Всего лишь пять секунд

            Обитель Хранительницы Облаков была надёжно защищена от посторонних, однако каждый из ее учеников всегда мог взойти на гору Аоцан без проблем и препятствий. Ветра и облака, окружавшие обитель адепта, расходились перед теми, кого хозяйка горы желала увидеть. Впервые за столетия окружающие гору Аоцан ветра затихли, несмотря на отсутствие Хранительницы Облаков. Хмурые тучи, окружавшие вершину, превратились в легкий утренний туман, мягко пропускавший лучи рассветного солнца.       Уходя, просветленная адепт оставила приглядывать за горой одну-единственную младшую ученицу-полузверя, едва способную принять человеческий облик. За годы странствий наставницы та давным-давно освоила всё, чему когда-то училась, а также нарушила пару запретов наставницы… Одним из них был вход в дальнюю комнатушку обители. Хранительница Облаков всегда твердила, что владелица комнаты в странствиях, но любопытная нарушительница всё же вошла туда однажды, думая, что просто протрет пыль. Так Шао Ся впервые познакомилась со своей старшей сестрицей-соученицей. Шао Ся так и не осмелилась спросить у наставницы о «мирно спящей» девушке, однако приходить к ней продолжила. Иногда она приносила и ставила в вазу свежие цветы, а иногда поправляла неизменное одеяло и о чем-то рассказывала.

—

      Гань Юй никак не ожидала, что не сможет даже подняться на ноги. Ужасная слабость ничуть не способствовала ее способности здраво мыслить. Цилиню оставалось лишь беспомощно сидеть на полу, рассматривая собственные пальцы. Неизменные дорогие одежды белого цвета, светлая кожа… Кажется, она ничуть не отличалась от «призрачной» себя?       Чего девушка никак не ожидала, так это внезапно открывшейся двери. В проёме показалась крайне обеспокоенная девица в зелёных одеждах. Стоило Шао Ся взглянуть на «проснувшуюся», как ее глаза удивлённо округлились. — Старшая сестра-соученица! — вдруг громко проговорила та. Цилинь лишь непонимающе взглянула на неё, не находя сил даже сказать что-то, но незнакомка оказалась довольно смекалистой. Она осторожно подхватила старшую под локоть и помогла той подняться обратно на кровать. Растерянный взгляд о многом говорил, и внезапно появившаяся помощница вдруг снова заговорила. — Меня зовут Шао Ся, — полузверь быстро нашла в комнате стул и переставила его поближе, при этом не сводя взгляда с Гань Юй, — Я ученица Хранительницы Облаков… Гань Юй понимающе кивнула. Постепенно приходя в себя и прогоняя в голове события прошедшей ночи, она вновь попыталась вскочить с кровати. Соученица тут же подскочила следом, хватая ее за руку и не давая упасть. — Сестрица, что-то случилось? Цилинь кивнула. С помощью Шао Ся у нее хотя бы получалось стоять, так что отказываться от помощи не хотелось… Да и о мире сейчас она наверняка знает больше чем та, кто могла посещать его только по редким ночам. Безо всяких объяснений первой остановкой стала кухня, где перед Гань Юй оказалась тарелка теплой каши и чашка чая. Под пристальным взором младшей соученицы ей пришлось съесть все до последней крупицы, прежде чем наконец хоть что-то сказать. — Спасибо, — голос цилиня был чуть хриплым, — Где сейчас… наставница? — Я не знаю, сестрица, — Шао Ся отчего-то очень нравилось так звать старшую, — Она отправилась в странствие, когда я была ещё ребенком, а возвращалась зимой, и то ненадолго. — Ты…можешь с ней связаться? Или с кем-нибудь ещё из адептов? — мысли Гань Юй вновь и вновь возвращались к битве двух якс и потерянному виду третьего, — Я… — Я использовала один из сигнальных талисманов, но не уверена, достанет ли он наставницу, — младшая поднялась из-за стола, — Я могу обратиться к Творцу Гор, он должен быть в своей обители неподалеку… — Да… Пожалуйста, — цилинь, вдруг набравшись смелости, заглянула Шао Ся прямо в глаза, — Я не уверена в том, вспомнит ли он, но передай, что тебя послала Гань Юй.

—

      Хранительница Облаков не могла не почувствовать разрушения своих старых заклятий и в особенности того, что держало гору практически изолированной от внешнего мира. Обернувшись птицей, просветлённая адепт сразу же направилась к своей обители, но никак не ожидала увидеть гору в лёгком тумане. Как и в раздумьях стоящих у берегов озера Творца Гор и Владыку Лун вместе со своей ученицей. Шао Ся взволнованно замахала руками, когда увидела силуэт наставницы в небе, а двое просветлённых адептов вдруг нахмурились. — Что за переполох? Что с барьером? — Хранительница Облаков опустилась на землю и крылом потрепала свою ученицу по голове, — Почему ты использовала талисман? Зачем позвала моих дорогих друзей? — Наставница, я знаю, что вы говорили мне не трогать запертую комнату старшей соученицы, но… — с каждым ее словом сердце Хранительницы Облаков замирало, — Сестрица Юй пришла в себя! Просветлённая адепт тут же бросилась во внутреннею часть своей обители, совершенно позабыв про Шао Ся и других адептов. Столько лет спустя… Её погибшая ученица вернулась?       Как оказалось, Гань Юй потребовалось совсем немного времени, чтобы вновь привыкнуть к живому телу. Шао Ся проводила ее до выхода из жилой части обители их наставницы, однако дальше цилинь не пошла, оставшись за небольшими столиком у дома. Вновь наедине со своими мыслями. Не слишком надолго. Быть может, дело в том, как течет время во внутренних обителях адептов, а может — в ней самой, вернувшейся из мертвых, но пролетевшее время показалось лишь парой мгновений в сравнении с тем, как ей приходилось ожидать полнолуния в загробном мире.       Хранительница Облаков пролетела всю свою обитель за считанные секунды, прежде чем опуститься на траву и принять облик человека. Ветер, поднятый ее крыльями, мягко разворошил светлые волосы девушки, что сидела возле дома. Гань Юй тут же повернула голову, а увидев наставницу и вовсе соскочила со своего места, чувствуя, как горячие слезы заполняют глаза. Просветлённая адепт ещё несколько мгновений лишь неверяще смотрела. Перед ней действительно была цилинь, что больше тысячелетия назад погибла у нее на руках. Её дорогая ученица, отдавшая жизнь во время Войны Архонтов… Была жива.       Таких крепких объятий, как сейчас, Гань Юй, кажется, ещё ни разу не чувствовала. Наставница крепко вцепилась в неё, прижав к себе и опустившись на землю, словно обнимала свое драгоценное дитя. Девушка осторожно обняла ее в ответ, когда почувствовала, как вздрогнули плечи старшей. Хранительница Облаков позорно расплакалась, держа в объятиях собственную ученицу. Целую и невредимую, живую. — Наставница… — мягко позвала цилинь, когда женщина в её руках чуть успокоилась. — А-Юй, это все моя вина, — тут же выпалила та, стоило ей чуть отстраниться, — Твоя наставница… Не смогла уберечь тебя. — Дело не в этом, — Гань Юй покачала головой, осторожно разомкнув объятия, — Я никогда не винила вас. — А-Юй, я так рада, что ты вернулась, — продолжала Хранительница Облаков, даже поднявшись на ноги, — Все эти годы… Ох, это ужасно длинная история… — У нас ещё будет время, наставница… — девушка покачала головой, — Я тоже рада вновь увидеть вас, но… — Ни о чем не переживай, я… — Двое из якс сражались прошлой ночью, я не знаю, что сейчас с ними, — взволнованно выпалила цилинь, перебив свою уважаемую наставницу, — Я…Я пыталась помочь им, но… Не знаю, куда они направились… — А-Юй, милая, откуда?.. — Хранительница Облаков растерянно заморгала, прежде чем постепенно вспомнить о ходящих среди смертных легендах. — Там был ещё один якса, он позвал меня по имени, и… — Гань Юй обеспокоенно заглянула старшей в глаза, — Им точно нужна помощь…

—

      Владыка Лун и Творец Гор совершенно не понимали происходящего. Сначала их приводит на гору Аоцан одна из учениц Хранительницы Облаков, затем эта взбалмошная птица улетает к себе, а после, безо всяких объяснений, требует направиться на помощь к яксам, да и к тому же несёт на своей спине совсем незнакомую им девчонку в старых белых одеждах?.. Вошедшее солнце не позволяло Гань Юй сразу переместиться, а собственных сил оказалось недостаточно. Но, к счастью, солнечный свет больше не заставлял ее вернуться в загробный мир. Цилинь смутно ощущала в себе те силы, что обычно были у нее при свете луны, однако сейчас было не лучшее время для экспериментов.       Сяо знал, что Меногиас был прав — поражение кармой заразно. Ещё больше этому способствовали сильные негативные эмоции. Состояние яксы и ранее было не слишком стабильным, но резкая потеря сразу двоих товарищей и ускользнувшей прямо из его рук девушки, что должна быть мертва, лишь усугубили положение дел. Сяо так и остался на месте сражения Бонанас и Меногиаса. Его старшие товарищи не оставили ни следа, кроме пострадавшей от битвы земли и удушающе тяжёлой энергии вокруг. Он знал, что находится здесь опасно. Знает, что рискует и сам пасть под давлением кармы, но все равно остаётся, в надежде на чудо.       Силуэты сразу троих просветлённых адептов он увидел совсем размытыми, когда сознание, кажется, начало ускользать от него. Прежде чем пара теплых и нежных рук вновь схватили его за щеки, а перед покрасневшими глазами не оказалось перепуганное лицо. И яркие-яркие глаза, похожие на закатное небо. Сяо, испугавшись, что это лишь очередная галлюцинация, резко схватил девушку за запястье. Она даже не колыхнулась, лишь мягко огладила его щеку свободной рукой, прежде чем начать шептать исцеляющие заклятия.

—

      Словно сквозь толщу воды до него донеслись слова старших адептов… «Колокол очищения»… «Церемония Вознесения?»… О чем говорили просветлённые адепты? Где он?.. Когда Сяо открыл глаза, то первым, что он увидел, была склонившаяся над ним Гань Юй. Точнее… Его голова лежала у нее на коленях, а цилинь обеспокоенно глядела на него. И осторожно поглаживала по голове… Все пятеро адептов находились на горе Аоцан, под раскидистым деревом посреди озера. Издалека на них то и дело поглядывала излишне любопытная Шао Ся, видевшая такое собрание старших адептов впервые. Гань Юй знала, что вот так держать яксу было опасно. Её исцеляющие заклинания могли превосходно исцелять смертных и физические ранения, но вот о воздействии на разум и карму цилинь практически ничего не знала. И все же, оставлять заботу о нем кому-то ещё не хотелось. Тело ощущалось непривычно расслабленным, но подниматься Сяо совсем не хотелось. Происходящее ощущалось сном. — Прости, — тихо произнесла цилинь, когда парень вновь прикрыл глаза, — Твои товарищи… Слух все ещё подводил его, но понять, что девушка имела ввиду, было несложно. Бонанас и Меногиас мертвы. — Ты и сам…был на грани, — продолжала она, все также легко поглаживая его по голове, — Едва успела… Прежде, чем он все же нашелся с ответом, совсем рядом прозвучал голос Владыки Лун. — Так это тебя смертные нагло нарекли лунной богиней? Гань Юй виновато кивнула, не зная, как прояснить ситуацию. Сяо, когда-то пустивший по миру легенду, почувствовал укол вины. — Эту историю начал я, — якса нехотя присел, все ещё оставаясь слишком близко к цилиню. Хранительница Облаков резко отвела взгляд и перебила его. — Это моя вина. Взгляды четверых адептов теперь были устремлены на нее. — Я не провела церемонию Вознесения для своей погибшей ученицы, — наконец признала адепт, — Это дитя была слишком юна, а ее гибель просто разбила меня. Для Гань Юй вдруг резко стали понятны и дорогие чистые одежды, в которых она оказалась после смерти, и причина, по которой она, в отличие от других умерших, не могла переродиться и застряла в этом мире. — Это все просто не имеет смысла, — пробормотал Творец Гор, — Разве может умерший вернуться? — Историю о «благодетельнице» начал я, — повторил Сяо, стоило Хранительнице Облаков растерянно замолчать, — Не хотел, чтобы этот неблагодарный мир забыл и о ней, но эта история очень быстро вышла из-под контроля. Это… Та причина, по которой она находила себя «живой»? То, что послужило толчком для обретения новых сил? — Я не знаю, по какому стечению обстоятельств сейчас нахожусь здесь, — Гань Юй наконец заговорила, проясняя ситуацию для всех, — Но я действительно…была мертва, пускай и не помню как это произошло. — Нападение Осиала на гавань… — тихо вздохнула Хранительница Облаков, — Ты…попала под одну из атак вместе с другими адептами. Сяо неприятно нахмурился от напоминания этой ужасной сцены, как вдруг почувствовал чужую хватку на рукаве одежд. Гань Юй крепко сжимала ткань… Неужели она помнит, что видела его в том бою?..       Рассказ обо всем произошедшем занял слишком много времени, и под споры просветлённых адептов об этичности поступка Хранительницы Облаков солнце уже начало клониться к земле. Кому-то из них ещё предстояло рассказать обо всем произошедшем Мораксу, но общим решением было сначала разойтись и обдумать все. К тому же, живые должны были позаботиться о мертвых. С заходом солнца Гань Юй почувствовала уже знакомый приток сил. Подтвердились и все истории, рассказанные днём.

—

      Ху Вэньхуа и помыслить не мог, что жизнь ещё раз сведёт его с адептами. Он уже давно был практически немощным стариком, доживающим свои дни на окраине Цинцэ, но в рассказах внукам почетно звал себя «другом яксы», пускай и провел в его компании не так много времени. Что ж, тем, кто настойчиво стучал в его двери глубокой ночью оказался именно якса. За его спиной был ещё один человек, чьей внешности старик не припоминал. Гостей он усадил за небольшой столик, а сам наспех накинул более приличный халат прямо поверх ночных одежд. — Что привело бессмертных адептов к этому старику? — в голосе Ху Вэньхуа была присущая старикам хрипотца. — Думаю, что мы потревожили вас в такой час по моей вине, — мягко и чуть виновато произнесла девушка, — Сяо сказал, что вы хорошо разбираетесь в делах загробного мира. —Уважаемый якса меня перехваливает, да и возраст уже не тот, — старик добродушно рассмеялся, прежде чем кивнуть, — Кое в чем я и вправду разбираюсь, что беспокоит бессмертную госпожу? — По правде говоря, само мое присутствие в этом мире, — голос цилиня дрогнул, когда она стиснула пальцы в кулак, —…Я погибла ещё во времена Войны Архонтов. Смертного слова Гань Юй поразили настолько, что он, остолбенев, чуть не свалился с ног. —Если проще, то она — причина, по которой ты тогда ко мне прицепился, — Сяо все это время был ужасно хмурым и не хотел вмешиваться, но все же решил упростить старику жизнь. — Божественный след из загробного мира… — пробормотал Ху Вэньхуа себе под нос, прежде чем взглянуть на адептов вновь загоревшимися азартом глазами, — Бессмертная госпожа, прошу, приоткройте этому старику завесу тайны! — Моя наставница…не провела церемонию Вознесения и сохранила тело, — Гань Юй было тяжело пересказывать все то, что она узнала только сегодня, но этот человек, кажется, был кем-то вроде друга яксы и зла им обоим не желал, — И пущенная по миру легенда каким-то образом стала причиной, по которой в лунные ночи я возвращалась в мир живых… — Стало быть, у бессмертной госпожи оставались близкие люди и неисполнные желания, — старик задумчиво хмыкнул, прежде чем начать размышлять, — Неужели людская вера способна вернуть адепта к жизни? Или это естественный процесс, если и тело, и душа остались целы?.. — Мне просто… хотелось жить, наверное, — цилинь покачала головой, — К тому же, я полукровка, и… — И сейчас от души бессмертной госпожи исходит божественное сияние, — добавил Ху Вэньхуа, прищурившись, — Это, пожалуй, явление такой редкости, что его повторения в истории может и не быть— —…Лунная богиня хотела сказать, что сегодняшним утром вернулась в свое тело, — с уставшим вздохом якса перебил старика, не желая больше наблюдать за тем, как же неловко было девушке, — А заход солнца вернул ей все ее силы. Подумал, что ты сможешь разобраться в причинах и последствиях, а не будешь попусту болтать. — Этот старик просит прощения у бессмертных, — он тут же заговорил уважительнее, пусть и знал, что адепт ему не навредит, — Причиной наверняка послужили сильные желания и оставшиеся в живых близкие, что не хотели отпускать, а про последствия мне известно быть не может… — Значит зря пришли, — Сяо поднялся из-за стола, — Было приятно узнать, что ты, старик Ху, ещё жив. — Адепту не стоит беспокоиться обо мне, — покачал головой Ху Вэньхуа, — Даже первой встречи хватило, чтобы жизнь старика стала не такой нудной, а о следующих я и помыслить не мог. — Просто не помирай пока, — якса подошёл к двери, а затем взглянул на растерянную Гань Юй, что ещё сидела за столом, — Идём? Цилинь вдруг заморгала, прежде чем закивать и подскочить из-за стола. — И все же, большое спасибо за теплый прием, господин Ху! — смертный удостоился от богини быстрого поклона и совета, — Пейте побольше воды и почаще выходите на свежий воздух, вам предстоит ещё долгая жизнь… Стоило бессмертным сделать шаг за порог, как от их присутствия не осталось ни следа.

—

      В обители Хранительницы Облаков было как никогда шумно. Сама адепт была в прекрасном настроении и занималась тем, чего не делала уже долгие годы: ставила на стол праздничные блюда. Шао Ся то и дело крутилась возле наставницы, но каждый раз была мягко отодвинута ее крыльями. Сегодня просветлённая адепт объявила празднование, посвященное возвращению её любимой ученицы. Хранительница Облаков провела бы его сразу же, но гибель сразу двух якс в ту же ночь заставляла не торопиться с радостным событием. Не то, чтобы оставшийся из пяти сильнейших якс был против — совсем наоборот, к удивлению адептов, Сяо даже предложил свою помощь, но каждый из ныне живущих понимал, что необходимо повременить и отдать ушедшим дань уважения.       Гань Юй все ещё не привыкла к своему живому телу. Ей вновь нужна еда и вода, она вновь устает, вновь чувствует, как иногда щемит в груди… Оказывается, вдруг вернуться в мир живых не так уж и просто. Цилинь думала, что божественные силы избавят ее от части нужд, но все оказалось ровно наоборот: чем больше она делала ночью, когда чувствовала себя просто прекрасно, тем больше ее клонило в сон к утру и тем дольше она в итоге спала. Такое положение дел не могло не беспокоить и Хранительницу Облаков, и, к удивлению старшей адепта, Сяо. Якса вообще не покидал гору Аоцан с той ночи, как они вернулись после визита к Ху Вэньхуа. Пусть он и держался на почтительном расстоянии, но почти никогда не сводил внимательного и обеспокоенного взгляда жёлтых глаз с Гань Юй, словно опасаясь, что цилинь вновь исчезнет. Цилинь твердила всем, что с ней все в порядке настолько, насколько может быть с вернувшейся в мир живых, и что со временем она привыкнет, только вот обеспокоенные адепты, кажется, не слушали и продолжали излишне заботиться. Только Шао Ся пожала плечами, сказав, что перемены в наставнице беспокоят её куда больше. А вот Гань Юй никаких перемен в Хранительнице Облаков не видела — ее наставница всегда была той заботливой птицей с взбалмошным характером, которой была и сейчас, когда носилась с тарелками и котелками ради застолья.       Этим вечером на горе Аоцан был самый настоящий пир, на который явился даже сам Гео Архонт. Моракса мало обеспокоила история с вернувшейся из мертвых богиней, ведь Гань Юй все ещё была адептом, что когда-то заключила с ним контракт, и куда больше бог камня был заинтересован в той радостной и живой атмосфере, что царила на застолье. Вино лилось рекой даже в чаши тех, кто не желал пить, а еды было столько, что досталось даже собравшимся вдалеке обыкновенным зверям и птицам.       Всю ночь адепты праздновали новую встречу друг с другом, истории сменялись одна за другой, как и блюда в тарелках да напитки в чашках, а смех не утихал, и то, как ближе к рассвету ускользнули двое осталось совсем незамеченным. Гань Юй, сжимая в руках чашку с зелёным чаем, сидела на краю деревянной ограды. Ни ее, ни этого моста через водопад здесь она не помнила, но хоть что-то же должно было измениться на этой горе. Блеклые краски рассвета постепенно заполняли собою небо, сгоняя луну и темноту ночи прочь вместе с частью ее сил. Ей все ещё слабо верилось, что она — «лунная богиня», но раз уж так твердили смертные, чьи молитвы слышались цилиню, то так и быть.       Чья-то рука мягко опустилась на ее плечо, а повернув голову Гань Юй пересеклась взглядами с давно знакомыми яркими глазами. — Сяо… — девушка не была уверена, почему вдруг позвала яксу по имени, но тот сразу послушно кивнул, — Тебе тоже не сиделось за столом? — Мгм, — он вновь кивнул, прежде чем заскочить на ограду и сесть совсем рядом, — И…хотел проверить, как ты. — Спасибо, — она вдруг ослепительно улыбнулась и рассмеялась. Быть может, то отдавалось выпитое за ночь вино или атмосфера затянувшегося банкета, а может виной всему была и эта лёгкая атмосфера рассвета, но сейчас Гань Юй была до ужаса счастлива и расслаблена, — Знаешь, я ведь часто думала о тебе… ну, когда была мертва… — Я… — у Сяо же предательски пересохло в горле, а все подходящие слова вмиг пропали из тяжёлой от вина головы. — Думаю, я знаю, что ты скажешь, — цилинь понимающе покачала головой, — В конце концов… Ты был тем, к кому мне так хотелось вернуться тем утром…— а после вдруг шепнула яксе на ухо, — Я даже не подумала о том, чтобы сначала разыскать наставницу, но ты ей не говори — она ужасно расстроится… Прежде, чем отстраниться, Гань Юй оставила на теплой щеке яксы лёгкий-легкий поцелуй. — Мы ведь можем…обсудить все потом? — сразу после произнесла она, отведя взгляд, — Давай пока просто…насладимся этим рассветом?.. У Сяо не было выбора, кроме как кивнуть. Он, по правде говоря, мог только мечтать о новой встрече — не то что о происходящем сейчас. Сердце отбивало бешеный ритм, а щеки предательски краснели, но всего этого цилинь не видела — она смотрела на то, как солнце вот-вот выкатится из-за горизонта. Быть может, обсудят все накопившиеся эмоции и потом, но сейчас, на грани дня и ночи, Сяо осторожно переплетает свои пальцы с ее. Теплые. До нового рассвета осталось пять секунд, а после — целая вечность, которую они смогут провести точно такими же счастливыми, как в сегодняшнюю ночь.       Годы спустя среди смертных разойдется новая легенда: об адепте-яксе, что всегда сопровождал лунную богиню и вместе с ней сражал зло. Многие смертные будут поговаривать, что воин влюбился в богиню, другие же — твердить, что это лунное божество следует за яксой, чтобы защищать его, но никто из них так и не узнает, что все их пересуды окажутся правдивыми, а любовь между яксой и богиней — взаимными.