Абонент через полушарие

      Англия, Лондон, 28 июля 2017 года; 15:23 по местному времени.              Впервые Натаниэль чувствовал тоску, вернувшись в Лондон. Обычно, после длительных командировок, он был рад вернуться в свою квартиру, игнорируя семейный особняк, но сейчас, находясь в уже давно ставших родными стенах, он не чувствовал былого облегчения или умиротворения.              Даже то, что он провел с Эндрю меньше суток, заставляло его желать вернуться обратно, потому что этот человек… он оказался на самом деле особенным. Честно говоря, Натаниэль и сам не мог дать точного определения этой особенности. Может все дело было в ехидстве или хорошо подвешенном языке, а может в том, как именно смотрел на него Эндрю своими сверкающими на солнце глазами. Причин было много, и все они сводились к тому, что для Натаниэля Эндрю стал особенным. Лучиком в его жизни, полной серых оттенков Лондона, строгих костюмов, деловых встреч и дорогого китайского чая. Куда же без него.              Развалившись на заправленной чистой постели, прибранной домработницей, пока он сам был в далеких Штатах, Натаниэль думал о том, что хотел бы связать свою жизнь с таким человеком, как Эндрю. С тем, кому не нужны были его секреты, власть или деньги, потому что, очевидно, Эндрю не был из тех, кто стремился к этому всему. Даже если Натаниэлю и хотелось поделиться всем этим, от него, впервые в жизни, этого не требовали. Он чувствовал себя от части инфантильной дурочкой, влюбившейся в парня, который ему был явно не по зубам.              Или он сам не был по зубам Эндрю…              Он много думал об этом. Сопоставлял и анализировал, не понимая как их жизни смогли так переплестись. А ведь между ними не было ничего большего чем эта странная дружба, которая так по-глупому завязалась из-за случайного телефонного звонка.              До встречи с Эндрю, Натаниэль допускал мысль о том, что выдумал себе образ того строгого, профессионального, но такого далекого адвоката, но теперь… реальность даже превзошла ожидания. В реальности было меньше едкости, больше откровенностей и практически не было масок, которые они оба привыкли надевать, лишь бы мир не вгрызся в их слабые места. Было приятно открываться и получать то же самое в ответ, ничего не ожидая друг от друга.              На связке ключей теперь висел задорный Микки Маус, попивающий чай, а Натаниэль, смотря на него, все никак не мог отделаться от совершенно счастливой улыбки. Он ведь не ждал ничего от Эндрю, если не считать избиения букетом, которого так и не произошло, но этот человек вновь сумел его удивить. Казалось бы, такой мелочью, но она стала в разы ценнее всех его коллекций часов, запонок и коллекционного алкоголя, которые ему дарили все, кто только можно и нельзя. Простой мышонок Диснея, которых было миллионы по всему миру, но именно он стал ценным и неповторимым. Его бы уже не получилось заменить на такого же просто потому, что именно этот брелок хранил в себе столько эмоций.              Может Эндрю согласится приехать в Европу… даже если он приедет к своему кузену, лишь мимолетом заскочив к Натаниэлю… или сам Натаниэль, забив на работу, приедет в Германию просто потому, что теперь, когда он узнал каково это — общаться с настоящим Эндрю, а не голосом из трубки, — он больше не сможет прекратить желать этого.              Как же глупо… впервые влюбиться так сильно в почти тридцать лет….              И вовсе это не было чем-то глупым, если так посмотреть. Натаниэль, сколько себя помнил, всегда жил для своей семьи. Большой семьи, состоящей из сотен людей, за которыми он со временем стал присматривать, будучи сначала наследником, а потом став и главой. Но теперь он понял, что ему хотелось бы жить и ради себя. Чтобы это все то, что было, не закончилось там, на побережье Массачусетса, а продолжилось и дальше.              Интересно, чем сейчас занят Эндрю? Скорее всего он работал, как всегда полностью уходя в свой трудоголизм, мешая кофе с сигаретами или бокалом белого сухого вина. Натаниэлю нравилось такое постоянство в чужом поведении, даже если он никогда не мог угадать, чем же по итогу все же занимался Эндрю. Каждый раз, отправляя ему сообщение или звоня, Натаниэль думал, что угадал, но по итогу все оказывалось совсем иначе, а иногда Эндрю вообще умудрялся удивлять его настолько, что пропадал дар речи.              Однако, все те вещи, которыми с переменной частотой занимался Эндрю всегда были просто бытовыми. Уборка, помывка окон, поход в магазин, торчание в офисе или на балконе. Натаниэль как-то даже попытался составить хоть какой-то примерный распорядок чужой жизни, чтобы не особо отвлекать человека от его дел или сна, но это оказалось совершенно бесполезным занятием. Эндрю оказался настолько постоянным человеком, что постоянства кажется и вовсе не было. Все его дела шли в таком странном сумбуре, что Натаниэль уже думал заречься и перестать гадать как бабка над стеклянным шаром. Все равно толку от этого было не больше, чем от попыток разогнать кусок ваты до второй космической.              Вздохнув, Натаниэль встал с кровати и начал неторопливо раздеваться. Хотелось принять душ, переодеться и поехать на работу. Даже то, что он еще перед отлетом поставил себе два дня выходных после возвращения, не дарили успокоения. В голове было слишком много мыслей и единственное, что могло их заткнуть — это многочасовая работа. Это было его привычным способом уходить от проблем, которые он не мог решить. Тут могло помочь только время, а подумать об Эндрю он всегда успеет. Возможно, они не увидятся еще около полугода, потому что сам Натаниэль, как бы ему этого не хотелось, не мог по собственному желанию и когда угодно летать на другой материк, а у Эндрю было всего две недели отпускных в году, одну из которых тот провел со своей семьей.              Досадно, но ладно. Он бы не стал уговаривать или умолять Эндрю бросить дело всей его жизни ради своих амбиций в реализации романтической жизни, до которой им было как до луны по веревке без скафандра. Может они и поняли, что вместе им хорошо, и это было бесспорным фактом, но к тридцати годам у них обоих уже выработался привычный темп жизни и менять его в одночасье они не могли.              Взрослая жизнь требует взрослых взвешенных решений, и они оба это понимали.              Англия, Лондон, 1 августа 2017 года; 9:12 по местному времени.              Звонок отвлек Натаниэля от заполнения очередной кипы бумаг, и он лениво перевел взгляд на экран телефона. Ему звонил Эндрю. Такое привычное Нэнси Дрю на экране заставило губы растянуться в довольной улыбке и, откинув ручку в сторону, Натаниэль принял звонок.              — Крем-брюле или ромовая баба? — приглушенно раздалось в трубке, словно Эндрю говорил по громкой связи. На фоне был какой-то странный гул, похожий на работу автомобильного мотора.              — Ромовая баба, — немного подумав ответил Натаниэль, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза. — Едешь в магазин?              — Нет. В Starbucks появились новые десерты, и я не мог определиться, какой взять, — честно ответил Эндрю, а Натаниэль не смог сдержать довольного смешка. Было приятно, что тот позвонил именно ему, чтобы разрешить такую не простую дилемму. — Значит Крем-брюле возьму по дороге домой.              — У тебя пять утра, а ты уже куда-то едешь, — удивленно протянул Натаниэль, смотря на часы, показывающие время в штате Массачусетс. Он специально повесил их в ряд с другими, показывающими время в основных городах, с которыми его компания вела сотрудничество, чтобы перестать в уме вычитать нужные четыре часа. — Работа?              — Ага, — устало протянул Эндрю. — Надо съездить в Федеральное исправительное учреждение Массачусетс к одному из обвиняемых. Путь не близкий, да и лучше сделать это с утра, потому что к обеду понаедут и другие адвокаты и посетители.              — Звучит как что-то максимально скучное.              — Так и есть. У них столько гонору на пропускной, а под арестом там находятся всякие лузеры, которых не смогли забрать под залог родственники. Ну знаешь, жвачку в магазине украли или дебоширы-пьянчуги. В общем, всякий сброд.              — А что натворил счастливчик, попавший под твой протекторат?              — Помнишь, я рассказывал о пьяном водителе? К нему и еду. На самом деле, я хочу выбить для него общественные работы, но думаю судья решит дать ему от полугода. Этот дурак просто пытается себе вырыть могилу.              — Да уж. От таких идиотов только и спасаться что вкусными десертами и большой порцией кофе.              — Тут моя очередь. Удачного тебе дня, — сказал Эндрю, параллельно здороваясь оператором Starbucks.              — И тебе, — ответил Натаниэль, услышав в ответ лишь продолжительные гудки закончившегося звонка. Уронив руку с зажатым в ней телефоном на бедро, он прикрыл глаза представляя себя сильно невыспавшегося, недовольного и бурчащего себе под нос проклятия Эндрю. Иногда он удивлялся тому, как сильно тому нравилась эта ненормированная работа, потому что даже у Натаниэля, главы британского синдиката, все было куда определеннее, и он использовал ночь и раннее утро уж точно не для работы. По крайней мере, если у него не было цели отвлечься от каких-либо мыслей. Так или иначе, надо было возвращаться к работе, которой всегда не было конца и края, а ближе к вечеру он подумает над тем, чтобы написать или даже позвонить Эндрю. Их созвоны уже стали такой привычной обыденностью, что теперь Натаниэль даже не мог и представить, чтобы они исчезли из его жизни.              А ведь даже трех месяцев не прошло с того самого первого звонка и разговора про зомби.              Отложив телефон и попросив секретаря принести чай, Натаниэль вновь сосредоточился на бумагах. Как бы ему не хотелось сейчас заниматься всем этим, он получал некоторое расслабление от того, что копался в бумажках, а их шуршание действовало на мозг странно успокаивающе.              Англия, Лондон, 1 августа 2017 года; 23:37 по местному времени.              Вернувшись домой затемно, последнее чего ожидал Натаниэль — это увидеть у входной двери в свою квартиру — это довольно-таки большую коробку. Нахмурив брови, он подошел к ней ближе, но пока не спешил брать в руки или как-то двигать. Эта посылка могла стать крайне неприятным сюрпризом и, по-хорошему, ему стоило вызывать своих ребят, чтобы те убедились в ее безопасности. Его враги очень старались, чтобы достать до него всеми возможными способами и стоило допускать мысль о том, что те могли вычислить адрес его личной квартиры. Несмотря на высокий уровень защиты и закрытую территорию жилого комплекса, тем, кому было прям очень надо, удавалось проникнуть куда угодно.              Присев перед ней на корточки, Натаниэль осмотрел ее еще раз, пытаясь найти наклейку с именем отправителя, и, на удивление, она была налеплена на самом видном месте. В графе «получатель» стояло его имя, что было логично, а вот отправителем числился Эндрю. Эндрю, с которым они созванивались лишь ранним утром, что-то ему прислал. Улыбнувшись, Натаниэль без опасений поднял коробку, удивляясь ее весу, и зашел в квартиру. Сбросив обувь в прихожей, он прошел в гостиную и поставил посылку на чайный столик, а сам сел на диван.              Интригующе. Что же мог прислать ему Эндрю? Натаниэль терялся в догадках, но ни одна идея не казалась слишком убедительной.              Быстро расправившись со скотчем небольшим карманным ножиком, Натаниэль вытащил из коробки гору смятой крафтовой бумаги и уставился на небольшой сверток пупырчатой пленки. Вынув его, Натаниэль с помощью ножа разрезал ее с одной стороны и достал довольно увесистую рамку. Она не была похожа на что-то, с чем доводилось иметь дело, но на ней был предусмотрительно наклеен стикер «Переверните и переведите переключатель в рабочее состояние, предварительно убрав защитную пломбу». Повертев странную штуку в руках, Натаниэль последовал небольшой инструкции, и когда он сдвинул переключатель, на рамке что-то загорелось. Перевернув ее к себе лицевой стороной, Натаниэль обомлел. Это была цифровая мать его фоторамка, и на фото, сделанном вскользь, были они с Эндрю, сидящие на носу яхты.              Эндрю смотрел прямо в камеру телефона, пока сам Натаниэль смотрел куда-то вдаль. Их волосы были в беспорядке от сильного ветра, а оранжевый свет, словно фото пропустили через фильтр, создавал такую волшебную атмосферу, что дыхание перехватывало. Проведя кончиками пальцев по изображению, Натаниэль снова вспомнил тот день и вечер, когда они плавали по заливу, выпивая вино и разговаривая обо всем, пока солнце медленно уплывало за горизонт. Эти воспоминания были особенными и какими-то волшебными. И все, потому что рядом с ним был Эндрю.              Тогда, сидя на мягких матрасах на носу яхты, Натаниэль постоянно бросал на Эндрю взгляды, любуясь его профилем, носом с небольшой горбинкой, сощуренными глазами, растрепанными волосами и мягкой улыбкой на пухлых губах, которые так и хотелось поцеловать, но он так этого не сделал. Даже не попытался. Одна часть его жалела, но другая говорила, что для этого было слишком рано. Несмотря на то, что их симпатия была взаимной, было слишком рано. Они не говорили об этом, просто продолжая общаться, и Натаниэль знал, что всему будет свое время.              Ему было приятно ухаживать за Эндрю и принимать чужие, такие ненавязчивые ухаживания. Если обычно Натаниэль старался заполучить желаемое как можно быстрее, то с Эндрю это не работало. Ему самому хотелось, чтобы все шло медленно, в только для них комфортном темпе. Чтобы они постепенно узнавали друг друга все больше, сближаясь и делясь абсурдными ситуациями и мелочами из своей жизни. Чтобы те чувства, который теплились в груди небольшим огоньком, со временем разрослись и они пришли к чему-то большему с полной осознанностью, пониманием и доверием. Так казалось правильным, и никак иначе не хотелось.              Аккуратно поставив рамку на столик, Натаниэль взял телефон и открыл переписку со своим Нэнси Дрю. Он долго думал о том, что же написать. Как выразить все те эмоции, которые теплились в груди от такого маленького, но такого ценного подарка с их первым совместным воспоминанием, когда сам Натаниэль чуть ли из кожи не вылез, лишь бы сделать все идеально. Он так долго продумывал каждую мелочь для той встречи, переживая что Эндрю что-то не понравится, ожидая получить закатывание глаз на излишний пафос… и как же он был счастлив тогда, что все прошло идеально, и что Эндрю все понравилось.              Да, он мог не стараться, мог бы сделать все по-простому, но в тоже время это было его искреннее желание — провести с Эндрю один беззаботный день, чтобы они оба забыли о работе и своих обязанностях, и ему удалось это осуществить. Даже если вначале была неловкость и зажатость, именно в моменте, изображенном на фотографии, они оба уже отпустили все свои сомнения, снимая маски и открываясь с новой стороны. Натаниэль хотел бы чтобы этих моментов стало больше, но даже сейчас, когда между ними снова был океан, их общение стало теплее.              Они все больше говорили о чем-то более личном, а сам Натаниэль стал чаще писать, перестав выжидать какое-то определенное время, чтобы дать Эндрю пространства. Они все еще отвечали друг другу, когда было желание пообщаться, но теперь уже не было той напряженности, которую подсознательно ощущал Натаниэль, боясь, что рано или поздно это все прекратиться. Оно не прекращалось и лишь набирало обороты, что не могло вызвать теплую улыбку.              «Спасибо», — написал Натаниэль, продолжая смотреть в их переписку, а потом, чуть-чуть сомневаясь, отправил «❤️». Может это было лишним, а может и нет, но ему захотелось и Натаниэль решил не сдерживать себя в этом порыве.              Может он и вел себя как неопытный подросток, но не все ли равно?              США, штат Массачусетс, 1 августа 2017 года; 19:54 по местному времени.              Смотря на всего на два сообщения от его Мистера Обстоятельство, Эндрю улыбался. Он перерыл весь интернет в поисках того, что можно было подарить Натаниэлю. Ему искренне хотелось порадовать этого человека, но это была задача со звездочкой. Иногда он был так рад, что в современном мире придумали все что только можно и нельзя, и как вовремя ему подвернулось видео с «оригинальными подарками второй половинке». Не то чтобы он считал Натаниэля своей второй половинкой, но…              Та фотография, которую он сделал даже не задумываясь, просто потому что захотелось, стояла у него на прикроватной тумбочке в точно такой же цифровой фоторамке и Эндрю не собирался в этом признаваться. Это было его маленькое желание, которое хотелось воплотить и, если с заказом такой ценной безделушки для себя проблем не возникло, то он сломал голову в очередной раз, когда думал, как доставить ее Натаниэлю, чтобы получился сюрприз.              И тогда он вспомнил, что он не просто какой-то там рядовой адвокат, а что у него вообще-то тоже есть связи. Через дебри интернета ему удалось найти почту личного помощника Натаниэля, чье имя неоднократно упоминалось в их диалогах, а дальше уже было дело техники. Убедить Джейме в своих добрых намерениях труда не составило и тот, прекрасно зная самого Эндрю (тому даже гадать не хотелось, откуда), согласился на эту авантюру.              Конечно, если бы не с помощью Джейме, Эндрю все равно бы передал эту посылку Натаниэлю, хотя бы доставив ее прямо в офис, но все получилось, как нельзя удачно. Улыбнувшись, Эндрю допил вино из бокала и, написав лаконичное, «Рад, что понравилось», вышел на балкон.              Оказывается, чувствовать себя влюбленным подростком было не так уж и плохо. Не так, как говорили его маленькие племянницы, «кринжово». Что ж, это было даже приятно — радовать другого человека, который был ему искренне симпатичен.              Тяжелый рабочий день полный идиотов заканчивался так приятно, впервые за долгие годы, и Эндрю подумал о том, что был бы не против заканчивать каждый день с этим приятным чувством в груди, которое появлялось от одного конкретного человека.