Женское влияние

Северус издалека наблюдал за Гермионой. Девочка больше ни разу не приходила в его хижину, хотя он оставлял для нее в ней послания. Состояние бумаг указывало, что больше Грейнджер не приходила к этому месту. Снейп поговорил с мамой сам, когда отец ушел в бар и выяснил, что родители девочки должны узнать о ее волшебных способностях, поскольку иначе они не смогут отправить ее в школу. Он хотел бы передать эту информацию Гермионе, но, как только она его видела, то сразу же убегала. Северус видел, что у девочки так и не появилось друзей. В какой-то момент она влилась в компанию детей, но потом оказалось, что те просто хотели подшутить над бобрихой-заучкой, как ее прозвали в школе, и общение сошло на нет. Мальчик часто заставал Гермиону одну на площадке и в лесу, но ни разу не выдал себя, когда понял, что сама она с ним общаться не хочет. Он видел, что девочка также одинока как и он сам, но не знал, как наладить с ней отношения. Северус знал, что в тот день сказал неправду. Он бы очень хотел дружить хоть с кем-нибудь. Жизнь тем временем текла дальше, осень сменилась зимой и наступил Сочельник. В жизни Северуса это было самое ужасное Рождество. Отец был дома и его все раздражало. Он не выносил ни огней, ни запаха ели, ни рождественских гимнов. Ни, если уж на то пошло, даже вида своей жены и сына. Северус пытался проскользнуть по коридору к выходу, чтобы дождаться мать на улице, когда его за плечо поймал отец. Тот был на удивление ловок для человека, который столько пьет. — Стоять! — рявкнул отец, а Северус отпрыгнул к стене, пытаясь отползти обратно к лестнице. — Что, щенок, решил свалить из дома? — прорычал Тобиас. Он крепко схватил мальчишку за плечо, сжимая пальцы. В глазах отца Северус видел ненависть, такую лютую, что весь сжался, не выдерживая взгляда. — Отпусти, — глухо пробормотал мальчик. — Паршивец! — Тобиас тряхнул сына так, что тот чуть не врезался в стену. — Надумал сбежать, да? И что же ты там будешь делать, а? Как шавка будешь прятаться под заборами и смотреть на чужую жизнь! — Тобиас развернулся в комнату, не выпуская из руки плечо мальчика, больно сжимая и выворачивая сустав, утаскивая ребенка за собой. — Ведьмино отродье, может ты и не мой сын, а? Не мог у меня родиться ведьмак, отвратительный урод! Я каждую неделю ходил в церковь и вот она, кара Господня мне, растить ублюдка-ведьмака! Чего скулишь, щенок? Тобиас Снейп толкнул сына на пол, отпуская руку, и мальчик упал, ударившись локтем и бедром и вскрикнув от внезапной боли. Северус вскочил, попытавшись ужом извернуться между ногами отца и сбежать, но снова был пойман, и на этот раз Тобиас не сдерживал себя. Он с силой отпихнул ребенка наступив коленом на него. - Удумал сбежать, урод! - на Северуса посыпались удары кулаками по спине и бокам. Мальчик задыхался под тяжелым отцом. Он посинел и начал хрипеть, когда Тобиас наконец отпустил сына, встав над ним. Северус был рад, что отец наконец-то его отпустил и начал осматриваться в поисках выхода. Было очень плохо, что матери не было дома. Поэтому отец и разошелся. Обычно, в присутствии Эйлин Тобиас не позволял себе быть настолько грубым с ребенком. Оглядевшись, Северус понял, что отец зажал его в угол. За ним было две стены, а перед ним громадной горой возвышался Тобиас, который в этот момент вынимал ремень из брюк. Отец казался ему исполином, а себя Северус ощущал слишком маленьким. Он не мог пошевелиться, широко раскрытыми глазами уставившись на возвышающегося отца, а каждый вдох причинял ему боль в ребрах. — Я проучу тебя, щенок, выбью из тебя эту гниль! Эта дура Эйлин еще увидит, что я могу воспитать тебя, — Тобиас замахнулся ремнем, опуская его со всей силы на ноги мальчика. Северус громко закричал и закрыл голову руками, сворачиваясь на полу в комочек, надеясь просто исчезнуть, чтобы избежать того, что ему предстояло пережить. — Ты еще станешь нормальным! Я заставлю тебя пойти в церковь и священник изгонит эту бесовщину из тебя! Ремень продолжал опускаться на тщедушное тело ребенка, ударяя с каждым разом все сильнее. Северус уже не кричал, а лишь скулил, пытаясь увернуться от ударов. Его ноги, руки и спина покрывались синяками и кровавыми отметинами от пряжки ремня. Желание Северуса исчезнуть, пропасть, спрятаться так, чтобы никто не нашел становилось все сильнее. Если нет в этой жизни надежды, некуда пойти, то где же он мог бы найти убежище? Вдруг все закончилось. Северус больше не слышал криков Тобиаса, не чувствовал ударов ремня. Мальчик подумал, что видимо потерял сознание, однако он ощущал боль в конечностях и в спине. Полежав с закрытыми глазами еще некоторое время, Северус наконец принял решение столкнуться с реальностью и открыл глаза. Однако это ему совершенно не помогло — вокруг была кромешная тьма. Несколько раз Северус проверил себя, открывая и закрывая веки, однако от его действий ничего не менялось. Он уже подумал, что ослеп, в ужасе протянул руки вперед и в тот момент понял, что лежит вовсе не на холодном дощатом полу отчего дома. Он лежал на земле, покрытой листвой, мхом и еловыми ветками. Продолжая ощупывать все вокруг, Северус обнаружил тканевый потолок. Его хижина. Убежище. От радостного облегчения маленький почти девятилетний мальчик потерял сознание. Очнулся Северус, по его собственным ощущениям, через много часов. Он весь продрог, у него болело все тело, однако вокруг по-прежнему была кромешная тьма. Северус дрожал всем телом. Он понимал, что скорее всего до утра не доживет, если останется здесь, но и идти он не мог. Мальчик снова провалился в небытие, вынырнув из него, когда почувствовал, как обмочился от холода. С ним не случалось таких аварий с того возраста, когда он сам себя еще не помнил. Северусу стало стыдно. Это было совершенно иррациональное чувство, однако в тот момент он поддался ему без остатка. Первые слезы потекли незаметно, но уже через несколько секунд он рыдал навзрыд, сворачиваясь все сильнее и сильнее, не ощущая уже холода, но совершенно отчетливо понимая, что если он продолжит истерику, то точно не выживет. И тогда его мать останется один на один с отцом, который в следующий раз может и ее избить до полусмерти. Как только эта мысль пришла ему в голову, Северус сразу же сосредоточился. Он не мог бросить в беде мать. Эйлин нужно было защищать, и теперь, когда ему было почти девять лет, именно он должен был стать ее защитником. Постепенно мальчику удалось успокоиться и он попытался встать, однако, ослабленный избиением, голодом и холодом, не смог даже сдвинуться с места. Северус застонал и попытался снова. На этот раз ему удалось сесть, хотя и пришлось привалиться спиной к дереву, возле которого он устроил свое убежище. Оставалось дело за малым, нужно было развести костер, иначе он просто замерзнет, находясь в зимнем лесу в Сочельник. Абсурдность ситуации вдруг озарила мысли мальчика. Умереть в Сочельник — это так странно. Раньше он о подобном никогда не думал, но в этот раз не мог не представить себе всю глупость этого события. Как можно умереть накануне Рождества? Разве не это праздную все люди? Рождение? А он умрет… Это было так глупо, что Северус захихикал, но затем сразу закашлялся и снова упал на бок. Он затих на несколько минут, пытаясь пережить отголоски боли в ребрах. Видимо, одно из них оказалось сломано и Северус не знал, что он мог бы сделать с этим прямо сейчас. Северус Снейп лежал на подушке из опавших листьев и прощался с жизнью. Он совершенно не хотел умирать. За последние несколько месяцев он несколько раз думал о том, чтобы сбежать из дома и найти лучшую жизнь, но никогда не хотел отказываться от нее. Только лишь улучшить для себя и для матери. Слезы снова застыли на глазах мальчика. Пожалуй, это было самым ужасным. Он больше не увидит маму. Не поможет ей собрать травы, не покажет поляну, где нашел лучшие экземпляры, не сделает с ней основу для мази и не послушает волшебные истории. Северус закрыл глаза, погружаясь в холодное и зыбкое небытие.