Решил у меня невесту увести, Поттер?

Джинни уже возненавидела этот день. А ведь сейчас только начало дня. Когда она смотрела на себя в зеркало, разглядывая себя в красивом цвета Лунного месяца, полупрозрачное в области от плечей до шеи, платье, ей казалось, что даже отражению не нравится то, что стоит перед ним. Точнее то, из-за чего она надела свой самый лучший наряд. Она считала, что тот, из-за кого еë так нарядили, не был достоин красоты такого платья. Не был достоин парикмахера, который сделал ей причёску, не был достоин еë огненно рыжих волос, в которых сияла словно звезда, заколка в виде бутона ромашки. Взгляд больших, проницательных глаз сверлил стекло, словно желая проделать в нëм дыру. Естественно, никто не спрашивал еë, кого она действительно воспринимает как достойного кандидата на еë руку и сердце. Она ведь просто товар, за который положена огромная плата. Никакой не живой человек, у которого есть своë мнение. Девочка лишь игрушка, и покорная марионетка, в руках жадных взрослых. В дверях еë комнаты появилась мать. Платье у матери было роскошного синего цвета, кудрявые рыжие волосы были аккуратно собраны, а пахло от неë самым дорогим, и которым (по мнению Джинни и еë братьев) можно было свалить с ног слона. Молли, казалось, была взволнована больше дочери, в предвкушении встречи с будущим женихом. Она прямо-таки светилась от счастья, глядя на дочь. — Джинни, милая, только посмотри на себя!! — мать подошла к дочери, и встав позади неë, положила обе руки на хрупкие плечи дочери. — Какая же ты у меня красавица выросла!! Вздохнув, девочка закатила глаза, когда увидела как глаза матери заблестели слезами. — Ты была такая маленькая, а теперь.. — старшая Уизли всхлипнула, и стëрла слëзы правой рукой. — А теперь, на мне женится какой-то урод. — саркастично закончила за мать Джинни. — Да ладно тебе, Джинни! — отмахнулась от неë женщина. — Может быть, Драко не такой как ты ожидаешь. И тем более, вы пока не женитесь. Дочь еле сдержала желание закатить глаза во второй раз. Конечно, только возраст не даëт им пожениться! Точнее, это мешает только их родителям. Целых восемь лет отделяли еë от восемнадцатого дня рождения, но утешения это не давало никакого. Пара лет так называемой "свободы", совсем не стоят целой жизни в самом настоящем аду, с нелюбимым мужем и нежеланными детьми, которых нужно родить для продолжения рода. — Вот увидишь, он тебе понравится! — мать ободрительно похлопала Джинни по плечу. Не понравится. Как и она ему. Рыжеволосая девочка была в этом уверена. В конце-концов, они оба знали что никто их не спрашивал. Да у заключëнных в камерах Азкабана было больше свободы воли чем у неë, Джинервы, наследницы древнего рода Уизли, и единственной дочери по совместительству! Ей всего десять, а она уже должна знать в лицо своего будущего мужа, ещë и умудрится ему понравится!! Не слишком ли большая ноша для маленькой девочки? Разумеется, еë никто не спрашивал. Никто и никогда. Уж лучше бы они все жили как простые люди, а не как заносчивые аристократы! Наконец, ладони матери, с еë идеальными длинными ногтями, покрашенные в карамельный цвет, отливающий янтарным в свете люстры, перестали давить на неë. — Жду тебя внизу через десять минут. — женщина в последний раз заглянула в зеркало, поправляя кудри. — Мне нужно ещë много чего сделать, чтобы выглядеть великолепно. Не опаздывай, золотко! — Молли помахала дочери, и исчезла в дверях. Джинерва вновь взглянула на зеркало, обрамлëнное в золотую оправу. "Да, мне тоже это всë не нравится". — говорило отражение. Всë таки, за жизнь в их семье, юная волшебница уже убедилась, что зеркало - лучший собеседник, особенно когда братьев нет рядом. В конце-концов, когда она рыдает от безысходности, только зеркало не смеëтся, и не отмахивается. *** Перси, Фред, Джордж, и Рон, выглядели так как будто у них самый настоящий траур. Не хватало только чëрной одежды, и цветов, которые они положат на могилу своей маленькой сестрëнки. Их лица были мрачнее самой большой грозовой тучи во время шторма. Обычно сияющие глаза близнецов померкли, стали тусклыми, и стеклянные, как у фарфоровых кукол. Перси чуть не плакал, а его поджатые губы дрожали, словно он балансировал на очень тонкой грани между достойным поведением, как одного из старших, и нервным срывом. Рон не был в силах даже посмотреть на сестру. Он просто сверлил взглядом мраморный пол, сжимая кулаки. Решившись, он подошëл, и молча обнял Джинни, прижимая к себе. В тишине огромного особняка, было слышно как у каждого из детей бьëтся сердце. — Знаешь.. — тихо промолвил Рон, сестре на ухо. — В древности, у маглов, белый цвет на платье невесты, означал траур для родителей. Она для них как бы.. Умирала.. Голос матери разорвал гнетущую тишину и меланхолию: — Мальчики, не драматизируйте!! — воскликнула Молли, увидевшая эту печальную картину, спускаясь по лестнице. Цоканье еë чëрных каблуков по дорогой плитке становилось громче, что означало тот факт, что времени на прощание, с каждой секундой у них всë меньше и меньше. Женщина в конец приблизившись к детям, сердито упëрла руки в бока. Все четверо едва сдержались чтобы не скривится от запаха лака для волос, в перемешку с духами. — Мы всего-то на пару часов туда поедем! — она строго глянула на младшего сына. — И никто не умирает, Рон!! Перси, уже не в силах сдерживать слëзы, первый раз в жизни решился высказать свою позицию в присутствии матери: — Мам, как ты не понимаешь!! — старший громко всхлипнул, стирая солëные капли ладонью, при таком освещении, это выглядело так, словно слëзы старосты блестели хрусталëм. Эхо в пустом коридоре отражало его плач, делая его ещë громче чем он есть. — Этот.. Этот белобрысый идиот заберëт нашу сестру в закат!! Нашу маленькую сестрëнку!! Он прижмëт еë к кровати и еë стоны будут слышны из другого конца дома! Она будет 9 месяцев вынашивать его ребëнка! Ещë и дети будут с его рожей!! Как я могу быть спокоен зная о такой перспективе??! Молли вспыхнула от ярости, еë лицо стало в цвет рыжим волосам. Сейчас, обычно сдержанная, и контролирующая не только себя но и всë что происходило в поместье женщина, напоминала разъярëнного тигра. Не было понятно, из-за чего она злилась больше, из-за того что старший сын разрыдался на месте, или из-за его пессимистичных предположений. — Персиваль Артур Уизли!! — грозно взревела мать. — Не смей говорить о таких вещах в присутствии детей!! Джинни не поняла при чëм тут то, что Малфой прижмëт еë к кровати, и почему она должна была быть такой громкой, что весь дом будет слышать еë, но так как парень говорил так, словно только что похоронил самого дорого человека, она поняла что это по всей видимости плохо. — Ещë хоть одно слово, о.. — она осеклась, вспомнив о присутствии Рона и Джинни. — Подобном, и ты вылетишь из завещания! Взяв девочку за руку, мать ушла, громко хлопнув дверью так, что штукатурка посыпалась с потолка, оставив близнецов, Рона, и всë ещë рыдающего старосту. Стоило разозлëнной матери скрыться за ставнями могучих дверей, младший сын кинулся обнимать старшего рыжего. Близнецы, переглянувшись, присоединились к объятию. *** Стоя на верху лестницы, Драко недоумевающе посмотрел сначала на отца, потом на отца, а затем на рыжеволосую девочку, стоящую внизу. Снова на отца. Снова на девочку. В серых глазах читалось непонимание происходящего, а Люциус, похоже, вообще ни о чëм не беспокоился. Кажется, он знал эту женщину, которая, по всей видимости, являлась девочке родителем. — Кто это, пап? — наконец решился спросить Драко, отведя взгляд от огненно рыжих. — Твоя будущая невеста, а потом и жена, мой маленький дракон. — старший Малфой показал на юную Уизли, и потрепал сына по голове, взлохматив белоснежную шевелюру. — Жена?.. — переспросил он, поправляя волосы. На лице мальчишки появилось ещë большее недоумение, и он ещë больше перестал понимать происходящее. Эта рыжая девчонка его будущая жена?.. Это что ещë за новости?? Ему не послышалось?! Да с такой, он рядом не сядет, чем женится на ней!! Но и его мнение, естественно, никого не интересовало. Так и не ответив, мужчина повëл сына вниз. С каждой ступенькой, он всë чëтче разглядывал Джинни. Лицо еë выражало крайнее недовольство, и даже раздражение. Она смотрела на блондина таким взглядом, полным ненависти и призрения, что могло показаться что он испортил ей всю жизнь одним лишь своим существованием. По сути, это было так. Хотя по правде, испортили всë родители, заставившие их возненавидеть друг друга, только взглянув. — Здравствуй, Молли. — с необычной доброжелательностью поприветствовал еë Люциус. Женщина сделала реверанс. — Добрый день, Люциус. — вежливо отозвалась старшая Уизли. Отец легонько ткнул тростью мальчика в плечо. — Драко, поздоровайся с девочкой. — шепнул он сыну, со строгостью в голосе. Малфой, не меняя взгляда, подошëл к единственной дочери Уизли, и протянул руку. — Здравствуй. — сквозь сжатые зубы процедил Драко. Рыжеволосая закатила глаза, но руку в ответ всë же протянула. — Привет. — сухо поздоровалась младшая Уизли. Дети пожали руки, сцепив ладони, почти царапая друг другу руки. Мальчишка ощутил, как заточенные ногти Джинни, словно когти взбешëнной кошки, впились ему в запястье так, что он подумал, что она хочет выдрать ему кусок кожи. А еë глаза.. О Святой Мерлин, они были словно оружие опытного снайпера, которые стреляли невидимыми лазерами! Как же было неуютно под их прицелами! — Хотя я тебя совсем не знаю.. — шëпотом, чтобы родители не услышали, прошипела девчонка. — Я тебя уже ненавижу. — Взаимно. — таким же тоном прошипел Драко, сдавив девичью ладонь. — Рыжая крыса. — Белобрысый ублюдок. — подхватила она. — Уродливая идиотка. — перехватил наследник Малфоев, оглядев веснушки девочки. — Избалованная мразь. — После секундной паузы (кажется, он думал над другим обзывательством, куда более обидное чем могла придумать она), мальчишка возразил: — Безвольная сука. — отряхнув вспотевшую от долгого сжатия ладонь, выпалил бледнолицый. — Блядина. — одними губами прошептала Уизли. — Это ругательство маглов. — усмехнулся Драко. — Тебя только ими называть можно. — на губах девочки появилась довольная ухмылка. — Надеюсь вы поладите! — с надеждой воскликнула Молли.