Злодей, который влюбился

*** … что… Что… ЧТО?! Но… Но это какая-то глупость! Шутка!.. Да, наверняка все это шутка! Мало ли что можно написать на фотографии… Но… Развернув дрожащей рукой фотографию обратно, лицевой стороной к себе, он снова вгляделся в изображение. На фото, определенно, был его Гарри! Том даже не сомневался в этом. Да, тот был моложе где-то на полтора десятка лет. С короткими волосами… Такими, какие были у него, когда они с Томом только познакомились. И в этих глупых очках. Но это был он! Его невозможные глаза, его буйная грива, разлет бровей и линия челюсти. Это его Гарри… Но вот школьная форма и часть территории Хогвартса, видимая на фоне… Они были другими… И даже если предположить, что Гарри ему соврал и на самом деле учился в Хогвартсе… Все равно не сходилось. Крой формы не менялся уже лет сорок как. А странного - и явно магического - дерева рядом с Хогвартсом сейчас и в помине нет. И не было! Насколько Том знал по старым фотографиям и рассказам престарелого профессора травологии, который просто обожал читать ученикам лекции на тему того, что растет сейчас или росло раньше на территории школы. А это значит… Он снова взглянул на надпись: «Самый юный ловец за последние сто пятьдесят лет. Победитель Темного Лорда. Гарри Поттер. «Гриффиндор». Второй курс. 2 сентября 1992 года.» … что это правда. Но… - … Как? Том так и застыл, сидя на полу и сжимая в руке старенькую фотографию. Он пытался собрать вкупе разрозненные факты и чем больше вспоминал замеченных за опекуном за эти годы странностей, тем запутаннее все становилось. *** Гарри напряженно всматривался в циферблат стоящих на его рабочем столе часов. Пусть он и был сейчас в мастерской, браться за работу даже не пытался, зная на опыте, что просто не сможет нормально сосредоточиться и скорее всего только перепортит дорогостоящие материалы. Сейчас его состояние очень походило на то, каким оно было сразу после того, как Том ему признался. Он снова ощущал себя потерянным и находящимся в каком-то ступоре. А ведь в этот раз, пожалуй, не было причин так удивляться. Гарри уже знал о чувствах Тома и также хорошо знал его характер. То, что - рано или поздно - Том все же попытается получить желаемое, было вполне ожидаемо, тот ведь и сам об этом говорил, еще в самом начале, но… Гарри все равно был ошарашен и растерян. Еще и, как назло, все время всплывали воспоминания с того злосчастного бала. Они преследовали Гарри постоянно, хотя прошла уже почти неделя. И теперь он даже не был уверен, что же возникало в его мыслях чаще: тот ужас, что он испытал от понимания того, как близок был к потере самого дорогого, или то, как Том поцеловал его тогда в саду. Но это был всего лишь поцелуй в щеку! В этом не было ничего такого… Теперь же Том попытался поцеловать его по-настоящему и… Мерлин, он просто не хотел думать об этом! Гарри не знал, что ему об этом думать, или что он чувствовал по этому поводу. Все это было слишком странно. Слишком неправильно. Он нервно зарылся пальцами в свои волосы, приводя их в состояние еще большего хаоса, и тяжело вздохнул. Гарри чувствовал, что долго так продолжаться не может, и ему необходимо наконец разобраться во всем. Понять. Но что-то в его мозгу каждый раз панически пищало, стоило ему только задуматься о сложившейся ситуации. Поэтому, раз за разом, он игнорировал все тревожные звоночки и отбрасывал куда-то на периферию сознания все беспокоящие его мысли, отказываясь обращать на них внимание… Вот и сейчас… Еще раз вздохнув, Гарри все же поднялся из-за своего рабочего стола. Стоит все-таки немного вздремнуть. Может, отдохнув, он сможет, наконец, решить, что ему делать? Ему и самому не слишком-то верилось в подобное. На собственном печальном опыте Гарри убедился, что проблемы никуда сами не деваются, и пока ты вплотную не возьмешься за их решение, те так и будут висеть над головой дамокловым мечом. Путаясь в непослушных ногах и не менее непослушных мыслях, Гарри покинул мастерскую и направился к своей спальне. Отворив дверь, он далеко не сразу осознал то, что увидел… А когда, наконец, осознал, то ощутил, как все предыдущие мысли меркнут под гнетом образовавшегося комка страха. *** Том всегда знал, что опекуну есть что скрывать, понимал, что тот временами недоговаривает, и что с его прошлым не так все просто. Том всегда это знал. Но он никогда не концентрировал на этом свое внимание. В детстве он считал, что просто не имеет права лезть в тайны Гарри, рискуя потерять его расположение и любовь. А позже пришел к выводу, что раз мужчина что-то от него скрывает, значит не хочет, чтобы Том знал. От осознания того, что Гарри не доверяет ему в достаточной мере, чтобы открыться, становилось обидно и даже немного больно. Но он молчал. А ведь было заметно, что - что бы опекун ни скрывал - это беспокоило его. Том видел, как изредка тот смотрел на него, будто решаясь что-то сказать, но потом просто улыбался и говорил, что это не важно. Сам же Том, пусть ему и очень хотелось знать о своем Гарри все, никогда не пытался докопаться до истины. Он видел, что опекун не готов, поэтому каждый раз отступал… Но теперь… Похоже, теперь он знал, что скрывал от него обычно всегда откровенный Гарри. Но если это и давало ответы на некоторые вопросы, то взамен порождало множество других. И сейчас Том был очень растерян. Настолько растерян, что только вздрогнул, когда услышал щелчок замка открывающейся двери. Он даже не услышал шагов… И даже не подумал спрятать компрометирующую фотографию. Только ошалело смотрел на стоящего в дверном проеме и чем-то, кажется, напуганного опекуна. Сейчас Том не думал о том, что к его наказанию может добавиться еще парочка пунктов или еще что-нибудь похуже… Он просто хотел понять. Понять человека, с которым прожил так долго. Понять человека, которого он любил. - Гарри… - тихо и, кажется, почти умоляюще прошептал Том. Он хотел, чтобы Гарри наконец объяснил, рассказал ему все. Ведь теперь Том не мог притвориться, что ничего не замечает. Не мог. И не хотел. Гарри вздрогнул, услышав его голос, пожалуй, впервые смотря в глаза своего малыша с таким испугом. Он знал, что когда-то этот момент настанет. В конце концов, он изначально планировал когда-нибудь рассказать все Тому. Его раздражала необходимость врать, недоговаривать или менять тему разговора, стоило только Тому слишком близко подобраться к его… нет, к их прошлому… Или, вернее будет сказать, - будущему? Нет, это больше никогда не станет их будущим. Гарри этого не допустит!.. В любом случае Гарри всегда планировал раскрыть все… Хоть и, пожалуй, откровенно боялся этого дня. И если раньше можно было отговориться тем, что Том еще слишком мал, то теперь… теперь он чувствовал, что время пришло, хочет сам Гарри того или нет. Прерывисто вдохнув и выдохнув, он неуверенно улыбнулся Тому. Пора. Как бы страшно ему ни было столкнуться с реакцией Тома на правду. Он лишь надеялся, что малыш не возненавидит его за услышанное и не решит пойти по тому же пути, что и тот Волдеморт, которого когда-то знал Гарри. Ступив вперед, Гарри прошел мимо вздрогнувшего Тома и, усевшись на край кровати, похлопал ладонью по месту рядом с собой. Увидев этот жест, Том неуверенно поднялся с пола и сел рядом, немного опасливо посматривая в сторону опекуна и все еще нервно сжимая фотографию. Было страшно услышать от опекуна, что все это не его дело, и Тому не стоит лезть куда не просят. Гарри протянул руку, нежно стискивая свободную ладонь Тома. - Что ты хочешь узнать, Том? - мягко спросил Гарри, чем позволил юноше наконец немного успокоиться. Гарри не злится. - Все, - выдохнул Том, с трудом отрывая взгляд от теплой успокаивающей ладони Гарри и поднимая голову. - Я хочу знать все. Почему… - он поднял фотографию вверх, - … здесь ты. И что значит надпись на обратной стороне. - Это… очень долгая история. - Мне все равно, - Том сглотнул, подспудно чувствуя, что услышанное станет для него шоком, но все равно не желая отступать. - … Я хочу услышать все… Все, что ты доверишь мне. Гарри невесело улыбнулся и, наклонившись, мимолетно поцеловал Тома в висок. Он уже все решил: - Ну, тогда слушай. Я родился 31 июля 1980 года… Он медленно и спокойно начал краткий пересказ своей жизни, с самого её начала. Он говорил честно, не пытаясь приукрашивать или увиливать, только изредка обходил очень уж неприглядные моменты. А ещё так и не назвал настоящего имени Темного Лорда, пытавшегося его убить, и которого, в конечном итоге, убил он сам. Он слишком боялся сказать этому ребенку, самому дорогому и любимому своему человеку, что на самом деле именно он был предсказан ему врагом, и что тот умер от его, Гарри, руки. По правде сказать, уже в этом времени, когда Гарри порой задумывался об этом, его начинало трусИть. Ему не хотелось даже думать о том, что когда-нибудь ему бы пришлось поднять палочку против своего малыша. Это было немыслимо. Даже если бы Том снова оступился, пойдя по дороге безумия и создания крестражей, Гарри не смог бы его убить. Умер бы сам, но не смог бы причинить вред Тому. - А дальше? Что случилось дальше? Как ты оказался здесь? - после короткого молчания спросил Том. Услышанное было тяжело переварить и, на самом деле, ему сейчас очень хотелось просто сжать Гарри в объятиях и никуда не отпускать. Тот столько пережил! Но Тому было нужно узнать ответ на свой вопрос. - Дальше? А дальше я умер… - Что?! - завопил Том, резко вскакивая. Ему становилось дурно от одной только мысли, что его Гарри мог умереть. - Как? - уже тише спросил он. Все же его Гарри сейчас здесь, дышит и выглядит вполне живым. - Ну довольно банально. Как для ветерана войны, так уж точно, - хихикнул Гарри. Пусть он и не раскрыл главного, ему стало ощутимо легче после всего сказанного. - Зазевался на дороге и не заметил несущийся автомобиль. - Что?! Ты чего смеешься?! Мерлин! Гарри, я тебя больше одного в маггловский Лондон не пущу! - строго проговорил Том, но Гарри только захихикал еще громче. - Так, стоп. Если ты умер, то как оказался здесь? - Ну все просто, на самом деле. Дети Смерти редко умирают просто так. - Чего? - Того. В той жизни я был не Гонтом, а Поттером. А те в свою очередь происходят от Певереллов, которые являются прямыми потомками Смерти. И о том, что я один из них, вполне достоверно свидетельствуют мои глаза. - Глаза? - Угусь. У всех, кто действительно являются потомками Смерти, такие глаза. Ее глаза. - Ее глаза, то есть… - выпучил уже свои глаза Том. - Да, этот цвет - изумрудно-зеленый, почти светящийся - все дети Смерти наследуют от нее. Можно сказать, это метка. Знак. - Понятно, - Теперь понятно, почему мы каждый праздник проводим ритуалы благодарения Смерти. - Но почему сюда? Зачем? - Все просто. Потому, что я так захотел. У меня был выбор, и я захотел оказаться здесь, в этом времени, и позаботиться о тебе. Это был мой выбор. - То есть, ты пришел в это время только из-за меня? - ошарашенно переспросил Том. - Ага. Том захлопнул рот, не зная, что ответить на это. Его Гарри, его любимый Гарри не просто в какой-то момент пришел забрать его из приюта. Он прошел сквозь время, чтобы сделать это. Том был тронут. Поэтому единственное, что он сделал, это уткнулся Гарри в плечо и крепко обнял его. - Ты… - наконец выдохнул он. - Не жалеешь? - Нет. Ни разу, - мгновенно поступил уверенный ответ, а крепкие руки стали гладить Тома по спине и плечам. - А другие? Ну… люди, которые были у тебя там, ты… - «скучаешь по ним? Поэтому стал нелюдимым отшельником в этой жизни?» Том не смог произнести эти слова вслух, но, кажется, Гарри и так его понял. - Нет. Уже в той жизни я стал таким. Я ушел ото всех, кого знал, еще где-то за год до своей смерти. - Почему? - Том был обязан спросить, чтобы узнать ответы на многие мучившие его ранее вопросы. - Я устал, Том. Я надеялся, что после всего от меня отстанут, но нет. Никто и не думал оставлять меня в покое. А я так устал, устал от фальшивых улыбок и толп лицемеров вокруг. Я хотел спокойствия. И единственным способом его получить - было уйти. Уйти туда, где не нашли бы. И я ушел. Забрал вещи, деньги, документы и ушел в маггловский мир. Снял домик на окраине Эдинбурга и стал спокойно жить среди людей, но абсолютно один. Нет, были некоторые, кто пытался со мной общаться, но - видя, что я не расположен к общению - быстро отставали. И я был вполне доволен. Конечно, временами, может, бывало немного одиноко, но тем не менее не настолько, чтобы захотеть снова погрузиться в людской поток. Как-то так. Том сглотнул. - А сейчас? Сейчас ты доволен? - А сейчас у меня есть ты. И с тобой даже те редкие моменты внезапно наваливающегося одиночества не мучают меня. И да, я вполне доволен. Более того - я счастлив. - Правда? Ты счастлив со мной? - с придыханием спросил Том, кажется, ненадолго забыв как дышать. - Да, Том, еще как, - улыбнулся он и, приподняв челку Тома, мягко поцеловал того в лоб.