Злодей, который влюбился

*** Гарри вздрогнул, почувствовав сигнал охранных чар. Едва ощутимый, будто защиту очень стараются обойти или всего лишь аккуратно прощупывают. Но независимо от того, какой из вариантов верный, единственное, что действительно было важно для Гарри, - это как можно быстрее переправить в защищенное место доверчиво прижимающегося к нему Тома. Неизвестно, представляют незваные гости опасность или нет, но в любом случае Тому сейчас здесь находиться не стоит. Чуть отстранив и взмахом палочки переодев в школьную форму, не обращая внимания на протесты, Гарри быстро затолкал того в камин, сразу же бросая и летучий порох. Стоило только Тому исчезнуть, как он заблокировал камин. «Зная Тома, уверен, тот наверняка предпримет попытку вернуться и устроить мне допрос с пристрастием по поводу: «Какого Мордреда это было?!», а объяснять ситуацию, во-первых, нет времени, а во-вторых, нежелательно, потому что тогда убедить Тома вернуться в Хогвартс уже не получится». - Мидси, - позвал он вполголоса. - Да, хозяин Гарри, - отозвалась Мидси, в отличие от обычных ситуаций появившись почти без хлопка и с очень настороженным выражением личика. Из чего он сделал вывод, что домовушка чувствовала то же самое. Кем бы ни был маг или маги, что так самонадеянно заявились к ним, но действовали они осторожно. И не вгрохай Гарри когда-то столько времени и сил в защиту и настройку ее сигнальных контуров, скорее всего и не заметил бы, что сейчас кто-то увлеченно там ковыряется. Еще и сигналы явно поступают из плохо просматриваемой из дома зоны, откуда-то из дальней части сада. - Мидси, милая, проверь, пожалуйста, наших «гостей». Но постарайся не дать себя заметить, - попросил Гарри. «Если я сейчас заявлюсь к ним сам, то вполне могу спугнуть, а вот домовика, если он того не хочет, обнаружить очень сложно даже сильному магу». - Мидси все сделает. Мидси узнает, кто ломится в дом уважаемой семьи Гонт, - серьезно кивнула домовушка, исчезая, а в выражении ее личика проскользнуло нечто угрожающее. Но менее чем через минуту Гарри почувствовал сильный удар по защите, будто кто-то, случайно промахнувшись, попал изо всех сил. От подобного весь защитный контур дома мгновенно взвился, переходя в режим максимальной защиты и устранения угрозы. Это дало Гарри четко понять, что в планах неизвестных магов, определенно, что-то пошло не так. Слишком уж резкой оказалась смена тактики: с мягкого прощупывания и, возможно, незаметного проникновения, сразу к грубому взлому. Плюнув на все, Гарри выбежал через стеклянные двери в сад, направляясь именно в ту сторону, откуда поступил сигнал тревоги, и где уже буквально искрился защитный купол, желая нейтрализовать агрессоров. Но не успел он добраться до места, как до его ушей донеслась парочка ругательств на немецком, какой-то треск и три очень характерных хлопка. В зарослях дальней части сада Гарри встретила только злобно пыхтящая Мидси, которая сжимала в лапке какой-то лоскут, и валяющиеся на потоптанной траве сломанная ветка и потертая цепочка. Заметив его, Мидси понурилась. - Мидси, объясни, что здесь произошло, - попросил Гарри, подходя ближе. Голова домовой опустилась еще ниже, а личико почти закрыли собственные уши. - Мидси очень жаль. Стоило Мидси появиться, как недостойные маги тут же переполошились и убрались прочь. Мидси попыталась остановить их или хотя бы отследить, но Мидси что-то очень мешало, - принялась отчитываться домовушка, стыдливо пряча глаза, - Мидси - плохой эльф. Мидси подвела хозяина. Видя, что Мидси - впервые за Мерлин знает сколько лет - готова заплакать, Гарри вздохнул и, погладив эльфийку по голове, попытался ее успокоить: - Если все было так, как ты говоришь, то твоей вины здесь нет. Просто кем бы ни были наши незваные гости, экипировались они куда лучше, чем можно было ожидать. Они, очевидно, имели при себе артефакты обнаружения и убрались отсюда посредством порт-ключей с блокировкой отслеживания. Поэтому лить слезы не имеет смысла, сейчас у нас с тобой есть другие задачи. - Да, хозяин Гарри прав, - кивнула домовушка, незаметно вытирая выступившую слезинку. - Мидси просит прощения за свое недостойное поведение. Мидси сделает все, что прикажет хозяин Гарри. Убедившись, что эльфийка немного успокоилась, Гарри кивнул и, присев возле с самого начала бросившейся ему в глаза цепочки, аккуратно подцепил вещицу первой попавшейся веткой. Оказалось, что это была не просто немного облезлая цепочка, как показалось ему раньше, на деле, в траве прятался то ли кулон, то ли своеобразный амулет - граненый кусочек бирюзы, сплошь покрытый вязью древнегерманских рун. Вещь была очень старая и изношенная, но, определенно, очень дорогая. Хотя бы просто из-за того, что бирюза, это он как бывалый артефактор может заявить абсолютно точно, - невероятно сложный в обработке минерал. Разместить на этом маленьком кусочке столько рун, наверняка было тем еще испытанием для мастера. Гарри отмер и обратился к домовушке, что - все то время, пока он рассматривал оставленный «гостями» кулон - чинно ожидала распоряжений: - Первым делом, Мидси, принеси, пожалуйста, шкатулку для хранения опасных артефактов. Мидси кивнула, и уже через минуту в руках Гарри была шкатулка, куда он осторожно уложил кулон, все так же не прикасаясь к нему. Он не знал, нес ли в себе артефакт какую-либо опасность, но осторожность, как доказывает практика, никогда лишней не бывает. Хотя, скорее всего, кулон являлся так называемой «заглушкой» - это артефакт, который способен сильно путать и замедлять магические потоки. А бросили его как раз-таки нарочно - а не случайно, как могло бы показаться, - чтобы избежать возможной слежки. Вместе с тем и защита коттеджа реагировала на вторженцев немного заторможенно, активировав плетение «против нарушителей» только в тот момент, когда по ней, метафорически выражаясь, «ударили кувалдой». Да и этот удар, скорее всего, был ошибкой, вызванной внезапным появлением Мидси. Передав прочно закрытую шкатулку домовушке, Гарри выпрямился и еще раз внимательно осмотрел место происшествия. - Отнеси эту шкатулку и лоскут мантии… Я ведь правильно понимаю, что это у тебя от мантии одного из пришлых магов? - вопросительно выгнул бровь Гарри, переводя взгляд на Мидси. - Да, - кивнула эльфийка. - Мидси не смогла остановить недостойных магов, но Мидси вцепилась одному из противных колдунов в подол мантии. И уже когда те уходили, Мидси смогла оторвать лоскут. - Хорошо, тогда шкатулку и ткань отнеси в мою мастерскую. Я позже их внимательно исследую, ну а пока у меня к тебе имеется еще пара вопросов. - Мидси ответит на любой вопрос хозяина! - с готовностью отозвалась домовушка. - Тогда, во-первых, сколько всего магов ты видела? - Гарри предполагал, что тех было трое, поскольку слышал три хлопка, но он не мог быть точно в этом уверен, ведь портключи часто рассчитаны более чем на одного человека. - И еще - не могла бы ты описать, как они выглядели или, возможно, что ты почувствовала? - Магов было трое, - принялась отвечать эльфийка. - Мидси в этом уверена. Но Мидси не смогла рассмотреть их, противные колдуны использовали магию, чтобы спрятать свои лица. Мидси плохо может описать магов и их магию. Мидси казалось, что вокруг тех троих все будто размыто. Но Мидси не понравилось то, что она почувствовала: от тех колдунов несло смертью! Не такой, как иногда веет от хозяина Гарри, мирной и спокойной, а мерзкой! Зловонной! Гнилью!.. - попыталась объяснить свои чувства домовушка. - Понятно, Мидси. Спасибо. Ты можешь идти, только принеси мне пару листов пергамента и перо с чернильницей в гостиную, нужно рассчитать некоторые правки в защитный контур. И передай Широ с Нагайной, чтобы те оставались в границах защиты. Пока не разберемся в ситуации, выходить может быть опасно, - попросил Гарри и, развернувшись, направился обратно в дом. «Больше ничего полезного я тут не найду. Кем бы ни были гости-полуночники - хотя и имеются не самые хорошие подозрения на этот счет - но следы они свои с горем пополам затерли». - Конечно, хозяин Гарри. *** - Хаа, - Гарри раздраженно провел рукой по лицу, откидываясь на спинку дивана, на котором - еще каких-то двадцать минут назад - они с Томом самозабвенно целовались. Его жутко бесила вся эта ситуация с нежданно-негаданно нагрянувшими недоброжелателями! Но еще больше его бесило то, что он испытал облегчение, когда их с Томом прервали. Нет, Гарри нагло соврет, если скажет, что совсем не хочет их близости, но… но он просто не уверен, стоит ли оно того. Он не уверен, что Том действительно готов. Не на словах, а по-настоящему. Все же признаться опекуну в любви и желать внимания того - это одно. А вот получать от этого самого опекуна более чем откровенные ласки - уже совсем другое. Гарри хотел быть уверен, что Том готов и что тот понимает, о чем именно просит. Не хотелось бы, чтобы в какой-то момент тот вдруг испугался или - того хуже - почувствовал себя «грязным» или использованным. И именно поэтому сегодня, когда Том явно собирался предпринять попытку получить от него нечто большее, Гарри предпочел позволить тому самому решать, что именно они будут делать и как далеко зайдут. Но… их прервали, и Гарри оказался рад возможности еще немного отсрочить момент их окончательного сближения. Это было глупо. Неимоверно глупо. Но Гарри слишком боялся получить в конечном итоге негативную реакцию Тома… «А ведь сегодня я наверняка задел Тома таким своим поведением и практически отказом. Позже обязательно нужно будет объясниться и убедить, что дело было исключительно в непредвиденных обстоятельствах». Гарри повел себя слишком грубо и ему было стыдно перед Томом за это. Но еще стыднее ему было оправдываться… Но он не знал, как по-другому объяснить Тому свое нежелание заходить дальше поцелуев. Смешно, ведь он отлично понимает, что на самом деле желает Тома и что более чем готов провести с тем ночь - «…и не одну!» - но слишком обеспокоен чужими реакцией и комфортом, чтобы поддаться собственным, не пойми когда проснувшимся, желаниям. «Я надеялся подвести наши отношения к интиму очень аккуратно, медленно, шаг за шагом… Но пока получается… не очень…» Он в очередной раз вздохнул, про себя сетуя на собственные глупость, трусость и неопытность. ***

Утро понедельника. Одна из комнат общежития факультета «Хаффлпафф».

- Слушай, Эмили, а ты уверена, что тебе это вообще нужно? Ты же с ним даже не разговаривала! - в который раз вопросила рыжеволосая старшекурсница-хаффлпаффка у своей подруги. - Ты ничего не понимаешь, Грейс! Ты просто не видела - какой он, - мечтательно протянула Эмили, явно вспоминая свою единственную короткую встречу с объектом «любви» на летнем балу в Малфой-мэноре. А ведь Грейс так надеялась, что помешательство подруги пройдет еще до начала учебного года… Но не тут-то было! - А мне это и не нужно, - пренебрежительно хмыкнула она. - У нас так - как ты по Гонту-старшему сохнешь - полшколы вздыхает по Гонту-младшему. Но что-то я не замечала, чтобы этот слизеринец был хоть чуточку заинтересован в своих почитателях. Скольких тот уже проклял? А к нему все продолжают лезть… - Грейс фыркнула. - Я уверена, что мистер Гонт - совсем не такой! - запротестовала Эмили. - Ну-ну, - скепсис Грейс, казалось, можно потрогать руками. Она не была на том помпезном балу у Малфоев - увы, происхождение у нее не такое высокое, чтобы получать приглашения на подобные мероприятия - и никогда не видела этого «мистера Гонта» лично, но кое-что она о том слышала. И по ее мнению, мужчина не сильно отличался от своего воспитанника. «Нет, может, как человек тот не так и плох - а, по словам Эмили, еще и очень хорош собой - но…» Грейс сомневалась, что у ее подруги есть хоть какой-то шанс. В лучшем случае ту мягко убедят, что им с мистером Гонтом-старшим не по пути, в худшем же… Ей не очень хотелось представлять, что будет в худшем случае, очень уж у Гонтов репутация специфическая. Но Грейс уже устала пытаться вбить здравый смысл в миленькую головушку Эмили, та была из того сорта людей, которые пока не обожгутся - не поймут. Так что ей оставалось лишь надеяться, что процесс осознания для ее подруги пройдет не слишком болезненно. - Злобная ты, Грейс! - Я не злобная, просто я реалистка, - отмахнулась она. - Этому твоему «мистеру Гонту» уже почти тридцатка, и он все еще не женат и никогда не был. Также о нем никогда… Слышишь? Никогда! Не курсировало слухов, что он был замечен в какой-либо интрижке! Ну или еще в чем-нибудь в том же духе. Этот мужчина - ярый одиночка. И с чего ты решила, что его вдруг заинтересует какая-то соплюшка, еще даже Хог не окончившая? Я не понимаю! Эмили бросила на подругу яростный взгляд и отвернулась. Грейс едва удержалась, чтобы не закатить глаза на такую демонстрацию несогласия. - Ты все равно меня не переубедишь! Даже если ничего не получится, я должна хотя бы попробовать! - решительно заявила Эмили. Грейс оставалось лишь горестно вздохнуть. «Ну вот и что мне делать с этим ходячим недоразумением?» *** Сегодня троице слизеринцев приходилось быть максимально осторожными. Они не знали, какая муха укусила Тома с утра пораньше, но тот был раздражен и был готов вцепиться в любого, кто даст хоть малейший повод. Но они дружили с Томом не один год, поэтому опыта не попадать под горячую руку им хватало. Да и их друг имел свойство - мести это не касалось, о ней Том никогда не забывал - понемногу остывать со временем. Вот и сейчас, к последнему уроку, тот немного подуспокоился. И пусть был все еще заметно не в духе, но и жаждой испить чьей-нибудь кровушки от того больше не тянуло. И трое друзей уже было успели обрадоваться, но когда в их жизнях все было просто? Прямо за дверью кабинета их уже поджидала какая-то старшекурсница с «Хаффлпаффа», которая, краснея и запинаясь, попросила Тома о разговоре наедине. Мышцы лица того чуть дрогнули - друзья были уверены, что Том едва удерживается от того, чтобы не скривиться - но тем не менее тот согласился и ушел вслед за хаффлпаффкой. Они же только проводили их неоднозначными взглядами. - Опять началось? - состроила гримасу Вальбурга. - Давненько такого не случалось… В последний раз на подобную глупость осмелилась МакГонагалл, но она из «Гриффиндора», а тем по статусу положено всякую ерунду творить. Минни то ли достаточно смелая, то ли настолько отчаялась, чтобы попытать удачу, несмотря на грустную статистику. А вот после нее, Тому в любви лично больше никто не признавался. Только массовое помешательство случалось время от времени, как тогда, в январе, например… - Кто-нибудь ее знает? - спросил Абраксас, мысленно соглашаясь с Вальбургой. - Не-а, - покачал головой Антонин. - Только имя, - пожала она плечами, - Эмили Виллис, кажется. Девица ничем не выделяется. - Ну теперь она явно выделилась смелостью, - хмыкнул Антонин. - Смелостью или глупостью, - поправил Абраксас. - Тут не совсем ясно. Остальные двое согласно кивнули. Если девчонка не лишена мозгов, и ей повезет, то все закончится точно также, как в случае со старостой «Гриффиндора», а если нет… Ну что ж, они ей искренне сочувствуют. Слишком уж печальными зачастую были последствия для влюбленных в Тома Гонта. Тем более настроение у того сегодня откровенно было не самым лучшим. *** Том был раздражен, а еще - подавлен, в голове то и дело всплывали воспоминания о неудачном окончании свидания. В голову постоянно лезли мысли одна другой хуже, но пока он уверенно с этим боролся, не желая превращаться в истеричную девицу, что постоянно накручивает сама себя. И даже начал понемногу успокаиваться, решив сегодня, после уроков, связаться с Гарри и выяснить наверняка, что же все-таки произошло субботним вечером, и почему тот его так резко оттолкнул. Но планы Тома испортила хаффлпаффка, что в очередной раз появилась в совсем неподходящее время. Но он все же решил выслушать ее и наконец покончить с этим подобием преследования со стороны упрямой девицы. По крайней мере, было похоже, что она отстанет, стоит только получить уверенный отказ. Поэтому сейчас он стоял посреди не самого светлого и обжитого коридора Хогвартса - «Какая ностальгия, сколько раз меня уже таскали по таким коридорам и классам, а все для одного и того же», - и ждал, пока стоящая напротив него хаффлпаффка соберется с мыслями и извергнет - «Как и множество идиотов до нее», - свое «неимоверно искреннее и душещипательное» признание. - Я… Я очень долго не могла на это решиться… - нервно начала девушка, то и дело дергая рукав своей мантии. А Том про себя порадовался, что - несмотря на неуверенный тон - на то, чтобы решиться заговорить, у нее ушло не так уж много времени. «А то помню я одну дуру, тоже вроде бы хаффлпаффку, так та, пока смогла выдавить из себя хоть что-то вразумительное, минут двадцать мялась». - Я… я хотела попросить тебя о небольшой услуге. Том недоуменно моргнул, потом еще раз… Но все же решил переспросить: - Услуге? - Да! - вдруг более живо отозвалась девушка, энергично закивав головой. Похоже, то, что его раздражение сменилось удивлением, вселило в нее надежду. Она споро вытащила из внутреннего кармана своей мантии письмо и протянула Тому. - Вот! Письмо! Я хочу, чтобы ты передал письмо! - затараторила она. - Письмо… - пробубнил Том, недоверчиво рассматривая конверт. Такого он, честно говоря, не ожидал, предполагая, что его ждет очередное нелепое признание. Но он не мог не согласиться, что так, возможно, даже лучше. Не придется ей ничего объяснять и терпеть обычно следовавшие за его отказом рыдания или стенания. Хотя Том не совсем понимал, почему это он должен кому-то передавать письмо, что и озвучил уже громче. - И кому же предназначено это письмо? И самое главное, с чего это вдруг именно я должен подрабатывать твоей почтовой совой? - Эм… ну… это… - растерялась девушка, а после вдруг начала стремительно краснеть и принялась за сбивчивые объяснения. - Ну понимаешь, я-я не хотела тебя обидеть, просто… если подписываешь только именем, без точного адреса, совы его почему-то не находят… Интересно, кстати, почему? Ведь я слышала, что парочка магглорожденных с младших курсов отправляли ему письма, и все дошло, но… Но у меня так не получилось. Я решила, что раз ты его воспитанник, то наверняка сможешь передать мое письмо из рук в руки, тем более уже совсем скоро бельтайнские каникулы… Вот, в общем, я и решилась попросить тебя об одолжении и… Она еще что-то трещала о том, как волнуется и очень надеется, что мистер Гонт ей ответит, но Том уже не слушал. В его ушах звучал белый шум. Он знал, почему письма этой девицы не нашли адресата. После первого наплыва писем от благодарных магглорожденных, на Рождество, несколько лет назад, Гарри провел один ритуал, и совы больше не могли найти их дом, если на письме не был указан точный адрес или у отправителя не было личного разрешения адресата на отправку тому писем. Студентам же, которые писали Гарри письма с благодарностями, тот такое разрешение дал - хоть дети об этом и не знали. «Кажется, Гарри было их жалко…» Но сейчас не это было тем, что так взволновало Тома. Его взволновал факт того, что какая-то, едва ему знакомая девица посмела претендовать на его Гарри! А в том, что письмо любовное, он даже не сомневался! Это было абсолютно очевидно по некоторым, оброненным хаффпаффкой фразам. Том чувствовал, как внутри него поднимается что-то очень темное и злое. Ему хотелось, чтобы эта девчонка исчезла, рассыпалась в труху и больше никогда не могла и помыслить о ЕГО ГАРРИ! «Никогда!» Тома корежило… Он - без малейшего сожаления! - смял протянутое письмо, чем заставил девушку испуганно пискнуть и отступить от него на пару шагов. Кажется, она заметила что-то такое в его взгляде, потому что лицо ее исказил просто-таки первобытный ужас. Но Тому было все равно, сейчас он едва удерживался от того, чтобы не порвать эту маленькую наглую дрянь на части или попросту не испепелить своей магией. *** Эмили полузадушено пискнула и начала пятиться от слизеринца. Она не поняла, что произошло, что спровоцировало столь резкую перемену чужого настроения, но сейчас стоящий напротив парень пугал до дрожи в коленях. Казалось, тот ее просто убьет, стоит только ей произнести еще хоть слово. Но оказалось, это были мелочи! По-настоящему страшно ей стало, когда тот посмотрел прямо на нее и стал подходить ближе. И только когда она уперлась спиной в стену, до нее дошло, что этот коридор был настолько отдаленным, что, вполне возможно, никто даже не услышит ее крик. Все, что Эмили оставалось, - это замереть испуганным кроликом перед Томасом Гонтом, наблюдая, как тот подходит все ближе, а в карих глазах юноши все отчетливее сверкают кровавые искры. Когда Гонт-младший навис над ней, Эмили в страхе закрыла глаза и вжалась в каменную кладку стены, в глубине души надеясь пройти сквозь нее. Но ее надеждам не было дано воплотиться в реальность. В следующую секунду она почувствовала, как ее шею крепко сжала чужая рука. Эмили в ужасе распахнула глаза, натыкаясь взглядом на искаженное гневом лицо Гонта. - А теперь внимательно послушай меня, маленькая дрянная «барсучиха». Я не знаю, что ты там себе нафантазировала о Моргане Гарольде Гонте или какие планы ты на него строила в своей пустой головенке, но запомни раз и навсегда. Этот мужчина - мой! - прошипел Гонт, испуская волны магии, внушающей Эмили жуткий страх. - И если я - еще хоть когда-нибудь! - услышу, узнаю или даже просто заподозрю тебя в том, что ты пытаешься снискать его расположение, то я просто сверну твою тощенькую шейку, - он сжал руку на ее шее сильнее, заставляя Эмили задыхаться, а после добавил. - Запомни это! - и только когда у нее в глазах начало темнеть, он разжал пальцы. Вся дрожа от ужаса, Эмили медленно сползла на пол, прикрывая шею и судорожно глотая воздух. По ее лицу текли слезы, но она не смела издать хотя бы звук. Она боялась поднять голову, чтобы не встретиться снова с этим взглядом, который обещал всевозможные муки. А когда осмелилась, оказалось, что Гонта уже не было рядом. Он ушел, забрав с собой ее злополучное любовное письмо. *** - Что-то он долго, - заметил Антонин. Разместившись в гостиной «Слизерина», возле камина, они дожидались Тома, параллельно дописывая эссе по гербологии и зельеварению. - Может, эта Эмили вцепилась в него как репейник, или Том взбесился и решил в подробностях объяснить, почему ему не нравятся люди в общем, а она в особенности, - пожала плечами Вальбурга, не прекращая писать в своем пергаменте. Она почти закончила. Антонин хотел еще что-то добавить, но его прервало внезапное появление самого объекта обсуждения. Том шел прямо к ним, его лицо было нечитаемо, а походка непривычно резка. Это было совсем нехорошо, но они, к своему несчастью, пока не обратили на это внимание. - Что, еще одно признание? - без особого интереса спросил Абраксас, кивая на конверт, который Том сжимал в руке, и вздрогнул, получив ответ. - Нет, - со сталью в голосе ответил Том, бросая конверт в пламя камина и с какими-то злобным удовольствием наблюдая, как бумага стремительно превращается в пепел. - А что тогда? - неуверенно спросил Антонин, пока они вместе с Томом наблюдали за сожжением явно любовного письма. Но он тут же заткнулся, стоило Тому повернуть к нему голову. Никто из троих друзей не помнил, когда они в последний раз видели Тома настолько злым и видели ли вообще. Это было не привычное уже раздражение или не менее привычные резкие, но короткие вспышки злости, это были ничем не прикрытые ярость и жажда крови. Внешне он казался спокойным, но эти темные чувства буквально витали вокруг него, как и магия, что, кажется, была готова обрушиться на них в любой момент, превращая в безобразную груду костей и плоти. Поразительное давление медленно заполняло собой комнату, заставляя трястись от страха не только несчастную троицу, но и всех студентов, которым не повезло в эту минуту оказаться в гостиной. Те, кто находился близко к выходу, попытались как можно незаметнее ретироваться, те же, кому не так повезло, постарались слиться с окружающей обстановкой, вжавшись в кресла или спрятавшись за диванами, шкафами, а кто-то - даже и за горшком с пальмой. Никто не понимал, почему сейчас это все происходит, но каждый слизеринец знал: если столкнулся с Томасом Гонтом в гневе, то недалеко до беды. И это в обычных обстоятельствах! А уж сейчас - и подавно… *** - Ну и как прошло? Гонт согласился передать письмо? - не отрывая взгляда от приглянувшейся ей книги, спросила Грейс, услышав тихий скрип двери. Она ожидала, что подруга сама, прямо с порога, начнет свой экспрессивный рассказ: или же бурно радуясь, что все получилось, или так же бурно негодуя и жалуясь на вредного Гонта-младшего, что было гораздо вероятнее. Тишина ее тоже не так уж сильно смутила, чтобы отрываться от книги. «Возможно, Эмили просто опять провалилась в мир грез наяву. С ней такое случается». Но вот когда ответа не последовало уже на прямой вопрос… Подняв голову, Грейс взглянула на подругу, что так и осталась стоять возле дверей. Лицо и так довольно светлокожей Эмили было белым как мел, глаза - слегка подпухшими, а взгляд - пустым. Это заставило Грейс захлопнуть книгу и немедленно подскочить к той. Что бы ни случилось, это было что-то серьезное. - Эмили, что с тобой!? И почему у тебя глаза на мокром месте?! Что этот выскочка Гонт тебе сказал?! - она несколько раз тряхнула подругу за плечи, но та слабо отреагировала, лишь медленно перевела на нее взгляд. - Да тебя трясет! Что… - Грейс споткнулась на слове, когда взгляд скользнул по шее Эмили. - Что с твоей шеей?! - вскричала она, рассмотрев проступающие синяки в форме пальцев. - Что за… Где этот Гонт?! Что он, Мордред и Моргана его подери, с тобой сделал?! - она начала настойчиво трясти Эмили, в надежде получить ответ, но та упорно продолжала молчать. - Плевать, я сама все выясню и сдам эту сволочь учителям и директору! - заявила Грейс, собираясь немедленно воплотить озвученное в реальность. Порой ее подруга была просто невероятно-наивной дурой, витающей в облаках, чем жутко бесила, но та все еще была ее подругой, которую Грейс искренне любила и о которой заботилась. Будь тот, кто навредил Эмили, хоть трижды страшным Томасом Гонтом, она не собиралась спускать ему это с рук! - Нет! Не надо! - выкрикнула Эмили, вцепляясь Грейс в руку, что она уже протянула к дверной ручке. - Пожалуйста, не надо… - отчаянно зашептала та. - Мне… мне просто… просто больше не стоит даже думать о нем! Мне… мне стоит забыть о мистере Гонте. Забыть навсегда. Он… он никогда не будет моим… никогда… мне… мне просто нужно забыть… забыть… Эмили так упорно повторяла «никогда» и «забыть», что знатно пугала Грейс, но выбраться из крепкой хватки подруги у нее не получалось, та вцеплялась только сильнее и, то и дело всхлипывая, практически умоляла ее никуда не ходить. Поэтому Грейс сдалась и принялась успокаивать и обнимать Эмили. Она надеялась, что позже сможет узнать от той подробности, когда бедняжка немного придет в себя, и уже тогда они вместе решат, что делать. Грейс очень не нравился столь сильный страх ее подруги перед Томасом Гонтом. *** Посмотрев на перепуганных софакультетников и не смеющих пошевелиться друзей, Том лишь хмыкнул разворачиваясь и направился в общежитие мальчиков. Он был зол и был уверен, что это заметно, а главное - четко ощущается в магическом плане, но его это мало заботило. Он был всего в шаге от того, чтобы в буквальном смысле расплющить хаффлпаффку своей магией или банально придушить прямо в том коридоре. Том и сам не знал, как ему удалось тогда сдержаться. Он сгорал от ревности и злобы, да и сейчас чувствовал себя не лучше. Хотелось убивать и мучить. Поэтому он заперся в их спальне и наложил на двери и стены заклятие, не позволяющее никому войти или выйти до тех пор, пока не истечет указанное время. Главным преимуществом данных чар являлась невозможность их снятия раньше означенного срока ни самим наложившим, ни другим магом слабее него. Это было оправданной предосторожностью, ведь с каждой секундой Тому становилось хуже, и он не был уверен, что и дальше сможет сдерживаться и не причинит кому-нибудь непоправимый вред. Опустившись на пол, Том обнял сам себя за плечи и попытался задавить бушующую внутри жажду крови и раздирающую его на части ревность. Правда, даже хуже клокочущей ревности были поселившиеся в его сознании сомнения. Когда Гарри принял его чувства, Том счел это победой, посчитал, что теперь у них все будет хорошо. Они будут вместе и будут счастливы. И в каком-то смысле все действительно так: Гарри нежен с ним, обходителен, внимателен, постоянно водит на свидания и даже целует, но… Но произошедшее совсем недавно, казалось, свидетельствовало о том, что тот не хочет большего… в отличие от Тома. На самом деле, это беспокоило его уже давно. Он заметил, что Гарри прикасается к нему в разы меньше, чем он сам прикасается к Гарри. А еще поцелуи… почти всегда это Том целовал, а никак не наоборот. Гарри всего пару раз первым прижимался к его губам совсем уж целомудренным поцелуем или просто отвечал… Да, иногда даже довольно страстно, но и все, ничего больше. Тот всегда держал руки при себе и ни разу, ни разу не прикоснулся к нему там, где опекуну не положено. Но Том упрямо продолжал гнать эти мысли, успокаивая себя явным вниманием и заботой Гарри. А также редкими и - как он считал - страстными взглядами, что тот порой бросал в его сторону. Но эти мысли были всегда, они стали навязчивее после недавней неудачной попытки подтолкнуть Гарри к интиму. И укоренились в нем еще глубже после разговора с этой Мордредовой девицей! Слушая ее сбивчивые объяснения и признания, Том невольно представил, как эта девчонка стоит рядом с его Гарри, как прижимается, что-то щебечет и смеется. От этого мысленного образа у него заходили желваки на челюсти. Он ведь тогда очень хорошо рассмотрел хаффлпаффку. Темные вьющиеся волосы по плечи, светло-голубые глаза, бледная кожа, невысокий рост и вполне неплохая фигура… По всему выходило, что она была красива. «Красивая тварь! Но я ведь красивее! Намного красивее!» Он был в этом просто уверен! Но… Только вот было это самое «но», которое и поселило в Томе столько сомнений. Она была девушкой. «А если именно в этом и дело? Что если я не привлекаю Гарри потому, что я парень? Что если тот предпочитает женщин? Женщин, а не мужчин… Может… любовь Гарри ко мне носит чисто платонический характер? Или… или раньше тот просто уступил в моем яростном желании быть с ним? Пожалел меня?» Тому претила одна эта мысль. Ему не нужна жалость! Но чем больше он думал об этом, тем вероятнее казался ему такой расклад. Да, Гарри ухаживал за ним. Да, очень берег и изредка целовал. Но… «Но ведь в этом нет ничего такого. Гарри - взрослый мужчина, наверняка пара поцелуев для него ничего не стоят…» Том поджал губы, пытаясь сдержать подкатывающие слезы, но вдруг, вырывая его из глубин самокопания, по его груди внезапно разлилось тепло. Он дернулся от неожиданности, чуть не распластавшись на полу, и только потом понял, что происходит, и откуда взялось тепло. Нервно посмеиваясь, он вытащил из внутреннего кармана своей мантии дневник для переписки с Гарри. Он носил его с собой весь день, так и не осмелившись написать. Но видимо, это и не понадобится, Гарри написал первым. Тряхнув головой, Том попытался привычно отбросить упаднические мысли. «Ведь еще совершенно ничего не ясно!» Но полностью успокоиться и не думать о плохом у него все же не получилось. Положив блокнот на пол перед собой, Том нервно сверлил взглядом обложку, не решаясь открыть. Ему внезапно стало страшно. Он знал, что сам хотел бы спросить у Гарри, но вот что тот мог написать ему? Глупая, конечно, мысль. Ведь обычно Гарри писал Тому почти постоянно, но… все равно было страшно… Скривившись как от зубной боли - «Когда я стал настолько труслив?» - Том открыл блокнот и принялся читать, стараясь задавить охватившую его нервозность. «Привет, дорогой. Прости, что пишу только сейчас, я хотел объясниться и извиниться за то, как закончилось наше последнее свидание. Мне очень жаль, я повел себя грубо, но в тот момент это показалось мне наилучшим решением. Возможно, ты не заметил, но кто-то предпринял попытку взлома защиты дома. Тогда я не мог знать, кто это был - да и сейчас не знаю наверняка - поэтому предпочел отправить тебя в Хогвартс, подальше от возможной опасности. Еще раз прости, мне искренне жаль, если я обидел тебя своим поведением». Том безучастно проходил взглядом по строчкам и не мог понять, что он думает по поводу прочитанного. Ему хотелось верить, что дело было действительно в том, что какой-то идиот попытался вломиться к ним в дом, и исключительно поэтому Гарри отказал ему в близости. Но… Но кое-что заставляло его сомневаться… Том ничего не почувствовал тогда. Он помнил случай, когда кто-то - кажется это был какой-то не самый умный поставщик Гарри - года три или четыре назад, потревожил защитный контур, так вот тогда весь дом буквально гудел. Это было просто невозможно не заметить. В этот же раз… подобного тому, что происходило тогда, не было и близко… «Неужели это просто отмазка? Гарри не захотел меня обижать прямым отказом, вот и придумал эту глупую причину?» Это звучало куда убедительнее. Да и… Том снова быстро пробежался по строчкам и… Действительно, в написанном Гарри приносил извинения и объяснял причины своего поступка. Но тот не написал ни слова о том, что хотел бы, чтобы они продолжили начатое, не было ни намека на то, что между ними вообще хоть что-то будет. Том закусил губу. Ему хотелось орать и скандалить или, на худой конец, прямо сейчас написать Гарри о своих умозаключениях и напрямую спросить, прав ли он? Но он слишком боялся получить положительный ответ. Поэтому не написал ни строчки о своих переживаниях, а только насквозь лживое: «Все в порядке. Я понимаю». Хотя и знал, что такая покладистость с его стороны должна выглядеть подозрительно. Но на большее он сейчас был просто не способен. *** Учебная неделя прошла для Тома ужасно, в постоянных сомнениях и попытках отрицания. Он очень ждал выходных, хотел увидеть Гарри и отринуть все подозрения, но в то же время жутко боялся. А еще - злился. Ему совсем не нравилось сомневаться в себе и собственной привлекательности. Раньше ему никогда не приходилось такого испытывать. Да еще и слишком уже знакомая хаффлпаффка - «Ээ-мии-лии… Тьфу! Теперь я даже знаю, как ее зовут», - по какой-то насмешке Магии очень часто сталкивалась с ним, чем доводила только сильнее. Он бы счел, что она не вняла его предупреждению и делает это нарочно, но слишком уж напуганной выглядела «барсучиха», стоило только ее взгляду сфокусироваться на Томе. Кажется, девушка в принципе старалась лишний раз не смотреть в его сторону. А уж то, как ее рыжая подруга каждый раз пыталась невзначай загородить ей обзор и опасливо косилась в его сторону, даже немного забавляло. В любом случае дни медленно проходили, и настала долгожданная суббота. Том давно так не волновался перед встречей с Гарри. В этот раз он просто не знал, чего ожидать, но тем не менее за неделю полную терзаний пришел к выводу, что долго так попросту не выдержит. Ему нужно или подтвердить или опровергнуть все свои страхи. Когда Том оказался дома, то не заметил ничего необычного. Дом был прежним, змеи и Мидси были очень рады его видеть, а Гарри вел себя как и всегда. Единственное отличие - это некоторые изменения в защитном контуре дома, которые Том ощутил сразу же, едва переступив порог. Изменения были не особо существенными, но делали защиту будто плотнее и гибче, что ли? Том не знал, свидетельствовали ли эти изменения о том, что слова Гарри о попытке проникновения были правдивы, или тот просто столь обстоятельно поработал над отмазкой. В любом случае Том был рад оказаться дома, хоть ему и было неспокойно. А еще больше обрадовало то, что в этот раз они никуда не пойдут, а останутся дома. Гарри откуда-то достал рояль и, помня, что Тому очень нравится слушать композиции, исполняемые на этом инструменте, предположил, что ему будет интересно и поучиться самому играть. Вообще, оказалось, что сначала Гарри думал о том, чтобы повести Тома на концерт каких-то «Beatles», но потом выяснилось, что сейчас участникам этой группы было всего-то по два-три годика, и свою музыкальную карьеру они, естественно, еще не начали. Поэтому от идеи концерта пришлось отказаться и остановиться на рояле. Но лично Тому идея игры на рояле очень понравилась. И хоть ни один из них толком не умел играть, и даже ноты они учили по книге, на ходу, но так было еще интереснее. Он даже забыл ненадолго о волнующих его мыслях, полностью отдаваясь затее. Ненадолго… Во время попытки исполнить одну из мелодий для начинающих, Том в очередной раз сбился с ритма и вместо положенных клавиш просто экспрессивно проехался по всему ряду пятерней, вызвав сомнительного звучания какофонию. Но это лишь рассмешило его. Пребывая который день в напряжении, он просто позволил себе немного расслабиться и не быть идеальным или гениальным во всем. Он оперся плечом на сидящего на скамье, рядом, и наблюдающего за ним Гарри и почувствовал себя хорошо. Просто хорошо. Впервые за эту дракклову неделю. Он видел нежность во взгляде Гарри, даже любовь… И вдруг четко осознал - сейчас. Именно сейчас он поставит точку в своих метаниях. И больше не позволяя себе сомневаться, потянулся к Гарри. Он развернулся и, опираясь рукой на колено Гарри, приблизился и поцеловал. Тот совсем не возражал, принимая его поцелуй, и спокойно ответил. Это вселило в Тома надежду. Отдаваясь чувственному порыву, он немного сдвинул руку, оглаживая чужое бедро. В прикосновении Тома сквозил явный намек, и он даже слегка прильнул к руке Гарри, которой тот опирался на лавку, но… Тот все также продолжил его целовать, но ничего больше не предпринял, никак не отреагировал на прикосновение. Ответных действий не последовало. А после… тот просто мягко закончил их поцелуй, аккуратно отстраняясь. Просто нежно улыбнулся и заговорил о нотах… Раньше бы Том не придал всему этому большого значения, ведь Гарри целовал его! Ведь Гарри был нежен, чувственен. Ведь казалось, Гарри любит его. Но сейчас он чувствовал себя так, будто ему дали под дых. Растоптали. Лишь остатки самообладания позволили Тому не разрыдаться, сделать вид, что все в порядке, и продолжить игру на инструменте. Он больше не пытался прикасаться к Гарри. Все его силы уходили на то, чтобы продержаться до вечера, когда он сможет уйти. Когда же это время наступило, Том максимально тепло попрощался и, поблагодарив за чудесный день, исчез в пламени камина. Будто все в порядке. Будто ничего не произошло. И только выйдя из «Трех метел», миновав все до единого жилые дома и выбрав самый длинный, безлюдный путь к Хогвартсу, Том позволил себе проявить то, что чувствовал на самом деле. Он все так же молчал, почти бесшумно ступая по тропинке, только из глаз катились крупные слезы. «Значит ли все это, что Гарри не интересен физический контакт со мной? А я сам? А как же тогда все те взгляды, что он бросал на меня раньше? Тот жадный блеск и интерес в глазах? Неужели я просто принимал желаемое за действительное? И… неужели наши отношения - это всего лишь уступка со стороны Гарри… Чтобы я получил наконец то, что хотел, и отцепился от него со своими чувствами?.. Хотя бы на время. А когда это самое «время» кончится, и он больше не сможет терпеть, то… То бросит меня? Нет, я уверен, все пройдет как можно более культурно. Гарри, наверняка, возьмет меня за руку, начнет убеждать, что все это не моя вина, что мы просто разные, или что я еще очень молод и обязательно найду себе кого-нибудь даже лучше, гораздо лучше!..» Да, Том вполне четко мог представить себе этот разговор, и его уже тошнило. Он не хотел этого слышать. Он не хотел, чтобы Гарри бросил его. Не хотел, чтобы их отношения стали прежними, или - еще хуже - чтобы ему пришлось уйти. «Но… Но как помешать этому? Что сделать, чтобы привязать Гарри к себе? Чтобы тот просто не смог меня оставить. Что?» Вдруг в голове Тома будто что-то щелкнуло. Был один способ. Очень простой способ. Способ, которым часто пользовались девушки, и который наверняка свяжет его с Гарри. *** Том сходил с ума. Пришедшее в голову решение не давало покоя. Он не мог и не хотел ждать момента, когда Гарри все надоест, и тот решит покончить с этой их пародией на отношения. Том не мог этого допустить. Не теперь, когда узнал, каково это, быть рядом с Гарри как его пара. Когда узнал, каковы на вкус его губы, и как невероятно приятно прикасаться к нему. Он не отпустит Гарри. Не отпустит, даже если ради этого придется пойти на крайние меры. Том выждал пару дней. Все это время он активно переписывался с Гарри. Узнавал о том, чем тот сейчас занят, над какими артефактами работает, есть ли заказы или наметки для экспериментов. А все для того, чтобы понять график работы. Обычно распорядок дня Гарри был довольно устойчив и размерен, единственными исключениями являлись случаи, когда тот чем-то очень увлекался. Тогда засиживался в мастерской допоздна, если не до самого утра, забывая и о сне, и о еде. Но сейчас был не тот случай. По собственным словам Гарри, никаких интересных проектов не намечалось, и тот лишь доводил до ума свои старые разработки да подготавливал материалы для парочки не особо значительных заказов. Так что спать тот ложился рано и спал по ночам прекрасно: крепко и без кошмаров. Что и было нужно Тому. Когда время перевалило за полночь, Том, уже будучи полностью одетым в неприметную уличную одежду, раздвинул занавеси балдахина над своей кроватью, постоял прислушиваясь с минуту и затем направился на выход. - Том? - раздалось - очень сонно и недоуменно - с другой стороны комнаты. - Ты куда? Ночь ведь на дворе. - Спи, Абраксас, - безучастно ответил Том. - У меня дела. Когда вернусь - не знаю. Если задержусь, и кто-нибудь будет обо мне спрашивать, прикройте по возможности. Спокойной ночи. - Но… - только и успел недоуменно возразить Абраксас, а совершенно безразличный к его возмущению Том уже миновал абсолютно бесшумно двери спальни. Также тихо он покинул общежитие, уходя вглубь неиспользуемой части хогвартских подземелий. Сейчас он, как никогда ранее, был рад, что когда-то давно, еще на втором курсе, случайно обнаружил там тайный ход, пройдя которым, можно было попасть на опушку Запретного леса. А уже оттуда он мог спокойно аппарировать домой. В доме было тихо и темно. Том улыбнулся. Значит, он не ошибся и Гарри сейчас спит. Но прежде, чем направиться к спальне того, Том прошел в собственную комнату. Там находилось то, что было ему сейчас необходимо. Выдвинув шуфлядку прикроватной тумбочки, Том вытащил оттуда два флакона с зельями. Раньше он считал, что эти зелья никогда ему не пригодятся, а уж после того, как Гарри ответил на его чувства взаимностью, даже собирался выбросить свою одиозную коллекцию любовной отравы. Но как-то позабыл. А вот теперь пригодилось. Он хмыкнул, рассматривая фиал с красно-фиолетовой жидкостью внутри, которая слегка искрилась золотом. Это зелье… очень интересное зелье, его не требовалось пить, нужно было только позволить жертве вдохнуть испарения. Действовало оно почти сразу и вызывало сильнейшее возбуждение и просто невыносимую потребность утолить желания плоти. Ко всему прочему, в свое время Том не удержался и от маленькой модификации, поэтому столь сильное желание Гарри будет направлено исключительно на Тома. Тот будет желать его и не сможет думать ни о чем ином, пока не заполучит. Покинув комнату, Том миновал коридор и без единого звука просочился в спальню к Гарри через не слишком плотно прикрытую дверь. Все, что ему нужно было сейчас сделать, - это подобраться совсем чуточку ближе, откупорить зелье и поднести к лицу спящего. Всего пара глубоких вдохов, и Гарри сам ни за что не выпустит его из постели до самого утра. Держа в одной руке бутылочку с зельем, Том нервно сглотнул, нащупав другой рукой карман, он убедился, что и вторая - тоже на месте, и шагнул к изголовью кровати…