Поиграй со мной | Play with me

Внизу тихо рычит мотор, когда мужчина заводит машину и отъезжает от дома. В комнате, где он оставил «младшего брата» тоже есть окно, как и в «собственной комнате Юджи», и оно даже не зарешечено. При сильном желании парень может до него доползти, открыть створку и попытаться позвать на помощь. При желании. Если для этого есть необходимость. Итадори не имеет возможности спросить, но отчасти понимает, что ему специально дали передышку. Чувство страха делает все происходящее реальней, но если его [страха] будет слишком много, то не останется никакого удовольствия. Тогда Юджи точно воспользуется стоп-словом… … и убьёт ту часть, что делает все происходящее почти настоящим. Они обсуждали это, Чосо честно признавался, что после перерыва проще начать все заново, чем пытаться продолжать. [дыши] [просто дыши] [успокойся] [отсюда можно сбежать] [тебя не заперли в подвале, не посадили на цепь] Юджи перевернулся на бок и, прижав к груди край пледа скованными руками, постарался немного расслабиться. От постельного белья приятно пахло сами́м Чосо. Коленки и ладони саднило, побаливала задница… в паху все стягивало тёплыми ноющими спазмами. Очень хотелось потрогать самого себя, но он просто не сможет избавиться от всех следов и Камо наверняка притворит в жизнь свою угрозу, оставляя младшему братику ещё меньше свободы действий. Для Чосо эта игра не просто делала секс более чувственным и острым. Для него все происходящее являлось возможностью получить контроль над партнёром — и не малый. Это даже не догадки Юджи — это то, о чём Чосо писал в своём объявлении. Парень тихо выдохнул, пропихивая ещё часть пледа меж колен, чтобы мягкое давление помогло хоть немного сгладить дискомфорт. В голове чуточку прояснилось, позволяя лучше рассмотреть окружение. На стикерах над рабочим столом оказались параметры самого Итадори — Чосо спрашивал его о весе и о росте, уточнял про старые травмы и больничный анамнез, узнавал об аллергиях и фобиях. По сути, из них двоих, именно Камо провёл самую большую подготовку. На нескольких бумажках даже были расчёты каких-то лекарств… Чосо прикидывал сколько и каких медикаментов ему может понадобиться если потребуется расслабить или отключить младшего брата. Итадори и сам о себе всего этого обычно не помнил, а Чосо, скорее всего, теперь действительно мог сойти за его старшего брата, если бы пришлось обращаться в больницу. От вида этих бумажек у Юджи что-то снова, — невольно, — свернулось узлом внизу живота. [что-то?] [называй вещи своими именами, Юджи] [это возбуждение] Мальчишка поспешно отвёл глаза от чёртовых бумажек… и упёрся взглядом в фотографию, стоящую на рабочем столе, рядом с монитором. Чосо, — лет пятнадцати на вид, — и с ним два пацана, явно ещё младше. Один где-то двенадцати лет, второму около пяти, Чосо легко держит его на весу, обхватывая вокруг торса и осторожно прижимая к себе. У всех троих одинаково чёрные волосы и все втроём они широко улыбаются в камеру, настолько похоже друг на друга, что не остаётся сомнений в общей крови, текущей в их жилах. Других фотографий нет. Может, где-то в доме? Стоит признать, Итадори не особо рассматривал окружающее его пространство, когда торопился на кухню. В комнате, которую Чосо определил, как комнату Юджи вообще не имелось ни малейшего намёка на чужие снимки. Да и вряд ли Чосо устраивал бы подобные «игры», если бы жил здесь не один. Это младшие братья Чосо? Его семья? Юджи плотно сомкнул веки. Испытывал ли «старший братик» настоящие чувства к одному из этих двоих? И переносил ли он эти чувства на самого Итадори, не имея возможности прикоснуться подобным образом к кровным родственникам? Эти вопросы не должны тебя заботить Юджи. Когда вы с Чосо договаривались об «игре», то об отношениях и речи не шло. Только о сексе. И будет ли что-то после того как вы удовлетворите желания друг друга? Скорее всего нет. Вряд ли ты сможешь вечно отыгрывать его младшего брата, малыш. Вряд ли он захочет, чтобы однажды ты разрушил его красивую сказку, устав и выпав из образа, либо попросив паузу. [ты такой дурачок, Итадори] — Юджи? На затылок ложится уже почти знакомая тяжёлая ладонь. Кажется, он задремал, потому что открыть глаза так дьявольски трудно… — Моя умница, — ободрительно пророкотал низкий голос Чосо прямо над ухом. Итадори перевернули на спину, одновременно вытягивая из его рук плед. Под бёдрами едва ощутимо зашуршало, но поверхность на которой мальчишка оказался голой задницей была мягкой и нежной. Сквозь дрёму он не мог сообразить, что вообще происходит и не снится ли ему. На ногах пропало давление от ремня, чтобы затем вернуться, но не прижимая щиколотки друг к другу, а просто плотно их обхватывая. Тонко зазвенел металл. Запястья тоже в начале освободили, а затем сковали заново. Только тогда Итадори удалось заставить себя приоткрыть глаза — на запястьях и щиколотках красовались полосы холодного металла, крепко соединённые меж собой металлическими цепочками. Наручники давали чуть больше удобства и чуть больше свободы. Чуть-чуть. И только. — Если бы я знал, что так случится, то сделал бы всё сам, заранее, по твоим меркам и из лучших материалов… но пока придётся потерпеть покупное, малыш, — тыльная сторона кисти Чосо оказалась мягче его ладоней. Мужчина провёл ею по лицу Юджи, видимо, желая почувствовать гладкость кожи и рельеф острых точёных черт, который не воспринимал до конца, притрагиваясь огрубевшими подушечками пальцев. — Аники… — все ещё сонный, Юджи потянулся за чужой рукой, и, когда он пошевелился, под бёдрами снова тихо зашуршало, заставляя повернуть голову вбок… пелёнка? Впитывающая пелёнка… Юджи видел такую в гостях у Кугисаки, когда у той родилась младшая сестра. Поняв, что Итадори заметил, Чосо улыбнулся шире. — Чтобы не запачкать белье и матрас. В ближайшие дни ты проведёшь здесь очень много времени — вместе со мной, — мужчина забрался на постель полностью и ловко перевернул Юджи на бок, как маленького, прижимаясь к нему со спины. — Всё чисто. Ты был хорошим мальчиком Юджи — не тянул руки куда не следует. Тебе полагаются маленькое вознаграждение, — с такими интонациями и таким голосом над говорить, когда даёшь ребёнку конфеты, но вместо этого Чосо просунул одну руку под Юджи, а второй накрыл его сверху, замыкая объятия в кольцо и словно полностью обволакивая младшего брата своим телом. Итадори оказался лежащем на чужом плече, в то время, как обе руки Чосо оставались свободны. — Я взял неделю отгулов. Ты рад, малыш? — голос Чосо раздавался прямо у уха Юджи, щекотал его ушную раковину. — Целая неделя вместе, как маленький медовый месяц. Думаю, нам понадобится дня три, чтобы у тебя сзади все зажило. Но есть много других способов провести время. Начнём с самого простого, — одна ладонь обхватила Итадори под яичками, мягко сжимая, а вторая начала поглаживать обмякший член Юджи, кончиком пальца Чосо осторожно сшелушивал засохший тонкой мутно-молочной плёнкой предэкулянт, до того сочившийся из уретры. — Просто расслабься и позволь старшему брату все сделать. Юджи судорожно и неловко прижал руки к груди, позвякивая цепочкой от наручников. Движения рук Чосо были такими умелыми. Пускай Итадори и сам много раз трогал себя, однако делал всё быстро и неловко, просто снимал напряжение. Каждый раз с этим хотелось побыстрее разделаться. Куда больше удовольствия приносили долгие ночные текстовые игры, когда он не трогал себя лишний раз, наслаждаясь эрекцией и тянущими спазмами внизу живота до тех пор, пока в сюжете не наступала кульминация. Или ещё лучше было вставить внутрь игрушку, играя с режимами вибрации, чтобы дойти до конца, не притрагиваясь к себе и пальцем… … но поглаживания со стороны Чосо отличались от того, что можно назвать мастурбацией. Он одновременно изучал кончиками пальцев и вместе с тем знал куда нажимать, просто накладывал свои знания на особенности анатомии Юджи. Провёл пальцем вокруг головки чужого члена, хирургически лишённого крайней плоти так давно в детстве, что Юджи даже и не помнил самой процедуры, накрыл её ладонью, смял, стиснул — без боли, но так, что у Юджи потемнело в голове. — Закрой глаза. Ты слишком напряжён, — слова старшего брата лизнули Юджи в шею и мальчишке не оставалось ничего кроме как послушаться, ощущая, как начинает хлюпать под ладонью у Чосо. — Ты ведь представлял меня обычно, когда делал «это»? — он улыбается, безо всякого сомнения, ощущая гордость и удовлетворения от данного факта. Юджи хочется заставить Камо замолчать, но он не в том положении для подобных требований… от чего внизу живота начинают подёргиваться мышцы, а член под руками у Чосо становится окончательно твёрдым и очень горячим. Да, Итадори нравится, когда его придавливают — и физически и морально, и это ему пришлось признать ещё несколько лет назад. Но в текстовых играх все совсем… не так. Не настолько ярко, не настолько интенсивно. Если он неудачно написал пост или если действие зашло не туда, его всегда можно переиграть. С Чосо переиграть не выйдет. И стоит неправильно подобрать слова, как Юджи тут же столкнётся с последствиями своего выбора. Эти ласково поглаживающие его руки могут причинить очень много боли. [как же много этой боли он хочет получить] [до тех самых пор, пока она не станет угрожать его жизни] Внизу, где-то меж бёдер начало собираться тепло — нарастало, расширялось, затапливало собой. Чосо всего лишь поглаживал Юджи, но тот чувствовал, как близко оргазм. Самый любимый и такой короткий момент — это тянущее предощущение, плещущееся где-то глубоко внутри. — Братик… — мальчишка неожиданно даже сам для себя, повернул голову вбок, утыкаясь губами в грубую кожу у Чосо на щеке. Тот побрился с утра, и щетина ещё даже не начал пробиваться, а сама плотная текстура так и манила то ли лизнуть её, то ли укусить. Кожа на щеках у мужчин в принципе грубела с возрастом из-за постоянного бритья. Ни в одной из игр Юджи об этом не задумывался и ни в одной из игр у него не было такого желания — просто потому что он не знал насколько манящим может оказаться подобный порыв, рождённый всего лишь из близости двух живых, тёплых тел. — Да, малыш? — мужчина замер, все ещё чуть поглаживая Юджи кончиками пальцев, но перестав двигать ладонью, словно знал, что именно хочет попросить его мальчишка. Итадори же приоткрыл рот… закрыл. Тихо выдохнул, пытаясь заставить непослушный язык воспроизвести то, что он легко мог бы написать текстом… и не получить такого острого прилива смущения, как сейчас. — Я… мы… можем… не заканчивать все… так быстро? — губы пересохли и Юджи судорожно их облизнул. От собственных слов бросило в жар, и он почти кончил… но пальцы Чосо быстро, ловко и жёстко сомкнулись у основания члена, пережимая всё и вся, отчего пацан тут же тихо и жалобно заскулил. — Вот так? — Чосо усмехнулся, целуя кончик чужого носа. Юджи судорожно задышал, пережидая острую предоргазменную вспышку, продолжения у которой просто не могло быть… теперь. — Да… — пробормотал Итадори и сглотнул, снова закрывая глаза, покачиваясь на волнах ноющей смести из жара и болезненности. Чосо низко замурлыкал что-то ласковое прямо у него над ухом, перестав двигать руками вовсе, чтобы позволить волне чуть-чуть отступить… а потом разжал ладони и потянулся к пакету, стоявшему на полу, возле постели, которого Юджи до того не замечал. У мальчишки вспыхнули скулы, когда он увидел из-под опущенных ресниц несколько больших банок смазки и парочку игрушек в коробках. Из одной такой коробки, — самой маленькой, — Чосо достал силиконовое кольцо — широкое, мягкое и плотное. Он с небольшим усилием растянул диаметр — чтобы продеть в него крупную головку члена Юджи, а потом подвинуть кольцо до самого основания члена, используя предэкулянт, как смазку для скольжения. — Так нельзя делать долго, но какое-то время мы выиграли, — руки старшего брата вернулись обратно, снова поглаживая чужой член и массируя яички, теперь уже не так мягко, нажимая сильнее и не опасаясь, что кое-кто может кончить слишком быстро. У Юджи же не осталось сил даже говорить на пару слов — он мог лишь поскуливать, ощущая, как в теле скапливается напряжение, ищущее выход, но не находящее его. Минута, вторая, третья. Мальчишка просто потерял ощущение времени и пространства. В какой-то момент могло показаться, что он вот-вот пересечёт грань оргазма и Юджи даже дыхание задерживал… но Чосо сдвигал руку, сбивал ритм и все начиналось по новой. Или Юджи сам, не понимая, что делает, тянул руки вниз… за что чувствительно получал по ладоням. Будь он один — в жизни бы не смог протянуть так долго. А жар внутри постепенно накапливался, захватывая все больше пространства, расползался из живота во все стороны — опускался в бедра, стекал по коленям, поднимался к груди, обжигал кожу на плечах и лопатках. Какая-то часть мозга понимала, что Юджи уже мокрый, как загнанная, мышь, что сердце вот-вот остановится, не выдержав такой нагрузки. Горячо, остро, сладко. Кожа на члене покраснела, головка и вовсе приобрела пурпурный оттенок от бешеного притока крови… Чосо стянул кольцо даже не думая предупреждать, только крепко обхватывая второй ладонью головку. Юджи закричал, выгибаясь дугой, упираясь ступнями в чужие ноги, стискивая скованными руками футболку. В голове не остаётся ни единой мысли, освобождение похоже на яркую вспышку белого-белого фейерверка прямо под веками. У Чосо течёт из-под ладони, спермы так много, что она заливает всю пелёнку, густая и не желающая первое время впитываться в мягкую ткань. Если бы мужчина не сжал головку Юджи до того, как тот кончил, заляпана бы оказалась скорее всего не только постель, но ещё и пол. Крик переходит в тихий скулёж, Юджи подёргивается и семя продолжает толчками выходить наружу, но уже не с такой силой. Мальчик просто обмякает в руках Чосо, судорожно втягивает ртом и носом воздух так, словно не может надышаться. — Не то, что ты себе представлял, да? — рука Чосо в последний раз стискивает чужой член и наконец мужчина отпускает Юджи — только чтобы облизать испачканную ладонь с тихим хлюпающим звуком втягивая в рот капли, осевшие на коже. — … не то, — глухо выскуливает Юджи, прижимая руки к груди и… заливаясь слезами. Они просто текут и текут из глаз, избавляя Итадори от всего накопленного внутри напряжения, от всех страхов, связанных со его вкусами и от всего стыда, пропитывающего каждое из желаний мальчишки. Чосо замирает, вытягивается струной, заглядывая в чужое лицо, но Юджи прижимает к себе скованные запястья и прячется у мужчины на груди, переворачиваясь в его руках, совсем как маленький. — Я… сейчас… приду в себя, — удаётся глухо выдавить сквозь зубы, сквозь чёртовы беззвучные рыдания из-за которых футболка Чосо мгновенно превращается в мокрое непотребство. — Юджи, — отчищенная от спермы и начисто облизанная рука крепко хватает Юджи за волосы, но не дёргает, просто заставляет приподнять заплаканное лицо к склонённому лицу Чосо… к очень серьёзному лицу. — Ты мне соврал, — мужчина говорит так тихо, будто их кто-то может услышать. — У тебя никого не было, да меня, да? — он почти шипит, взгляд снова становится жутким и диким. Если бы Юджи не колотило так сильно от рыданий, если бы в голове не шумело от недавнего оргазма, он бы, может, испугался, но вместо этого лишь согласно прикрывает веки, жмурится, как пойманный на вранье ребёнок, подписываясь под словами Чосо, словно под собственным приговором. Что дальше? Соберёт его, приведёт в порядок и выпнет к чёртовой матери из собственного дома, велев никогда забыть сюда дорогу? — Глупый мальчишка, — вместо всего этого, Камо крепко прижимает Юджи к себе, разрешая снова спрятаться, разрешая продолжить плакать и совсем не обращая внимания, что, испачканный в сперме, мягкий член Итадори сейчас пачкает его одежду. Тяжёлая большая ладонь гладит Юджи по голове. — … с ума меня сведёшь, — мужчина прижимается губами к мягким волосам на макушке пацана, запечатлевая один поцелуй за другим, постепенно спускаясь на висок, на лицо и находя чужие губы. Его действия становятся все более лихорадочными и жёсткими, а поцелуй совсем не назвать нежным — он выпивает из Юджи остатки воздуха. Нет… Чосо не разозлился — осознание этого плещется где-то на заднем фоне, пока Юджи тихо-тихо дышит, неумело открывая рот в ответ, на требовательный полупоцелуй-полуукус. Чосо… возбуждён этой мыслью. У него сносит крышу от понимания, что он первый во всех смыслах и не только по сюжету игры. — Черт, — выдыхает мужчина. Юджи и до того ощущал чужой стояк в штанах — то задницей, то бедром. Но Чосо не обращал внимания на собственную эрекцию, словно это было что-то незначительное… до недавнего момента. Итадори разбит и разломан на части, у него нет сил говорить или сопротивляться — Камо видит это, чувствует это, знает об этом и совсем не стесняется пользоваться. Мальчишку переворачивают лицом в постель, Юджи едва успевает охнуть. На пол летят вещи старшего брата — это он улавливает краем зрения, но в голове шумит и ощущение времени становится размытым, неуловимым, именно поэтому кажется, что уже в следующий момент его вздёргивают за бедра. — Нет, — рука Чосо ложится Юджи между лопаток. — Плечи и голова должны остаться на постели. Вставай на колени и поднимай бедра вверх, — он нажимает и показывает, чего именно хочет от мальчишки, скованного в движениях, пока задница Итадори не оказывается поднятой и максимально доступной. Колечко мышц такое яркое, опухшее. Чосо приходится закрыть его рукой от своего собственного взгляда, он явно борется с желанием снова присунуть в эту приоткрытую дырку, точно так же как вчера… но так он сделает только хуже. Поэтому мужчина сжимает и разжимает ладонь, а потом долго выдыхает, сдерживаясь. Теперь на ягодицы Юджи ложатся уже обе огромные ладони Чосо. Разводят их в стороны, сводят обратно, мнут, оставляя тёмные следы от пальцев. У Юджи не плоская, а достаточно хорошо проработанная, тугая и почти круглая задница, какую не часто встретишь у такого мальчишки. Над этой частью тела обычно стараются девчонки. Так много… много-много вкусной плоти. От её ощущения под пальцами у Чосо ощутимо вздрагивает член и Камо подаётся бёдрами вперёд так, чтобы его орган с влажным шлепком впечатался меж раздвинутых в стороны половинок, отчего Юджи вздрагивает всем телом и пытается приподняться. — Лежи, — голос Камо становится ниже и из него пропадают любые мягкие интонации. Это не пожелание и не совет, это предупреждение, почти приказ. Нарушишь — огребёшь и Юджи снова сцепляет пальцы в замок, прижимая руки к груди. [хороший мальчик] — Чосо может даже не говорить, Итадори и сам уже слышит его голос в своей голове. На самом деле поза… удобная. Вся тяжесть и напряжение приходится на плечи, а щека прижимается к мягкой ткани и внимание Юджи [не] может [не] сосредоточиться на том какой горячий у Чосо член и как подтекающий из головки предэкулянт капает на копчик, вязко скатываясь вдоль линии позвоночника вниз. Камо сжимает пальцы, разводя ягодицы в стороны настолько, насколько это вообще возможно и вытягивая из Итадори глухой вскрик. Пацан прячет лицо в ткани, судорожно дышит ртом, потому что натяжение такой силы невольно раскрывает вход в его тело сильнее, тревожа свежие разрывы. Когда Чосо двигает бёдрами и чуть отдвигается назад, его член скользит по впадине меж ягодиц, открывая набухшее из-за лёгкого отёка колечко мышц. Головка упирается ровно посредине, в дырку, Чосо давит на неё… но не входит внутрь. Толчок вперёд. Скольжение назад. Вперёд. Назад. Теперь внешний сфинктер просто горит огнём, напоминая о том, как жёстко Юджи недавно выебали. — … и ты всё равно хочешь ещё, да? — Чосо словно читает чужие мысли. — Да… — сдавленно и глухо отвечает Итадори. — Это очень плохое желание, Юджи. Нельзя так относиться к своему телу, — руки Чосо соскальзывают, заставляя Юджи скулить от потерянного острого болезненного удовольствия. Но теперь кончики пальцев старшего брата прижимаются к колечку мышц — надавливая с силой, оглаживая по кругу, натягивая плоть. Мучительное поддразнивание… закончившееся звонким шлепком по заднице. Если бы Итадори уже не упирался в постель носом, он бы обязательно дёрнулся вперёд, пытаясь уйти от неожиданного обжигающего ощущения. Хотя, отчасти тело всё равно попыталось отстраниться и Чосо резко дёрнул Юджи за бедра на себя. — Будешь пытаться избежать моих прикосновений, и я за себя не отвечаю, — глухо и свистяще проговорил мужчина. [шлепок] Чужой член снова с глухим влажным звуком соприкоснулся с задницей мальчишки. Чосо смотрел, даже не моргая, — словно самое настоящее чудовище, — за тем, как судорожно пытается сжаться воспалённое кольцо мышц… и снова ударил Юджи по ягодице, оставляя яркий розовый след ладони. [вскрик] [сжатие] Пульсация, — череда сокращений мышц ануса, — ускорилась. Юджи шумно дышал, изо рта стекала слюна, которую он просто забыл, как сглатывать. В голове не осталось ничего кроме болезненно-пошлых мыслей. Он знал о том, что это приятно, когда тебя шлёпают, но его знание снова не идёт ни в какое сравнение — эксперименты с самим собой, когда ты помогаешь себе кончить лёгкими шлепками по нежной коже члена и когда знаешь с какой силой где ударишь… и когда тебя бьёт кто-то другой. Не сильно, но болезненно, демонстрируя силу и превосходство, доминирование. Сильнее… сильнее и больше. Юджи хотел бы попробовать всё, что можно — чтобы Чосо на его заднице живого места не оставил своей тяжёлой рукой… и возможно он хотел бы попробовать ремнём. От всех этих мыслей его член болезненно стоит, тяжело покачиваясь между ног. С головки вновь подтекает, Итадори не слышит, но представляет, как вязкие капли падают [шлёпаются] на поверхность пеленки. — Я… не специально, — голос Юджи едва-едва слышен, но у Чосо поистине нечеловечески обострены все органы восприятия. — Не специально «что»? — Не специально… отстраняюсь, — ещё бы найти нужные слова в той горячей мешанине образов, что сейчас закручивалась у Итадори в голове. — Нравится, когда тебя шлёпают? — Чосо усмехается, снова оставляя след у Юджи на заднице. И чем больше он попадает по уже воспалённым местам, тем ярче отметины… там сильнее он горят. Мальчишка вскрикивает… его член дёргается, предэкулянт начинает течь вниз тонкой-тонкой струйкой. — Может быть и вот это ты с собой сделал, чтобы я тебя как следует наказал? Тогда не надо было, Юджи. Достаточно попросить — старший братик достанет тебе звезду с неба, что уж говорить про подобные, приятные для нас обоих, вещи, — головка члена Камо снова с силой упирается во вход, надавливает и не проникает внутрь, в то время как Юджи кажется, что Чосо уже достал те самые звезды — именно они вспыхивают у него перед глазами от острого желания снова почувствовать чужой член в себе. Это похоже на наркотик. И близко не лежит к выпивке — после неё Юджи получает лишь головокружение с тошнотой, но никак не подобную эйфорию. А больше мальчишке просто не с чем сравнивать. Чосо наваливается сзади, специально жёстко трётся, размазывая собственный предэкулянт меж ягодиц Юджи, буквально использует задницу пацана так же, как подростки используют мягкую подушку для мастурбации, в то время как его рука оказывается под животом Итадори. [шлёп] Юджи пищит, как совсем мелкий мальчишка, когда Чосо шлёпает его по члену снизу-вверх, заставляя покачиваться. Это не больно — Камо идеально выверяет силу удара. Но это остро и «п о ч т и» больно. [шлепок] С хныканьем пацан пытается вжаться в постель ещё сильнее, однако дальше просто некуда. [шлепок] От каждого шлепка член упруго подпрыгивает вверх, разбрызгивая вязкие капли семени. Чосо утыкается носом Юджи меж лопаток, влажно лижет кожу, покусывает выступающие позвонки. Его вторая рука тоже ныряет вниз, теперь его член просто зажат меж их телами. [шлепок] [вскрик] Теперь удар приходится не на головку и не на ствол — вторая ладонь старшего брата ударят по поджавшимся тугим и напряжённым яичкам. [шлепок] [вскрик] Этот удар сильнее. Как и каждый последующий. И каждый гребаный удар как разряд тока проходит по позвоночнику, ударяя в голову ослепительной вспышкой. [сжатие] Ладонь Чосо смыкается в жёстком захвате, стискивая горящие яички Юджи до боли. — Кончай, — рык стекает по коже Итадори, давление усиливается, вырывая у него крик. Кажется, можно услышать хруст выгибающихся позвонков, когда мальчишка обильно кончает, разбрызгивая сперму на пелёнку. В этот же момент рука Чосо расслабляется, а он сам толчком отстраняется назад. Всего лишь несколько быстрых притирающихся движений меж снова стиснутых ягодиц и мужчина сам срывается в оргазм, заливая Юджи от самого копчика и до середины спины. [тишины] [судорожное хриплое дыхание] — Аники… — голос Юджи звучит так жалко. Он как ребёнок, выпрашивающий мороженное или игрушку — кажется ему все ещё безумно хочется внутрь… возможно куда сильнее, чем прежде. — Лучше заткнись, малыш. Если я тебе вставлю, то ничем хорошим это не кончится. Но видят боги, мне безумно хочется порвать твою задницу до крови, — в каждом слове слышится та часть Чосо, что уживается в нём с лаской и нежностью. Желание позаботиться, намертво переплетённое с собственничеством, что в итоге выливалось в скованные руки и ноги Итадори, в то, что Камо не позволил бы младшему брату покинуть свой дом ни-ког-да. Чосо провёл руками по ягодицам Юджи, размазывая свою сперму, спустился ниже, к ямочкам по обеим сторонам копчика. Он обкончал всю спину Итадори и если бы только футболка не задралась до самых подмышек, то оказалась бы испачкана в семени, которой Камо сейчас почти втирал в золотистую загорелую кожу Юджи. — Мы подождём, пока у тебя все заживёт, — интонации старшего брата прозвучали жёстко и остро, словно он оставлял зарубки ножом на чужой плоти и костях. — Не двигайся. Мужчина сменил под Юджи впитывающую пелёнку и принёс влажное тёплое полотенце, пока мальчишка замер с поднятой вверх задницей, как и было велено. Не самая сложная и напряжённая поза, но, если честно, его тело после вчерашней ночи так толком и не отдохнуло, поэтому мышцы быстро начали подрагивать. Хорошо хоть Итадори был достаточно спортивным мальчишкой и привык к нагрузкам. … не упоминая о том, что как раз из-за открытости, откровенности и некоторой унизительности позы, внизу живота снова начало стягивать тёплыми спазмами возбуждения. А ведь Юджи кончил уже дважды за последний час и из-за периода восстановления, у него все ещё не могло быть эрекции. — Умница, — Чосо прошёлся тёплой влажной тканью везде — собирая даже самые крохотные капли спермы со спины младшего брата, прежде чем позволил Юджи перевернуться и продолжил отчищать его — живот, бедра, колени… член и яички он оставил под самый конец, обтирая каждый миллиметр нежной кожи, совершенно не стесняясь трогать Итадори везде и всюду. — Два-три дня обойдёмся самым простым. Ещё пару дней потратим на хорошую, — очень хорошую, — растяжку. И самое сладкое оставим на выходные, — как будто рассказывал куда они отправятся отдыхать на каникулах. Мягкое выражение лица, нежная улыбка… лишь в глазах темнота, от которой не избавится, что бы Чосо не делал. — Ты явно в восторге от этой идеи, — мужчина тихо рассмеялся и кончиками пальцев огладил вздрогнувший, но все ещё не эрегированный член. Юджи судорожно отвернулся, его лицо пылало огнём — и от озвученных перспектив и от того, как Камо делал секс частью повседневной жизни. — Я отойду приготовлю ужин и немного займусь делами по дому. Ты — остаёшься тут. Но, предполагаю, за это время у тебя могут возникнуть кое-какие нужды… — рука Чосо легла Юджи на пах, заставляя вновь обратить внимание на старшего брата. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, малыш. Знаешь, что мы сделаем сейчас? Юджи не знал и даже не догадывался, но ему пришлось проявить немного сообразительности, когда на постель шлёпнулся большой пустой пластиковый пакет и силиконовый жгут в стерильной прозрачной упаковке. — Нет… — пацан сглотнул, пытаясь отодвинуться, однако… куда? Позади подушки и изголовье, руки и ноги связаны так, что даже если он встанет на ноги, то идти сможет лишь крохотными шагами… Чосо даже не прокомментировал попытку Итадори избежать своей участи, доставая антисептик и безворсовые салфетки. Да и сложно куда-то отодвигаться, когда тебя держат за член. Мужчина между тем со сноровкой человека, имевшего очень много опыта, обтёр начисто и Юджи, и свои руки, вскрыл упаковку и извлёк длинную полую трубку жгута, один конец которой подсоединил к пластиковому пакету. Второй конец жгута уже был в смазке, однако Чосо использовал ещё немного из принесённых ранее бутылочек, точечно смазывая дырочку на кончике члена Юджи. — Просто расслабься, — на губах Камо играла улыбка, он откровенно наслаждался тем, что делал и тем, чего Юджи просто не мог избежать, как бы не подёргивался и как бы ни пытался протестующе пищать. Оставаясь тут Юджи согласился на блядски длинный список того, что с ним могут сделать… просто в фантазиях это, было исключительно возбуждающе, а в реальности доставляло изрядное количество стыда. Но он не мог отказаться только из-за стыда… [он вообще не хотел отказываться и прерывать происходящее] Это не больно — постарался напомнить себе Юджи. Они ведь обсуждали каждый гребаный пункт. Что может быть больно, что должно быть больно, на какой уровень боли Юджи вообще согласен… И всё равно Итадори всхлипнул, когда мужчина обхватил его все ещё достаточно мягкий член рукой, направляя жгут прямиком в дырочку уретры. — Расслабься, — повторил Чосо с нажимом. — Если будешь напрягаться, ничего хорошего не выйдет. Юджи, — под взглядом чёрных глаз, Итадори протестующе замотал головой… но через какое-то время понял, что ничего не происходит. Только небольшое давление, с которым кончик жгута вошёл в головку, однако не двинулся дальше. Странные ощущения, учитывая, что именно таким образом Итадори никогда с собой не экспериментировал. Он читал в сети, что так очень легко занести инфекцию и просто предпочёл не рисковать, хотя, наверное, все мальчишки порой задумываются можно ли всунуть себе в член что-то узкое и гладкое. — Дыши, — просто сказал Чосо. — Или держись за изголовье. Ещё с минуту Юджи просто пытался расслабиться, тупо глядя в потолок, а потом действительно поднял скованные руки над головой и сжал пальцами спинку кровати, одновременно заставляя себя расслабить мышцы внизу живота. — Вот так… — трубка скользнула вперед… потом назад, однако не выскальзывая окончательно. — Приятно? — Чосо усмехнулся. Он знал, что если перестать психовать и бояться, то будет приятно. — Внутри уретры очень много нервных окончаний. Хотя катетер не предназначен для подобных игр, но я купил и набор плагов. Это такие металлические палочки разных форм… и разной толщины. Ты просто не представляешь какие широкие штучки могут войти вот сюда. [давление] Юджи охнул, а потом дёрнулся всем телом постфактум, потому что Чосо очень легко, плавно и совершенно безболезненно ввёл трубку до самого конца, туда, куда и стремился изначально — в мочевой пузырь. Юджи задрожал, когда почувствовал, как не может удержать в себе ни капли его содержимого и быстро-быстро задышал. На глазах навернулись слезы от стыда, когда по трубке устремилось тёплая жёлтая жидкость, тут же начиная наполнять пакет. Невыносимое бесстыдство. Чосо же только удовлетворённо кивнул и убрал пакет вниз, зацепив за какую-то часть постели, чтобы тот висел с самого края, на раме, под матрасом. — Я… мне нельзя даже в ванну? — кое-как заставив себя расслабиться, Юджи опустил руки вниз и судорожно сжал край футболки, инстинктивно стремясь опустить ту ниже. Хотя, для того, чтобы спрятать бедра, пах и половые органы потребовалось бы повозиться, так как ткань задралась на спине и была придавлена весом Итадори. — Пока нельзя. Считай это уроком за то, что натворил с собственной задницей, — кажется, Камо откровенно веселился и наслаждался, обозначая все происходящее, как «наказание». И отчего-то Юджи точно был уверен, что какое бы развитие сюжета не выбрал ранее, когда прикидывал, как объяснить свои разрывы, старший брат в любом случае сделал бы все так, как хотел, просто сама процедура оказалась бы окрашена разными эмоциями. Но, в любом случае, Чосо нашёл бы способ удовлетворить собственные фетиши. Кажется, он и сейчас не хочет никуда идти, с нежностью поглаживая Юджи в паху, при этом кончиками пальцев одной руки придерживая катер, чтобы тот не елозил и случайно не выскользнул наружу. — Моя маленькая сладкая фантазия, Юджи — приходить домой после работы, и чтобы ты всегда был в этой постели. Радостно встречал старшего брата, готовый подставить любую часть своего тела, без малейшего стыда, — ладонь Камо сдвинулась выше и легла Итадори на живот. — Всегда с удовольствием открывающий рот или раздвигающий ноги для моего члена, — старший брат наклонился и запечатлел мягкий поцелуй на подрагивающих губах мальчишки, глядящего на него широко распахнутыми глазами. — Не волнуйся, ты этому научишься, — Камо отстранился, не дожидаясь ответа, просто наслаждаясь реакцией и отсутствием протестов. Последние штрихи — Чосо закрепил кусочком пластыря катетер на внутренней стороне бедра Юджи, а потом заботливо накрыл мальчишку пледом. — Отдыхай. Принести тебе твой телефон, чтобы не скучал? От такого неожиданного предложения Юджи сначала вздрогнул, а потом осторожно кивнул. Часть игры? Нет. Камо действительно отдал ему телефон, принеся из соседней комнаты, поцеловал в висок и вышел, прикрыв дверь. Через какое-то время стало понятно зачем. Юджи едва успел отписаться друзьям, ещё раз заверив в том, что у него все в порядке, когда ему пришло сообщение из того самого приложения, где они с Чосо познакомились. Ч: Как ты себя чувствуешь? Все в порядке? Буквально с минуту, глядя на текст входящего, пока не прочитанного, а лишь видимого в шторке наверху экрана, Юджи растерянно моргал. Ч: Юджи! Немедленно отвечай! Чосо… волновался? О, боги. Он действительно волновался. Из тела Итадори разом ушли остатки напряжения, осталось лишь стыд, горящие щеки и подрагивающие пальцы. Он поспешил перескочить в [find_me], пока «старший брат» действительно не разозлился. Ю: Все хорошо. Очень хорошо. Слишком хорошо. Следом за сообщением тут же улетел стикер в виде золотисто-розового тигрёнка со смущённо полыхающей мордочкой. В ответ Чосо отправил свой стикер — выдыхающего с облегчением, лохматого филина. Стоило признать, у Юджи ушла целая неделя, прежде чем он впервые смог вытащить из Камо хоть какие-то стикеры или эмодзи, а до той поры его сообщения выглядели чудовищно серьёзно, то и дело заставляя Итадори нервничать на тему не ляпнул ли он лишнего. Ч: Ты мне соврал, Юджи. Я ведь спрашивал — был ли у тебя сексуальный опыт. Ю: Я не соврал… я… немного подтасовал факты. Потому что стыдно быть девственником после двадцати лет и вообще, как можно назвать девственником парня, регулярно пихающего в себя игрушки из секс-шопа?! Ю: Извини. На самом деле я ужасно боялся, что ты откажешь мне. Партнёры без опыта нужны кому-то только в сказках. Мальчишка вздохнул, по инерции пытаясь устроиться под одеялом удобнее… и резко осознал своё положение. Со скованными руками и ногами, с катетером в члене… — Ёбаный ты ж пиздец… — проскулил Итадори, уронив телефон на грудь и резко дёрнув на себя соседнюю подушку, прижимая ту к вспыхнувшему лицу. Запястья, соединённые цепочками, просто не позволяли развести руки в стороны слишком далеко, а хитрые замки, оказывается, открывались только ключом. В каком секс-шопе вообще продаются настолько серьёзные игрушки? Сумасшествие. Как оно вообще оказался в таком положении? Любой нормальный человек уже драпал бы без оглядки, даже несмотря на то, что Чосо пожертвовал частью своей игры, лишь бы узнать все ли в порядке у партнёра. Точно, Чосо. Ч: Я мог бы рассчитать чуть больше времени на всё про всё, придурок. Начали бы на пару станций раньше, и твоя задница бы оказалась цела! Ю: Но я действительно хотел именно так! Почти без подготовки! Ч: … ты решил меня действительно с ума свести? Я хорошо держу себя в руках, но я совсем не нормальный Юджи. Мне так нравится все происходящее, что ты можешь взвыть уже через пару дней. Я пройдусь по всем своим гребаным кинкам. Ю: Вообще-то мы обсуждали каждый из них, когда ты уточнял мои вкусы. И ни один не показался мне отвратительным. Ч: Что если я войду в раж? Что если тебе перестанет нравится, а я проигнорирую твоё стоп-слово? Ю: Я тебе доверяю. Ч: Раньше… черт, раньше любые мои возможные партнёры сбегали уже через сутки. Даже тебе было страшно, это чувствовалось. Но ты… конченый, Юджи. Ты игнорируешь пределы своего тела. Я не могу отвечать за свою адекватность в дальнейшем, если ты доведёшь меня, как сегодня. Юджи снова уронил телефон и тихо нервно рассмеялся. После вчерашнего и сегодняшнего не имело никакого смысла отпираться — Камо прав в каждом своём слове. Ю: Максимально прямо, как и всегда. Вот только я действительно тебе доверяю — потому что ты заботишься о подобных моментах, давая мне передохнуть и собраться с мыслями. Не знаю с кем ты там раньше встречался, но, если ты был так же аккуратен и все просчитывал, а до того обсуждал свои предпочтения с возможными партнёрами, нихрена не понятно, где ты нашёл столько идиотов. Давай так… Ю: … я верю, что даже если мой старший братик войдёт в раж и проигнорирует мою попытку остановить происходящее, он никогда не сделает мне по-настоящему плохо — настолько, что пришлось бы ехать в больницу. И мне так нравится эта мысль, что я не собираюсь отказываться от отношений с аники. Ю: А теперь, я отключаю к чёртовой матери это приложение до конца недели, пока мой старший брат не увидел странных входящий сообщений и не начал ревновать. Итадори действительно это сделал… вышел из аккаунта и даже удалил приложение, решив, что восстановит его позже. А потом Юджи снова накрыл лицо подушкой. Боги… на что он вот прямо сейчас подписался? Показалось, или на первом этаже от души грохнуло? Звук добрался даже до комнаты Чосо, дальней по коридору и прошёл сквозь плотно притворённую, совсем не тонкую, дверь. Нет не показалось. Юджи вздрогнул чуть постфактум, крепко-крепко прижимая подушку уже к груди. Сердце билось не там, где ему положено, — между рёбер, — а где-то в горле, явно стремясь выбраться наружу. Чосо разозлился? Скорее всего, ведь его нагло проигнорировали. А ещё обманули накануне. И завели уже сегодня. При том, что он сам решил на трахать задницу Юджи ближайшие пару дней, Камо остаются лишь окольные возможности сорвать злость… но не это ли он делает? Итадори нервно и тихо рассмеялся. Одна рука скользнула вниз. Зазвенела цепочка, напоминая о том, что Юджи ограничен в движениях. В итоге на живот легли сразу обе ладони. Где-то там внутри находится дальний край вставленной в него трубки из мягкого силикона, но его не чувствовал… и слава богу. Потому что внутри члена ощущалось очень даже хорошо. Но самое невероятное — когда Чосо двигал туда-сюда кончик трубки, когда убеждал Юджи расслабить мышцы и впустить катетер внутрь было действительно приятно. [вздох] Итадори кончил уже несколько раз за последние пару часов, но от подобных мыслей возбуждение возвращалось снова. Лапками невидимых насекомых щекотало внутренности и тёплым узлом закручивалось в паху… вот только от того, как напрягался член, давление трубки внутри усиливалось и становилось болезненным. Ужасно хотелось потрогать самого себя, но… Пальцы проскребли по пледу, руки сначала дёрнулась вверх, чтобы нырнуть под ткань, а потом замерли в нерешительности. Юджи ничего не знал про такое. Ну, кроме того, что это очень лёгкий способ подхватить инфекцию. А ещё, если он действительно умудрится кончить здесь и сейчас, то Чосо легко сможет обнаружить следы шалостей младшего брата, ведь скованный и с катетером внутри, Юджи точно не доберётся до ванной, чтобы привести себя в порядок. Воистину наказание.