Клятва рыцаря.

Небо потихоньку наливалось тяжелым и грузным скопищем облаков. Но то был не дождь. Собиралась настоящая метель, которая бросит свои ветра на землю еще через пару дней. В конце ноября стоял туман, чинно оседавший на убранные поля. Природа готовилась к праздному и торжественному отдыху, который она отслуживала целых девять месяцев. Гордо вскинув увенчанную красивыми макушками пожелтевших ясеней, голову, лес принимал и понимал свое великолепие. Он твердо знал, что достоин своего восхваления в песнях бродячих бардов, ненароком заглянувших в самые его недра. Он дышал своей первозданной природой, природой, до которой не успел дотронуться человек. Птицы не пели в высотах, а запоздалый барсук вновь облюбовывал старую нору для спячки. Тихо топая по твердой глади земли, остуженной первыми морозами, ступали грациозные лани, потягивая миниатюрными носами воздух. Распушил густой подшерсток лис, словно рыба в воде скользя к маленькой мышке, что устроилась на корне дуба, погрезившая о молодом зернышке. Все шло своим чередом и лишь пара молодых людей нарушали осеннюю идиллию леса. — А я говорю тебе, что река уже замерзла, — Руи с утра был не в духе, а этот глупый спор о первых морозах только больше мурыжил его неспокойное настроение. — Еще слишком тепло для такого, — возразил Цукаса в ответ, спокойный, словно лось в перелеске. Его ни капли не смущало то, что вероятнее всего после того, как редкая трава покрылась густым слоем инея, река, возможно, действительно встречала холодные объятия льда. Король нечасто отлучался из замка, но сегодня Камиширо экстренно его уговорил. Раньше государственная жизнь кипела вокруг Его Высочества только с приходом утра и уходом заката, но сейчас чаще всего, Тенма засиживался по ночам, не в силах справиться с волнением о предстоящей зиме. Руи часто отшучивался, что чтобы прокормить замок, со всеми прилегающими слугами и королевским двором, можно длить поменьше хлеба с простым народом, но его опрометчиво коррупционная идея не получала распространения, а в основном только тяжелые оплеухи по затылку. Как наседка Цукаса, почти каждую неделю, чтобы лично блюсти доклады его доверенного лица о нем от народа, сам выходил в люди. На равных он общался с простыми людьми. С людьми, далекими от его дворца и дворовых поданных. С детства его учили этой тонкой грани понимания к человеку, который родился без гроша в кармане и на жизнь зарабатывать учился собственными руками. Король стремился к тому, чтобы почувствовать себя в шкуре подобных земледельцев. Нет, конечно, он и дня на поле не провел, но с увлечением Тенма сам ухаживал за определенным участком в королевском саду. Спустившись к излучине реки, Цукасе все-таки пришлось признать свое поражение. Водная гладь покрылась тонкой корочкой льда, неведомо никому прочного или нет. Руи победоносно слез с коня и вскинув голову подошел ближе к кромке. За шаг до того, как ступить на лед, он остановился и пригляделся. — За тем дубом начинается территория наших соседей с запада, — рыцарь явно о чем-то задумался и взгляд его помрачнел. Что-что, а угрозой с того берега реки веяло еще больше, чем в той же толпе. Западные топи не отличались большими территориями. Из названия лишь следовало, что большая часть местности была испещрена болотами и непроходимыми лесами, что в принципе делало эту землю непригодной для возделывания и позднейшего высаживания культур. Все внутри у рыцаря похолодело. Если река действительно крепко замерзла их правитель-негодяй сможет легко переправить свои войска на восточные земли. И тогда им будет некуда бежать, ведь дальше замка и леса были воистину высокие горы, тянувшиеся на сотни миль вокруг. А если постараться укрыться в предгорной долине? Нет, тоже не выйдет… Но что-то все-таки не давало молодому рыцарю покоя. И это что-то заставило его сделать первый шаг на застывшую поверхность воды. — Стой! — что было мочи крикнул Цукаса, но Руи уже сделал первые два шага по льду. Лед угрожающе заворчал, но не надломился, а Камиширо пошел дальше. — Я согласен, хорошо, ты прав! Река замерзла, я убедился, вернись на берег, — король сходил с ума от беспокойства, небрежно топча мерзлую траву у самой кромки воды. Судорожно гребя руками и случайно глотая воду, словно рыба, Руи вынырнул из злополучной проруби и дрожащими руками, что было сил, схватился за льдину. Но великое ли это дело: держаться за замершую, перед наступлением холодов, воду? Кусок льда отломился, и рыцарь с головой погрузился в пучину темной воды. Под лед. — Руи! — Цукаса, истошно вопя от чистого ужаса, побежал дальше по берегу, где под непробиваемым слоем была видна родная макушка. Сердце у него вот-вот готово было разорваться от страха, когда он понял, что потерял вид тела любимого под водой. Остановившись, Тенма, со спертым дыханием, приготовился ступить на коварную поверхность, как вдруг… С того берега резвой кометой пронеслось нечто. Пока его Высочество в ступоре наблюдал, молодой юноша, уже успел пробить новую прорезь во льду и, изловчившись, сунул в нее свой меч, крепко держась за лезвие в ножнах. Мысленно Руи попрощался с тетушкой, наставником, а главное с Цукасой. Холодные воды сурово несли его дальше от спасительного глотка воздуха. Сил грести против течения не было, а зрение уже подернулось черноватой дымкой. Извиняясь за все свершенные деянии, он приготовился к своей глупой, но быстрой смерти, когда лед у него над головой треснул и с хрустом надломился, и стало так светло, словно сами родители пришли за его душой. Но увидел он всего лишь ножны с гравировкой Западного королевства. Выбирать не приходилось и умереть от меча было бы гораздо благороднее, чем захлебнувшись, поэтому, выбиваясь из последних сил, он ухватился за скользкую рукоять, чувствуя, как его бесцеремонно тащат наверх. Воздух обжег легкие, и рыцарь стал судорожно откашливаться. Он весь трясся, отказываясь выпускать из своей хватки меч, который его спас, пока обладатель меча грубо тащил его к родному берегу. Когда его безвольное, едва дышащее тело скинули на сушу, Руи хотел было ухватиться за землю, но хвататься было не за что, а на примятой траве его тут же встретили теплые, спасательные объятия. Беззащитно дрожа в стальных руках своего короля, Камиширо воззрился на своего спасителя, глаза которого недружелюбно сверкали ненавистью. — Не вздумай умереть, слышишь? Я убью тебя своими собственными руками, но, когда ты будешь в состоянии сражаться, как подобает рыцарю, — он смерил его издевательским взглядом, а Руи бессильно закрыл глаза, не имея ни сил, ни желания спорить. Цукаса хорошо услышал угрозу, но все же, от шока король очнулся лишь чуть позже. — Спасибо тебе, — неловко откашлялся он. Действительно стыден был его ступор, пока его близкий человек был погребен под толщей льда, как и то, что, не помня себя от ужаса, Тенма просто смотрел на спасение рыцаря, не принимая в нем участия. — Он мне действительно дорог. — Как тебя зовут? — крикнул ему вслед Цукаса. — Я дарую тебе беспрепятственное право прохода по моим землям, только назови свое имя! — Мизуки, — отозвался рыцарь с того берега. — Мизуки Акияма.