Заветное дитя | The Cherished Child

Январь, 2058 Форкс, Вашингтон Как и следовало ожидать от человека, который только что заметил первую седую прядь, Джейкоб Блэк сидел на заднем дворе со стаканом лимонада, уставившись на блокнот, который лежал у него на коленях. Пожалуй, пришло время начать писать мемуары — в конце концов, всё только хуже. Тесс, конечно, сказала бы, что он драматизирует, но она так говорит о большинстве его поступков. Иногда он задумывался, почему же любит эту женщину. Он покачал головой, снова взял в руки ручку (она была одной из тех раздражающих отельных, которые пишут лишь наполовину, прежде чем разрываются чернилами — и нет, это не потому, что он слишком сильно её сжимал). Когда он попытался начать писать введение — по мнению учителя из десятого класса, оно всегда было самой важной частью истории, хотя Джейкоб с этим не согласился. Разве не важнее было заключение? Ладно… снова отвлёкся. В общем, как только он поднял ручку, его прервала машина. Вздохнув, он отложил блокнот, медленно встал и потянулся, чтобы размять стареющие суставы (ему почти семьдесят… возраст берёт своё). Направился через маленький (или как сказала бы Тесс, «уютный», а не «крошечный») дом к двери. Когда-то, в старшей школе, если бы ему сказали, что он будет рад видеть вампира на своём пороге, готового войти и посмотреть предстоящую игру, он бы отнёсся к этому как к нелепой шутке. Но вот он, открывая входную дверь и приветствуя Эдварда Каллена-Клируотера, чтобы сделать именно это. Да, многое изменилось. Наверное, стоит немного отступить назад… изменения действительно начались после того, как Сэм Улей был осуждён и отправлен в тюрьму на всю жизнь за убийство Беллы. Это было потрясающе, шокирующе. Джейкоб никогда не был абсолютно уверен в вине Сэма (по крайней мере, в этом преступлении), но, в конце концов, улики были ясными. Кто он, чтобы спорить? Не говоря уже о том, что он не был единственным в стае, кто был рад, что Сэм больше не может усложнять им жизнь. Будучи бета-волком, Джейкоб стал альфой стаи и оставался ею более тридцати лет. Не то чтобы он хвалил себя, но, по его мнению, он неплохо справлялся с этой ролью. Конечно, каждый устанет от власти, особенно если изначально не хотел быть на этом месте. Поэтому без обид он «вышел на пенсию» и передал лидерство своему внуку Генри, когда пришло время. После того как он перестал быть лидером стаи и реже превращался, его тело, которое до того времени оставалось в своей пиковой форме, начало стареть, как это и должно было быть. Вот так он и обнаружил свои седые волосы. Но если честно подумать (и не ловить его в момент кризиса среднего возраста), это его вполне устраивало. Последние десятилетия принесли резкие изменения как для резерва, так и для племени Квилитов. Хотя многие по-прежнему настороженно относились к их вампирским соседям, счастливая жизнь Эдварда и Ли вместе завоевала уважение — по крайней мере, настороженное. Возможно, это было связано с тем, что всем было ясно: Ли была главной в их отношениях, что окончательно закрывало все слухи о том, что она когда-то потеряет себя под давлением знаменитой вампирской потребности контролировать своих спутников. В этом случае, по крайней мере, так не произошло. Так что, возможно, именно с этого ему стоит начать свою историю… не с момента своего рождения и детства, а с того момента, когда всё начало меняться. И хотя самый заметный момент произошёл после ареста Сэма, это не был момент, когда всё началось. Нет, когда Джейкоб думает об изменениях, он вспоминает только одно… или точнее, одного человека. Всё началось с определённого зелёноглазого мальчика.

***

Тысячи миль отсюда, в отгороженном городе, зеленоглазый мальчик, одетый в чёрное и с жутковатой косой в руках, терпеливо ожидал, когда его партнер выйдет за угол. Он никогда не уставал наблюдать, как Джаспер пугается. Можно было с уверенностью сказать, что, по крайней мере здесь… ничто не изменилось. И если бы у Хейдена был хоть какой-то комментарий по этому поводу… то он бы сказал, что они никогда не изменятся.