Вэй Усянь в разных амплуа

***

Когда человек умирает, он… умирает. Как правило. Кто-то считает, что душа остаётся бродить по земле, а кто-то уверен, что её затягивает в цикл перерождений. Думай о хорошем, будь благороден, добр и справедлив, тогда в следующей жизни тебе повезёт снова родиться человеком, может даже чиновником. Совершай зло, убивай и вреди людям, и тебя ждёт судьба хуже насекомого-однодневки на ближайшие сотню лет. Вэй Усянь, уничтожая Стигийскую тигриную печать, не думал ни о том, ни о другом. Он не думал о том, что будет после. Ранее проводя эксперементы, он знал, что его ждала только смерть. Точнее, он знал, что, разрушив печать, он сам станет приманкой для духов, а отсутствие духовных сил оставит его без всякой защиты, и противостоять им он просто не смог бы. Однако если в то время это пугало, то в предсмертные секунды, он не чувствовал ничего, кроме сожаления. Он сожалел, что не смог защитить людей, которых клялся защищать, и которым обещал оставаться рядом и поддерживать. Чего стоили эти обещания? Это… Что он в силах помочь людям, и разгрести последствия в одиночку. Думал ли он вообще о последствиях? О, несомненно думал. Но не задумывался. Не приглядывался. Видя несправедливость, он стремился исправить её. Вэй Усянь не замахивался на весь мир. Он не собирался его спасать. Только хотел помочь простым людям, попавшим в беду, но в итоге все те, кого он защищал, были убиты, как бездомные собаки, грозившие всем бешенством. Зная обо всём этом, он не удивился, когда его душа не отправилась в Круг Перерождения. Это было чем-то очевидным ещё изначально, как и тот факт, что с уничтожением печати вместе с телом окажется разорванной и его душа. С другой стороны, ему казалось, что Судьба безудержно смеялась над ним. Он не ощущал ни холода, ни жары, не ощущал потребности в дыхании, не слышал и не чувствовал биения сердца, но отчетливо понимал, что является не просто духом. У него было тело. Не поврежденное укусами и не истерзанное ожившими мертвецами. Ему не хотелось упасть от боли или усталости, будто он просто спал и отдыхал, а не учавствовал в неравной битве. Хотя в груди всё горело. Было настолько больно и обидно, что хотелось кричать. Стирая рукавом почти что чёрную кровь с щеки, он опустил взгляд на сжатую в руке заколку, и с глубохим вздохом шагнул вперед, оставляя позади мертвую тишину и развеяный по ветру пепел существ, похожих на темных духов и призраков. Вэй Усянь знал… Знал, что где-то глубоко в душе копошилось подавленное еще при жизни чувство… гнева. Обиды. Его терзала несправедливость смерти. Жил себе спокойно в дали от людей, защищал других, и не ввязывался в драки, но всё равно ходили слухи, что он готовил армию против мира заклинателей. Вот сдался ему этот Мир. Его старательно провоцировали, даже когда в лицо видели от силы раз в год, и никто не задумывался как-то подтвердить правдивость слухов. Все заочно в них верили. И жестоко уничтожили целое маленькое поселение беззащитных гражданских, не удосужившись проверить их. Даже ребенка. Даже… Он замер. А-Юань. Он ведь… Вэй Усянь спрятал его в дупле. Мог бы ребенок быть живым? Его сердце уцепилось за эту идею. Может… Возможно, он еще жив. Прошло уже… Сколько там лет прошло с его смерти? Но если нет… Есть еще его шиди. Племянник… Он должен защитить их. Даже если они его ненавидели.