Больше не один

День Люка Скайуокера проходил довольно неплохо. К его удивлению, в школе одноклассники не были враждёбно настроены к нему из-за всплывшей утром новости. Они просто закидали его сотней вопросов, на которые Лея помогла другу ответить тактично, не раскрывая чего-то ненужного. Дети из других классов тоже отнеслись к новости довольно лояльно. И вот, когда настало время идти домой, настроение троицы было прекрасным. Люк хотел спросить отца, могут ли они подвезти Лею, ведь живут вместе во дворце. Мальчик ни за что не стал бы подставлять жизнь подруги опасности, если бы знал, что Лея не нравится его отцу. Напротив, Дарт Вейдер хорошо отнёсся к новости о новых друзьях сына. Так что Люк хотел доехать с Леей вместе до дворца, а потом пойти и поиграть в приставку у него в квартире. Вечером Мари могла бы помочь сделать им уроки. А на выходных Зев предлагал устроить ночевку с кучей еды, фильмов и игр у него дома. В общем, настроение было прекрасным, а друзья и не собирались расходиться, ведь родителей на горизонте видно не было. Лицо мальчика посетило недоумение, когда он увидел своего старого знакомого, но потом оно сменилось радостью. День был чудесным, поэтому Люк не мог понять, как все могло так резко поменяться и превратиться в кошмар. Мальчик стоял на месте, глядя на развернувшуюся битву и не смея пошевелиться. Боковым зрением он заметил, как Лея напряглась, но Фирмус Пиетт крепко держал ее, не давая ринуться вперёд. — Твои последние слова? Сердце юного Скайуокера забилось слишком быстро, холодная струйка пота скатилась по лбу, а в мыслях было только одно — надо срочно что-то делать. Для Люка прошло не меньше десяти минут, но на деле всего несколько секунд, и он оказался рядом с Оби-Ваном. Кеноби знал, на что идёт, поэтому был готов к смерти, но к тому, что Люк поведёт себя так — точно нет. Дарт Вейдер тоже не ожидал подобных действий от сына. Поскольку световой меч был слишком близок к юному Скайуокеру, отец сдвинул меч немного в сторону, чтобы никоим образом случайно не навредить недавно найденному ребёнку. — Люк, что ты делаешь?! — грозно спросил ситх, глядя на сына, защищающего его главного врага последних лет. Из-за этого человека он потерял так много! Его старый учитель не заслуживает прощения. — Ты не можешь его убить! — слёзы потекли из сияющих голубых глаз, из-за чего на сердце у Вейдера стало ещё тяжелей. Лицо мальчика скривилось от отчаяния. — Он преступник, которого нужно казнить, чтобы Империя процветала, Люк, — произнес Вейдер, не сводя глаз с Кеноби. Оби-Ван закатил глаза от наглой лжи ученика, из-за чего ситх разозлился еще сильней, желая закончить всё это здесь и сейчас. — Ты не должен делать это, Люк, — мягко прошептал Оби-Ван, рукой отодвигая мальчика в сторону. Из голубых глаз Скайуокера хлынули слезы. Он упёрся, оставаясь стоять на месте и не желая отодвигаться в сторону хоть на сантиметр. — Он мой друг! Ты не можешь убить моего друга, — окончательно расплакался Люк. Он держался как можно ближе к Кеноби, стараясь загородить его своим маленьким телом от горящего красного светового меча. Слова сына пронзили Вейдера насквозь похуже светового меча. Сердце закровоточило еще больше. Кеноби недостоин зваться другом Люка! — Он неоднократно спасал мою жизнь, ты не можешь отплатить ему смертью! — Прости, Люк, — рука легла на светлые пряди Скайуокера, — я не могу нарушить приказ Императора об уничтожении джедаев. — Почему?.. — отчаянно пробормотал мальчик. — Почему ты не можешь? Оби-Ван мой друг, — слезы катились по покрасневшему лицу. Перед Дартом Вейдером, ужасом всей галактики, при виде плачущего сына внутри возникала дилемма: убить Кеноби или же нет. С одной стороны — его бывший учитель испортил ему жизнь, безжалостно отрубив три конечности и оставив умирать в лаве, а с другой — сын, умоляющий не убивать Кеноби под предлогом дружбы и спасенной жизни. — Ты оставил меня умирать на Мустафаре, а затем вздумал спасать моего сына?! — прогремел вокодер Вейдера, заставив Лею расплакаться еще больше и от усталости обвиснуть в руках Фирмуса. — Лицемерно, Оби-Ван. — Я не хотел делать этого, Энакин! — сквозь боль и слезы прокричал джедай. — Ты не оставил мне выбора, уничтожив Орден и пав на Темную сторону! Я хотел просто поговорить с тобой, но… — слова больше не шли из горла Оби-Вана. Нет, вовсе не от внутренней боли. Джедай схватился за горло, в которое перестал идти кислород. В легких горел огонь, из-за чего хотелось раскашляться, но не получалось. Люк непонимающе посмотрел на Кеноби, а затем на отца. Дарт Вейдер крепко сжал руку в кулак, с помощью Силы пытаясь задушить бывшего учителя, раз обезглавить не получается. Гнев закипал внутри ситха. Несмотря на агонию, Оби-Ван, казалось, смирился со своей скорой смертью, поэтому перестал сопротивляться и расслабился. Раз ему суждено умереть после последних ужасных тринадцати лет, то так тому и быть… — Нет! Папа, пожалуйста! — Скайуокер подбежал к отцу и попытался своей маленькой ручкой разжать отцовский кулак, не понимая, что происходит. Как спасти Оби-Вана?.. Внезапно зазвонил коммуникатор Дарта Вейдера, прерывая казнь Кеноби с помощью удушения. Джедай упал на землю, хватаясь за горло и делая такие желанные глотки воздуха. Люк побежал к старому другу и стал бормотать что-то невнятное из-за слез и непрерывающихся всхлипываний. Ситх был в ярости, мягко говоря. Он был твердо настроен убить самым жестоким образом того, кто посмел прервать его! Взяв в руку коммутатор и изо всех сил держась, чтобы не разломать его в щепки, принял звонок. В его руке появилось маленькое синее изображение Императора, и он тут же встал на колени в знак уважения своему мастеру. — Да, учитель? — забыв про все формальности, напрямую спросил Вейдер, желая скорей услышать суть дела, а затем завершить начатое — убить Кеноби. — Вейдер, — ужасно нервным голосом, совсем не похожим на обычный и спокойный, используемый Палпатином, прошипел Император. — Не смей убивать старика! Даже не вздумай! — Что? — непонимающе уставился Вейдер на ситха. Чушь какая-то. Не может такого быть, чтобы Император приказал оставить Оби-Вана Кеноби живым, зная о желании Вейдера убить прошлого учителя в попытке отомстить. — Бери Кеноби и поезжай ко мне во дворец, — не терпящим возражений голосом чуть ли не прокричал Палпатин. — Я не потерплю его смерть, и это даже не обсуждается, мой ученик! — Но, учитель… — попытался что-то сказать младший ситх, но был прерван учителем. — Если сейчас же не отправишься во дворец, то я лично убью твоего сына! — коммуникатор не мог передать безумие, сверкающее в глазах правителя галактики, а также страх, несвойственный Палпатину раньше. — Едь сейчас же! — сорвался на крик Сидиус, что не делал никогда ранее, и сбросил звонок. Дарт Вейдер был ошарашен поведением мастера и его угрозами в сторону сына. Он не мог нарушить приказ и убить Кеноби ценой жизни Люка. Фирмус Пиетт тоже слышал голос их правителя, оставшись спорного мнения о нем. Капитан совсем не так представлял себе их Императора. Если быть честными, Фирмус был более высокого мнения о Шиве Палпатине, ставшим Императором тринадцать лет назад. Теперь же он не знал, что делать. Не такому человеку он посвящал свою рабочую жизнь! Лучше служить Дарту Вейдеру, чем Палпатину, угрожающему убить сына своего ученика. Пиетт поморщился, а шестеренки в его голове закрутились. — Милорд, — аккуратно привлек к себе внимание Фирмус, — я могу взять детей и поехать в квартиру генерала Вирса. Вы сможете забрать Люка в любое удобное время, как освободитесь, а я пришлю вам адрес, — без тени сомнения произнес он, ожидая ответ главнокомандующего. — Хорошо, пусть будет так, — вздохнул ситх, повернулся к Оби-Вану и защелкнул на его руках наручники. — Ну что, поехали к Императору, мой учитель, — пренебрежительно и с отвращением произнес Вейдер, а затем вместе с пленником направился к спидеру.

***

Дарт Сидиус, как и всегда, после завтрака приступил к медитации и поиску ответов на свои вопросы в Силе. Тёмная сторона приятно наполнила его, и он закрыл глаза, расслабляя тело. Перед глазами возникла та же картина, что неоднократно приходила и мучила его последнюю неделю. Всё тот же семнадцатилетний Люк Скайуокер, ситх, убивший его, Шива Палпатина. Как бы Сидиус ни думал над этим вопросом — на ум не приходило абсолютно ничего кроме убийства сына Вейдера. Если обставить все грамотно и защитить свою позицию невиновности, то он сохранит лояльность ученика, не обрушив на себя его гнев. Палпатина передернуло, когда в видении появилась новая деталь. — За что, Люк? — чуть слышным голосом спросил Вейдер, корчась на полу тронного зала от недостатка кислорода и смотря на возвышающегося сына с горящими от злости и гнева желтыми глазами. — Я ненавижу тебя, отец, — самодовольно рассмеялся Люк, меняясь в лице. Поскольку Вейдер был на грани смерти, он решил поведать ему свои причины. — Ты убил его, папа. Он был моим другом, — огрызнулся Скайуокер. — Ты наплевал на мои чувства в тот момент. Это было эгоистично с твоей стороны. Убил своего врага на глазах сына, который считал его другом, после чего замял это дело, будто смерти Оби-Вана никогда и не было. Конечно, сейчас мне все равно на это, ведь, по сути, я стал новым Императором, но когда-то эта боль зажгла во мне Тёмную сторону. Прощай, отец, — улыбка пропала с лица молодого ситха, когда Дарт Вейдер перестал шевелиться от наступившей смерти. Император испуганно открыл свои горящие желтым глаза и попытался глубоко вздохнуть. Ему казалось, что с каждым вздохом кислорода поступает в легкие все меньше и меньше, а лоб покрылся холодным потом. Боковым зрением он заметил до боли знакомый силуэт и резко повернулся на него, но Люка Скайуокера там не было. Палпатин не хотел обращать внимание на видение, но большинство его видений в точности сбывались, из-за чего игнорировать это опасно для жизни. Более того, видит он видение с сопляком каждый день, а это должно означать что-то серьезное! Нет, он не позволит себе умереть. Глаза Палпатина раскрылись еще шире, когда он почувствовал колебания в Силе на планете. Чье-то знакомое присутствие… Да это же Кеноби! В уме Сидиуса пазлы начали складываться с невиданной скоростью. Если для его выживания нужно оставить старого джедая в живых, то на здоровье! Когда звонок был завершен, Палпатин в ужасе схватился за голову. Неужели видение начало сбываться, и пошел обратный отсчет до его смерти? Он, Дарт Сидиус, сделает все возможное, чтобы его жизнь и правление не закончились через четыре года, а видение не сбылось.

***

Люк, Лея, и Зев сидели на кухне у Вирсов. Стояла гробовая тишина, были слышны лишь звон посуды и хрумкание печеньем. Фирмус и Макс стояли в гостиной и о чем-то перешептывались, но детям не была слышна суть их разговора, только тихие обрывки фраз. Если Зевулон держался хорошо, то Люк и Лея были полностью опустошены. Их глаза были покрасневшими и заплаканными, лицо постигло та же участь. Безутешные Скайуокер и Органа отказывались от еды, но Фирмусу все же удалось уговорить их хотя бы на привезенные с Набу чай и печенье. Зев быстро отошел от произошедшей ситуации, с неким удовольствием поглощая печенье, в отличие от друзей, знающих этого Оби-Вана Кеноби. Те медленно хоронили в своем уме того старика, тихо оплакивая его вместе с добрыми делами, которые он делал для них. Люку было особенно тяжело, так как Бена он знал с самого детства. Пусть тетя с дядей не сильно были рады Кеноби, он все равно помогал Люку и выручал его изо всяких происшествий. А на праздники сосед всегда дарил какой-нибудь подарок юному Скайуокеру. Иногда даже втайне от опекунов Люка. Но в большинстве случаев Беру и Оуэн тихо и без возмущений терпели присутствие джедая, так как племяннику это доставляло радость. Поэтому сейчас Люк сидел и смотрел на свои руки, не понимая, как его отец мог убить его друга. Почему папа так поступил с ним?! Почему наплевал на чувства?.. Скайуокер не мог сосчитать, в какой раз за сегодня из голубых глаз полились слезы. В горле стоял ком, а сердце разрывалось на тысячи кусочков. Самым страшным для Люка было не собрать эти кусочки воедино… — Люк, не плачь, пожалуйста, — тоже всхлипнула Лея, двигаясь к Скайуокеру ближе и крепко обнимая его. Дети всхлипывали, прижимаясь друг к другу и деля общее горе. Зев больше не мог смотреть на это, поэтому вскочил на ноги и подошел к плачущим друзьям, а затем присоединился к ним, образуя большую обнимающуюся кучу. — Почему? Почему? — бормотал Люк. — Бен был моим другом… — Я ничего не знаю, но, уверен, что все обязательно наладится. Рано или поздно, но наладится, — печально произнес Вирс. Ему была хороша знакома боль от потери близкого человека, поскольку его мама умерла. Он знал, что это невыносимо тяжело, но он также был уверен, что боль со временем будет становиться все меньше и меньше, а камень на сердце все легче и легче. — А вдруг — не станет? — в отчаянии спросил Скайуокер. Для него было слишком тяжело потерять сначала дядю с тетей, а потом и друга детства. — Станет, — тяжело сглотнул скопившуюся во рту слюну Вирс, — обязательно станет. — Надеюсь, — шмыгнула носом Лея. Живот заурчал, поэтому принцесса потянула маленькую ручку к печенью и, взяв одно, положила его в рот. Люк и Зев последовали ее примеру. Уж больно у печенья вкусный запах.

***

Всю первую половину дороги до дворца Вейдер и Кеноби молчали. Но это только на первый взгляд. Мысленно, как в старые добрые времена, они вели жуткую перепалку в Силе, припоминая друг другу все обиды и обвиняя во всех смертных грехах. — Все, я так больше не могу, Энакин! — если бы руки Оби-Вана не были в наручниках, то они обязательно были бы сейчас разведены по сторонам. Но это не мешало скорчить гримасу усталости и отвращения на лице. — Просто убей меня, и дело с концом. — Если я убью тебя, то тогда умрет Люк, ты сам это прекрасно слышал, — резко ответил ситх своему бывшему учителю, совсем не обратив внимание на то, что Оби-Ван назвал его по имени. — И да, в очередной раз скажу, что я понятия не имею, зачем ты понадобился Императору. Вообще-то, у нас был уговор, что я убью тебя, если встречу. — Ах да, святой Шив Палпатин всегда держит свое слово, — съязвил Кеноби, хмурясь и откидываясь спиной на сиденье. — Замолкни, Оби-Ван. Тебя тошно слушать, — раздраженно произнес Дарт Вейдер. Повисла тишина. К всеобщему удивлению, в воздухе не летал дискомфорт. Кеноби на мгновение даже подумал, что он и Энакин Скайуокер сидят и дуются друг на друга после какой-то глупой ссоры. Если бы только это была обычная ссора… — Прошло тринадцать лет, а твое поведение совсем не изменилось. Ты все такой же вспыльчивый и обидчивый, Энакин, — усмехнулся Оби-Ван, посмотрев на бывшего ученика. Ему было все равно на реакцию, потому что просто хотелось озвучить свои мысли, которые не давали ему покоя долгие годы. — Будто, ты поменялся, — вздохнул Дарт Вейдер, — все такой же занудный соблюдатель правил. — Я? — сделал удивленное лицо джедай. — Зато ты главный нарушитель всевозможных правил. Мейс Винду постоянно приходил и жаловался на тебя. Ты, Энакин, даже правила библиотеки нарушал, принося туда еду. — Не было такого. — Было, ты ведь помнишь, не отрицай этого, — ухмыльнулся Оби-Ван, представляя, как его ученик покраснел под маской. — Чего молчишь? Обычно ты из нас самый болтливый. Хм, за это мне тоже за тебя попадало от Магистра Винду. — Я не собираюсь ворошить прошлое, Оби-Ван. Энакин Скайуокер мертв. — Неужели? Не думал, что общаюсь с призраком, — Кеноби задумался. — Если подумать, я где-то читал в архиве информацию, что призраки Силы существуют. — Призраки Силы? — оживился Энакин при мысли о покойной жене. — Как их можно увидеть? — Призраком Силы может стать только форсъюзер, так что забудь про Падме, — категорично ответил джедай, зная, что для Энакина эта тема слишком больная. — Все эти годы я пытался найти способ вернуть ее к жизни, но… — слова не давались Скайуокеру. Столько попыток вернуть Падме к жизни тщетны… А ведь Палпатин обещал помочь! Оби-Ван прав, Сидиусу нельзя верить. Не раз он не сдерживал свое слово. — Можешь не продолжать, Энакин, я все понимаю, — печально улыбнулся Оби-Ван, глядя на старого товарища. За прошедшие годы в его волосах стала появляться седина, но Кеноби радовался тому, что еще не все его волосы покрылись белым «снегом». Под глазами залегли морщины и темные мешки от бессонных из-за кошмаров ночей. Энакину было больно смотреть на внешность учителя, которого он запомнил энергичным, красивым и счастливым… — А ты постарел, учитель, — как-то печально произнес Энакин, отворачиваясь. Неужели прошли тринадцать лет? — А сам-то, — закатил глаза джедай, — еще и оскорбляется, что за ситхи пошли нынче, — Оби-Ван проклял свой язык, поскольку он нарушил такой драматичный момент из-за упоминания ситхов, к которым примкнул его ученик, брат и лучший друг, Энакин Скайуокер. Вейдер отвернулся, решив ничего не отвечать на это. На горизонте показался императорский дворец, который раньше был пристанищем джедаев со всей галактики. Сердце Оби-Вана защемило при виде огромного дворца, высоких шпилей и огромного количества украшений. От дворца исходила Тёмная сторона Силы, заставляя джедая поморщиться. Еще никогда он не чувствовал настолько сильно присутствие Императора в Силе. Раньше Палпатин скрывал свое присутствие, чтобы не выдать планы раньше времени, а теперь это было не нужно. Да и прославился Сидиус, как жесткий правитель, не скрывающий своих власти, силы и положения. — Выходи, — сказал Вейдер, припарковав спидер возле входа и Силой открывая дверь возле Кеноби. — Не заставляй меня тащить тебя к Императору, — серьезно произнес он. От сидящего в спидере Энакина сейчас не было видно и следа. — Иду, Энакин, — тяжело вздохнул Оби-Ван. Дарт Вейдер — отнюдь не Энакин Скайуокер. Его надежды на возвращение ученика жалки, но не беспочвенны. Если у Оби-Вана Кеноби будет возможность вернуть Энакина, то он вцепится в нее руками и ногами и сделает все от себя зависящее. Если бы здесь еще была Асока… — Не зови меня так, — сказал Вейдер, но Кеноби решил ничего не отвечать на это. Он обязательно искупит все свои и ученика грехи. Когда бывшие учитель и ученик вошли внутрь, джедай начал оглядываться по сторонам. Вокруг них открывался невиданный ранее Оби-Вану вид. У Палпатина нет ни грамма скромности и сочувствия к окружающим, раз он потратил целое состояние, чтобы оформить таким образом интерьер внутри дворца. Огромное количество золота и драгоценных камней потрачено на украшения стен. Кеноби было тошно из-за того, что он видел, как живут планеты во Внешнем кольце. Пока Император с жиру бесится, другие граждане Империи умирают от отсутствия воды и пищи. Кеноби прогнал от себя эти мысли, чтобы не расстраиваться еще больше. Персонал и моффы, увидев главнокомандующего, расступались в стороны и старались как можно скорей покинуть его поле зрения. Оби-Ван знал, что народ боится Дарта Вейдера, но это было доказательством воочию. Наконец, перед ситхом и пленником показался вход в тронный зал и множество алых гвардейцев, охраняющих Его Величество. — Его Величество Император Палпатин ждет вас, — произнес один из них, открывая большие двери.