Сквозь сон я протяну тебе руку

Я бежал по заснеженному лесу так быстро, словно кто-то преследовал меня, намереваясь причинить боль. Крупные хлопья снега били меня по лицу, но из-за теплоты тела они быстро скатывались по подбородку и капали на серый свитшот что был на мне. Ветер яростно ревел, заставляя кроны деревьев трепещать.Вдруг под ноги мне попалось что-то, из-за чего я упал, хотя до этого тропа была ровной. Это что-то по форме напоминало надробие. Я судорожно сглотнул слюну и принялся оттирать снег с него. Вскоре руки мои покраснели, но результата я добился: на надгробии, которое я только что очистил, виднелась надпись: Фёдор Достоевский. Послышался вой, и я повернул голову на звук. Подле могили стоял Николай, его щёки покраснели от слёз, безудержно текущих из глаз, а сам он дрожал. Как только я попытался подойти к нему он тут же отскочил, пустившись в бег, я последовал за ним. Холод больше не волновал, важно было лишь догнать Николая. Тут я понял что нахожусь на мосту, стоп, откуда мост посреди заснеженного леса? Но это было не так важно как Николай, стоящий на краю. Он посмотрел на меня непривычно печальным взглядом и тихо промолвил : «Прощай..» После этого он спрыгнул, утопая в тёмной пучине ледяной воды. «Нееет» - прокричал я вытянув руку. Вдруг всё исчезло, не было ни моста, ни леса, ни надробия, никого. Я почувствовал какую-то неприятную тяжесть на глазах и стянул с них что-то, мешающее видеть. В руке у меня оказалась маска для сна, какие обычно берут в самолёт. Я выдохнул: это был всего лишь сон. Рядом со мной сидел Коля, который обеспокоенно оглядывал меня. «Ты в порядке? Кошмар приснился?» - спросил он, гладя меня. Не в силах сказать что-либо я кивнул, отвечая сразу на два вопроса. «Давай я попрошу тебе водички принести, а то ты весь дрожишь» - предложил он и, под моё немое согласие, нажал на кнопку вызова стюардессы, после чего та подошла и выслушав ситуацию быстро вернулась, держа в руках одноразовый пластиковый стаканчик, наполненный прозрачной жидкостью. Я быстро выпил его и почувствовал что мне постепенно становится легче. «Спасибо Коль» - произнёс я, наклоняясь к нему и целую в щёку, на что тот лишь улыбнулся. Я взглянул на часы, нам осталось лететь ещё около трёх часов.

***

Сигма потянулся, зевая, от бывшей тревоги не осталось ни капли, если не считать странное чувство, камнем застывшее на сердце. Он взглянул на своего возлюбленного, сидящего рядом и смотрящего в окно скучающим взглядом. «Коль, коль» - он подёргал блондина за рукав пару раз, обращая на себя внимание. «Мм?» - вопросительно посмотрел на него Николай. «А можешь рассказать, как вы с Фёдором стали друзьями?» - спросил Сигма, заглянув в гетерохромные глаза напротив - «Вы же с ним были очень близки до того как он умер, и мне интересно как же всё началось?» «Ну так сразу и не вспомнить, хотя...»

***

Николай стоял на линейке вместе со своими одноклассниками. Его волосы, орехового оттенка были завязаны в низкий хвост, доходящий до лопаток. На линейке его внимание привлёк паренёк, стоящий рядом с его классом, но всё же чуть дальше от всех. Наконец прозвенел первый звонок и их всех повели в кабинет. «Класс, с вами теперь будет учиться новенький, его зовут Фёдор Достоевский» - представила классная руководительница того самого паренька, что привлек внимание Коли. «Можешь сесть за первую парту второго ряда, у нас очень дружный класс ты со всеми сможешь найти общий язык» -продолжила она, в ответ новенький лишь кивнул, садясь на указанное место. Класс зашушукался, обсуждая не только свои проведённые каникулы, но и Фёдора, который показался всем каким-то странным. Прошло две с половиной недели после первого сентября, пятый класс оказался для Николая не таким сложным как он думал и он быстро привык к новым предметам. На переменах Коля болтал с одноклассниками или ходил в столовую чтобы купить что-нибудь. В начале Фёдора обступали одноклассники, чтобы попробовать подружиться с ним, но всем своим видом он показывал своё нежелание идти на контакт, поэтому все попытки сначала стали реже, а потом и вовсе прекратились. Николаю Фёдор тоже казался странным, не только из-за внешнего вида: у Достоевского были иссиня-чёрные волосы, доходящие до плеч и аметистовые глаза, носил он белые рубашки, без единой складки и черные брюки, завершая образ черными лаковыми туфлями и галстуком, такого же цвета. Но также Николая напрягало поведение новенького : мало того что он ни с кем не общался, так ещё и приносил книги в школу и читал их на перемене и не какие-нибудь, а классические, даже те, что не входили в школьную программу. На уроках Фёдор часто быстрее всех выполнял задания, получая за них пятёрки, а бывало что и поправлял учителей, стоило им допустить малейшую ошибку. Гоголь пару раз подслушал что между собой учителя называли Фёдора вундеркиндом и говорили что он точно добьётся многого в будущем. Сам Николай считал себя хорошистом, хоть и имел тройки по нескольким предметам. Переломный момент произошёл на уроке литературы, когда учительница, объявила что их класс обязательно должен сделать исследование на темы, что выбрала им она. Николай мысленно взвыл: всё ведь так хорошо начиналось! ; увидев на листке с темой исследования фамилию Фёдора рядом со своей он заметно погрустнел потому что хотел выполнять задание вместе с кем-нибудь из своих друзей, а не с новеньким. Уроки быстро закончились и пока все бежали в раздевалку, чтобы успеть переобуться и надеть верхнюю одежду до того, как в раздевалке настанет столпотворение, Николай подошёл к Фёдору, беря того за край рубашки, чтобы обратить на себя внимание. «Нам надо вместе делать исследование на тему "влияние литературы на мировоззрение читателя", поэтому может пойдём к тебе, чтобы было удобнее?» - выпалил он, смотря в прищуренные глаза напротив. «Да, конечно, пошли» - спокойно и тихо произнёс Достоевский, после чего направился в заметно опустевшую раздевалку. Гоголь последовал за ним. Через минут двадцать они подошли к пятиэтажке, Фёдор достал ключи и открыл дверь в подъезд. Лифта не было и им пришлось подниматься на четвёртый этаж самим. «Феденька это ты?» - раздался старческий голос, после того как они зашли. Затем вышел и сам обладатель голоса, им оказалась миленькая старушка, опирающаяся на трость - «Ты друга привёл? Вот радость какая, я уж боялась что ты опять нискем не общаешься, а ведь это важно!» «Как тебя зовут?» - спросила она у Гоголя. «Его зовут Николай» - ответил за него Достоевский. Повернувшись к Коле старушка предложила ему пройти к ним на кухню и попить чай и, несмотря на то что поначалу он отнекивался, она все же налила ему. От чая шёл настолько приятный аромат что Николай не удержался и сделал глоток, вкус оказался невероятным. «Как у вас прошёл день?» - спросила она, на что Федя буркнул короткое "нормально". «Ой, ты только не думай что он из-за тебя такой хмурый» - переключилась бабушка на Колю - «Сколько его видела, он всегда был серьёзным, даже в детстве. У меня даже фотографии остались, сейчас покажу!» Достоевский, который до этого мешал ложкой чай, отвел взгляд от стены и перевёл его на старушку. Он готов был сквозь землю провалиться от стыда : однокласснику, с которым они даже не друзья, будут показывать его детские фото, разве есть что-то более неловкое чем это? «Федь?» - в очередной раз позвала его бабушка и, когда он поднял голову, продолжила - «Принеси красный альбом, он на третьей полке в комоде» Делать нечего, пришлось повиноваться, не хотелось разводить скандал перед одноклассником. Отдав альбом в морщинистые руки, он сел на своё место, залпом выпивая оставшийся в кружке чай, немного обжигая горло. «Это он построил крепость из книг и прятался в ней» - рассказывала про какую-то фотографию бабушка, - «Потом мне пришлось их обратно в шкаф складывать, он тогда очень расстроился». Коля улыбнулся. А у Феди покраснели щёки. Показав ещё пару страниц она приподняла уголки губ, и перевернула сразу на десятую. «Ты знал что Федя прекрасно играет на виолончели? У него хороший слух и его всегда хвалили учителя в музыкальной школе» - на фотографии, на которую указывала старушка был Достоевский, одетый в парадную одежду, держащий одной рукой инструмент, в два раза больше его. Николай тихо захихикал, ему хотелось спросить, как же у Фёдора получалось играть на таком инструменте, но он не успел. «Мы пошли делать проект, не заходи к нам пожалуйста» - попросил Фёдор прежде чем отвести Николая в свою комнату. Бабушка кивнула, помахав им рукой. В комнате Гоголя удивил огромный, занимающий почти всю стену, книжный шкаф, наполненный различной литературой. Достоевский убрал мешающую прядь волос за ухо и начал работу над проектом сам, после к нему присоединился Николай. Обладателю гетерохромных глаз было в радость слушать с виду нелюдимого одноклассника, последний раз он с такой же радостью слушал только свою сестру. Когда они доделали было уже почти девять вечера и Николай побежал домой, поблагодарив за гостеприимство. Благо он жил не очень далеко поэтому относительно быстро добрался. Переодевшись и поужинав он лёг спать. «Знаешь, а этот мальчик, Коля, он очень хороший, общайся с ним побольше, хорошо?» - перед сном попросила бабушка у Достоевского. Так прошло ещё несколько дней, после школы Гоголь провожал Фёдора до дома, слушая его рассказы о книгах и не только. Теперь он считал Достоевского своим другом, как и Фёдор считал Николая товарищем. Тот случай с чаепитием в сопровождении бабушки смог разрушить невидимую стену между ними, чему оба были несказанно рады. Сначала одноклассники отнеслись к этому негативно, не понимая, как можно проводить время с таким как Фёдор, друзья Николая даже хотели объявить ему бойкот, но передумали. В девятом классе Фёдор уехал доучиваться в Англию, поэтому их общение с Николаем прервалось чуть больше чем на два года. После того как Достоевский вернулся он стал немного по-другому себя вести, часто затрагивал религиозные темы, говорил что-то о Библии и ещё много всего, чего Коля не мог понять. Также Фёдор начал общаться с девушкой из Англии, по имени Агата Кристи, с ней он проводил очень много времени, заставляя Николая ревновать. На своё восемнадцатилетие он завалился к Достоевскому немного подвыпивший и снял с себя капюшон, демонстрируя белые, словно снег, волосы. К счастью бабушки Фёдора не было дома и тот отвел Николая в свою спальню, чтобы тот лёг. Сам же Фёдор устроился в гостиной. Наутро Гоголь рассказал темноволосому о том что родители прогнали его из дома из-за нового цвета волос и он искал где переночевать, дом Фёдора был недалеко, поэтому Николай отправился к нему. Федор вздохнул, заваривая себе и гостю чай. К сожалению, в отличии от Фёдора Коля плохо сдал экзамены и не смог поступить в университет. Федор смог найти ему небольшую должность в компании, ранее принадлежащей его родителям, которые после смерти оставили её сыну. В один из дней Федору пришло письмо с предложением о сотрудничестве с какой-то японской фирмой, чтобы всё обсудить он отправился в Японию, к счастью он был полиглотом и знал этот язык, а Николай вызвался его сопроводить.

***

«Как-то так это мы с ним и начали дружить, а что было после приезда в Японию ты и так знаешь» - завершил свой рассказ Николай. Время прошло очень быстро и вот они уже ждут свой багаж. Забрав его они вызвали такси и попросили водителя подвезти их до вокзала. Там они сели на высокоскоростной поезд и отправились в культурную столицу, Санкт-Петербург. «О, вот и тот адрес о котором говорится в завещании!» - показал рукой в сторону дома Сигма, устало улыбаясь, всё таки полдня они провели в дороге, а это не могло не сказаться на самочувствии. Поднявшись и найдя нужную им дверь Николай открыл её ключом, который достался ему от покойного друга. В квартире было очень пыльно, настолько, что зайдя оба парня закашляли. «Тут надо убраться!» - произнёс Николай, прикрывая рот рукой, чтобы туда не попала пыль. Сигма кивнул, доставая тряпки из чемодана и, промочив их, передал одну Коле, а вторую взял сам. «Ты начни с кухни, а я с гостиной» - прокомандовал Сигма. Через полчаса разница была сильно заметна. «Странные шторы, такие темные и плотные, надо будет как-нибудь их снять» - подумал двухцветный, посмотрев в сторону окна. Когда они закончили убираться солнце уже давно скрылось за горизонтом, к счастью, постельное бельё Коля купил ещё в Японии, поэтому им ничего не мешало постелить его и, обессиленным от поездки и генеральной уборки, погрузиться в сон.