле, а то, что Натаниэль не слышал среди школьников переполоха из-за приезда Кевина Дэя, доказывало, что они наблюдали за игрой издалека. Неужели они пришли сюда чтобы завербовать Натаниэля? Его прошиб холодный пот. Невозможно. За все эти годы Кевин Дэй ни разу не пытался связаться с ним. Натаниэль думал, что Кевин, как и Рико, не хочет видеть его после той трагедии. Он понял, что воронам не нужен травмированный игрок, понял, что не сможет играть с Кевином и научился не огорчаться из-за этого. Но тогда почему теперь, когда жизнь Натаниэля буквально висит на волоске и грозит оборваться, Кевин приходит и… Он не мог понять, поэтому повернулся к Уилсону, молчаливо требуя от него объяснений. Тренер тут же понял намек и с улыбкой затараторил: - Я послал твою анкету в университет Пальметто сразу, как только услышал о переводе Кевина Дэя. Вот уж не ожидал, что они действительно придут за тобой. Натаниэль его радости не разделил. Он закрыл лицо руками, надеясь, что, когда снова поднимет голову, кабинет окажется пустым. Голос Кевина заставил его вернуться в реальность: - Стоит сказать, твоя анкета была худшей из всех которые я видел. Ты решил зарыть свой талант в гроб? Совсем спятил? - Я.… - прошептал Натаниэль и замолк - не знал, что на это ответить. Чем руководствовался Кевин, когда решил приехать в Балтимор, в логово преступника, чтобы во второй раз попытаться отнять его сына, было непонятно. Возможно, слава затмила ему вид на реальность, а возможно он просто забыл почитать свежие новости. В любом случае Кевин поступил слишком беспечно. Натаниэль пытался придумать как поступить, как прогнать Кевина так, чтобы тот не обиделся и не пострадал, но в голову не лезло ничего дельного. Мужчина у окна вышел вперед, задев плечом блондина. Тот в ответ пнул его по ноге, но мужчина не обратил на это внимания, протягивая Натаниэлю руку. - Я Дэвид Ваймак, тренер Лисов, - представился он, - Не слушай Дэя, он у нас немного душнила. Натаниэль, все еще размышляя, тупо уставился на него. - Ты не очень-то настроен на разговор, да? - вздохнул Дэвид Ваймак, - давай сделаем вот что: я дам тебе контракт, ты его подпишешь, и мы сразу уйдем. Еще месяц назад эти слова заставили бы Натаниэля смеяться от счастья. Сейчас смеяться нисколько не хотелось. Едва двигая губами, он пробормотал: - Я не подпишу. Можете сразу уходить. - Это еще почему? – возмутился Кевин. Натаниэль как можно спокойнее встретил его яростный взгляд. Он не подпишет, потому что умрет сегодня. А учитывая, что предыдущий новобранец Лисов пыталась покончить с собой, им будет лучше поискать себе игроков в другом месте. Иначе случиться конфуз. Но как объяснить это Кевину? - Я не подпишу, потому что мне не разрешат. – Наконец подобрал слова Натаниэль, рассчитывая, что Кевин поймет, кто именно не разрешит, но тот просто отмахнулся. Действительно, беспечный. - Ты ведь уже совершеннолетний, - вклинился тренер Уилсон, - и твоя мама будет только рада. Я видел, как она болеет за тебя на каждой игре. - Лола мой опекун. Она мне не мама, - Натаниэль старательно отгонял от себя мысли что это было так. Плевать, что думают другие, плевать что документы доказывают обратное, он никогда не назовет эту сумасшедшую садистку матерью. Она даже на играх кричала не ради поддержки, а ради того, чтобы напомнить ему что наблюдает за ним. - С ней будут проблемы? - спросил Ваймак. Натаниэль обдумал вопрос и решил, что ложь будет предпочтительнее: - Нет. Потому что он получит на один удар ножом больше, если Лола узнает, что он ответил по-другому. Кевин поднял бровь, глядя на него, мол, вот и все, сложности устранены, бери ручку и подписывай контракт, а Натаниэль подумал, что было бы намного проще рассказать Кевину правду. Но для этого нужно было тихое место, а в кабинете слишком много ушей. - Выйдем на минуту? – спросил он. Кевин нахмурился, переглянулся с блондином, будто вел с ним мысленный диалог, затем кивнул и встал. А когда блондин направился к двери следом за Кевином, Натаниэль пояснил: - Наедине. Блондин полоснул по нему коротким взглядом и тут же отвернулся. По его хмурому, не впечатленному выражению лица можно было понять, что он не согласен. - Нет. - Нет? – не понял Натаниэль. - Да. Куда Кевин, туда и я. - А-а-а, - протянул Натаниэль. Теперь он понял. Невысокий рост, светлые волосы – определенно Миньярд. Всегда ходит с Кевином – определенно Эндрю Миньярд. Примерно такой образ у Эндрю был в СМИ, если опустить разговоры о его двух судимостях и склонности к насилию. С таким человеком не то что спорить, даже разговаривать опасно, поэтому Натаниэль дал знак Кевину оставаться на месте и начал придумывать новый план. Ваймак тем временем прочистил горло: - Какие у тебя проблемы, пацан? Если все в порядке, тогда я не понимаю твоего отказа. Пять лет в приличном университете, в команде первого класса, кто еще тебе такое предложит? Подумай о возможностях. Какое-то время Натаниэль молчал, а затем с каменным лицом произнес: - Подумаю. И это была правда. Он подумает о возможностях, о каждой из них, но сделает это позже. Он будет оплакивать каждую упущенную возможность один короткий миг перед смертью, когда будет ожидать последнего удара. А сейчас нужно как-то предупредить Кевина, что с сегодняшнего дня находиться в Балтиморе опасно. Мысль притвориться чайником, чтобы они разочаровались в нем и ушли сами, закралась в голову, и он открыл рот: - Не думаю, что я достаточно хорош для команды первого класса. Вы видели сегодняшнюю игру? Кевин презрительно фыркнул. Дэвид Ваймак поднял со стола толстую папку. - Мы видали и похуже. Половина моих лисов на первом курсе играли примерно также. У тебя еще будет время набраться опыта. Ну так что, может подпишем уже? Ваймак протянул ему папку, раскрытую на последней странице. На белом листе бумаги были напечатаны полное имя Натаниэля, место и дата рождения, а ниже – прочерк для подписи. Натаниэль всмотрелся в черные буквы и позволил себе помечтать, всего на секунду представил, что прочерк заполнен, и этого хватило чтобы ощутить укол в сердце. Раньше Натаниэль, не раздумывая, согласился бы играть даже в команде второго класса, что уж говорить о лисах - стоять на одной площадке в Кевином Дэем - такое только во сне произойти может. Но сейчас Натаниэль уже навсегда уяснил, что не имеет права давать ложные надежды ни себе, ни другим. Он вдруг почувствовал слабость в руках, но все же заставил себя вернуть папку Ваймаку. - Я не подпишу. Тренер Уилсон скорчил несвойственную для него гримасу. Казалось, он совершенно не понимал, почему Натаниэль отказывается от такого щедрого предложения, и потому решил подлить масло в огонь. - Слушай, Веснински, хоть на минуту включи свой мозг и перевари все, что тебе сказали, еще раз. Кевин согласно закивал, а Натаниэль вздохнул, проигнорировав грубость в голосе тренера. То, что Уилсон решил устроить для него «подарок», еще совсем не означало, что Натаниэль должен его принять. - Я хорошо все обдумал, - Натаниэль обвел взглядом кабинет и внезапно остановился на часах. Стрелки на двадцать один тридцать пять осели в желудке неприятной тяжестью - игра закончилась почти час назад, а он все еще в школе. Отец наверняка придет к нему сам, если Натаниэль не поторопится, и такой расклад будет в десять раз хуже. - И кстати, мне нужно идти, – добавил он. - Ты, кажется, не понял, мы не отпустим тебя, пока не добьемся согласия. Натаниэль недовольно посмотрел на Ваймака. - Мне правда пора. Оте… Лола уже давно меня ждёт. - Лола — это твоя опекунша? - спросил Ваймак, пропустив истинный смысл сказанного мимо ушей. Натаниэль утвердительно кивнул, поглядывая на часы. - Тогда и иди и поговори с ней, а мы здесь подождем твоего возвращения. - Чего-чего? - не понял Натаниэль. Ваймак вздохнул так страдальчески, будто предпочел бы сейчас отдыхать на Гавайях, а не спорить с малолеткой, после чего поднял голову и суровым голосом повторил: - Ты сказал, что проблем с ней не будет, так что иди и спроси у нее разрешения. А мы тебя подождем. Идиоты. Зачем ждать того, кто уже почти что мертвец? Решив, что на этом его отпускают, Натаниэль двинулся к выходу. Лицо Кевина, возмущенное его несогласием, и слова Ваймака о возможностях занимали все его мысли. Он правда думал, что, отказывая, поступает правильно, но тогда почему ему было так больно? А если бы он согласился, разве что-то бы изменилось? Натаниэль находился в безвыходной ситуации, и приезд Кевина ничем не помог. Уходя, он сказал Ваймаку: - Не стоит меня ждать. Потому что он знал, что если уйдет, то больше не вернется. За какие-то десять минут, что Натаниэль провел в кабинете тренера, школа уже опустела. Пройдя по коридору, он толкнул тяжелую серебристую дверь и шагнул на темную улицу. Парковка перед ним тоже была почти пуста – единственная машина, наполовину скрытая в тени высокого дерева, принадлежала отцу. Значит, никаких свидетелей. Даже Лолы поблизости не было. Натаниэль сунул руки в карманы чтобы скрыть от самого себя внезапно возникшую дрожь. Он был готов, это ничего не значило, - подумал Натаниэль, - и ускорил шаг. Он все равно остановился перед отцом на расстоянии чуть дальше вытянутой руки. В полумраке глаза отца казались еще холоднее, настолько, что можно было замерзнуть, если не успеешь отвернуться. Вот и Натаниэль не успел. Всю неделю он морально готовил себя к этой встречи, но все же увидев Натана прямо перед собой, почувствовал озноб. В детстве Натаниэль боялся отца, так сильно, что вскрикивал, едва заметив его силуэт краем глаза. Но тогда у него была мать, настоящая мать, которая всегда его спасала, а сейчас Натаниэль один. Он один будет терпеть боль, один будет умирать и лежать в могиле тоже будет один. - Чего трясешься? - Отец поднял одну бровь, глядя на сына. Натаниэль подумал, что никогда не встречал человека отвратительнее, чем он, и чуть было не сказал этого вслух, но вовремя успел прикусить язык. - Что надо сказать? Натаниэль заставил свой голос звучать ровно: - Привет, отец. - Ты заставил меня ждать. - Мне нужно было время чтобы принять душ после игры, - попытался объяснить Натаниэль так, чтобы умолчать о Кевине. Отец небрежно скользнул взглядом вниз. Казалось, прошли часы, прежде чем он поднял голову и все это время Натаниэль не дышал. - Смеешь мне врать, младший? Слишком уж ты обнаглел. - Отец усмехнулся, а Натаниэль почувствовал себя зверьком в силках. Глупый, отругал он себя, забыл, что все еще в грязной форме. Он открыл рот чтобы оправдать свою оплошность: - Отец, я не успел договорить! Я не хотел, чтобы кто-то увидел мои шрамы, потому ждал пока раздевалка освободится, и мой тренер… он хотел поговорить со мной, а потом я забыл… Он не заметил, когда руки отца потянулись к его горлу. Но он быстро понял, что задыхается. - Приятно видеть, что ты нисколько не изменился. Все такой же идиот. – размышлял отец, пока его сын, так же, как и восемь лет назад, хрипел и брыкался. – Думаешь, я тебе поверю? Натаниэль до последнего надеялся, что его вот-вот отпустят, но воздуха становилось все меньше, в глазах начало темнеть. В бреду он попытался за что-то ухватиться, и лишь по тому, как ужесточилась хватка на шее, догадался, что схватился за плечо отца. Но теперь он уже не мог одернуть руки – тело странно слабело и не слушалось. Он еще не умирал, но ему уже было слишком плохо, чтобы терпеть. - Помогите! Помогите мне, помогите! – он кричал, но из его рта не вышло ни звука. Без кислорода в легких невозможно было произнести ни слова, поэтому все его мольбы остались в мыслях, неуслышанными. Перед глазами все расплывалось, когда отец наконец опустил руки, и Натаниэль бесформенной кучей рухнул на асфальт. Он торопливо вдохнул как можно больше воздуха, зашелся в кашле и в этот момент все тело свело судорогой. - Где ты был на самом деле и стоит ли мне волноваться, что ты рассказал кому-то что не следовало? Почему отцу так важно знать где он был? Он словно чувствует, что Натаниэль пытается от него что-то скрыть. - Я был с т-тренером, он пришел завербовать мен...я, - выдавил он сквозь кашель и тут же отругал себя за оговорку. Отец сухо рассмеялся: - Снова врешь? Натаниэль покачал головой, судорожно ощупал горло и попытался встать. Тошнота тут же накатила на него вместе с ощущением что легкие будто превратились в месиво. - Нет, нет, я имел в виду что был с тренером, а не то, что он пришел завербовать меня. И я никому не говорил ничего лишнего. Люди учатся на своих ошибках, поэтому, когда отец снова потянулся к нему, Натаниэль отшатнулся и прикрыл шею ладонями. Но Натан просто схватил его за воротник и поставил на ноги. От этого действия в горле защемило еще сильнее и Натаниэль снова раскашлялся. Сквозь пелену на глазах он взглянул на фигуру отца и с трудом различил открывающийся багажник. - Сам полезешь или тебя заставить? Он не должен был удивляться безжалостности Натана Веснински, но так и произошло. Отец и правда был отвратительным человеком. Пора бы уже Натаниэлю к этому привыкнуть. Чего он ожидал? Что отец вколет ему снотворное и Натаниэль умрет безболезненно? Наверное, сейчас его просто хотят перевезти в тихое место чтобы там убить. Что в этом удивительного? Натаниэль вдруг пожалел, что отец не сдох в тюрьме. Что там говорили ФБР? «Он больше тебя не тронет»? Как же они сглупили, когда осмелились заявить такое. Он почувствовал такой гнев, что сам бы и убил своего отца, если бы только… не испугался собственных мыслей. В Обычные дни Натаниэль мог контролировать выражение своего лица, но сейчас ненависть была настолько сильна, что он не успел ее спрятать, прежде чем отец это заметил. Держа в руках кусок простой плетеной веревки, Натан окинул его мрачным взглядом и спросил: - Что опять? Думаешь, ты охуеть какой крутой, раз убиваешь людей? Я тебя не боюсь! Видишь, я не сбежал от тебя, даже когда пришел Кевин Дэй! Веревка мгновенно опустилась на пол багажника. Натаниэль смертельно побледнел. Он понял, что сказал это вслух. Быстрым движением отец схватил его за волосы. На этот раз Натаниэль был умнее, и не пытался прикасаться к отцу чтобы освободиться. - Кевин Дэй, значит, - задумчиво промычал Натан, - не хочешь объясниться? Лучшим вариантом было снова притвориться чайником, но Натаниэль знал, что с отцом такое не прокатит. Натан содрет с него кожу живьем, только чтобы заставить его говорить. Не в силах Натаниэля сейчас стоять и ждать худшего сценария развития событий. Выбора не было. Как обнаженный нож Лолы не возвращался в ножны, не повредив прежде чью-то кожу, так и Натаниэль теперь не мог свернуть с пути, на который уже вступил. Оставалось лишь надеяться, что Кевин прислушался к его совету и уже ушел. Решив не мешкать, он взял себя в руки и на одном дыхании рассказал отцу все, что поначалу пытался скрыть. Но только Натаниэль успел понадеяться, что легко отделается, сказав правду, как тут же согнулся пополам от боли. Потерев место удара, он вновь попытался оправдаться: - Я никому не говорил ничего лишнего. Отец закрыл багажник, и, вопреки ожиданиям Натаниэля, не начал плеваться от ярости, а всего лишь произнес: - Убить бы тебя и переродить во что-нибудь нормальное. Натаниэль насторожился, оглядел закрытый багажник и задумался, были ли эти слова сказаны всерьез. - А теперь иди и скажи, что передумал. Мне все равно как ты это сделаешь, найди способ с ними связаться. Услышав это, Натаниэль почувствовал, как у него округлились глаза. Вот это да! Похоже, что сегодня он помрет скорее от удивления, чем от пыток, учитывая количество спонтанных сюрпризов, случившихся с ним за вечер. Он открыл рот, но из-за шока не смог выдавить ни слова, и поэтому закрыл. Потом опять открыл, и снова закрыл, да так, что, наверное, стал похож на рыбу, выброшенную на берег. Неужели это означало что Натаниэль сегодня останется жив? Следуя логике, можно было сказать, что да. Иначе зачем отец позволил бы ему подписать контракт? Он все еще не мог поверить в происходящее, и ожидая подвоха, остался стоять на месте. - Ты все еще здесь? - Голос отца так и сквозил нетерпением. Натаниэль развернулся, слишком медленно, на случай если над ним решили подшутить, а когда Натан его не остановил, побрел прочь, с каждой секундой ускоряя шаг. Ваймак встретил его в дверях, и не желая терять время, поинтересовался: - Ручку дать? Натаниэль, все еще пребывая в состояние ошеломления, кивнул. Опомнился он только когда увидел свою подпись, неаккуратно начирканную на белом листе бумаги. Он глядел и глядел на нее до тех пор, пока не поверил своим глазам. Он действительно подписал контракт. - Кевин собирается тренировать тебя на каникулах, чтобы не терять время, поэтому мы предлагаем тебе прилететь в Пальметто пораньше. Скажем, сразу после выпускного? – осторожно спросил Ваймак, словно его опять ждал отказ. Натаниэль поднял голову, посмотрел на Кевина – тот выглядел слишком довольным, будто только что выиграл приз. Посмотрел на Эндрю Миньярда, который безразлично глядел в темноту за окном, на Ваймака, и мысленно себя поправил: тренера Ваймака. Теперь, когда он подписал контракт, это не просто Ваймак, а тренер Ваймак. - Да. Хорошо. – Ответил он своему тренеру. *** Вечером два дня спустя в доме Лолы Малькольм зажегся свет. Большие панорамные окна, слишком непрактичные для такого неблагополучного района, осветили всю близлежащую территорию, да так, что любой прохожий мог, не прищуриваясь, разглядеть все происходящее внутри. Сама хозяйка дома, нарядившись в дорогое белье под шелковым халатом, расставляла бокалы и закуски на чайном столике в гостиной. Поднимала, ставила на место и снова поднимала. Ей все не нравилось их расположение, а ведь она хотела, чтобы сегодняшняя ночь была идеальной. Вот взять, например, ее прическу – длинные волосы аккуратно собраны сзади, но несколько прядей спереди небрежно распущены. Или макияж – никаких излишков перед сном, но губы подчеркнуты, а несовершенства под глазами скрыты. Так и не скажешь, что Лола трудилась над туалетным столиком полчаса, волосы укладывала специально, а не просто завязала в хвост. Даже одежду на сегодняшний вечер она подбирала по определенному цветовому признаку, хотя казалось, что на ней надето то, что первым выпало из шкафа. А дурацкие бокалы все никак не могли встать на столике красиво. На кухне в это время скрипнули дверцы шкафа - Натан Веснински достал с полки бутылку красного вина. Сегодняшний день выдался для него не лучшим – среди чиновников города велись споры о строительстве нового отеля, и он все утро убеждал бывших «коллег по бизнесу» что дело прибыльное и стоит инвестиций. Сам Натан в строительство вкладываться конечно не собирался, ведь в теперешнем положении средства у него были ограничены. Его работа заключалась в том, чтобы убедить других отдать свои деньги, а после наворотить чего-то незаконного со своей мафиозной бандой и отстегнуть себе карман крупную монету. Выражение его лица было злобным, когда он принес свой улов в гостиную и начал жаловаться: - Я не собираюсь ждать, пока эти гребанные директора вспомнят, кто наполнял их карманы деньгами и начнут меня слушать, но что еще остается? Сучки из ФБР сидят у меня на хвосте. - Если ты не хочешь привлекать к себе внимание, мы можем вести дела от моего имени, только скажи. - Лола опустилась на край дивана и приступила к выполнению своего плана, кокетливо, по ее мнению, откусив кончик клубники. Натан задумался над этим предложением. Коррупция всегда была опасным делом, особенно если за тобой наблюдают ФБР-овцы, поэтому даже глядя со стороны, можно было понять, что голова у Натана забита схемами по типу: "как вернуть все, что было у него раньше, да так, чтоб не получить срок за финансовые махинации". Он принялся снимать пробку с бутылки, поэтому даже не заметил, как край халата Лолы соскользнул с колена, когда она перекинула ногу на ногу. - Тогда тебе придется… а, нет, не нужно, ты усыновила младшего. – Наконец ответил он. Лола улыбнулась, потому что для нее эти слова показались неким проявлением заботы, хотя на самом деле Натан заботился лишь о том, чтобы никто не связал имя Лолы с Натаниэлем, а Натаниэля в конечном итоге с ним самим. С таким отношением план ожидал стать провальным, жаль Лола этого не понимала. Наполнив оба бокала, Натан подал ей один и спросил: - Кстати, где младший? - В свой комнате, где же еще ему быть. - Лола сделала маленький глоток и демонстративно поморщилась. Приняв задумчивый вид, она немного помолчала, а потом, улыбнувшись чему-то в своих мыслям, вдруг сказала: - Мне понравилось быть мамой. – Она подмигнула, - Я ведь хорошо воспитала Натаниэля, не так ли? - Хуже, чем я себе представлял, но лучше, чем могло бы быть. Единственная радость что Кевин Дэй его завербовал, – Натан залпом осушил свой бокал и устало вздохнул, - чего только не сделаешь чтобы вернуть доверие Мориямы. Такого ответа Лола, очевидно, не ожидала. Она замерла в одном положении и чуть было не выронила ягоду на полпути ко рту, но вовремя успела взять себя в руки. - А-а, Мориямы… вот как… - произнесла она после секундной заминки, и, решив, что не стоит портить прекрасный вечер напряженными разговорами, вернулась к своему плану, - возможно нам стоит отдохнуть, уже поздно. Натан посмотрел на нее, подняв брови, потом перевел взгляд на столик, заполненный едой, как бы говоря: «я думал мы сейчас как раз и отдыхаем», и просто по случайности пропустил момент, где Лола небрежно поправляла воротник халата. - Иди спать, если устала. У меня еще есть дела. – незаинтересованно ответил он. Лола моментально подхватила тему. - Что за дела? Нужна моя помощь? - Нет. Патрик этим занимается, - коротко сказал Натан, не желая тратить время на объяснения. Какое-то время они сидели в молчании. Лола понемногу отпивала из бокала и сразу закусывала клубникой. Натан в это время поглощал закуски одну за другой, полностью игнорируя фрукты и ягоды. Проглотив очередную вычурную хрень из красной рыбы, он одобрительно промычал что-то вроде: - Потрясающе. У тебя кулинарный талант. Это было смешно на самом деле. За последние три года Лола не смогла приготовить ни единого достойного блюда, поэтому на сегодняшний вечер заказала еду из местного ресторана. Она конечно же не собиралась сообщать об этом Натану, просто жеманно поблагодарила его за комплимент. На протяжении следующего часа Лола безуспешно пыталась привлечь к себе его внимание. Притворялась то страстной обольстительницей, то милой домохозяйкой, говорила намеками, но Натан все игнорировал. Он в ожидании пялился в свой мобильник, когда не был занят едой, на вопросы Лолы отвечал односложно и неохотно, будто разговаривал с надоедливым ребенком. Даже дураку было ясно, что Натану она не интересна. В итоге Лола не получила желаемого - Натан в очередной раз проверив свой телефон, увидел новое сообщение и довольным голосом зачитал его в слух: - Рыба на крючке. Приезжай. Одно смс вмиг свело на нет все его хладнокровие. Теперь Натан улыбался как сытый кот, видимо предвкушая кровавую расправу над кем-то. Уму непостижимо, насколько бессердечным был этот человек, если он был таким равнодушным в бытовом плане, и радовался только когда речь заходила о преступлениях. - Это Патрик. Мне пора идти. Лоле эти слова не понравились. Она вскочила с места, но поняла, что выглядит слишком отчаявшийся, поэтому приняла более невозмутимый вид. - Когда ты вернёшься? – спросила она как можно спокойнее, но ее тон все равно казался немного жалобным. Натан смерил ее полупрезрительным взглядом и решил, что не стоит тратить время на ответ. Он поднял с соседнего кресла рюкзак, который наверняка был набит сменной одеждой, и, не прощаясь, ушел. Тяжело вздохнув, Лола упала обратно на диван и совсем не элегантно проглотила в один укус жирную овощную корзиночку, растерев розоватый блеск на губах. Потом схватила со стола бутылку с вином, не морщась сделала несколько крупных глотков прямо из горлышка, и огорченно засопела. Наблюдать как Лола отчаянно пыталась получить внимание от его отца, а когда не вышло, еще и обиделась, было слишком смешно, поэтому Натаниэль не сдержался. - Пф! Лола обернулась на звук. Поняв, что его раскрыли, Натаниэль вышел из-за лестницы, которая была его укрытием все это время. Бесчисленное количество раз Лола буквально смеялась над его беспомощностью, и теперь, когда выдался шанс поменяться ролями, Натаниэль не собирался его упускать. Он громко и заливисто рассмеялся, потому что видеть своего мучителя в таком несчастном положении, было единственной радостью в его жизни. - Что, не трахнул? Какая жалость! В следующий раз попробуй нарядиться парнем, вдруг он стал геем, пока сидел в тюрьме! По звуку бокала, разбившегося об стену прямо рядом с его головой, Натаниэль понял, что опять выразил свои мысли вслух. - Рот бы тебе зашить, ублюдок! – взревела Лола и запустила в него еще один бокал. Натаниэль едва успел шагнуть в сторону чтобы защитить голову, но стекло все равно ударило его в плечо. Лола подлетела к нему как яростное торнадо и больно схватила за шею. Всю радость как рукой сняло. Испугавшись, что ему действительно зашьют рот, Натаниэль попытался извиниться, но сквозь собственный крик Лола его не услышала. - Еще одно слово и я запру тебя нахрен! – Прокричала она, царапнув тонкую кожу острыми ногтями, - Сам-то ты тоже хорош! Забыл упомянуть что Кевин Дэй больше не в воронах, а? Как же мне было стыдно перед твоим отцом! - Ч-что? – просипел Натаниэль. – Причем тут… Лола усмехнулась. - Твой отец итак из кожи вон лез, пытаясь вернуть тебя Мориямам, а ты обмануть его решил!? Натаниэль никогда не отличался способностью понимать намеки или вникать в суть проблемы, для этого ему обычно требовались подробные объяснения, вот и сейчас он ничего не понимал. Тем не менее он точно знал, что никого не обманывал и поспешил об этом сообщить. - Никому я не врал! - Молчать! – заорала Лола. С покрасневшим от гнева лицом и широко раскрытыми глазами она выглядела прямо убийственно, поэтому Натаниэль послушно заткнулся. – Ты не сказал Натану что Кевин ушел от воронов, перед тем как подписать контракт, думаешь умалчивание это не вранье? Лола замолчала, переводя дух. Через несколько секунд она уже не выглядела так, будто закопает его на месте заживо, поэтому Натаниэль поднял руки и медленно отцепил ее ладонь от своей шеи. Он осторожно потер горло. Только что Лола не пыталась его придушить, но ее ногти прошлись прямо по не зажившим синякам, что, мягко говоря, было неприятно. Зато теперь Натаниэль понял, почему отец позволил ему подписать контракт с лисами. Он всегда знал, что отец не интересуется спортом, если только это не бои на кулаках или с оружием, а на экси ему тем более плевать. К тому же он вышел из тюрьмы всего пару дней назад, и вряд ли ему за решетку приносили новости из мира студенческого спорта. Наверное, отец даже не слышал о травме Кевина. Лола посмотрела на него и рассмеялась. Что ж, видимо, они снова поменялись ролями. - Понял, о чем я? А теперь иди и молись чтобы я не рассказала об этом твоему отцу! - Нет, не надо, - прошептал Натаниэль, потому что знал, что произойдет, если отец узнает. Лола не прислушалась к его просьбе. Она скрылась в своей комнате, прихватив с собой открытую бутылку вина. Натаниэль обессилено сполз на пол. Страх, от которого, как он думал, уже избавился, окатил его холодной волной. Он хватал воздух и ртом и носом и вдруг стал таким мокрым, будто только что вышел из душа. Пытаясь остановить панику, он онемевшими губами зачитал стих из школьной программы и принялся подбирать осколки с пола, старательно избегая острых сколов, хотя все равно порезался. Дерь-мо. Только он понадеялся, что не умрет, как жизнь тут же подставила ему подножку и он упал, даже не заметив того. Его маленький уютный мирок, который родился после приезда Кевина, и который он старательно оберегал, уже начал рушиться. Натаниэль сунул пораненный палец в рот. Металлический привкус на языке напомнил ему, почему не стоило этого делать. Бросив осколки обратно на пол, он направился к столу, чтобы избавиться от противного вкуса крови. Он съел все фрукты и ягоды, запил жирную овощную корзиночку острым кетчупом вперемешку с апельсиновым соком. Несварение было ему обеспеченно, но какая разница? Он все равно вряд ли уснул бы этой ночью.