Фантазёры

Кириллов и Шатов были ровесники, им обоим было одиннадцать лет. Требуется отдельное объяснение, как они оказались в библиотеке. Родители-Шатовы умерли от холеры, когда Шатову было восемь лет, а его сестре семь. Сестру заметила Варвара Петровна (за красоту) и взяла себе на воспитание (Шатову это не нравится). А Шатова не взяла. Зато его взял священник сельской церкви, Нил Илларионович Кириллов, у котрого был сын одних лет с ним (то есть Кириллов). Нил Илларионович был очень хороший человек и удивительно здравомыслящий. Шатов и Кириллов очень легко подружились и стали неразлучны. Отец Нил всё последнее время объяснял Варваре Петровне, что есть необходимость дать Шатову вольную, потому что он, свободный человек, считает для себя невозможным воспитывать раба. Варвара Петровна ломалась, потому что ей нравилось, если она имела власть над кем-нибудь, кто был умный или образованный, а Шатовы оба были совсем не глупые, и она это видела. Нил Илларионович не знал никаких европейских языков, но хорошо знал латынь и немного — греческий. Латынь он иногда давал мальчикам, но больше учил по церковным книгам. Он был фанатик того, чтобы быть деревенским священником, и единственное большое несогласие двух Кирилловых было в том, что отец думал, что сын тоже будет деревенским священником, а Кириллов так не думал и хотел в университет. Но он этого, конечно, не говорил отцу. Шатов тоже хотел в университет и никому этого не говорил: он был крепостной и не мог учиться в университете. Тут опять нужно объяснение, как это им в голову пришло, что им надо обязательно в университет. Существовала одна личность, которая и дальше нам очень понадобится. Эта личность была Александр Андреевич Кронштадтский. В этот момент, когда Петруша встретил Кириллова и Шатова, личность имела двадцать три года жизненного опыта, и она вместе со всеми ними находилась в Санкт-Петербурге и служила. А когда эта самая личность встретила Кириллова и Шатова, ей был только двадцать один год, и она недавно кончила Александровский (то есть бывший Царскосельский) лицей. После лицея личность решила посмотреть на своё имение вживую, и оно было как раз недалеко от Ставрогинского. Александр Андреевич жил в своём имении и наводил новые порядки, то есть отпускал крестьян на волю и пытался объяснять им, что такое рынок свободного труда. Заодно он пытался объяснить пользу просвещения и всякого такого прочего. Так он однажды в пылу просвещения и экономики перепутал свою деревню с деревней Варвары Петровны и случайно стал и там разводить просвещение. Тут его никто не стал слушать и в итоге объяснили ему, что он ошибся и тут не его деревня, все крепостные и никто не поедет ни в какой университет. Его подобрал священник отец Нил и сказал, что он может у него ночевать. Александр Андреевич согласился, поблагодарил, а ночью случился умирающий, надо было исповедовать, и отец Нил ушёл вон из дома. Александр Андреевич не спал и сидел за столом. Ему было грустно, что всё так получилось, и он чувствовал себя виноватым. Вдруг скрипнула дверь. Александр Андреевич оглянулся и увидел двух мальчиков. Они хотели послушать про «всякое мудрёное». Глаза их сияли из-за свечи. Александр Андреевич обрадовался и сам не заметил, как рассказал им про университет, лицей, про всё, что захотелось. Они слушали и задавали вопросы. Они спросили, могут ли они тоже поехать в университет. Александр Андреевич думал, что они оба дети отца Нила, и сказал, что вполне могут, если подготовятся. Потом он от отца Нила узнал, что Шатов крепостной, и ему опять стало грустно. Александр Андреевич хотел быть богом и всё переделать так, чтобы Шатов мог пойти в университет. Он понял, что любит детей. С той ночи у Шатова с Кирилловым появилась мечта о том, чтобы вместе поехать в Петербург и поступить в университет. Александр Андреевич, забывшись, рассказывал им куски каких-то книг, горячо проповедовал что-то, скатывался в описания Питера, лицея, который сейчас уже не такой, как раньше, потом он съехал на Пушкина и дальше всё такое. Они поняли: чтобы поступить в университет, нужно читать книги и запоминать, что в них написано. Но не церковные, а какие-то другие. Других книг у них не было. Их выручил случай. Шатов отправился в поместье навещать сестру, Кириллов, конечно, пошёл с ним. Шатов пошёл к сестре, а Кирилову было нечего делать, и он слонялся по саду. И вдруг в одном окне он увидел Николя с книгой. Окно было открыто. Кириллов несколько подумал и сказал так, очень громко, чтобы Николя услышал в своём втором этаже: - Здравствуйте, мальчик, а вы какую книгу читаете? Николя немного испугался. Он принял Кириллова за дворового, но для дворового он странно разговаривал и, видимо, не знал Николя по имени. Он высунулся из окна и ответил: - Жуковского… Ты кто? - Я Кириллов, - сказал Кириллов, - а у вас есть ещё книги? - Зачем вам? - Чтобы читать. - А вы умеете? - Конечно. Почему не уметь? Тут к Николя зашёл Степан Трофимович и тоже узрел Кириллова. - Vous êtes un дворовой? - Я не знаю французский. - Excusez-moi. Простите меня. Что вам нужно, милый юноша? Кириллову было десять лет. - Нам нужно книг. Мы хотим читать. - Это, конечно, можно устроить, но вы всё-таки кто такой? - Я Кириллов. А как устроить? - Понятно, что votre nom est Kiriloff, но вы всё-таки откуда здесь взялись? - Мы пришли с Шатовым. У него тут сестра. Степан Трофимович это припомнил и немного подуспокоился. - Вы там не стойте, заходите к нам. Je vous invite a boire du thé… Pardonnez-moi, я вас зову пить чай. Вы будете чай? Кириллов ответил «чай буду», к чаю пригласили ещё и обоих Шатовых, само собой, Николя, и ещё явилась Варвара Петровна. За чаем выяснились обстоятельства необходимости книг, в основном благодаря Шатову, и Варвара Петровна и Степан Трофимович, умилившись, позволили ему и Кириллову ходить в библиотеку в Скворешниках и там читать. Так и случилось, что Петруша Верховенский их нашёл там. С того дня они из неё не вылезали.