Тёплый рассвет

В лагере «Гром» был устоявшийся график с небольшими переменными. Подъём, уборка, зарядка, завтрак. После — общее время для всего лагеря. Дальше — свободное для самого себя. Обед, свободное время для старших, а для младших тихий час, после — полдник. Активный отдых, ужин, а дальше снова общее время: дискотеки, которые так многие ждали. Замыкающим был сон. Сергей сидел на лавочке во дворе под деревом, изучая бумагу, которую ему выдали после обеда. Сначала он даже и не посмотрел на неё — разбирал вещи в комнате. Дима же изучил всё сразу, убедился в том, что и так знает расписание, и всё время, пока они оба обустраивались, пересказывал ему написанное. Сергей не слушал. Он осторожно складывал рубашку на рубашку, штаны на штаны, стараясь сохранить столько педантичности, сколько бы он смог. Второй телефон, лежавший на самом дне рюкзака, он положил к задней части полки, прикрыв стопками одежды. Обувь у него была одна, зубная щётка с пастой на прикроватной тумбочке. Небольшую книгу «Портрет Дориана Грея» Серёжа положил туда же. — «Портрет Дориана Грея»? — спросил Дима, завидев, как сосед достаёт её из рюкзака. — Интересная книга! Раскрытие чужих пороков. Ты выглядишь как тот, кто мог бы такое читать. Сергей снова в непонимании скорчил лицо, косо смотря на Диму. Тот по обыкновению начал оправдываться, объясняя, что подобные книги о светском обществе чем-то могли бы напоминать Сергея, и что концовка тут не причём. На это Серёжа лишь отмахнулся. Похож и похож. Ладно. Книга и вправду была интересной, но он всё никак не мог продолжить её читать, постоянно нося с собой, но не открывая. Хотел взять с собой, когда удалась попытка ретироваться, остаться одному, но передумал. Потому теперь сидел под деревом, испытывая возмущение от того, что вставать придётся в восемь. Дома он бы мог спать до скольких угодно. Чтобы работать было достаточно сесть за стол и включить компьютер, и не важно, когда. — «Ложиться хотя-бы придётся не в девять», — язвительно про себя подумал парень, сминая бумажку. Три, а то и четыре приёма пищи. Это хорошо. Но от тарелок, которые ставят в столовой, его жутко пробирало каждый раз. Сергей понимал, что спокойно поесть здесь ему не удастся. Целый месяц без еды — большой срок. Но он не ел и дольше. Главное, чтобы это не заметили. Возможно, ему даже удастся взять еды в нормальной посуде и спокойно поесть. А может, поесть где-то одному — осторожно забрать с собой тарелку, чтобы никто не видел, как трясутся его руки. Ухудшалось всё ещё тем, что от воспоминаний ныло не только сердце, но и шрамы на теле. И они не давали ему забыть. Сергей не любил вспоминать детский дом в принципе, но те моменты своей жизни он старался вообще забыть. Забыть так, будто и не было никогда. Не принимать своё прошлое, как правильно, а просто забыть и стереть из своей жизни. Ему хватало и того, что здесь всё напоминало его детский дом, что подростки уже успели его обсудить, и явно не только в автобусе. Что один вожатый выделил его среди остальных, а второй нещадно испепелял своим взглядом. Это всё уже доказывало, что поездка в лагерь и вправду была плохой идеей. Главное, чтобы не становилось хуже. Сергей оглянулся. Никого больше не было — сейчас было время ужина. Даже отсюда парень слышал доносящиеся крики с другой стороны корпуса. Он решил не идти. Даже несмотря на то, что потом Дубин точно будет спрашивать, где он был. Прошло всего пару часов, а Дима ощущался так, словно знакомы они уже вечность. Конечно же это не означало, что они стали хоть немного больше близки. Просто означало, что в глазах парня Сергей был его первым лагерным товарищем на этой смене. И выглядел Дима как тот, кто старается за таких держаться. Главное, чтобы его не искали. Сергей бы этого не хотел. Он понимал, что сбегая с ужина в первый же день, заставит вожатых себя искать, но надеялся, что в это время Вадим точно займёт их чем-то более интересным. Потому Сергей решил, что лучше передвигаться, чем сидеть на одном месте. Он собирался пропустить ужин и свой свободный час провести одному, подальше от остальных, потому встал, запихнул бумагу с расписанием к себе в карман и быстрым шагом сбежал со склона, на котором стояла скамейка. Хотелось просто пройтись, и Серёжа стал осматриваться, натыкаясь на развилку. Дорога, окружённая газоном и ведущая в одну сторону к дереву, вела ещё и в другую, распадаясь сразу на несколько маленьких тропинок. По одной можно было дойти до входа в корпус, по другой — к залу, где они были днём. Выбрал Сергей третью. Она вела к лесу. Вокруг было уже достаточно темно, но солнце зашло ещё не до конца, и тёплые рыжие лучи падали на землю, освещая свежую листву, колыхающуюся над головой Серёжи, когда тот зашел за дерево, скрываясь в гуще. Опушка была полностью пустой. Он слышал, как щебечут птицы, и шёл по прямой, видя, как дорога петляет из стороны в сторону. Наверное, предпочитая одиночество, он сокращал возможные шансы на раскрытие себя перед другими людьми. Мерзкое нечто внутри постоянно шептало о том, насколько же он фальшивый, что раз единственный способ спастись — это избегать других. Потому Сергей правда старался быть другим. А ещё уходить тогда, когда мог рассказать о себе что-то лишнее. Хорошо, что хотя-бы Дима не станет что-то подозревать. Наверное, будет лишь какая-то глупая нотация. Потому парень шёл всё дальше. Он брёл из стороны в сторону и, по ощущениям, шёл уже минут двадцать, в один момент даже засомневавшись, стоит ли идти дальше. В любом случае, даже если он и не вернётся на общее собрание для участия в интерактиве, мало расстроится, так что продолжил следовать по маленькой тропе. Худший исход — если его начнут искать. Но тут он наконец-то преодолел всю дорогу, выходя к песчаному пляжу. Солнце уже почти зашло, и со стороны казалось, словно оно погружается под воду, окрашивая практически живые волны красноватыми крапинками, которые блестели так, что жгло глаза. Сергей осторожно сложил козырек из ладоней и подошёл поближе, чувствуя знакомый запах дикой воды, песка, а также ветра, который приносил к берегу отчётливые нотки древесины. Здесь было спокойно. Хотелось сесть, развалиться на берегу, выдохнуть и опустить ноги в озеро, но Сергей не решился снимать обувь, чтобы подойти ближе, а лишь встал на самом краю стыка песка и воды, наблюдая за тем, как маленькие волны бегают туда-сюда, норовя коснуться его. Ему было тошно. Природу он тоже не любил, хотя всё же испытывал некое умиротворение, когда видел красивые пейзажи. С тех пор, как приёмный отец перевёз его в Москву из Санкт-Петербурга, Сергей и забыл о том, что так может быть. Раньше он любил смотреть на мосты, сбегая из детского дома. Сейчас — нет. Желание посмотреть на что-то красивое всегда означало, что дальше последует глупое желание в виде побега. Желание сбежать приравнивалось к тому, что парень должен был получить наказание. Наказание давало Сереже понять, что красота не стоит таких жертв. Воспоминания тяжёлых лет всё проплывали мимо него, но в самой голове было пусто, и Сергей просто опустился на корточки, сжав руками голову. Кто же знал, что лагеря так похожи на детские дома. Только здесь всё более радужное — качельки красные, шины желтые, горки зелёные. Везде куча ярких цветов, смеха, счастья. И Сергей даже задумался — почему всё тут ему так напоминает детский дом. А после понимал, что давно не был в таких столпотворениях людей своего возраста, что давно не общался с глазу на глаз с тем, кто выше него по статусу, что давно уже готовился к другому периоду своей жизни, где он поступит в университет. Атмосфера здесь его будто била в грудь, отправляя обратно в детские времена. Потому он так не хотел ехать. Но приёмный отец заплатил, а Сергей не любил, когда тот вкладывался в него финансово. Ведь Сережа старался сам платить за электронную школу, за свою одежду, какие-то развлечения, технику. Отец в основном платил только за еду и за оплату жилища. Так что то, что он купил ему эту поездку, очень сильно удивило Сережу. Парень пытался сдать покупку обратно, спорил с приёмным отцом, но всё равно оказался здесь. И что-то внутри не позволяло попасться на нарушении правил, чтобы его просто выгнали. Потому что деньги не растут на деревьях, и Серёжа это отлично знал. Солнце опускалось всё ниже и ниже за кромку воды, и теперь вокруг раскинулась красивая умиротворенная синева. Тогда Сергей встал, быстро отряхнулся и развернулся обратно к дороге, по которой и пришёл. Этот момент подарил ему чувство безопасности. Если рядом никого нет, то тогда и он не сможет сорваться. Сергей был рад, что похоже пропустил и общее собрание. Было волнительно размышлять о том, что сделают вожатые и заметили ли они вообще. От мыслей об этом парня обуяла небольшая тревога. Иронично — он пытался избежать внимания к себе, тем самым привлекая его ещё больше. Когда парень вышел обратно к перепутью дорог, то заметил, что двор полнился детьми, перебегающими из одного корпуса в другой, а на лавочке, где он сам только недавно сидел, умостилась пара парней и девочек, обсуждающих что-то и смотрящих в сторону леса. Серёжа начал оглядываться в поиске часов и смог разглядеть их практически у самой крыши. Было без десяти восемь, а это значит, что он успел вернуться до общелагерного мероприятия. Захотелось тут же развернуться и побежать в лес, но он увидел, что со стороны за ним наблюдал Алтан, о чём-то переговариваясь с каким-то парнем лет пятнадцати. Так что пришлось непринуждённо улыбнуться и быстрым шагом зайти в корпус, направляясь к своей двери, словно его не напрягло то, что вожатый был здесь. Делать вид, что всё хорошо — вот что, пожалуй, удавалось ему неплохо. Внутри комнаты Сергей ожидал застать Диму, но такового не было — когда парень открыл дверь, то внутри оказалось пусто. Только вещи Дубина лежали на кровати, словно их скидывали впопыхах. Похоже Дима решил провести свободное время на улице. Это было Сергею на руку. Оглянувшись, чтобы никого рядом не было, Сергей осторожно прикрыл дверь, потом быстро подошёл к окну, смотря, чтобы и там никого не было, а после ловким движением пролез рукой за стопки одежды, доставая оттуда телефон. Его нужно было спрятать, чтобы потом отойти в сторонку и включить. Для этого Сергей проверил включён ли звук, какая яркость, и, убедившись, что всё в порядке, осторожно положил его в боковой карман шорт. — Рассаживайтесь, рассаживайтесь, — подзывала их Юля, раскидывая пуфики на траве рядом с лесом. Ребята занимали места, не понимая, что происходит. Сергей смотрел на них из стороны. Отстранившись достаточно, чтобы никто не беспокоился о нём, он лишь иронично осматривал остальных. Сначала подметил Диму, который что-то рассказывал какой-то девочке в очках, которая на удивление внимательно его слушала, отвечая что-то в ответ, потом увидел пару вожатых и ещё несколько знакомых лиц. Там был Игорь — он шёл в прямом направлении к Диме. — Ребята, — только это удалось услышать Сергею, когда Игорь обратился сначала к Диме, а потом к девчонке, чья радость тут же померкла, и вожатый отошёл в сторону, подзывая её за собой. Дима остался один. Сергей продолжал наблюдать, стараясь не попадаться никому на глаза. Дубин как-то резко замкнулся, покрутился из стороны в сторону, а после медленно пошёл к подушкам. Похоже, Игорь что-то ему испортил. Не сумев сдержаться, Серёжа неприятно улыбнулся, наклоняясь так, что чёлка закрыла его глаза. — Хей, вот ты где, — неожиданно услышал парень голос вожатого Алтана. Тот подошёл бесшумно и встал рядом, словно для него это — обыденный жест. Сергей удивился, но не показал этого, не отрываясь от того, чтобы наблюдать за остальными. Но появление вожатого заставило его потерять тонус, впившись взглядом в одну точку. — Вот ты где, — снова повторил Алтан, словно просто хотел поболтать, но тут же раскрыв, для чего пришёл: — Я не видел тебя на ужине. — Да, — решил не ерничать с ним Серёжа и прикусил губу, чтобы не давать внутреннему гадкому шёпоту завладеть собой. — Ты же понимаешь, что так делать нельзя? — уточнил вожатый, и Сергей понял, что ответа тот не требовал. И так понятно, что знает. Вожатый хотел лишь узнать от чего такое пренебрежение. Сергей почувствовал, как начинает дрожать. Такие разговоры не были его любимым занятием, так и ещё голос Алтана был стальным, хотя сам он просто распластался по дереву, излюблено сложив руки на груди. Парень старался сделать непринужденную атмосферу, но не получилось, хотя тон его голоса сработал — Серёжа не видел смысла ему врать или хамить. — Я понимаю. Постараюсь не пропускать, — постарался отбрехаться парень и побыстрее всё закончить. Увидев это, Алтан будто смиловался. Стал менее напряжённым. — Делай это хотя-бы не так заметно, — дал он ему совет, чем несказанно удивил. Сергей посмотрел на парня с сомнением. — Я просто даю совет. Ты взрослый лоб. Читал твою характеристику. Характеристику? Сергей заледенел. Он даже и не мог подумать, что такое есть. Его резко будто швырнули в холодную воду, и парня даже немного тряхнуло. — «Дурак! Конечно есть!», — взревел голос в голове. И что же там было написано? То, что они рассказывали всем с приёмным отцом или то, что было на самом деле? Насколько нужно глубоко копать этому лагерю? Сергей думал, что и не нужно, но ошибся. И раз он мог ошибиться в таком, то и нет гарантии, что выводы о прошлом подопечных могут быть ошибочными. — И что же там? — стараясь контролировать голос, уточнил Сергей, стараясь даже краем глаза не цеплять фигуру Алтана, стоящего рядом. — Ну, как, — вожатый вольно махнул рукой, — МГУ. Подал документы. И уже получил ответ. Верно? Сергей кивнул, надеясь, что это единственное, о чем знает Алтан. Его судорожно изворачивало. — Учился на дому. Хорошие отношения с отцом. Уже сам работаешь. —«А это откуда знает?». — Тоже прикрепил твой отец, — сразу же прервал его мысль Алтан, пристально наблюдая за тем, как сменяются эмоции на лице Сергея. — Я к тому, — после пары секунд продолжил вожатый, — что ты не глупый, не эгоцентрик, не заносчивый. Ты умеешь работать, понимаешь ценность работы. Так что понимай и нас. Обязанность вожатых следить за вами: ваш распорядок дня, здоровье, времяпрепровождение. Еда. Что скажут, если со второй смены уедет парень, который практически за месяц иссохся? Алтан задумчиво посмотрел на небо, а затем снова на Сергея. Тот тоже повернул голову вправо, смотря прямо на вожатого. Тело заныло. Алтан был прав, но пересилить себя парень не мог — дребезжание тарелок заставляло что-то внутри стягиваться в тугой узел, который падал в желудок, смешиваясь с голодом и превращаясь в желчную жижу, которая всё больше подступала к горлу. Сергей не был худым, но и плотным назвать его было нельзя, так что парень понимал, что рано или поздно изменения в его теле начнут быть заметны. А озеро. Он же видел озеро. Наверняка смены поведут туда в дальнейшем. Сергей не хотел в этом участвовать, и даже не из-за того, что боялся быть раскрытым в своём голодании здесь. Это был лишь первый день, но Алтан точно смог подметить людей, к которым нужно подойти прямо сейчас. Тоже было и с Вадимом — Серёжа был в этом уверен. Вожатый цеплял тех, кто привлекал с самого начала излишнее внимание к своей персоне и проводил такие беседы. Он наплел то же самое и Вадиму? Нет. Сергей не был в этом уверен. То, как они говорят сейчас, полностью отличается от диалога, который ему удалось застать в столовой. Алтан был спокоен, не выражал лишних эмоций, но подводил Сергея к смирению — здесь есть свои правила. Также Алтан пытался ненавязчиво заставить понять, что если их не соблюдать, то проблемы будут не только у него, но и у самих вожатых. Решил давить на это. Понимал, что Сергей не боится возможности испортить себе здесь будущее. К примеру, ПДН. Скоро ему будет восемнадцать, он сможет покинуть это место когда угодно. Алтан выбрал другой метод, и он работал. И разговор об МГУ тоже не просто так. — Хорошо, — отстранённо произнёс Сергей, отталкиваясь от дерева. Разговор исчерпал себя. Парень считал именно так, потому, не прощаясь, твёрдым шагом пошёл прямо к кругу из подушек. Главное, чтобы Алтан не пытался копать глубже, чтобы не интересовался им ещё сильнее. Главное, чтобы этот разговор был последним. Сергей чувствовал, что мог бы исправить эту ситуацию. Это первый день. Он сможет всё. Во всяком случае, он надеялся на это. Когда Сергей закончил диалог с Алтаном, большинство ребят уже уселись. Вожатые что-то говорили, разжигали костёр, который своим светом создавал приятную атмосферу. Сергей быстро обернулся к деревьям, у которых он недавно стоял, чтобы узнать, стоит ли там ещё Алтан, но он тоже уже куда-то ушёл, затерявшись среди ребят. От этого стало легче. После Сергей прошёлся по лицам остальных — подметил Диму, который снова сидел один поодаль, потом Вадима, окружённого каким-то молодыми девушками, звонко смеющимся и веселящимися. Юля стояла у костра рядом с Игорем. Спустя пару минут, как все расположились и были готовы, она хлопнула в ладоши, привлекая внимание. — Привет всем! Все уселись? Всё у всех хорошо? Отлично! Сегодня у нас вечер знакомств. Она тоже решила усесться на траву. Подушек на вожатых не хватило, и Сергей беззлобно хмыкнул, откинувшись на руки, расслабленно наблюдая за мероприятием, хотя внутри всё ещё холодело. — Вы, конечно, уже взрослые. Непонятно зачем сюда приехали. Лучше бы вожатыми через годик махнули работать в лагерь, — пошутила Юля, и по толпе прошлась волна смеха. — Но в любом случае нам нужно познакомиться, понять кто из какого слеплен теста. Она достала что-то их кармана — это оказалась свеча, которую она поднесла к небольшому костерку, поджигая. — В лагере принято делать так — свеча идёт по кругу, каждый должен рассказать что-то о себе, а после передать её другому. Рассказывать можете что угодно, но в рамках приличия конечно. Молчать тоже будет плохо. Поняли? Сергей недоволь цыкнул. Идиотизм. Взрослые люди, а сидят здесь, слушают о том, как нужно знакомиться, передавая свечу. Будто они в детской смене, где можно подойти к понравившемуся человеку, сказав «давай дружить». Так ещё всё это сразу после разговора с Алтаном, когда Серёжа чувствовал, что у него нет никакого желания рассказывать о себе, даже если и нужно. — Привет, — первой была какая-то миловидная девушка. Она заправила волосы, стеснительно улыбаясь. Сергей даже не пытался услышать её имя, да и не думал, что запомнит, но с интересом зацепился за её рассказ о ВУЗе. — Я поступаю на филолога в СПбПУ. Хорошо сдала экзамены — всё от шестидесяти восьми до восьмидесяти. Надеюсь на бюджет. Сергей устало вздохнул. Ничего интересного. Он и не думал хвалиться, но то, сколько он впахивал, чтобы получить по сотне, ни в какое сравнение с тем, сколько старалась она. Недостаточно старалась. Шёпот в голове бесновался, не давая забыть о комплексе неполноценности, который Серёжа развил в самом детстве. С таким-то подходом он точно не сможет хорошо ужиться в лагере. Сергей осторожно схватил себя за запястье, сжимая его. Нужно выкинуть это из головы. Второй был парень. Не рассказал ничего об обучении, но сказал о том, что спортсмен. Рассказал о семье. Сергей даже и не пытался слушать. После снова девушка, за ней — ещё одна. Парень, парень, девушка — Серёжа потерял нить. Они говорили о разном, но словно бы одинаково. Ничего будто и не менялось в их речах. — Я Дима Дубин! — свеча наконец-то дошла до кого-то знакомого. — Поступаю в полицию. Очень давно этого хотел. Люблю детективы. Всегда рад познакомиться. На его речь он получил довольный крик со стороны вожатого Игоря, который тут же ударил рядом сидящего Алтана по плечу, что-то радостно говоря. Алтан недовольно отодвинулся от него. И тут Сергей понял, что Олега снова не было. Вожатые сидели рядом друг с другом, и когда Сергей посмотрел в их сторону, то не нашёл четвёртого. Олег будто постоянно исчезал, после появляясь совершенно спонтанно. Как же хорошо было, когда Сергей забыл о нём хотя-бы ненадолго. Но там, где есть все вожатые, но нет Олега, конечно же появлялись мысли. — Я Вадим, — снова знакомое лицо. — Ничего о себе рассказать не могу. — Так нельзя! — тут же вклинилась Юля. — Ты должен рассказать хоть что-то. Например — Университет. Сергей недовольство закатил глаза. И зачем всё это? Но за этим напускным высокомерием скрывались истинные чувства — страх. Чем ближе была его очередь, то больше он боялся. — Я не знаю, куда хочу поступать, — пожал Вадим плечами. — Не думал. Наверное, не буду. — Ну… — замялась Юля. — Тогда увлечения. Ты же так много постоянно с кем-то говоришь. Так что сейчас смущаешься? — Не смущаюсь! — веселясь, возразил Вадим. — Просто нечего сказать. Это так не работает. Захотите поговорить — поговорим. А что без толку трепаться то? Сергей задумался. А ведь он был прав. Зачем лишний раз трепаться? Будь бы его воля, он бы тоже промолчал, но ведь тогда Юля тоже начнёт возмущаться. — Ну, люблю Леди Гагу, — всё же добавил парень. Толпа тут же заверещала, засвистела. Все засмеялись. — А что?! — крикнул Вадим, смеясь. — Она — икона! Всем вам нужно послушать! Свеча снова пошла по рукам. И в конечном итоге, которого Сергей бы хотел избежать, дошла и до него. Её ему отдала рядом сидящая девушка, которая искренне улыбнулась. Парень глупо смотрел на неё, а после, поняв, что слишком долго бездействует, выцепил свечку, небрежно взяв двумя пальцами. Все взгляды были обращены на него. Изучали, ждали, хищно присматривались. Сергей сглотнул. Какая же глупость. — Привет, — голос его был недовольным и пропитанным иронией, — я Сергей. Слова будто застыли у него во рту, так и не выходя. А что ему рассказать? Про МГУ? Зачем? Он не хотел никому раскрываться. Не хотел показывать себя. Он мог бы наплести с три короба, но Алтан знает кое-какую правду, а значит знают и остальные вожатые. Это заставит их ещё сильнее наседать на Сергея. Их задача заставить Сережу раскрыться, что он не мог сделать ни с кем. — Я обычный парень, — начал он издалека, кое-как подбирая слова, — живу в Москве с отцом. Закончил… Учёбу. Он опять запнулся. Нужно было взять себя в руки. — «Не говори правду». — Пока не знаю куда поступать, — Сергей непроизвольно посмотрел на Алтана, который в этот момент будто даже приподнялся, внимательно за ним следя. — Больше ничего. — Ничего? — тут же спросила Юля. — Точно? Очень мало. Вадим вот поделился с нами хотя бы вкусом в музыке. А ты? — Я… — голова билась набатом. Музыка? А что он любил? Он не знал. Нужно было вернуть контроль. Нужно было стать спокойным. Руки сильнее сжали свечу. — Классика. Люблю классику. Бетховен, к примеру. По толпе прошёлся шёпот. — Я слышала, что классику слушают только психи. В самую точку. Воздух из лёгких будто выбило сильным, точным ударом. Опять эти переговоры. Сергей глубоко задышал. — Хорошо, хорошо, — Юля улыбнулась, но неискренне. Серёжа видел это по глазам. — Тогда передавай свечу дальше. Сергей повиновался, быстро пихнув свечку следующему, даже не смотря на него. Снова кто-то начал говорить, атмосфера разрядилась, а Серёжа всё сидел, так и смотря на свои руки, не в силах поднять взгляд. — Уродец. Иди сюда. Тварь поганая. Спина адски загорела. Захотелось исступленно пролезть руками под одежду, чтобы расчесать кожу, да так, что пойдёт кровь. Каждый раз, как он вспоминал, шрамы горели будто огнём. Его клеймили и от этого не получится сбежать. Как скот, которому ставят номер раскалённым железом. На нём красовалось нечто подобное, не отпускающее Сергея на протяжении всей жизни. Когда они закончили, атмосфера стала тёплой. Ребята, поняв, что вокруг них много доброжелательных людей, раскрылись, почувствовав раскрепощение. Сергей же чувствовал себя так, будто все вокруг него неслось с огромной скоростью, а сам он застыл, наблюдая за быстроменяющимися картинкам. Заставив себя сфокусироваться, Сергей быстро сообразил, что все вожатые отошли достаточно далеко, чтобы заметить, как он покинет поляну, уходя в лес. Юля общалась с каким-то девочками, Игорь — с Димой. Второй очень много говорил и получал хороший отклик на свои хвалебные оды полицейскому делу. Алтан снова отчитывал Вадима. Олег тоже маячил на периферии, и Сережа решился — встал в неполный рост, а после юркнул по направлению к лесу. Стоило ему зайти в тень деревьев, как он тут же ускорился, переходя практически на бег, чтобы отдалиться как можно дальше от весёлого смеха и света костра. На бегу сбилось дыхание, но оно и без того было ужасным и скрипящим. Голова гудела. Идиот! Мразь! Ты ничтожен. Нужно было бежать так далеко, чтобы убежать от мыслей, но это было невозможно. Сергей остановился только тогда, когда чуть было не запнулся об корягу, еле сумев зацепиться за дерево. Отбежал он достаточно далеко. Когда дыхание пришло в норму, он понял, что больше не слышит никаких звуков, кроме звуков леса и самого себя. Он убежал на столько вглубь, что сейчас, в темноте, не был уверен, что сможет вернуться обратно. Можно ли было назвать это небольшим срывом? Сергей злобно рассмеялся, упираясь в колени. Лёгкие саднило, а сам он был готов упасть — зарыться пальцами в холодную землю и закричать. — Идиот! Чёртов идиот! — словно вторя своему внутреннему голосу прокричал Сергей во все горло. Не смог даже соврать нормально! — «А как ты будешь в МГУ? Тоже стушуешься? Давно из тебя дурь не выбивали, раз размяк!». — Замолчи! Прошу, — Сергей сгреб пальцами свои волосы, натягивая так, что после оторвёт несколько прядей. — «Что — «замолчи»? Что замолчи?! Если хочешь себя вести так, то можешь возвращаться обратно в детский дом. Будь таким же нюней, жертвой. Тебе же это так нравится!» — Черта с два… — «Нравится, нравится», — заверил он сам себя. — «Я то всё о тебе знаю. Нравится быть жертвой. Вот только не жалели, потому и решил сбежать из этого детдома. Так лебезил перед папашей… Прелесть». — Да заткнись ты! — взревел снова Сергей, опадая на землю. — Заткнись, идиот. Заткнись, заткнись! Он сжал свои волосы ещё сильнее и впечатался лицом в землю. Постоянно одно и то же. Он так старался выбраться из ада, но унёс его вместе с собой. И теперь… — Да… Ничтожество, — прохрипел Сергей себе в руки, стараясь убрать грязь с кожи. — Ничтожество… — «Нужно врать лучше. Научись». — Врать… Сергей всё никак не мог успокоиться. Так ошибиться… Снова десятки взглядов, которые устремились на него. В темноте леса воспоминания искажались, создавая ощущения, что там у костра на него смотрели сотни волчьих огнив, которые мерцают в глазницах животных перед тем, как те нападут. Нужно было перевернуться на спину, и парень постарался сделать это, несмотря на то, как сильно тряслись его руки. Перед глазами — темнота. Синяя темнота неба, зелёная темнота деревьев. Темнота, которая сидит внутри него будто вылезла, окутывая все вокруг. Серёжа постарался достать телефон из кармана, чтобы осветить себе путь, но получилось это не сразу — он был так плох, что даже не до конца соображал, что происходит вокруг. Когда дисплей телефона загорелся, парень зажмурился, измучено застонав. Перед глазами — 20:45. Через пятнадцать минут он должен быть на месте, иначе точно заметят. Пришлось приподняться, шатаясь, и схватиться за дерево, не выключая телефона. Идти обратно не хотелось, но нужно. Нужно заставить себя и быть сильным. Иначе и вправду мог просто остаться в детском дому и сгнить там. Хорошо, что с каждым шагом обратно становилось лучше. Он выпрямлялся, дыхание приходило в норму. Парень решил, что снова проигнорирует это. Лучше — забудет, как пытается забыть всё остальное. Наверное, будь бы он чуть честнее, то смог бы… Избавиться. Как это назвал терапевт? Сергей пытался вспомнить. Вроде, самобичевание вместе с манией. Он так не мог перенести себя, что разделился. Если плохой один, то второй хороший. Собственный голос говорил такие ужасные гадости, которые казались правдой. Будь бы Сергей честнее, то наверное избавился бы от этого. Но он был прав — не хотел. Иногда казалось, что просто хочется жалости. Хочется, чтоб пожалели. Но он не даёт этому произойти. Иначе будет слишком слабым. Сергей подошёл к костру обратно уже ближе к пятидесяти с лишним минутам. Когда послышался смех и он увидел свет, то остановился, переводя дух. Нужно было пригладить волосы, убедиться, что на лице ничего не осталось, что одежда в хорошем состоянии, а сам он выглядит не так уж и плохо. Так что Сергей отошёл обратно на пару шагов и сел на пень, который заметил в потёмках. Включив фонарик, он начал осматривать лицо, приводить себя в норму. — Кто тут у нас? — резко раздался хриплый голос. Сергей чуть было не подскочил, но вовремя вцепился ногтями себе в колено, даже не повернувшись. Пальцы второй руки нащупали выключатель телефона — свет погас. Олег. Появился, словно только его и поджидал в темноте. — Иди обратно. Там костёр, — безразлично приказал вожатый, собираясь вернуться к костру — Сергей услышал шаги. Но заметив, что подопечный и с места не сдвинулся, Олег затормозил. Во второй раз его голос стал строже. — Ты глухой? Я сказал тебе идти. Сергей устало вздохнул. Сначала одно, потом другое. Словно для них нет ничего важнее парня, который просто не хочет здесь быть. Так, собственно, и было — «их работа» вспомнил Сергей слова Алтана. Нужно с большим спокойствием относиться к их наблюдательности, так что Серёжа решил обратиться к Олегу в непринужденном формате: — Слушай… Он надеялся, что удастся договориться, объясниться, но тут же был перебит: — Слушайте, — поправил его вожатый. Голос Олега был раздражённым и усталым. Сергею даже не нужно было поворачиваться, чтобы знать, как сейчас выглядит лицо мужчины. Но ему также было хорошо известно, как выглядит и его лицо. И он не хотел возвращаться, пока не убедиться, что с ним внешне всё в порядке. — Здравствуйте, «слушайте», — съерничал Сергей, теперь даже не пытаясь быть хорошим. — Сколько вам лет? Вопрос Олега удивил. Это было понятно по тому, как он на время замолчал, переминаясь с ноги на ногу по сухой листве. Сергей на это и рассчитывал. — Двадцать, — с сомнением и без энтузиазма ответил Олег через мгновение. Серёжа цокнул, подтверждая свои мысли, и это было слышно чуть ли не на весь лес. Главное — было слышно Олегу. Но сейчас парня это мало заботило. — У нас с вами, — последнее слово Сергей специально выделил, повышая тон, — разница от силы в два-три года. Может быть вы будете как-то… Поспокойнее что-ли? Ничего не произойдёт, если расслабиться немного и перестать так сильно на всех наседать. Сергей развернулся, смотря на Олега. В темноте его не было видно, но из-за изредких пятен света от костра было заметно, как вожатый нахмурил брови. — Во-первых, это мои обязанности. А во-вторых, особенный ты наш, почитай о том, что такое субординация. Будешь много умничать — я запрягу тебя так, что даже присесть не сможешь. От таких слов Сергей прыснул, снова вызывая у Олега чувство непонимания и гнева. Хотелось просто уткнуться в колени и остаться здесь, но мужчина же не отстанет, да? Сергей мотнул головой, а потом попытался вглядеться в лицо Олега, натыкаясь только на глаза. Его пробрало током. — Пойдём, — уже более спокойно приказал Олег. — Проведу тебя через другую дорогу. Не хочу потом писать отчёт насчёт того, где ты был. Сергей нахмурился, не понимая, почему Олег решил так поступить. — Стой… — Хватит мне «тыкать», — рявкнул Олег и начал отдаляться, не дожидаясь Сергея. Парень тут же подскочил. Если уж все складывается так, то терять возможность нельзя. И даже если Олег ему не нравится, то пользоваться ситуацией нужно. Сергей быстро пихнул телефон обратно в карман и побежал за вожатым. Они шли, вертляя между деревьями, идя в двух метрах от костра, но так, чтобы их никто не заметил. — Давай, сюда, — подгонял его Олег, отодвигая листву. Серёжа юрко подлезал под неё, и только тогда вожатый продолжал идти дальше. Они шли обходными путями, и теперь Олега было лучше видно. Сергей сверлил его затылок, размышляя. Хорошо, что сейчас вожатый пытается его покрыть. Если бы он был более принципиальным, то первый же день в лагере стал бы и последним относительно спокойным для Сергея. — Давай, сюда, — Олег резко схватил парня за руку — осторожно, но крепко, а после побежал, пригинаясь, чтобы кусты скрыли их силуэты. — Я доведу тебя до корпуса. Чтобы если кто спросил — тебе стало плохо. Понятно? Сергей неуверенно кивнул, не в силах оторвать взгляд от чужой руки на своей. Руки Олега были грубыми, тёмными не только от загара, но будто бы и от какого-то машинного масла, которое впечатлось в кожу, оставляя свой след. Сергею хотелось толкнуть мужчину, оторвать его от себя, но он продолжал бежать, только и опасаясь, что этот маленький, вынужденный контакт заставит его вновь испытать страх. — Сюда, — Олег снова свернул. И вот — квадратная арка. Они оба быстро влетели в неё, и Олег наконец отпустил Серёжу, оборачиваясь и сталкиваясь с парнем лицом к лицу. — Прекрати вести себя так необдуманно. Либо уезжай, как исполнится восемнадцать. Но нам не создавай проблем. Голос его опять был усталым. И только сейчас Сергей увидел, как же измученно выглядел вожатый. В темноте круги под глазами были чересчур заметны, и от того Серёжа решил смолчать, кивая. — Спасибо, — единственное, на что хватило парня перед тем, как он быстро прошёл мимо Олега, залетая в свою комнату, стараясь теперь не ударять дверью. Происходящее дальше было как в забытие: Сергей скинул обувь, шорты, рубашку, влез в ночную одежду, падая на кровать. Под одеялом было удобно и безопасно. Тишина давила, но не так сильно, как её отсутствие. Так парень и пролежал, пока дверь в комнату не открылась, и туда не зашёл Дима. Он старался быть тихим — пришёл слишком поздно, когда на улице уже и не было звуков людей, снял обувь и, не переодеваясь, завалился на кровать. — Сергей, — спустя секунды тихо позвал Дима. Серёжа думал над тем, нужно ли отвечать или лучше промолчать, и решил, что стоит хотя-бы издал мычание. — Где ты был? Не видел тебя ни на ужине, ни на свободных часах. Только на костре. И то, ты потом пропал, стоило мне отвлечься на Игоря… — Мгм… — пытался сделать вид Серёжа, что находится в полусне. — Вечер был классный. Я рад, что сюда приехал. А ты? — Мгм. Дима повёлся то, что Сергей уже засыпает, на время замолчав и обиженно засопев. А потом неуверенно добавил: — Спокойной ночи. Сергей не ответил, продолжая смотреть в потолок. Сейчас единственный, кто занимал его мысли — Олег. Он не понимал, что не так с этим мужчиной. То смотрит так, что дрожь берёт, поучает, то помогает и смотрит так, словно был самым уставшим человеком на свете. Сергея снова затошнило.