Вспомни

«Слышу голос из прекрасного далека

Голос утренний в серебряной росе

Слышу голос, и манящая дорога

Кружит голову, как в детстве карусель…»

Рома не заметил, как случайно заснул, стоило только всему автобусу каким-то образом затихнуть. Все же остальные дети как он встали очень рано, чтобы точно перепроверить собранные предыдущим вечером вещи. Удивительно, какими ответственными и даже в чем-то педантичными становились дети, готовясь к самой долгожданной поездке за весь год. Хотя не без исключений. Смешно посапывающий рядом друг Бяша как раз был одним из таких. Он всегда наспех собирает вещи с утра, наивно полагая, что утром будет достаточно времени для сборов, ведь «да что там собирать-то? Трусы, щетку, пару сменной одежды и обчелся, на». И этот факт неоднократно мешал ему побеждать в их с Ромой традиционной гонке. Живут они в разных подъездах, но оба на пятом этаже. И как обычно Пятифану приходится ждать своего непутевого соперника еще около десяти, а то и двадцати минут. Зато наблюдать как тот запыхавшись, отчего краснеет как спелый помидор под солнцем, тащит еле как чемодан размером с самого мальчика. Сразу видно — решил ехать налегке. Ну, это же Бяша. Если бы кто-то попросил Рому подробно описать своего друга, то Пятифан без сомнений отметил бы добродушность и честность мальчика, его непоколебимую верность и своеобразность мировоззрения. Бяшка как никто другой понимает Рому. Его шутки, скверный характер, его мысли в конце концов и мнение. За это Рома в глубине души был благодарен другу. И всегда полагал, что звезды сошлись самым удивительным образом, раз они подружились. Потому что такая дружба одна на миллион. А что по этому поводу думал Бяша мы сейчас, к сожалению, не узнаем. Не хотелось бы нарушать его сон. Да и привычку болтать во сне он так же не имеет. Но без обсуждения тему не оставим. Итак, автобусы с детьми подъезжают к воротам пионерлагеря, где их при всем параде встречают молодой директор, старшая вожатая Лилия Павловна, и ее молодые коллеги, а также медсестры, повара и прочие работники. Из репродуктора по всему лагерю разошлась музыка, торжественно встречая новоприбывших пионеров. Чемоданы уже выгрузили и тут начинается какая-то своеобразная игра «Десять отрядов в поисках своих сокровищ», по смыслу такая же легкая как поиск иголки в стоге сена. Благо искать пришлось не так долго и мальчики проследовали со своим отрядом к большому дереву, постоять в теньке. Спустя минуты две к ним подошла девушка. — Приветствую, второй отряд! — все разом обратили на нее внимание и, как зачарованные застыли, — то была среднего роста девушка, возраст, как предположили некоторые, около двадцати-двадцати трех лет, русые, почти белесые волосы, такие же ресницы, улыбающиеся выразительные глаза и невероятно мелодичный и задорный голос. — Меня зовут Петрова Оля Борисовна. И я буду вашим вожатым на эту смену. — стоило девушке одарить всех улыбкой, как даже под тенью стало светло и тепло. А дети, как существа с удивительной чувствительностью, всем нутром ощутили, что в этом году им невероятно повезло с вожатой, предвкушая ночные вылазки, дурачества, игры и веселье. — Еще у вас будет второй вожатый, но он придет только завтра. Тогда вас и познакомлю. — надежда вдруг чуть потухла. В таких рабочих дуэт всегда есть хороший и добрый вожатый, позволяющий многое и его напарник — более строгий и серьезный. Второй вот спуску не даст. Вожатые провели свои отряды в выделенные для них корпуса и церемония заезда окончилась. У детей есть еще остаток дня и завтрашний, линейка-открытие только на третий день будет, так что появилась возможность тщательно изучить местность и прикинуть план действий для их внеплановых мероприятий, а именно — наведаться в другие корпуса, подшутить над товарищами, измазав их в зубной пасте, или подбросить всяких букашек, может жучков — тут у кого фантазия на расхват. Томились ожиданием рассказывать друг другу страшилки, сидя в темной-темной комнате, а самые храбрые попытаются вызвать «пиковую даму», дрожа от страха в туалете перед зеркалом. В общем, смена обещала быть крайне активной и веселой. А больше всего юные пионеры ждали дня игры в «Зарницу». Энтузиазм, что зарождается в битве за флаги, будоражит кровь и чувство от всеобщего желания победить сплотит молодых воителей. Мальчики и девочки второго отряда разошлись по свъоим комнатам. Бяша развалился на своей кровати, которую успех отхватить рядом с той, что располагалась у окна, то есть, рядом с Ромкой. Пятифан разглядывал открывавшийся через окно пейзаж. — А вы слышали легенды об этом лагере? — неожиданно начал Бабурин, вальяжно расплываясь на своей, удручающе беспомощно, скрипнувшей кровати. — Да небось байки всякие, — небрежно отозвался Пятифан, скептически скрестив руки на груди. — Да если бы. — Оставь свои страшилки на вечер, Бабурин. На улице послышались голоса. Строго и коротко говорила Лилия Павловна, рядом с ней шел какой-то солидный мужчина и девочка, а также сопровождал директор лагеря. Рома подошел поближе, чтобы разглядеть происходящее. Гости шли достаточно близко чтобы мальчишка успел разглядеть новенькую. Она обернулась на движения справа от себя и встретилась взглядом с пионером из окошка. Он выглядел так забавно растерянным, что та невольно хихикнула, спрятав улыбку ладошкой. К заинтересованному Пятифану подошел еще один товарищ. — Ничего себе, не думал, что младшую Морозову сюда отправят. — Морозова? В самом деле? — лениво пробормотал Бабурин. — А что такого особенного? — искренне не понимая переспросил Ромка. — Ты правда не знаешь? — Пятифан все так же непонятливо хлопал глазками. Макар запрыгнул на подоконник. Указал на пожилого человека в костюме. — Это Харитон Морозов. Известный дирижер и музыкант, востребованный. Его дочь — Екатерина Морозова — известная скрипачка, но она умерла пару лет назад. Ее муж тоже кажется молодой дирижер. А та девочка — Полина Морозова. Идет по стопам мамы. Скрипачка. Рома будто в тумане находился, пока Макар разъяснял, но впитал всю информацию. Целая семья музыкантов, тем более известных. Младшая наверно до ужаса избалована. Да даже если и так, она наверно много учится, с такими-то родственниками. В ходе мыслительных процессов Пятифан пришел к одному явно ожидаемому вопросу. — А чего она тогда тут делает, раз у них семья такая важная? Ей, по сути, дорога в «Артек», или «Орленок». Умная небось. Макар пожал печами. К сожалению, ответ на этот вопрос он не знал, да и не интриговал особо. Кто знает. Не поймешь этих творческих людей. Возле дорожки, ведущей к корпусам стоит табличка. На ней красочно расписан режим лагеря. Подъем. 7:30. На подъем созвал всех горн. Мелодично оповестил о начале второго дня в лагере. Девочек поднимает Оля. Еще не все мальчики успели глаза открыть, зато с силой раскрывшаяся дверь быстро решила эту проблему. Ее чуть не выломали. — Просыпаемся! Встаем! По утрам мы никого не ждем! — по комнате стал расхаживать молодой человек, сдирая со всех одеяла. Потерев слипшиеся глаза, Рома еле как разглядел нежданного гостя. Он все ходил из одного конца в другой, громко хлопая в ладоши. — А вы кто вообще, на? — хрипло спросил Бяша. — Как бесцеремонно, юный вы мой, товарищ. Я — ваш второй вожатый — Арсений Сергеевич Попов. А сейчас, на зарядку становись! — вход пошел свисток. Зарядка. 7:35 — 7:50. — Глубоко вдохнули, поднимаем руки вверху и удерживаем там пару секунд. — все разом поднялись на носки и подняли руки. — И вы-ы-ы-ыдохнули. — опустили руки. — Что ж, молодцы. Наша зарядка на этом окончена. Теперь, — вожатый посмотрел на наручные часы, — у вас есть двадцать минут на уборку постелей и умыться. Ровно в десять минут девятого ждем вас на линейку. Парень покинул комнату мальчиков. В коридоре показалась Оля. Она как раз выходит от девочек. — Ну что, удалось их взбодрить? — весело поинтересовалась вожатая. Направились к выходу. — Да надеюсь, а то вялые какие-то, как рыбы на суше. На улице уже ждали остальные воспитатели. — Всем доброе утро! — приветственно помахал Арсений. — Доброе. — в разнобой ответили ему. — А где Антон Андреич? — Да отошел, решил перекур устроить. — оповестила Ира. — Беседка? Девушка кивнула. — Понял. Спасибо. Убежал. Воспитатели еще какое-то время понаблюдали за исчезающим в дали коллегой, а затем обернулись на Олю. Взгляд у них сочувствующий. Конечно, девушка слышала слухи, которые пустили о ее напарнике. Он тут впервые, а все судят лишь по тому, что видят. Кого-то он очаровывает, а кто-то, как предположила сама Оля, просто завидует ему. Он все же один из тех, кого называют «душой компании». А для недоброжелателей он: «Чудик какой-то»

«Постоянно на взводе, без тормозов товарищ будто»

«Ходит туда-сюда, как заведенный. И ведет себя странно иногда. Да ну безумец просто!»

«Детство у него в одном месте постоянно играет»

«Девочки бегают за ним толпами, а он то и дело, что нос воротит. А даже если и приметит кого, то долго не держит» Да и что с того? Оле он сразу показался очень милым, веселым и забавным господином. Способен на умные беседы, даже можно было бы сказать светские. Да и скучать не даст, это же прекрасно. В какой-то мере она в общении с товарищем Поповым ощущала, что чувствуют те, у кого есть старший брат. Смешной, заботливый и добрый. Ей этого так не хватало, а теперь она сполна могла заполнить пустоту от отсутствия в жизни подобного человека. Зарядка. Завтрак. Трудовая деятельность. Время будто назло всем тянулось патиной вечного ожидания. На трудовой деятельности Полины не было. Ее зачем-то позвал музыкальный педагог и вот уже час ее нет. 12:30. Свободное время. Можно наконец хотя бы полчасика отдохнуть, а то там выкопай ямку, тут полей, там посади, так не делай, этак не делай. Да что это такое?! Это лагерь или путевка на дачу к бабушке? Ну и бред! Чем заняться не знали. Не потому что нечем, а потому что список дел так велик, что сложно выбрать, что именно воплощать прямо сейчас. Лежа на скамейке беседки Бяша предложил: — Мне с первого отряда ребята сказали, что в заборе лазейка есть, на, помечено там. Заячьей лапой что ли. Пятифан долго раздумывать не стал. Скука его окончательно доконала. — Ай-да искать! — подпрыгнув скомандовал брюнет. Вожатые заняты разговором, дела им особо нет пока что. Их корпус был ближе всех остальных к забору, укрывавшему от чащобы. Поиск отметки занял относительно не так много времени, минут пять. Деревяшка жалостливо скрипнула, открыв дорогу к неизведанному. Лес в дневное время пугающим не выглядел, но не покидало ощущение, что сейчас появится силуэт, выбегающий из тени высоких сосен, а ты, пытаясь понять, что за зверь бежит не успеешь и глазом моргнуть как тебя тащат в цапкие руки дремучего царства. Решили пойти по протоптанной дороге. Когда же они прошли около шести метров чаща поприветствовала их тихим шелестом. — А если потеряемся, на? — Да не потеряемся. — Рома почесал ногу, папоротник защекотал. — Пошли, а то искать начнут. А мне с этим Поповым не охота разглагольствовать. Бяша противиться не стал и последовал за другом. Кругом хорошо так, спокойно, ну прям мирное царство. Солнечные лучи прорезаются свозь листву верхушек деревьев, и птицы о чем-то своем щебечут. Бяша с удовольствием прилег бы поспать тут. Ромка резко остановился и перегородил путь компаньону. Тот только рот раскрыть успел, как Пятифан шикнул на него. Стал прислушиваться. — Слышишь? Речка рядом. Ай-да за мной. И они ринулись с места. А как добежали, то перед ними открылся чарующий пейзаж — спокойный речной поток, играющий в отблески с солнечными лучами, озаряющими собой все окружение и толстыми полосами прорезаясь сквозь массивные ветви деревьев. Верхушки дотягиваются до неба, разрезая воздух своими острыми кончиками. Всё в чаще живет и дышит.

***

Полина уложила инструмент в чехол, закрыла. Обернулась к преподавателю, который как раз собрал ноты в одну папку, предварительно подписав страницы. — Полина, очень доволен вашей игрой. Да, и что таить, ваш труд — вот ваш талант. Хвалю! — невысокий парень передал ей папку, а затем пожал руку. — Спасибо, Дмитрий Темурович! Мне очень приятно слышать это от вас. Спасибо, что согласились на частные репетиции. — девочка приложила руку в щеке, чуть волнуясь продолжила. — По правде сказать, впервые так волнуюсь. А стоило бы давно привыкнуть! — Понимаю, играть в составе большого оркестра, да еще и под руководством дедушки — ответственность большая. Признаться, и я немного волнуюсь. Но рад, что могу разделить с вами первый дебют в качестве участника столь большого мероприятия. В помещение бесцеремонно вошла Катя, заплетая вторую косу. — Полиночка, ну я тебя вечность жду! Музыканты переглянулись, огорченные тем, что их беседу прервали подобным образом. Ну а сама блондинка не выглядела особо виноватой. Она доплела косу и только потом посмотрела на музыкантов. От вдруг посуровевшего взгляда Позова она сделала вид, что ее этот непрямой намек не застал врасплох. — Здравствуйте, Дмитрий Темурович. А я тут за Полинкой пришла. Я ведь не помешала чему-то важному? — наигранно сладким голосом произнесла Смирнова. — Помешали. — Я старалась. Полину почему-то внутри разрывало на части со смеху. Но она обошлась лишь коротким смешком, после которого сразу откашлялась. А Катя одарила учителя блеском своего оскала. — Простите, Дмитрий Темурович. Катя больше так не будет. — Да-да-да. — ехидно добавила Смирнова. — Все в порядке. Не смею, как говорится, задерживать. Скрипачка помахала коллеге пианисту и через пару секунд исчезла за дверью. Девочки сперва решили сходить в комнату, чтобы оставить там инструмент и ноты. По дороге Катька поделилась тем, что видела, как двое мальчишек из второго отряда, с которыми ей удосужилось оказаться в одном классе, ушли в сторону леса. — Предлагаю сдать их вожатым. Оля Борисовна вот может и не отругает, а Попов думаю хотя бы подзатыльник хорошенький даст. — Катя, ну это подло, не думаешь так? — Да провела бы с этим Пятифаном хотя бы недельку я бы посмотрела. Полина спрятала чехол под кроватью. Собрала волосы в конский хвост. На репетицию она пошла в более официальном виде. Привычки дают о себе знать, да и наверно воспитание. Потому решила переодеться. Солнце сегодня сильно печет, отчего было принято решение надеть футболку и шорты. — А он что, настолько ужасен? Как по мне, очень даже милый, и забавный. Иногда. — заявила Полина из-за ширмы. Катя фыркнула. — Вот потом убедишься, что это не так. И вообще, поторопилась бы, а то еще вернутся и весь план прахом пойдет. — Вообще-то, Катенька, — переодевшись Морозова покопошилась в своем чемодане и достала блокнотик с ручкой. Подошла к подруге, нежно взяла под руку и повела к выходу. — У меня есть одна просьба. Понимаешь, я начала ботаникой увлекаться, еще в начале весны. И я подумала, что… Смирнова слушала внимательно, пока Полина подводила ее к выходу, и свою мысль к итогу. Катя покосилась. — Ну пожалуйста, Катенька! Там ведь наверняка столько всего красивого! А мне так хочется найти папоротник. — Полина посмотрела жалостливым щенячьим взглядом, которому Катя не смогла сопротивляться долго. — Ну ладно! Пойдем искать твои сорняки. — буркнула Смирнова. — Сама ты сорняк, Смирнова! — Морозова хихикнула и легонько ударила блондинку по макушке своим блокнотом.

***

— Красота-а-а-а, — протяжно произнес Рома, разглядывая окрестность. — Ага, — согласно закивал Бяша. — Ну что, купаться будешь, на? Ромка подошел ближе к водной глади, пару секунд разглядывая кривое в нем отражение. А затем пожал плечами и коротко ответил: — Не. Без тебя не то, Бяшка. — а затем добавил, — Зато место красивое нашли. Может приглашу сюда Морозову. Бяша ничего не ответил. Только вновь кивнул в знак согласия. Тут правда хорошее место для первого свидания. Что думает Бяша на счет Ромы? Он думает, что за всю жизнь, которую успел прожить и за ту, что прожил бы, никогда не нашел бы друга лучше Пятифана. Игорю порой не хватало смелости и храбрости для многих вещей, но именно этот хулиганистый смельчак придавал ему сил и уверенности. Бяше всегда казалось, что они каким-то удивительным образом дополняли друг друга. И этот баланс является фундаментом их дружбы. Бяша готов пойти на любую авантюру, в которой будет участвовать Пятифан. И не потому что он какой-то ведомый и готовый на все ради единственного друга трус, а потому что Игорь знает точно одно — там где Рома, там всегда веселье и самые яркие моменты, которые Бяша запомнит на всю жизнь. — Бяша! Смотри туда! — резко приказал Рома, встряхивая друга. Задумавшись на пару мгновений Бяша не сразу смог сфокусировать взгляд, его буквально вырвали из раздумий. Но когда пригляделся к фигуре на другой стороне реки, то немного обомлел. Там — между полуголых деревьев-гигантов — бродил полупрозрачный силуэт. Мальчик, примерно одного с ними возраста, бесцельно ходит в маске то ли зайца, то ли кролика. Бяша их не особо различает. Мальчики замерли. Кажется, забыли, как дышать. Мысль о том, что перед ними призрак приковала их к земле. Сейчас они словно наблюдатели, что немым взглядом изучают объект своих долгих исследований. Первым сделал шаг Рома. Очень аккуратный и тихий шаг. Спугнуть нежданного гостя точно не нельзя. Пятифан стал неспешно двигаться вперед на согнутых ногах. Не отводя взгляда от объекта, он прошел вперед еще полметра. Силуэт перестал заниматься своими делами и как-то неестественно выпрямившись одним резким движением обернулся на своих наблюдателей. И без того стоявший неподвижно Бяша в секунду сжался. Рома замер, выжидая следующих действий от призрака в заячьей маске. — Привет…? — дрожащим голосом прохрипел Пятифан, — Ты…ты с какого отряда? Рома ожидал чего угодно, но не был готов к тому, что с ним заговорит мертвец. — Не помню. — призрачный монотонный голос разошелся небольшим эхом по чаще. — Меня Ромой звать, а тот блеющий это Бяша. Как тебя зовут? — Антон. Это все, что я помню. Рома наконец отмер и выпрямился. Призрак переместился со своего берега к своим гостям. — И ты не помнишь, что с тобой случилось? Антон отрицательно покачал головой. Бяша с округленными глазами наблюдал за этой невероятной беседой. Он даже немного начал принимать происходящее. По крайней мере мог пошевелиться. Позади нервно зашуршали кусты и Бяшка не выдержав ринулся к Ромке, вцепившись в него мертвой хваткой. Напугавшими бедолагу Игоря оказались Катя и Полина. Тут уже и Рома вновь прирос ногами к земле. Катя от увиденной картины чуть не свалилась на траву со смеху, не заметив присутствие кого-то иного. Зато это заметила Полина. И пока Смирнова судорожно вытирала слезы, поднимаясь на дрожащих ногах, Морозова переводила испуганный взгляд с мальчишек на Антона и обратно. Пятифан понял, что надо что-то делать. — Кхм, Антоша, это Полина, а та белобрысая это Катя. Смирнова от такого оскорбительного описания в миг одарила Пятифана злобным оскалом. Выражение ее лица изменилось в тот момент, когда она поняла кому ее представили таким бессовестным образом. — Приятно познакомиться. — невыразительно произнес призрачный житель чащи. — Невероятно…, — прошептала Полина, подойдя к Антону чуть ближе. Девочка раскрыла свою тетрадку с зарисовками растений и достала оттуда срезанный стебелек папоротника. Полина передала тетрадку Роме и протянула свою раскрытую ладонь Антону. Он протянул свою в ответ, вложив ее в Полинину. Давно его холодных мертвых рук не касалась теплая человеческая кожа. Морозова положила цветок на бледную ладошку и прикрыла ее, начала что-то шептать про себя. Через пару секунд все присутствующие смогли наблюдать как бледное и прозрачное тело понемногу приобретает здоровый цвет и Антон уже не пропускает сквозь себя солнечные лучи. По крайней мере не в буквальном смысле. В чаще наступила тишина. Где-то в дали был слышен жалостливый вой. Уханье совы пронеслось кажется совсем рядом. Антон раскрыл свою ладонь, а лежавший в ней папоротник оказался засохшим и будто вобравшим в себя ту мертвенность, которой обладал до этого ритуала Зайчик. Полина стряхнула с ладони Антона крупицы некогда живого цветка. — Стало лучше, не так ли? — Да, но как… — Папоротник имеет волшебные свойства. Он не только защищает от нечисти, но и дарит духам немного жизненной силы. — Но я касался раньше этого цветка, и такого эффекта не было, длилось это недолго. — Для лучше результата нужен живой человек. Папоротник может и магический, но капризный, просто так ничего не дает. Бяша осознал, что за сегодняшний день являлся свидетелем излишне странных бесед и, пожалуй, ему хватит. У Кати же появилось к подруге много вопросов, ответы на которые ей необходимы прямо сейчас. Если у Полинки есть такие познания, то может она приворот на жидкий стул кому-нибудь из ее недоброжелателей устроит? Например, для учителя математики. А Рома не знал, что и думать. Одно он знал точно — его интерес к Морозовой начал расти в стократной прогрессии. — Полина, а ты мне ничего рассказать не хочешь? — наконец не выдержав долгой паузы возмутилась Смирнова. Полина похлопала ресничками и захохотала. — Ой, Катенька, прости меня пожалуйста. Я тебе все обязательно расскажу. Но позже. — Мы тоже хотим знать, на! — еще более возмущенно чуть ли не прокричал Бяша. — А ну, молчи, овца беззубая! Вы вообще какого лешего тут делаете?! — Я думал Леший в лесу один такой…— тихо добавил Антон. — А вот не твое дело, Гадюка! — прорычал Рома. — Как-как ты меня назвал? — Как слышала, Гадюка! — Ах ты! — Прекратите немедленно! — прервала их Полина. Вырвала из рук Пятифана тетрадку и сперва ударила слегка по голове его, а затем Катю. — Бяшу бить не буду, он и так намучался. — Во-во, на! Я сам как призрак скоро буду ходить от ваших этих шуточек кладбищенских! Катя и Рома хмыкнули, высоко задрав головы. Полина и Бяша переглянулись, сочувствующе похлопали друг друга по плечу. — Вам лучше вернуться. Вас уже ищут. — дал знать Зайчик. «Полинааа! Катяяя!» — донесся тихим эхом зов Шастуна.

«Иииигорь! Ромаааа!» — это уже Попов звал.

— Спасибо, Тоша. Я ведь могу тебе так называть? — Конечно. Все вы — мои новые друзья. Спасибо, что не испугались и даже помогли. — Приходите почаще, а я всегда найду вас в любой части леса. После своих слов Зайчик растаял в воздухе серой дымкой. Ребята молча пошли на зов вожатых, не представляя, что вообще говорить после произошедшего. На небольшой полянке они встретились с педагогами. Шастун не выглядел особо злым, зато Арсений по всему своему виду был готов рвать и метать. Что он и начал делать. — Я что-то не пойму, когда это хоть кто-то говорил, что вы можете покидать территорию лагеря? Вы не припоминаете, Антон Андреевич?! — Нет, не припомню что-то такого. — Вы подвергли опасности себя и нас, вы это понимаете?! Мы несем за вас ответственность! А вы нас подставляете! — Попов уже начал вскипать, но Шастун предотвратил «взрыв» тихонечко положив свою ладонь на плечо коллеги. Арсений глубоко вздохнул и потер переносицу. Продолжил спокойнее, — Вы получаете от меня первое предупреждение, молодые люди. Получите еще два и можете сразу отправляться в кабинет Лили Павловны. Катя икнула. Сжалась. — Девочки, ну, вам пока предупреждений не даю, — спокойно произнес Шастун. — А я даю. Учтите это, милочки. — Простите, — стыдливо произнесла Полина. Ну а Катя даже и не думала унижаться подобным образом, она упорно сверлила Попова взглядом. Как и Рома, пока Бяша рассматривал севшую на кончик цветка бабочку. — Так, ладно. Нам пора возвращаться. Живо пошли вперед. Дети спорить не стали. Зашагали первыми, а вожатые поплелись чуть позади. Они шли так, что между воспитанниками и воспитателями оставалось около полутора метра или даже двух. — Ты как? — поинтересовался Антон. — В порядке, благодаря тебе. — он коснулся мизинца Шастуна указательным пальцем. Коротко, но нежно. Дети не смотрели, можно и позволить себе такие мимолетные прикосновения. — Наш вечер ведь в силе? — прошептал Антон. — Конечно. Шастун считал, что у Арсения есть один такой маленький талант — он умеет улыбаться глазами. Ни в ком он не замечал подобного, только этот брюнет умел очаровывать голубизной бескрайнего океана, что таился в его глазах. Антон прямо сейчас перебарывал желание крепко сжать нежную руку Попова в своей, наплевав на чужое присутствие. Но все же наступил своим хотелкам на глотку. — Ты так не нервничай, а то могу и рядом не оказаться. — Прости, но я за них очень переживаю. Не потому что мне попадет, если с ними что-то случится, а потому что я тогда себя никогда не прощу, понимаешь? — Понимаю, — а затем сладко прошептал, — Арсюш. Арсений от такого тона прерывисто вздохнул, похлопав от смущения глазами, и уголки губ, силясь истинной эмоции, которую хотел выдать Попов, старательно ползли вниз. Засмущался. — Не делай так при посторонних. — ткнул Шастуна в локоть своим. Наконец отряды ушли на сон час и вожатые могут насладиться тишиной. Часть состава педагогов собралась в общей беседке. Бросить детей без наблюдения не имеют права, поэтому на посиделку с другими педагогами уходит кто-то один от каждого отряда. Накрыли на стол. Что-то забрали из столовой, а что-то было запрещенкой, которую вожатые успели конфисковать у нарушителей. Корпуса находятся на приличном расстоянии от места сбора, так что можно не переживать о нарушении общего покоя и порядка. Шастун и Попов к остальным не присоединились, оставив Позова и Олю со своими отрядами. Компания остальных педагогов не особо привлекала. В момент всеобщей тишины им не хотелось «наслаждаться» пустой болтовней коллег. В чем тогда разница? Эти двое нашли свое укромное местечко у большого дуба, что стоит на холме. А чтобы дойти до него нужно пройти через пустующий и почти заброшенный сад. Там по какой-то причине не особо-то и ухаживали за клумбами. То ли желания следить еще и за садом не было у администрации, то ли не было желания раскошеливаться еще и на садовника, но это и не так важно. Дальше нужно пролезть через щель-дверцу в заборе и пройти минут десять по тропинке, которая выведет к полю, а там и холм. Пройдя свой обычный путь парни сели в тень огромного дерева. Арсений уперся об толстую кору спиной, а Антон уложил свою голову на колени друга. Закрыл глаза и глубоко вдохнул теплый воздух. Уголки губ поползли вверх, когда кончики пальцев Арсения коснулись кудряшек Шастуна. Тот невольно хихикнул. Им не нужно сладких речей, кротких прикосновений или долгих поцелуев, чтобы наслаждаться друг другом. Им хватало тишины, игривых переглядок. Хватало того, что они оба чувствуют тепло друг друга подушечками пальцев, что проходят сплошной линией по чужой коже, еле соприкасаясь с ней, отчего столь чувствительная человеческая ткань покрывается мурашками. — Я недавно такую красивую песню услышал по радио. — вполголоса сказал Антон. — Да? Как называется? — чуть сонно уточнил Арсений. — Не знаю, припев помню только. — А ты напой, может я знаю. — Хм, ну я попробую. Только если из ушей кровь потечет ты мне скажи, ладно? — Ну ты глупышка, Тош. Пой уже. — Я уплываю, и время несет меня с края на край…, — еле слышно начал Шастун. — С берега к берегу, с отметил к отмели, друг мой прощай… Антон замер в ожидании, способный лишь наблюдал за сменой эмоций на лице брюнета. Он все так же лежит с закрытыми глазами и уголки губ непрерывно тянутся вверх. — Ну что? — Ты красиво поешь. Может в артисты пойдешь? А я на твои концерты буду с букетом цветов приходить, а? Антон фыркнул. — Ну ты глупости не говори. Песню-то знаешь? — Знаю, что не знаю ее. Это все, что я знаю. — Арсений открыл глаза чтобы насладиться реакцией лежавшего. И ему удалось в полной мере — его улыбка медленно сползла вниз, окончательно превратившись в недовольство. — Ну ты посерьезнее можешь, Арс, ну? Я тут спел для него, думаю, что вот от кого-то наконец узнаю название песни. А ты вот как поступаешь. Арсений рассмеялся, не выдержав такого милого негодования. — Да ну тебя, Попов! — Антон подскочил и быстро зашагал вниз по холму. — Тош, ну Тоша! Ну прости! — Попов поторопился покинуть тень дуба, что бы поскорее исправить ситуацию. — Ангел, я пошутил! — что бы это не значило, это вырвалось из уст. Антон замер. Оба молчат. Только ветер подвывает свой грустный шансон, наперекор трелям птиц. — «Последняя поэма». — Чего? — Песня так называется — «Последняя поэма». Кудрявый обернулся на Арсения и сказал вполголоса: — Ты меня «ангелом» назвал…? Молчание. Всего пара секунд. А затем брюнет добавил: — Больно падать…с небес…было? Ужасно неловкое молчание. А затем — истерика. Антон медленно согнулся, усаживаясь на траву и закрывая лицо руками. Арсений в таком же приступе смеха прилег рядышком, стараясь прикрыть покрасневшее от стыда лицо. — Арсений, твою мать! У меня уже сил смеяться не хватает! — выругался Шастун. Им понадобилось около десяти минут чтобы хоть немного успокоиться. Если один не начинал смеяться по новой, пока другой приходил в себя и снова ловя эту смешинку, то все прошло бы куда быстрее. Только по пути через сад они смогли наконец отпустить момент и выдохнуть спокойно. До конца сон часа оставалось еще около тридцати минут, так что парни приняли решение разойтись по корпусам. Нужно успеть соскучиться друг по другу для вечернего свидания. Оля нервно шагала по коридору, когда ей навстречу шел Попов. Шла она из части корпуса, где расположена комната мальчиков. — Олечка, случилось что-то? — А? А…Арсений, это ты. Я, ну, нет, все в порядке. Попов нахмурил брови. Приобнял за плечо и повел на крыльцо. Усадил на ступеньки, а сам сел напротив на корточки. Накрыл ладони девушки своими. — Так, Олечка, ты выглядишь напуганной. Что произошло? Оля не поднимала голову, молчала, и лишь моментами всхлипывала. — Я не могу рассказать. Ты меня тогда совсем уж безумной посчитаешь. — Уверяю, что это не так. Да я сам знаешь сколько раз слышал фразу «Арсений сойдет с ума, а мы этого и не заметим»? Сотни раз. И я как никто иной может понять тебя, Оль. Девушка еле слышно хихикнула, вытирая слезы. Попов сел рядом, готовый слушать. — Ты знаешь лагерную легенду о мальчике в заячьей маске? — Что-то такое слышал. Кто-то говорит, что и других детей в масках видели. Мол, духи лесные. — Да. Но…, — Оля набрала воздуха, подняв голову к небу, готовясь сказать самые тяжелые для нее слова, — это не просто легенда. Это было взаправду. — Так, а тут поподробнее. — Пятнадцать лет назад в этом самом лагере пропало четыре ребенка. Две девочки и два мальчика. Одним из пропавших оказался мой брат Антон. Арсений напрягся. В его голове сразу сошлись параллели — четверо детей, Антон. Сегодняшнее происшествие почувствовалось более тревожно. — О, боже, Олечка, мне так жаль! Я соболезную вашей утрате…— взволнованно произнес брюнет. — Спасибо, это мне важно было услышать слова поддержки. Это была последняя смена. Они выступили в театральной постановке про сказочных героев. Мой брат играл Зайчика. Остальные играли лису, сову, волчонка и медведя. — Их же вроде четыре было. — Да, но именно тот мальчик, который играл медвежонка смог выжить. По чистой случайности. Он и помог найти убийцу. Им оказался один из вожатых — Александр Ракитин. Никто даже подумать не мог, он выстроил себе идеальную репутацию. Оля сделала паузу, вновь собираясь с силами. Она долго и досконально изучала дело брата, выпытывала у родителей любую информацию, подслушивала разговоры милиции с отцом, потому что мама начинала биться в истерике стоило сотруднику органов открыть рот. Шестилетней девочке пришлось повзрослеть раньше времени, взвалить на себя груз ответственности перед родителями, она слишком рано поняла, что не имеет права подводить их, огорчать, не имеет права стать причиной их очередного горя и теперь, теперь она — их лучик надежды, единственное счастье, оставшееся в поглотившем их сумраке утраты и нескончаемого страдания по утерянному чаду. — Он заманил их в лес. Долго мучал. — Оля снова сделала паузу. По дрожащим губам можно было понять, что она еле сдерживается, чтобы прямо сейчас не разлиться горькими слезами. Вдох и выдох. Еще пару раз. Она продолжила, — Это очень долгая история, и я не уверенна, что готова сейчас ее рассказывать. — Понимаю. И я буду рядом, чтобы обязательно выслушать, когда придет время. — Арсений встал напротив, протягивая руку девушке и помогая ей встать. — Я могу уверить, что ты на все сто процентов можешь довериться мне и Шастуну. Мы сохраним любую тайну и поможем в любой беде, Олечька. Петрова крепко обняла коллегу, и чужие объятия ощущались сейчас как самое укромное и безопасное место на планете. Та братская любовь и защита, которой Оле не хватает долгие годы сейчас накрывает с ног до головы, и как же не хочется расставаться с этим чувством. Они простояли так пару минут, пока шум из комнаты мальчиков не заставил прервать момент. — Я пойду посмотрю, что у них там происходит, — девушка вытерла капельки слез с уголков глаз и уже входа в корпус почему-то остановилась. Обернулась. — Арсений, а вы там ничего странного не видели? Никого из посторонних? — Нет. Ребята сами вышли на нас. И если они с кем-то еще контактировали, то мы вряд ли узнаем. — Понятненько. Из комнаты мальчишек послышались уже крики драки. Вожатые сорвались со своих мест и как только распахнули дверь спальни, то им открылась следующая картина: Пятифан стоит с сжатым кулаком над Семеном — он лежит скрюченный на полу и завывает, укрывая свое лицо. Вокруг столпились мальчишки возгласами поддерживая Ромку. Арсений растолкал всех, продвигаясь вперед к виновнику поселившегося в комнате хаоса. — Так, все разошлись по своим кроватям! Живо-живо! — хлопая в ладони, приказным тоном Попов пытается усмирить пыл пионеров. Тем временем Оля протиснулась к Роме. Аккуратно положила свою ладонь на плечо Пятифана. — Ромка, что у вас произошло? Ты в порядке? Она обошла его, начав рассматривать лицо на наличие ран или ссадин. Приподняла голову мальчика, но он почему-то не отрывал взгляда от пострадавшего. И выглядел Пятифан настолько пугающе, что Петрова невольно отшатнулась. Перед ней словно стоял одичавший зверь, готовый в любой момент наброситься на свою добычу и разорвать ее в клочья. Столько ненависти в одном лишь взгляде, столько желания добавить пару лишних синяков в сжатых кулаках, из которых кажется тонкой струей стекали капельки крови от вжавшихся в кожу ногтей. И если бы хоть кто-то прислушался, то услышал бы совсем тихий рык, издаваемый Ромой. Отвести от Ромы охватившее его наваждение смог Попов. Он отдернул «хищника», резким движением развернув его к себе лицом и буквально вжался своими пальцами в его плечо. — Так, товарищ Пятифан. — на удивление спокойно произнес вожатый. — Причина вашей драки? Пионер упрямо молчал, всем видом показывая, что говорить сейчас он явно не будет. — Хорошо. Я тебя понял. — отпустил мальчика и обратился к пострадавшему, — Бабурин, вставайте уже. Дайте хоть взглянем на вас. — Да он на моем лице живого места не оставил! — Встаньте, а там мы и оценим уровень принесенного ущерба вашему лицу. Семен неохотно поднялся, попутно пыхтя и все так же прикрываясь руками. Попов закатил глаза и против воли пионера оторвал руки от лица. Да уж, он явно не преувеличил о нанесенном ущербе — кровь шла носом, синяк над правым глазом, фингал под левым, пара царапин на щеке с той же стороны и еще несколько на лбу. Физиономия распухла местами. Оля охнула. — Семен, одевайся и пойдем к медсестре. — Как скажите. — Рома, ты тоже, одевайся и я жду тебя на улице. — вполголоса и низким тоном приказал Попов, — Даю тебе пять минут.

***

Полина не спала уже около часа, рассматривая пейзаж за окном. Катя смешно сопела напротив, очень удачно отбив себе место у окна и поближе к подруге. Встреча с «зайчиком» заставила скрипачку еще больше задуматься о своем предназначении. Неужели все то, что ей рассказывала бабушка затронет и ее? И если так, значит придется и самой многому учиться. Хотя Поля к такому готова, да и бабушка с ней многим поделилась. Но все же раздумия о потенциальном мистическом даре будоражат детское воображение и поселяют приятное волнение. За окном вдруг промелькнула чья-то тень. И Полина даже не обратила бы внимания, если бы не торчащие на голове животные ушки. Пионерка приподнялась осторожно на полусогнутых руках, стараясь ненароком привлечь внимание неожиданного гостя из лесной чащи. Поля прищурилась, желая получше разглядеть фигуру в дали и смогла развидеть на лице маску. Она очень напомнила ту, что на Тоше. Возможно, те байки, что травят после отбоя в свете фонарей, укрываясь простынями, на самом деле и не просто страшилки. И если это правда, то эта девочка в маске лисы может быть одной из тех потерянных детей. «Лиса» все это время лишь ходила из стороны в сторону, моментами накручивая круги вокруг деревьев, но стоило Полине на пару сантиметров потянуться вперед, как силуэт в ту же секунду устремил пронзительный взгляд на нежеланного наблюдателя. Морозова застыла, что-то говорило не отводить глаз от гостя из чащи. И тут «лисичка» прикрыла мордочку, а плечи начали вздрагивать. В помещении раздался чей-то затейливый смешок. Полина боролась с желанием осмотреть комнату на наличие хозяйки издевательского звука, но что-то внутри все так же упрямо твердило не оборачиваться, не терять гостью с поля зрения. И Полина приняла этот вызов, она удерживала зрительный контакт до тех пор, пока «лисичка» не нырнула в темноту меж высоких сосен. Полина опустила голову на подушку, облегченно выдохнув. Прошла всего пара секунд как послышался скрип, будто кто-то стоял напротив и навис сверху, упрямо перегибаясь через спинку кровати. Брюнетка зажмурилась, убеждая себя, что это просто дефект ненадежной конструкции, но подобные мысли в миг рухнули, стоило чьим-то маленьким когтям легонько вцепиться в кисти, несильно царапая бледную кожу. Полина вся напряглась. Ей до последнего не хотелось верить, что та «лисица» обманула ее таким простым трюком и на деле тайком проникла в комнату. Кровать жалостливо скрипнула под тяжестью чужого тела. В нос ударил резкий тошнотный запах сырой земли, пепла и протухшего мяса, но через всю эту смертельную зловонию просачивался еле уловимый аромат ягод. Клубника. Точно, такой аромат Поля всегда ощущает в присутствии Кати. Посилившаяся надежда на то, что это все проделки подруги Полина распахнула веки и в тот же момент пожалела о содеянном — она все же оказалась один на один с чернотой глазниц старой маски, с оскалом — издевательски довольным — пожелтевших острых клычков. Пасть раскрылась, и та вонь мертвечины с новой силой заставила вцепиться побелевшими пальцами в простынь, сдерживая неприятные порывы. «Лисица» заговорила хриплым, леденящим голосом: — Я уж заждалась тебя, Поли-иночка. В горле застрял ком истошного крика, которым Морозова готова была оглушить все помещение, разнося по коридорам корпуса ощущаемый ею страх. — Я буду жда-ать тебя, Полиночка. Зайчик укажет путь. В ушах зазвенело, и звон был настолько оглушительно болезненным, что сдерживаемый крик все же вырвался наружу. Несколько девочек подскочили от испуга, еще полусонно озирая комнату. Катя рванула к подруге, запутавшись от неожиданности в простыне, отчего упала на пол. Быстро встала и подбежала к плакавшей Полине. Та зажимала уши, заливаясь слезами. — Полина. Полиночка, что случилось? Полина! А у скрипачки все еще звон разрывал ушные перепонки, и столь чувствительная часть тела любого музыканта прямо сейчас начала кровоточить. Смирнова пыталась оторвать ладони Полины от головы и почувствовав тонкие следы крови уже на своих ладонях она отпрянула, с ужасом рассматривая руки. В комнату ворвался Шастун, с грохотом раскрыв дверь. Приложи он еще немного усилий и та сорвалась бы с петель. — Что у вас произошло?! Возле Морозовой собралась вполне приличная толпа и заметив вожатого они безмолвно расступились перед ним. Одна из девочек догадалась сбегать за медсестрой. И пока они ждут надо что-то делать. Антон понял, что думать некогда, да и не над чем. Он обошел кровать и сел на край. Стал говорить вполголоса, неторопливо и даже скорее полушепотом. — Полина, послушай меня. Вслушайся пожалуйста в мой голос, хорошо? Тебе больно, понимаю, но тебе надо постараться и сосредоточиться на моем голосе. Понадобилось около минуты, чтобы девочка раскрыла мокрые и покрасневшие глаза. Еще с минуту она смотрела в пустоту, прежде чем сфокусироваться на вожатом. — Молодец, слушай меня, не закрывай глаза. Ты напугана, но сейчас придет медсестра и она обязательно поможет. Так больно уже не будет. Все пройдет, отпустит и тебе станет легче. Обещаю. В коридоре послышались торопливые шаги. Антон опередил Свету Павловну и остановил ее на пороге. — Не говорите громко. У нее кровоточат уши. — Спасибо, Антон Андреевич, что предупредили, но дальше я сама как-нибудь разберусь. Юноша пропустил мед работницу и та, на удивление, поступила как велел вожатый. Не смотря на явное недовольство в приказном тоне, с которым перед этим с ней говорил Антон. Девочки собрались в небольшой круг перед старшим. — Так, а вы одевайтесь. Оставим их одних. Пионерки закивали и начали застилать кровати. Только Катя все так же стояла в оцепенении, так и не сдвинувшись с места с того момента. — Коткова, — обратился он к русой девочке, которая в их отряде среди девочек занимала позицию некоего лидера или старосты. Она отложила в сторону вещи и подошла к вожатому. — Да, Антон Андреевич? — Помоги-ка Смирновой тоже очнуться и одеться. Я с ней потом поговорю. — Хорошо. Шастун покинул помещение и быстрым шагом направился к беседке-курилке.

***

Рома успел одеться в выделенные ему пять минут и вышел к Попову. Тот ждал его на тропинке. — Пройдемся. Пятифан недовольно пнул лежавший камушек и последовал за вожатым. Они успели пройти несколько метров, прежде чем Арсений заговорил. — Итак, чью честь защищал — свою или возлюбленной? Рома, явно не ожидавший такого прямого и правильного вопроса. Сперва немного опешил, рассматривая брюнета, раскрыв рот. А затем замотал головой, отводя от себя дурные мысли. — Да нет никакой возлюбленной. — А мне показалось, что есть. — Да этот с-с-с-вин…, за своим языком не следит. Это он еще мало получил, урод. — Ц, не выражайся. И что же такого он сказал? — Сказал, что…сказал, что слухи ходят про Полину. — Вот как. И ты решил, во что бы то ни стало опровергнуть их. — Он сказал, что ее странной все считают. И что бабка ее колдунья какая-то, мол, в роду у них все такие! Он слышал, как за окном кто-то говорил, что в корпусе у них крики были слышны. — Да, мне успели донести. Значит все же Полина кричала? — Ага. А потом этот урод начал обзывать ее. Вот и получил от меня. Арсений остановился. Третий отряд отправляется на ужин. Ведет их Позов. Полины нет, значит с ней остался Антон. — Не хочешь навестить Полину? — Правда?! — не веря вопросил Пятифан. Попов кивнул. Для Ромы это послужило сигналом для действий и он побежал к корпусу. Вожатый, дразня, пошел вальяжной и плавной походкой, пока Пятифан топтался на месте от нетерпения. — Да ну Арсений Сергеич, пошустрее, пожалуйста! — Иду-иду. Во всем здании царит непривычная тишина. И только пара голосов эхом расходится по коридорам. Арсений постучал, прервав разговор. — Позволите? Пришли навестить. — А, да, заходите. Рома помахал Полине и она ответила ему. — Здравствуйте, Арсений Сергеевич. — И вам не хворать, Полина. Как вы себя чувствуете? — Получше. Благодаря нашей Светлане Павловне и поддержке Антона Андреевича. — Безмерно рад, что вам полегчало. Если вы не против, я бы хотел поговорить с товарищем Шастуном. — Конечно. Вожатые оставили пионеров, прикрыв за собой дверь. Пятифан не решился подойти чуть ближе. Они впервые остались наедине и было как-то неловко. Как оказывается тяжело порой выдавить из себя пару слов. — Рома, у меня есть одна догадка. — Ч-чего…? О чем ты? Полина похлопала по краю кровати, приглашая сесть. Пятифан без лишних слов сел рядом, заставляя конструкцию скрипнуть под его весом. — В том лесу есть не только Тоша. Пережитый ужас заставил девочку крепко призадуматься о способностях, о силе зверей. Могут ли они принимать чужие обличия, и на что они вообще способны, какие цели преследуют? — Ты видела кого-то еще? — Лису. — Это она тебя напугала? — Можно и так сказать. Рома, нам нужно будет вернуться в лес. Обязательно обо всем расспросить Тошу. У меня появилось слишком много вопросов, — ее ладонь легла поверх ладони Ромы. Тот зарделся. — мне кажется, что мы сможем узнать много чего интересного. Мы же вчетвером стали свидетелями правдивости легенды. Что если их мир намного лучше нашего? И они правда живут в сказке? Интересно, есть ли в их мире музыка, и какая она, если так. — мечтательно произнесла скрипачка. — Наверно там много прекрасных мелодий. Рома в замешательстве. Возникший интерес Полины по отношению к жителям чащобы тревожит, будто что-то неправильное в этом всем. Но тем не менее его самого разрывало желание изучить тот странный мир, с которым они столкнулись. А может там правда много удивительных вещей, о которых никто не знает, а они возьмут и станут первыми. Ну, среди людей, а не всяких духов. Но больше чем звери его волновали знания девочки. Откуда она знала про свойство папоротника, причем такое необычно? Ее тетрадка вроде как не полна всяких приворотов и рецептов зелий. Пятифан не верит слухам, но он поневоле чуть поддался им. Определенные факторы сходились, однако делать выводы слишком рано. Лучше узнать у самой Полины, нежели превращать ее в Бабку-Ёжку в ее лучшие годы. Решено. — Полинка, я с тобой! На все сто! — Рома-а-а! Спасибо, спасибо! — она крепко обняла его, а затем оставила легкий поцелуй на горящей щеке. Дверь открылась и в помещение влетела Катя с авоськой в руках. Увидев Пятифана она поморщилась. — Фу, еще и ты тут. Из-за ее спины выглянул Бяша. — Он увязался за мной. Упертый, как баран. — А ну не выражайся, Смирнова. А то без косичек останешься, на. Она фыркнула на него и села рядом с Полиной. — Я тебе фруктов принесла. И девочки пару заначек своих отдали. — Это очень мило с их стороны. Спасибо, Кать. — Полинка, может расскажешь нам, чего случилось-то, на? Полина успела уже подумать о том, как преподнесет случившуюся с ней историю. И ей казалось, что будет лучше уберечь друзей и промолчать. Но сейчас стало ясно как день — рассказать надо, иначе и их может настигнуть эта плутовка. И кто знает, вдруг решит вытворить чего похуже. Их объединила встреча с Зайчиком, а значит тайны отныне общие. Каждый в команде должен знать о происходящем. Только так они смогут защитить друг друга. — Ребята, сейчас я вам все расскажу.