Как приручить оборотня

Римус восстанавливался - благодаря зельям, мазям и Сириусу, который, словно мать-наседка, заставлял пить всё чётко по времени и дозировке (чем через пару дней стал раздражать, потому что Римус знал свой организм и как он восстанавливается после неудачных полнолуний). – Ты выпил зелье, Луни? – Сириус сел на край стола, пока Римус пытался сосредоточиться на кружке с кофе в руках и игнорировать Блэка столько, сколько сможет. Потому что он, как собака, вился вокруг. – Нет. – Почему? – Сириус наклонил голову вбок, совершенно не впечатленный ответом.  – Потому что оно мне не нужно, – Римус поднял на него взгляд, надеясь, что в его лице читается все, что он хочет ему сказать.  – Ты ещё не восстановился, – Сириус поджал губы и нахмурился. – Сириус, я оборотень.  – Ты был почти вывернут наизнанку, а твои кости были переломаны! Ещё и трансгрессия! – Это не первое моё плохое полнолуние, кости срослись, спасибо тебе большое, но хватит. Больше недели прошло. Сейчас от зелий мне нет никакой пользы, а синяки почти сошли.  – Ещё точно не всё, – Сириус скрестил руки на груди, он не выглядел убежденным, но и продолжать спор не особо хотел.  – Сириус. Римус проговорил это с нажимом и той звериной интонацией, что требовала немедленного подчинения. Он никогда не использовал её с Сириусом, но сейчас это вышло само собой, и он прикрыл рот ладонью. Блэк вздрогнул всем телом, подобрался; он выглядел абсолютно ошеломлённым. Зрачки расширились, удивление быстро менялось на что-то иное. Он изогнул бровь и облизал губы.  – Значит… вот как ты умеешь… я думал, рассказы о тотальном подчинении вожаку слегка преувеличены. Как ты это сделал? – Сириус наклонился к нему, напрочь забыв о зельях и своей роли строгой мамаши. – Это выходит неосознанно… – Римус надавил пальцами на веки, лишь бы не видеть маячащего перед самым лицом Сириуса. – Значит, у тебя задатки вожака?  – Наверное, это можно так назвать, – Римус отнял руки от лица и перевёл взгляд на Сириуса, который мало того, что придвинулся, так и склонился над ним. И был более чем воодушевлён. – Что? – Ну… Сириус облизнулся и наклонился, впиваясь в губы. И поцелуй слишком быстро перерос в вылизывание с пошлыми причмокиваниями, и был более мокрым, чем все их поцелуи до этого. И оторвался Сириус только потому, что ему стало неудобно.  – Это заводит. Знаешь ли.  – Да? – Римус раскраснелся и смотрел на него блестящими глазами.  – Я сам этого не ожидал. Сириус слез со стола и чуть отодвинул его вместе со стулом, чтобы было удобнее устроиться на его коленях. И, не дожидаясь какой-либо реакции от Римуса, втянул его в очередной поцелуй, не менее развязный и долгий. Он посасывал чужой язык, тянул за нижнюю губу и серьёзно был готов провести за этим занятием ближайшую пару часов, пока челюсть не заклинит; и судя по тому, как отвечал Римус – он был не против.  – Кхм! Может, вы переберетесь в комнату?! Это общее место! – Регулус, появившийся на кухне, прошёл к холодильнику, прикрывая лицо ладошкой.  Римус вздрогнул, Сириус же ещё раз лизнул его губы, потёрся своим носом об его, а после прижал его голову к своей груди, чтобы брат не видел эти покрасневшие щеки и потемневшие глаза.  – Ты наконец-то признаёшься, что окончательно переехал? – Сириус зарылся пальцами в русые вихры, а Римус стиснул его талию, кажется, пытаясь вжаться в него.  – Н-нет. – Тогда это моя кухня, и я могу целовать своего парня, где захочу.  – Эй! А если да? – Регулус нахмурился, слишком легко ведясь на манипуляцию. – Мы не будем трахаться на кухонном столе, – Сириус расплылся в дьявольской улыбке, прижимая подбородок к чужому затылку. – О, тогда, пожалуйста, не трахайтесь на нашей кухне. Я не хочу, чтобы мы разорились на покупке новых столов, – Регулус отвернулся, чтобы заварить себе чай. – Хорошо, братишка, – Сириус чмокнул Римуса в макушку. – Будешь допивать кофе?  Римус мотнул головой, все ещё не желая отрываться от его груди. Сердцебиение Сириуса его немного успокаивало, а ещё быть окружённым его запахом было чем-то невероятным. Всё то время после полнолуния они спали вместе, и Римус настолько привык, что это было лучше любых зелий и настоек. – Пойдем в комнату? – Сириус перебирал в пальцах пряди волос, Римус кивнул, потершись головой о его грудь. – Такой славный, когда смущаешься.  Сириус засмеялся, нехотя слез с его коленей и, взяв за руки, потянул за собой. Римус старался не смотреть на Регулуса, который, впрочем, тоже старался не обращать на них никакого внимания, когда вокруг него крутились пачки с чаем. Пока они поднимались по лестнице, то так и не разомкнули руки. Сириус побаивался, что Римус вот-вот чересчур засмущается, начнет отнекиваться и выскользнет, но Люпин, несмотря на молчаливость, уверенно шел следом. Они прошли в спальню Блэка, и оборотень первым прильнул к его губам, целуя со всей страстью. У Сириуса от неожиданности потемнело в глазах, и он беспомощно уцепился за чужую рубашку, как за спасательный круг.  Сириус быстро перенял инициативу, покусывая чужие губы, чуть потягивая язык, отстранялся на пару секунд и снова начинал вылизывать его рот. Он был готов заниматься этим хоть весь оставшийся вечер, но Римус в какой-то момент оторвался от его губ и подтолкнул в сторону кровати, одним взглядом требуя двигаться. Долго стоять ему все ещё было тяжеловато, и Сириус без колебаний подчинился, добрался до кровати и сел на неё, и застыл, глядя, как Римус медленно шагает к нему, стягивая с себя кофту. У Блэка рот наполнился слюной — он, конечно, видел Римуса без одежды, но сейчас было не полнолуние, и он раздевался перед ним сам. Сириус поторопился и сбросил с себя футболку, прежде чем Римус опустился на кровать рядом, снова утягивая его в поцелуй. Долгий, мокрый и нужный сейчас больше воздуха.   Они целовались отчаянно, почти не делая перерывов, словно другого шанса на эти поцелуи у них больше не будет. Сириуса слегка потряхивало от каждого прикосновения языка к языку, от посасывания губ, от смешивающегося дыхания. Он цеплялся за Римуса и сдерживался чтобы не перебраться к нему на колени или не перейти какую-то невидимую черту. – Ты дрожишь, Сириус… – Римус повел носом по его щеке, выцеловывая скулу.  – Да? Просто ты меня с ума сводишь... – Сириус обнял его за шею, подставляясь под ласковые прикосновения губ к лицу и к шее. – И это заводит. – Тебя возбуждают только поцелуи? – Римус снова возвращается к губам и смотрит в глаза.  – Меня возбуждают поцелуи с тобой, – Сириус ловит его губы, чуть тянет зубами нижнюю и слегка отстраняется. – А ты толстокожий? Тебе нужно больше действий?  – Я ни к кому не испытывал влечения раньше, – Римус пожал плечами, выводя пальцами на его боках узоры.  – Совсем? – Сириус опускает ладони ему на плечи, заглядывая в глаза, за спокойствием выискивая там ужасное смущение.  – Совсем, – Римус закусил слегка припухшую нижнюю губу. – Не понимал концепции помешанности на половом влечении.  – Концепции помешанности на половом влечении? – Сириус хмыкает, сдерживая более явный смешок. – Но ты бы хотел? – Он нежно гладит его по плечам, переводит ладони на грудь, прослеживая старые шрамы и обводит большими пальцами соски, но не напирает, давая ему шанс остановиться.  – Мне достаточно и поцелуев. Но если ты хочешь… и… я бы попробовал с тобой. Римус улыбается и снова тянется за поцелуем; на этот раз он не такой отчаянный. Они медленно изучают рты друг друга, словно до этого ни разу не целовались. Сириус тянет и покусывает его язык и, не встречая сопротивления, продолжает так делать через небольшие интервалы. Немного выждав, он подталкивает Римуса в грудь, заставляя его лечь, а сам седлает его бедра, проходясь ягодицами по его члену, и снова приникает к губам с поцелуем. Оборотень оглаживает его по спине и сжимает в пальцах ягодицы. Сириусу было не впервой вести, но с Римусом не хотелось облажаться, не хотелось, чтобы первый раз для него стал разочарованием. Поэтому он не торопился, отдавался поцелуям, двигался медленно, не торопя его возбуждение. Он двигал бедрами, притираясь к его члену сквозь два слоя одежды, не пытаясь пробраться под них, как бы ему ни хотелось. Только почувствовав, как чужой член напрягся, когда оставаться в одежде уже было дискомфортно, Сириус оторвался от этих чудесных губ и выпрямился, разглядывая потемневшие глаза, припухшие губы и легкий румянец. Римус был красив в своем возбуждении и определенно жаден до прикосновений.  Блэк ещё разок двинул бедрами, теснее прижимаясь к чужому стояку, и вырвал тихий гортанный рык. Сдержав слишком довольную улыбку, он быстро выпутался из собственных брюк и белья, а после стащил штаны и белье с Римуса. Он много раз видел его без одежды, к тому же стеснением оборотень был обделен и не видел в человеческой наготе чего-то такого. Но иметь возможность коснуться, поцеловать везде, где хочется, слегка будоражила, и Сириус обвел ладонями его ребра, опустился к тазовым косточкам, кружа по ним пальцами, а после опустился между ног, осыпая поцелуями его живот, под пупком, пах. Он целовал, вылизывал и покусывал каждый сантиметр кожи, пока опускался к самому главному. Медленно проведя носом по стволу, Сириус взял его в ладонь, поглаживая.  Римус приподнялся на локтях, шумно выдыхая и чуть подрагивая от каждого откровенного прикосновения. Несмотря на то, что он храбрился, он все ещё боялся этой физической близости. Ему до сих пор было сложно смириться с ответной эмоциональной симпатией, что уж говорить о чем-то большем. Но Сириус и вправду не торопился. Он делал все достаточно медленно, чтобы у оборотня был шанс привыкнуть или остановить его. И останавливать его совершенно не хотелось. Сириус вылизывал его, почти повторяя языком то, что делал у него во рту, но теперь каждое действие вызвало заметную дрожь, а из груди каждый раз вырывалось тихое рычание.  Сириус выпустил его член изо рта, снова пройдясь губами по головке, и слегка навис над Римусом, но когда тот подался к нему, притягивая для поцелуя, почти заурчал ему в губы, покусывая и прижимаясь к груди. Оторвавшись от губ, он выпрямился, слегка сжимая его бока коленями, и повел ладонями по собственной груди, опускаясь к паху; и оборотень, поняв намек, тут же повторил движение, чуть более грубо сжимая соски, с большим нажимом касаясь боков и сжимая бедра, словно пытался проникнуть под кожу. Сириус не сдержал стон, когда Римус прошелся по его члену, уделяя внимание головке; учился он и в самом деле быстро. Слегка подрагивая, он все же пересилил себя и потянулся к палочке в изголовье: тратить время на подготовку не было никакого желания. Поэтому он использовал заклинание, приставив палочку к низу живота, и едва не рухнул оборотню на грудь, совершенно забыв об ощущениях.  – Я планирую тебя объездить и не выпускать из кровати до утра, и у тебя больше не будет шанса сказать «нет», – Сириус опустился к его члену, потеревшись о него ягодицами.  – Прокатись на оборотне, спаси лошадь! – Римус сжал в ладонях его бедра, раздвигая ягодицы, и сам слегка толкнулся, проходясь головкой по влажному входу.  Сириус охнул, но сдержал лицо, медленно насаживаясь на его член и начиная двигаться, сразу задавая нравящийся ему темп и постанывая от каждого движения. Член Римуса был идеального размера и толщины, и в такой позе Сириус мог полностью контролировать процесс, а оборотень и не рвался доминировать. Он гладил его тело, слегка подмахивал бедрами и задыхался с каждым горячим вздохом.  В какой-то момент Римус сел, не выдержав этой пытки без поцелуев: Сириуса слишком сильно хотелось целовать, он был горячим, сексуальным, нужным для каждой клеточки его тела. Он сжал его в объятиях, сплетаясь с ним языком и медленно двигаясь, растягивая ласку. Сириус в очередной раз сжал его внутри, и Римус был готов поклясться, что под веками вспыхнули звёзды: оргазм накрыл настолько сильно, что он впился Сириусу зубами в плечо, а объятиями мог бы сломать ему ребра. Но Блэк лишь всхлипнул, выгибаясь в спине и сжимая его плечи.  Римус, извиняясь, облизал расцветающий синим след от укуса на шее и слегка ослабил хватку, вглядываясь в потемневшие глаза. Но Сириус вместо ответа прильнул к его губам, снова повалив на спину, и ещё несколько раз двинул бедрами, прежде чем между ними стало ещё влажнее и сперма перепачкала их животы.  Сириус нехотя скатился с него, чтобы не придавить своим телом, если уснет, но Римус сдвинулся следом за ним, опять приникая с поцелуем и обнимая за талию. Сил на разговоры не было, и они оба не заметили, как провалились в сон.  Римус после этого дня не стал одержим близостью и не хотел завалить Сириуса на любую горизонтальную поверхность, но определенно стал чуть более открыт. Он больше не стеснялся их поцелуев перед кем-то и сам часто тянулся поцеловать Блэка в любой удобный момент. И что ему определенно нравилось, так это доставлять удовольствие. Словно он сам получал от этого удовольствие вдвойне. И схватывал он всё почти на лету. А Сириусу было и грех жаловаться. Потому что в оборотне он нашел свою родственную душу, и с ним просто хотелось быть рядом, касаться хотя бы одним пальцем и слушать его истории.