Ярость непреклонная

«Будь я проклят, как же их много…» — подумал Джейме Ланнистер, стоя на стене у Грязных ворот и глядя на то, как разворачивается на другом берегу Черноводной огромное войско Ренли Баратеона. Даже отсюда он понимал, что это крупнейшая армия из всех, что он когда-либо видел. Даже когда принц Рейгар уходил на Трезубец со всеми, кого смог набрать по всему королевству — даже тогда он не собрал столько много людей. Когда до них дошли известия из Простора, он еще надеялся на то, что вражеское войско по мере продвижения к Королевской Гавани вымотается и что хотя бы часть его повернет обратно на юг. Похоже, обе надежды оказались тщетными. Он стоял, чувствуя, как ветер развевает его алый плащ, пока восходящее солнце освещает глухое забрало, скрывавшее его лицо от своих же соратников. «Боги милосердные, я скоро сварюсь в этой железной скорлупе…» Если не считать тех, кому он действительно доверял — например, стоящих рядом с ним королевских гвардейцев — никто не знал, что настоящий король Джоффри уже отъехал от столицы на несколько десятков лиг, подальше от места битвы. Все остальные видели рослую фигуру в позолоченных доспехах, украшенных рубинами и увенчанную закрытым шлемом с короной в виде оленьих рогов. Кое-кто, правда, мог задаться вопросом, а не слишком ли этот человек высок для тринадцатилетнего мальчика, каким бы рослым он ни был для своих лет… К счастью, никто пока что не спросил этого вслух. Такие мелочи не слишком заботили Золотых плащей и гвардейцев Ланнистеров — их внимание сейчас было приковано к огромной армии под стенами, а мысли — к тому, как бы выжить. Джейме тоже оглядел еще раз собиравшегося на южном берегу врага. Доспехи рыцарей сверкали в лучах рассветного солнца и сотни разноцветных знамен поддержавших Ренли домов развевались на ветру так, что больше напоминали какой-нибудь многолюдный турнир, чем идущее на битву войско. Где-то там среди них был и сам Ренли Баратеон, младший брат Роберта и точная его копия, помолодевшая на полтора десятка лет. Сколько же лет он мечтал вогнать в брюхо Роберта меч — за все горести, что он причинил Серсее за время их брака? Но мечта так и осталась мечтой — жирного пьянчугу свела в могилу болезнь живота. А теперь, если боги ему благоволят, сегодня он, возможно, наверстает то упущение. Для этого нужно было всего-то прорубиться сквозь десятки тысяч противников… Ренли называл себя королем — что ж, ему уже довелось королей убивать. Эйрис правил слишком долго, а у этого правление закончится, даже не начавшись толком. Когда Рейгар уходил на последнюю битву, он знал, что даже в случае его гибели будет кому унаследовать корону. У него были сын, дочь и брат. У Роберта, Неда Старка, Джона Аррена — у всех был кто-то, кому они могли передать титулы, земли и смысл жизни, кто готов был продолжить их борьбу с Таргариенами. Даже у Станниса оставались две дочери, которые были в безопасности в Солнечном Копье. И только у Ренли не было вообще никого. Как только он умрет, вместе с ним умрет и его дело. Десятки тысяч человек останутся без короля. И им придется примкнуть к одному из двух других претендентов, борющихся за трон… Джейме сильно сомневался в том, что после недавних событий кто-то из них выберет сторону Станниса и дорнийцев. «Серсея… Тирион… Я принесу вам победу. Даже если это будет стоить мне жизни, я заберу с собой брата Роберта, клянусь вам». Итак, он определился с тем, что ему делать. Осталось только решить, как. И между делом решить массу других проблем, более близких и насущных. — Ваша милость, командующий городской стражей явился по вашему зову, — отрапортовал один из ланнистерских стражей. Янос Слинт. Винная бочка на человеческих ногах и с жабьей мордой вместо лица. Он натянул на себя тяжелые пластинчатые доспехи, которые были скроены, судя по всему, когда он еще не был таким тучным, как сейчас. То же самое можно было сказать и о его плаще золотистого цвета. И он был, можно сказать, безоружен, если не считать короткого одноручного меча на поясе. «Прекрасно», — подумал Джейме. — «Так будет проще…» — Я к вашим услугам, ваша милость. Что вам угодно? — Слинт обозначил легкий поклон, но даже не пытался убрать с лица дурацкую ухмылку. Джейме тоже улыбнулся в предвкушении того, что должно было произойти. Естественно, за забралом этого не было видно. — Скажи мне, Слинт, — начал он, старательно подражая голосу сына. — Кто примет командование Золотыми плащами в твое отсутствие? — В мое отсутствие? — в замешательстве переспросил Слинт. — Я не очень понимаю, к чему вы клоните, ваша милость. — Если, например, с тобой что-то случится в бою, кто должен будет взять командование на себя? — Аллар Дим, ваша милость. Моя правая рука. Я ему полностью доверяю. Я не сомневаюсь в том, что если со мной что-то произойдет, он найдет в себе силы поднять наших людей на защиту города… Но об этом нечего бояться, ваша милость. Я буду сражаться храбро и не паду от рук мятежной черни! — Да, я знаю, что ни одна чернь не повергнет такого храброго и верного человека, как ты… Трегар! Командир его личной стражи не медлил не секунды. Наконечник его копья вошел в ногу Яноса Слинта, пробил коленную чашечку и вышел, покрытый дымящейся кровью, с другой стороны. Толстяк рухнул к его ногам, завывая от боли и зажимая руками рану, надеясь унять льющуюся между пальцами кровь. — Ты что, Слинт, за дурака меня держишь? — теперь Джейме уже не пытался подражать голосу Джоффри. — Думал, я ничего не узнаю о твоих планах? — Ваша милость… я… — дрожащей рукой Янос потянулся к поясу, но прежде чем он достал до меча, Джейме сначала пнул его в лицо, а затем наступил на руку окованным сапогом. И еще раз наступил. И еще, с наслаждением слыша, как хрустят его сломанные пальцы. Слинт продолжал выть от боли и Джейме еще раз ударил его по лицу, чтобы тот замолчал. Затем велел стражникам поднять его и держать крепко на случай, если он пытается сбежать. — Я все эти годы знал, что ты изменник и трус, Слинт. Ты жалкая крыса. Но даже крыса должна знать, что нельзя кусать руку, которая ее кормит. А ты все равно попытался. Если в чем я и ошибся, так это в том, что оценивал тебя дороже, чем ты есть… До сих пор не могу поверить в то, что ты продался настолько дешево! Или ты уже настолько отчаялся? С этими словами Джейме поднял забрало и посмотрел в лицо Яноса Слинта. — Сир Джейме? Что вы здесь… И где король? Я требую встречи с его милостью! — он сплюнул кровью, выплюнув заодно один из выбитых зубов, а на его лице, помимо страха, теперь отражались замешательство и гнев. — Ты ничего не можешь требовать, изменник! — Джейме еще раз врезал ему в челюсть закованной в стальную перчатку рукой, выбив еще несколько зубов. — Да кто ты такой, чтобы судить меня, Цареубийца? — у Яноса вдруг прорезалась смелость. — Город уже потерян! Все это понимают! Когда Безумный король проиграл войну, ты открыл ворота своему отцу, чтобы тот предал столицу мечу — и так сохранил свое место и свою шкуру, когда Роберт сел на трон! А я лишь следую по твоим стопам! И знай, Цареубийца, у меня есть много друзей… Очень влиятельных друзей, да… Король не простит, если со мной что-то случится! Иногда Джейме задумывался о том, не он ли виноват во всей этой волне грязи, накрывшей королевство. Не по его ли вине возник этот вихрь измен, убийств и заговоров, которого не было бы, позволь он Эйрису осуществить задуманное. Не был ли поступок, который он считал величайшим свершением всей своей жизни, причиной всего этого… И хорошо, что каждый раз, когда его начинали одолевать подобные мысли, рядом возникал кто-то вроде Яноса Слинта и напоминал о том, что у этой кучи грязи есть имена и лица, которые ее творят. И что он, Джейме Ланнистер, был далеко не худшим среди массы вонючих крыс, населяющих эту вонючую груду под названием Семь Королевств. — Тебе следовало проявить больше осторожности, Слинт. Как там зовут твоего подельника? Алладар Дин? Неважно. Наши дозорные поймали его, когда он пытался переправиться через Черноводную по одному из уцелевших мостов. На его трупе мы нашли одно очень интересное письмо… Ой, а чего это ты так побледнел вдруг? — Умоляю… Милорд… Пощадите, прошу вас… — принялся молить Янос. С каждым словом его мясистые щеки мелко тряслись. — Я всего лишь хотел защитить своих детей… Я очень за них боялся, милорд… Я просто хотел исполнить свой долг отца и мужа… Вы же понимаете меня, да? «Это ты у МЕНЯ понимания требуешь???» Он никогда не мог стать отцом своих детей — ни для одного из них. Даже дядей, как Ренли, он быть не мог. Взяв на себя обеты королевского гвардейца, он навсегда закрыл для себя возможность стать мужем и отцом. Нет, конечно, его связь с Серсеей была куда сильнее, чем любые слова любого септона. Ради нее он пошел бы на все, невзирая на последствия. Но… — Да. Я все прекрасно понимаю. Вот и я готов на все ради своих. Давай уже закончим с этим, пока твой распрекрасный Ренли не прервал наш трогательный разговор в самый неподходящий момент, — Джейме вынул из ножен меч. — Нет! Умоляю, не надо! Я все сделаю, что вы скажете! Клянусь своей… Янос Слинт не успел сказать, чем именно он клянется. Его лысеющая жабья голова со стуком покатилась вниз по каменным ступеням. А Джейме почувствовал, как к нему возвращается бодрость духа и тревога покидает его сердце. Острый меч в руке и враг, на котором его можно использовать. Это все, что ему было нужно. — Спрячьте тело, чтобы его никто не нашел. Если кто-то спросит что-нибудь о Слинте, скажите, что его отослали в Красный замок по очень важному делу, — Джейме снова опустил забрало на лицо. — Собери для меня десяток лучших своих людей, Трегар. И принимай командование Золотыми плащами. Если кто-то попытается оспорить твои приказы, скажи, что твое слово — это слово самого короля. Если это не поможет, отруби головы паре-тройке смутьянов. Остальные будут слушаться без вопросов. — Будет сделано, милорд, — склонил голову Трегар, затем развернулся и зашагал по стене в направлении Королевских ворот, где Джейме сосредоточил большую часть городской стражи. С учетом размера армии Ренли, Джейме не думал, что тот сосредоточит атаку на одних воротах внешней стены. Но было очевидно, что первыми под удар попадут именно Грязные, они же Речные ворота — и Королевские. Именно те, которые, к его большому сожалению, пребывали в худшем состоянии из всех. Деревянные створки Речных ворот из-за близости к Черноводной заплесневели и прогнили едва ли не насквозь, а петли были покрыты ржавчиной. Несколько хороших ударов тараном — и все, ворот, считай, нет. Не в лучшем состоянии пребывали и Королевские ворота. Именно через них когда-то в город вошла сначала армия его отца, разграбившая все на своем пути, а затем войско Неда Старка, дограбившее то, что осталось. Даже сами ворота были вырваны и отправлены в Утес Кастерли, где отец велел переплавить этот необычный трофей в знак глупой, как он теперь считал, демонстрации силы и триумфа. А на их место поставили обычные дубовые ворота, кое-как окованные железом — такие были бы уместны в каком-нибудь мелком замке, но никак не в главных воротах крупнейшего города королевства. Эти тоже долго не протянут… Рев военных горнов вывел его из раздумий. На южном берегу армия Ренли начала переправу. Джейме позволил себе легко улыбнуться. Враг кое-что забыл учесть — кое-что очень и очень важное. Лето уже подошло к концу. И осенние дожди обильно напитали русло Черноводной. Очень обильно. Даже летом пересечь устье реки любыми средствами, кроме хорошего крепкого корабля или лодки, было крайне сложно. Сейчас же это было практически невозможно. А кораблей у Ренли, в отличие от Станниса, не было вообще. Был, конечно, другой вариант — подняться вверх по течению и переправиться там. Но на это ушло бы еще несколько дней, а младший брат Роберта, по-видимому, не желал терять еще больше времени. Поэтому они спускали на воду наскоро собранные плоты разных размеров, которые они, очевидно, собрали из срубленных в Королевском лесу деревьев. Даже с такого расстояния они выглядели крайне хлипкими и ненадежными, но, за исключением нескольких, которые сразу ушли ко дну, в основном пока держались на плаву. И они начали переправляться на другой берег. — Передайте Трегару, что враг готовится пересечь реку. Время еще есть, но я хочу, чтобы он прямо сейчас подготовил отряд для вылазки, когда они достигнут нашего берега. И скажите, что я сам поведу их. Это воодушевит солдат, — приказал Джейме одному из своих охранников, которые также исполняли обязанности гонцов. Потом обратился к другому: — Скажите сиру Арнельду, чтобы переместил один требушет на западное направление, на случай, если Ренли попытается переплыть реку вон с той возвышенности. Пусть постреляет по их лоханкам, когда они будут подальше от берега… Это походило на попытку убивать мух, бросая в них камни. Но, возможно, если хотя бы один камень попадет в цель, остальные запаникуют… Тем временем баржи и плоты с солдатами Ренли покрыли, как ему казалось, всю южную половину реки — отсюда они напоминали огромный косяк рыбы, приближающийся к ним. Тех, кто уже миновал середину, было немного и они находились друг от друга, слишком далеко. Главной проблемой в глазах Джейме были основные силы просторцев на сотнях плотов, которые продвигались к ним медленно, но неумолимо. Камни, метаемые требушетами, падали в воду с громкими всплесками, но, как он и думал, очень немногие из них попадали в цель. Остановить наступление войск Ренли таким образом было нереально. Джейме вздохнул и стал спускаться вниз, не дожидаясь Бейлона Сванна и Ариса Окхарта — только эти двое из семи королевских гвардейцев остались в городе вместе с ним. Внизу его уже ждал Лансель с оседланными лошадьми. Он тоже решил остаться, потому что очень хотел быть достойным сыном своего отца — он сам так сказал. И раз уж его кузен-недоумок решил погибнуть таким молодым, кто он такой, чтобы ему запрещать? Он забрался в седло, взял поводья и выехал на площадь прямо за Грязными воротами, где уже собрались шеренги солдат в золотых и красных плащах. Для того, чтобы отразить первый удар младшего Баратеона, их должно было хватить. — Строиться! — крикнул он, выезжая перед ними. Его сопровождали братья по оружию из Королевской гвардии, а позади ехал притихший Лансель. «Да он же трясется от страха», — подумал Джейме. — «Не удивлюсь, если он уже штаны обмочил». — Сир Арис, вы понесете мое знамя. Лансель, мой щит, — скомандовал Джейме. Кузен тут же протянул ему крепкий дубовый щит, украшенный двойным гербом Баратеонов и Ланнистеров. Джейме крепко привязал его к предплечью и обнажил меч. — Открывайте ворота! И едем за мной! Выпнем моего вероломного дядюшку-цветолюба обратно в Хайгарден! Солдаты ответили ему одобрительными криками и Джейме пустил коня рысью. Створки начали открываться и они увидели, что первые враги уже готовились высаживаться на их стороне. — Клином… Стройсь! — отдал он новую команду, когда они выехали за ворота. И они выстроились плотным треугольником, где он был на самом острие. Рядом на древке пике развивалось знамя Джоффри. Пришпорив коня, Джейме первым бросился в бой с людьми Ренли. Они погибли на удивление скоро и легко. Джейме и его всадники ударили так быстро и решительно, что у них не осталось времени на то, чтобы бросить весла и взяться за оружие. И когда его меч начал жадно пить вражескую кровь, он снова почувствовал себя живым и молодым… Они носились по берегу и как только причаливала очередная баржа, они вырезали всех, кого они приносили. Но успеть везде и всюду они не могли. А просторцы, заметив, как погибают их товарищи, притормозили высадку и теперь дожидались, когда можно будет выйти на берег сразу большой группой. Это не осталось без последствий — Джейме видел, что с каждой последующей атакой он теряет все больше и больше своих людей. И в конце концов, выдернув окровавленный меч из груди человека с гербом в виде двух красно-белых грифонов, он понял, что дело плохо. И что долго они не протянут. — Отходим! Все возвращаемся в город! — крикнул он, надеясь перекричать шум битвы. — Отходим! Отходим!! Они успели отойти за стены раньше, чем противник нанес им по-настоящему серьезные потери. Отходили не как потерпевшие поражение, а как участники удачной вылазки, потрясая мечами и крича: «За Баратеонов!» и «За Джоффри!». Джейме с большим трудом сдерживал смех… И когда последний из тех, с кем он пошел на вылазку, миновал ворота, приказал закрыть Речные ворота и завалить их всем, что было под рукой. — Лансель! — отдал он новую команду. — Я хочу, чтобы ты построил еще одну баррикаду у Рыбных рядов и еще одну на Речной улице… — старший сын сира Кивана, чей шлем и нагрудник были красными от крови, все еще мелко трясся и ни на что не реагировал. Его щит был весь изрублен и держался на одном лишь честном слове. Джейме схватил его за плечи и встряхнул. — Ты слышишь меня? Держись столько, сколько сможешь, а если поймешь, что тебя вот-вот одолеют, отступай как можно быстрее к Красному замку! Ты понял? Лансель вышел из оцепенения и сам начал отдавать приказы. «По крайней мере, там он будет в большей безопасности… Дядя Киван, если ты видишь меня оттуда, можешь сказать спасибо за то, что я позаботился о твоем сыне…» Скоро они смогут поговорить об этом лично. — Солдаты! — продолжал кричать Джейме. — Пусть каждый, кто умеет ездить верхом и владеть копьем, готовился ехать со мной через пять минут! Идем к Королевским воротам! Солдаты растерянно переглянулись между собой, но приказ выполнили. И когда они уже почти были на месте, Джейме услышал, как они вполголоса говорят друг другу о том, что лучше было сделать наоборот, ведь именно на Речные ворота будет основная атака, поэтому туда и надо стягивать все резервы… Когда они прибыли к Королевским воротам, Джейме бегом поднялся на стены, чтобы оглядеться. Здесь, если не считать вялой перестрелки между защитниками и пробравшимися достаточно далеко лучниками Ренли, обстановка была довольно спокойной. Враги еще толком не успели закрепиться на берегу и пока, кажется, не собирались лезть на штурм. А вот у Речных ворот все было куда хуже. Через мирийскую оптику Джейме видел, как солдаты Ренли выламывают из использованных плотов бревна покрепче, чтобы использовать их в качестве таранов. «А на чем вы себе подкрепление станете подвозить, идиоты?» Тем не менее, его отчаянная атака дала свои плоды — они пока не решались приближаться к стенам, боясь, что защитники снова застанут их врасплох. «Пока еще боятся, но скоро перестанут…» Время шло и с каждой минутой число врагов на северном берегу все увеличивалось. По прикидкам Джейме, их счет шел уже на тысячи. И десятки тысяч все еще пытались переправиться. — Ваша милость! Ваша милость… — к нему подбежал гонец. — Ваша милость, они штурмуют Грязные ворота! Они уже бьют их тараном! И у них есть лестницы, по которым они готовятся взобраться на стены! Сир Лансель просит срочно прислать подкрепления, иначе ворота падут в считанные минуты! — Передай Ланселю, чтобы держался до последнего и бил по врагу из требушетов, если это поможет… Но подкреплений я не дам. Мне здесь нужен каждый меч, — холодно ответил Джейме. — Но ваша милость… Они же не… — Ты подвергаешь сомнению мои приказы? Гонец побледнел и побежал обратно к Грязным воротам, больше не пытаясь возражать. А Джейме подумал, что понимает этого юнца лучше других. Будь его воля, он бы сам первым бросился навстречу врагу, но сейчас от его решений зависела судьба всей войны — и он понимал, что безрассудная отвага не поможет выиграть такую битву при таком неравенстве сил. Рано или поздно Ренли раздавит их, как бы отчаянно они ни сопротивлялись. Он еще раз оглядел южный берег — и увидел ЕГО, того, кого искал с самого начала. Вот он, в блестящих зеленых доспехах и в шлеме с позолоченными оленьими рогами. В том, что это был именно Ренли, Джейме не сомневался ни мгновения. Если он что-то знал о младшем брате Роберта, так это то, что смирение и умеренность не входили в число его ведущих качеств. Даже на плот — самый большой и крепкий — он сел в сопровождении всех своих приближенных и даже пары коней. И этот плот был спущен на воду как можно дальше от мест, до которых добивали требушеты со стен. Правильно, негоже подвергать своего короя опасности… Поэтому его и окружило так много лодок, полных солдат. Но он все равно хотел самолично вступить в завоеванный город во главе своей армии, как это сделал когда-то Роберт. «И это желание его погубит». — Бейте в колокола, — приказал Джейме одному из своих людей. — Пусть их звон будет слышен по всему берегу. «И, самое главное, по всему заливу…» — это был последний и главный сюрприз Джейме, который мог стать решающим, если он выложит эту карту на стол в нужный момент. Именно в этот момент… Через несколько минут звонили все колокола в городе. И их звук был по-настоящему громким — Джейме с большим трудом мог расслышать хоть что-то, кроме этого вездесущего звона. Сейчас все его внимание было приковано к наблюдению за перемещением Ренли через реку. «Ну же, Олух… Где ты пропал? Действуй уже, раздери тебя Семеро!» А вот и они. Наконец-то. Сначала они казались ему маленькими точками над водной гладью, но по мере приближения они приобретали характерную форму. Королевский флот — вернее, то, чего от него осталось. Последняя надежда Джейме Ланнистера. Корабли, которые Станнис не забрал из Королевской Гавани, не составляли даже трети довоенного Королевского флота, но все равно оставались мощной силой. Особенно против тех, у кого никакого флота не было вообще. Серсея совершенно пренебрегала ими, не веря в то, что несколько десятков старых лоханок могут как-то помешать Ренли взять столицу штурмом. В каком-то смысле она была права. Если бы брат Роберта решил подняться выше по течению Черноводной и найти удобный брод, по которому могла пройти вся его армия… Тогда его флот так и остался бы бесполезной безделушкой, который мог разве что помочь им сбежать на Драконий Камень и посидеть там какое-то время в ожидании неминуемого конца. Но Ренли слишком спешил стать королем — и эта спешка заставляла его действовать глупо и предсказуемо. Командование флотом Джейме поручил Дяде-Олуху… То есть, сиру Стаффорду Ланнистеру — лучше никого не нашлось, увы. Уверенность Джейме в том, что его дядюшка сможет сделать что-то путное, была околонулевой, но он знал и о том, что эта косность и тупость в какой-то степени возмещается способностью неукоснительно следовать полученным ранее приказам. А еще с ним был его старший сын сир Давен, второй человек во флоте — и единственный, кому Джейме действительно мог довериться. Давен, в отличие от своего отца, был достаточно умен, к тому же за годы, что он провел на Драконьем Камне, он неплохо освоил навыки управления флотом. И он вполне способен был взять командование на себя, если вдруг отец совершит что-то по-настоящему глупое. Пересекая устье реки, военные галеры развернулись в колонну по десять кораблей в ряд — в этом строю они и должны были как следует «прочесать» переправлявшихся через Чернводную воинов Ренли. Джейме видел, как они сворачивают паруса и налегают на весла, чтобы ускорить свой путь вверх по течению. В центре шел «Молот короля Роберта», один из флагманов Королевского флота с тремя сотнями весел и утыканной метательными машинами верхней палубой — против этих скорпионов у сколоченных наспех плотов Ренли не было ни единого шанса. Колокола продолжали звонить и за этим звоном он не слышал, как кричат люди Ренли, но он мог видеть, с каким отчаянием они метаются туда-сюда — и как легко военные корабли раскалывают их суденышки на части и спокойно следуют дальше, не задерживаясь. Если же получалось наоборот и лодки Ренли сами врезались в военные галеры, это не меняло ровным смыслом ничего — слишком неравны были силы. А выплыть на берег у закованных в сталь воинов не было ни единого шанса. И тогда враг запаниковал. Буквально только что заполнявшие всю водную гладь плоты и лодки, увидев, как погибают их товарищи, заторопились к берегу — неважно даже, к какому именно, лишь бы к ближайшему. Одни ускорились, приближаясь к северной стороне, другие, напротив, повернули назад. Нашлись и такие смельчаки, что попытались взять их корабли на абордаж, но почти все они погибли, не сумев добиться своего. А сам Ренли… Худшие опасения Джейме, увы, оправдались. Он все-таки успел переправиться. До своей главной цели они так и не добрались. И он уже направлялся к отряду рыцарей, собравшихся перед Грязными воротами. Тем временем метательные машины на стенах, кажется, начали бить уже по своим — тяжелый камень грохнулся на палубу одной из галер, судя по всему, это была «Леди Лианна». Грохнулся так, что из нее фонтаном брызнули деревянные осколки, а палубу начало заливать водой. Но это не заставило остальные военные корабли ни сбиться с хода, ни нарушить строй. — Ваша милость! Ваша милость! — к нему подбежал гонец, но не тот, который был раньше, этот был весь залит кровью. — Ваша милость… Речные ворота пали. Солдаты лорда Ренли прорвали нашу оборону и идут сюда! Сир Лансель отступает к Красному замку, но у него осталось всего несколько десятков мечей, остальные погибли или переметнулись к врагу! Вам надо немедленно отступать, ваша милость, пока они вас не окружили! Город… он потерян. — Нет, — бесстрастно ответил Джейме. — Пока я жив, битва не закончена. Гонец посмотрел на него выпученными от изумления глазами, не понимая, что нашло на его короля. «Бедняга думает, что я спятил… И, что еще хуже, это и в самом деле может быть так». — СЛУШАЙТЕ МЕНЯ! — заорал Джейме, поворачиваясь к последним защитникам Королевской Гавани в золотых и красных плащах. — Враг уже ворвался в город! Его стены пали! И теперь единственной стеной между ними и вашими семьями остаетесь вы! Вы присягали защищать этот город — вот и покажите, из чего вы сделаны! Или вы хотите позволить Ренли разграбить ваши дома, убить ваших сынов, изнасиловать ваших жен и дочерей? — НЕЕЕЕТ! — взревели в ответ тысячи голосов. — За Джоффри! За короля Джоффри! За Королевскую Гавань! Сквозь глазницы своего шлема Джейме видел их лица, полные праведного гнева, но сквозь него все равно проглядывали волнение и страх. Все, на что он надеялся — это на то, что его люди сохранят самообладание хотя бы ненадолго. Остальное он сделает сам. Он почти бегом спустился со стены вниз и снова сел на коня. Сир Бейлон и сир Арис последовали его примеру, как и все остальные его люди. Даже некоторые из тех, у кого не было коня, пытались усесться на лошадь одного из своих товарищей. Каждый из них, абсолютно каждый, был готов к тому, что этот бой станет для него последним. Если Джейме и суждено было сегодня погибнуть (в чем он почти не сомневался), он мог гордиться теми, кто шел с ним до конца. — Открыть ворота! — скомандовал он. — Что? — ошеломленно переспросил сир Бейлон Сванн. — Но сир Дж… Ваша милость, разве мы не идем на помощь защитникам Грязных ворот? — Нет, — ответил Джейме. — Мы идем выигрывать эту войну. Он легко пришпорил коня и выехал наружу. Остальное его маленькое войско двигалось следом вдоль самой стены. Некоторые несли на копьях знамена короля Джоффри, но таких было меньшинство, большинство знамен изображали ланнистерского золотого льва на красном поле. Люди Ренли заметили их только в самый последний момент. Когда скрываться было уже бессмысленно, Джейме первым ринулся в бой, увлекая за собой остальных. Солдаты еще попытались выдвинуть им навстречу заслон с длинными копьями… Нет, они не успели. Он несся на врага впереди всех, обгоняя даже сира Ариса и сира Бейлона, которые никак не могли его догнать. Никто не мог. Он рвался вперед, чувствуя, как будто по его жилам струится не кровь, а чистая огненная ярость. Его позолоченный щит искрился в лучах солнца, а земля будто сама толкала в копыта его скакуна. В тот момент Джейме ощущал себя земным воплощением самого Воина. Он даже моргнуть лишний раз не мог, не желая упустить врага из вида. Когда до неприятельской линии оставалось совсем немного, он крепко сжал в кулаке копье прицельно вогнал его в грудь ближайшего врага. Удачно вогнал — стальной наконечник пропорол кольчугу и вышел из бока. И его конь, почувствовав брешь в строю, рванул именно туда, под его копытом что-то хрустнуло — должно быть, он растоптал еще одного копейщика, пытавшегося закрыть эту брешь. Пространство вдруг резко сжалось до нескольких локтей вокруг его коня. Копье так и осталось в теле первого противника, но у Джейме был еще и меч — и первым же взмахом он перерубил горло очередному врагу, который уже готов был ударить его в грудь копьем. Он умер раньше, чем коснулся земли. И на его месте возникли сразу трое врагов, окруживших его с двух сторон. Первый решил попытать счастья издалека, надеясь выиграть бой с копьем против мечника за счет дистанции. Второй налетел на него с топором, но Джейме легко отбил его укол мечом а затем нанес режущий удар по лицу так быстро, что у того не было ни единого шанса увернуться. Третий попытался воспользоваться моментом, пока Ланнистер отвлекся и атаковал с противоположной стороны, но верный конь сбил его с ног сразу, как только он дернулся вперед. Тем временем все больше копейщиков отвлекали свое внимание на него — и их шеренга развалилась еще до того, как была выстроена. И тут как раз подоспели его боевые товарищи… Джейме не сбавлял темпа, он рубил и рубил всех подряд, кто оказывался рядом. Пока стрела не попала в грудь его коню. В следующую секунду вставший на дыбы конь сбросил его из седла. Он упал, не выпуская из руки меча, быстро перекатился и тут же вскочил на ноги. Конь за это время успел отбежать на несколько шагов в сторону, лягаясь налево и направо. А к нему уже бежали двое врагов, надеясь на то, что пока он не пришел в себя после падения, с ним легче будет справиться. «Дураки…» Первый удар копьем Джейме отразил щитом и тут же вогнал меч в живот противнику. Тот с воем уронил копье, а его товарищ отшатнулся назад и побежал. Пробежал недалеко — Джейме в пару шагов настиг его и тоже зарубил, не успев даже вытереть лезвие от крови его соратника. Потом все-таки стряхнул кровь с меча. Только сейчас он ощутил себя по-настоящему живым. «Ну где же ты? Где?» Навстречу ему бежала еще одна группа солдат врага, возглавляемая лордом в дорогой броне. И по тому, как резко они остановились, Джейме догадался, что они совсем не ожидали, что заслон, который они выставили против вышедшей на вылазку конницы, будет так легко смят. И он ринулся в бой, не колеблясь ни секунды. И налетел на ближайшего рыцаря с поистине звериной яростью. Поле битвы было совсем не похоже на честный поединок или турнирную схватку, а у этих летних рыцарей, похоже, другого опыта обращения с мечои и не было… Зато Джейме если и не побеждал противника после первых ударов, этого ему было достаточно, чтобы увидеть насквозь все его слабости, узнать, как их раскрыть и воспользоваться ими. А все эти танцы с мечами друг напротив друга… «Оставим их для турниров, кому надо, чтобы тебя кто-нибудь в спину копьем ткнул в такой момент?» Нет, это не было дуэлью двух равных противников. Был град быстрых и мощных ударов, заставивший противника отступить, споткнуться, открыться… Джейме не мог не воспользоваться таким подарком. Даже не глянув на свежий труп у своих ног, Джейме пошел дальше, обращая внимание на окружающую обстановку ровно настолько, насколько нужно было. У него не было времени глазеть по сторонам. Он должен был найти его. И как можно скорее. И он его нашел, пусть и не сразу. Его окружали десятки рыцарей и простых пехотинцев — а еще гвардейцы в своих дурацких радужных плащах. Он не пытался как-то смешаться с остальными воинами, да и как это сделать в новенькой блестящей броне и шлеме, увенчанном огромными оленьими рогами… Ренли, должно быть, решил, что так он будет больше похож на своего покойного брата, но он выглядел не его копией, а дурацкой и жалкой пародией. Даже удивительно, как он раньше считал их похожими… Настоящий Роберт сразу же бросился бы к нему с занесенным молотом. А этот «король» предпочел спрятаться за спины своих телохранителей, едва увидел его… «Тогда я убью сначала их…» Первого Джейме зарубил с двух ударов, воткнув меч прямо в незащищенную шею. А сзади уже спешили на помощь свои — он узнал среди них Трегара, но ни сира Ариса, ни сира Бейлона не видел. Наверное, они дрались где-то еще. Или погибли. Ладно, неважно уже. Не тратя время не отдых, Джейме набросился на первого «радужника» в фиолетовом нагруднике. Вся его жизнь в тот момент заключалась в стремлении ни в коем случае не останавливаться и не дать никому себя отвлечь от этого дела. И едва их мечи впервые скрестились, Джейме безошибочно понял, как именно он выиграет этот бой. Он обрушил на радужного гвардейца град ударов, пока его щит не начал трескаться. Потом лопнул один из ремней, отчего «фиолетовый» рыцарь на мгновение повернул голову… Этого мгновения хватило Джейме на то, чтобы пронзить его горло насквозь. Какими бы прочными ни были доспехи, у всех них оставалось одно и то же слабое место. Еще до того, как убитый им рыцарь повалился на окровавленную траву, Джейме обратился к следующей цели. Теперь между ним и Ренли оставался всего один человек. Совсем еще юный рыцарь в зеленом нагруднике, почти таком же, как и у его «короля», только с тремя золотыми розами на груди. Понятно, сир Лорас Тирелл, Рыцарь Цветов… Сир Лорас поднял свой меч и с вызовом направил ему в грудь. «Дурак…» Первый ловкий финт Джейме Рыцарь Цветов отбил, пусть и несколько неуклюже. Но Ланнистер не собирался давать ему передышки, каждый следующий удар он наносил быстрее и сильнее, приближаясь к своей цели, от которой его отделял всего один человек… А Ренли — он смотрел на это, погрузившись в свои мысли и, похоже, не веря до конца в то, что все это происходит наяву. Потом все же вышел из транса, осознал свое бедственное положение и бросился на помощь сиру Лорасу. «Вот и молодец… Только этого мне и не хватало…» Джейме сделал вид, что не выдержал натиска двух противников сразу и стал плавно отступать, выжидая удобного момента. Шанс у него был всего один, упустить его было никак нельзя. Лучше всего, конечно, было затянуть бой и положиться на свой несравненно больший военный опыт — или, как вариант, дождаться кого-нибудь из своих на подмогу. Вот только подмога скорее прибудет к врагу, чем к нему — наверняка ведь кто-то послал уже за помощью у тем, кто штурмовал речные ворота. Так что время играло против него. Но он все равно вел себя так, как ожидали от него Ренли и Лорас — атаковал мало, в основном отступал и защищался и делал вид, что проигрывает и хочет сбежать, но не может, боясь удара в спину. А те двое, похоже, что-то заподозрили. Удивились, наверное, где Джоффри научился так владеть мечом, чтобы выстоять против них двоих… И даже больше. Лорас снова атаковал, Джейме отшатнулся назад, а когда младший Тирелл начал следующую атаку, уклонился в сторону. А затем… Отбить очередной выпад сильным ударом щита, заставить открыться и вогнать меч в подмышку, где брони почти нет. Так вогнать, что лезвие в наплечник изнутри воткнется. Вот и все. Лорас лежит не земле, корчась от боли. А Ренли стоит перед ним совсем один… Теперь уже Джейме наносил по Ренли один удар за другим, а тот с большим трудом отбивал их. Наконец, очередной удар заставил самопровозглашенного короля выронить меч, отлетевший на несколько футов. Следующий удар щитом в голову опрокинул противника на землю. Он все-таки смог. И когда он уже готов был добить поверженного врага… Его меч встретил чей-то еще. Джейме резко повернулся к новому противнику. Это был не Лорас — он все еще лежал рядом. Это был незнакомый ему воин почти на голову выше него в тяжелых доспехах синего цвета. Закрытый шлем не давал ему увидеть лица этого человека и он никак не мог вспомнить, кому принадлежит герб с двумя солнцами и двумя полумесяцами. Думать времени не было — незнакомец принялся наносить ему один удар за другим. Удары были размашистыми, грубыми и хаотичными, но такими жесткими, что Джейме вынужден был уйти в защиту — в этот раз не понарошку. Потом в один прекрасный момент, когда он попытался отразить очередной удар щитом, один из ремней, удерживающий его на руке лопнул. Противник сразу это заметил и, схватив щит свободной рукой, с силой выкрутил его, пока не порвал второй ремень. Щит упал наземь и Джейме от этого рывка с трудом удержал равновесие. Даже следующий удар чуть не пропустил. «А ведь я проигрываю этот бой…» — пришла ему в голову ужасная мысль. Нет, все не могло закончиться вот так! Он попытался перевести дыхание. Битва начинала сказываться на нем: его руки отяжелели и ныли от усталости, воздуха в груди уже не хватало. А враг, напротив, только распалился. И бросился в новую атаку с диким ревом. Но Джейме успел отпарировать его выпад, выкрутить меч неприятеля и откинуть его в сторону. Осталось только добить. Вцепившись в свое собственное оружие обеими руками, он бросился вперед, для последнего удара… Но тот одной рукой перехватил его запястье. И в следующую секунду в его грудь вошло что-то ледяное. Не веря собственным глазам, он посмотрел вниз, на рукоять кинжала, который проткнул его доспехи так, словно они были сделаны из бумаги. Последние мысли Джейме Ланнистера были обращены не к тем, кто шел за ним до конца, не надяесь на победу, не к тем, кто пришел их убивать. Они были не о том короле, которого он убил, и не о том, кого он убить так и не сумел. Не об отце, которого он так часто разочаровывал, не о сестре, которую он любил больше жизни, не о детях, которых у него не было, хоть он их видел… Он думал о своем любимом брате, который теперь уже точно не простит его за то, что он снова его подвел.