Злодей, который влюбился

*** Поужинав, они переместились в гостиную. И теперь, попивая свой чай, Гарри с улыбкой наблюдал за восторженно сверкающим глазками Томом. Ему Гарри сделал большую кружку горячего шоколада, и, похоже, тот пришелся мальчику по вкусу. Как и печенье. Сейчас он - больше всего, за все проведённое ими вместе время - походил на обычного ребенка. Конечно, Гарри понимал причины этого, но старался о них не задумываться и просто наслаждался этой милой сценой. - Так о чем Вы… ты хотел поговорить? - оторвавшись наконец от сладкого напитка, спросил Том. - Ну, для начала - вот, - Гарри положил перед Томом парочку листов. - Здесь - общие вопросы по разным дисциплинам. На что сможешь ответь, что не знаешь пропусти. Тебе нужно будет продолжать учебу, но для этого мне надо понимать, что ты уже знаешь. - Я не пойду в школу? - спокойно спросил Том, принимаясь за вопросы. Ему хотелось продолжить учиться, но школа ему не очень нравилась. Хотя скорее ему не нравились дети и учителя в ней. В приюте были учебные классы, и большинство предметов преподавали воспитатели, которым он не нравился. Хорошо к мальчику относились только пара учителей, которые приходили в приют, чтобы провести им несколько уроков, а не жили там на постоянной основе. Тех вполне устраивал тихий и серьезный ребёнок. - Большинство маленьких волшебников учатся в Хогвартсе, это магическая школа. Но учеба там начинается только с одиннадцати лет, и там не преподают никакие маггловские… то есть обычные предметы. А мне бы не хотелось забрасывать эту часть твоего образования. Поэтому, науки будем изучать дома, как и азы волшебства и то, что тебе стоит знать, как члену рода Гонт. - Понятно, - кивнул Том и, больше не отвлекаясь, принялся отвечать на вопросы, на которые знал, как ответить. Когда Том закончил, Гарри забрал листы и отложил их в сторону. Ознакомиться с их содержимым он сможет и позже. - К-хм… Если есть что-то, что ты хотел бы узнать или спросить, не стесняйся, спрашивай. Я с удовольствием отвечу, - теперь, когда с запланированной частью вечера было закончено, Гарри немного растерялся. Ему хотелось получше узнать и понять этого маленького Тома, но он не знал, с чего начать. Старшую версию он знал достаточно неплохо, и это даже может ему как-то пригодиться. Гарри не строил иллюзий, отлично понимая, что Том - вовсе не «белый и пушистый», но и видеть в нем монстра не собирался. Просто ребенок, со своими особенностями и недостатками. Поэтому он решил передать выбор темы Тому. - Я… Если честно, у меня очень много вопросов, но я не уверен, с чего стоит начать, - в его голове и правда клубился целый ворох вопросов. Но с чего начать? И так ли уж это важно сейчас? - Понимаю. Может, есть что-то, что беспокоит тебя сильнее всего? - Сильнее всего… Ммм… Наверное… - Том начал нервно теребить рукав. Действительно, было то, что волновало его больше всего, но, все это время, он старался об этом не задумываться. Чувствовал, что ответ ему не понравится. - Да? - Гарри попытался всем собой выразить готовность слушать, потому что ребенок явно не решался задать свой вопрос. Вздохнув, мальчик решительно вздернул подбородок: - Я хотел спросить о своем отце. Вы… ты рассказывал о матери, но никак не упомянули… л… отца. - Эмм, ну, понимаешь… - замешкался Гарри, резко растеряв всю свою уверенность. Ему не хотелось врать, но он не знал, как объяснить всю ситуацию так, чтобы не задеть чувства ребёнка. Том помрачнел. Он не был идиотом и прекрасно понял, что означает эта заминка. - Он меня бросил, - поджав губы, сам ответил на свой вопрос мальчик. - Хаа, - выдохнул Гарри, растрепав свои волосы на затылке. - В этой истории не все так просто, малыш. Насколько я знаю, твоя мать была влюблена в твоего отца, но поскольку особой красотой похвастать не могла, то решила прибегнуть к приворотному зелью. Поначалу все было хорошо, они вместе сбежали, поженились, но, в какой-то момент… то ли Меропа забыла пополнить дозу приворотного, то ли эффект ослабел… Не знаю. В общем, с Реддла сошло любовное помешательство, и он, естественно, пришел в ужас. Меропа еще пыталась его как-то увещевать, напомнила, что ждет ребенка, но мужчина был слишком напуган и попросту сбежал. Не сказать, конечно, что его нельзя понять, но поступил он, пожалуй, не самым лучшим образом, - еще раз вздохнув, Гарри замолчал, наблюдая за реакцией Тома. Он рассказал мальчику все, что знал. И может, это было излишне, посвящать ребенка в такие детали, и стоило просто что-нибудь выдумать, сказать, что его отец умер или еще что… Но в начале их знакомства было уже достаточно лжи, да и Том, рано или поздно, узнал бы правду. Например, от того же Дамблдора. Том же замер неподвижной, ничего не выражающей статуей, и только гневно раздувающиеся ноздри говорили о том, в каком состоянии малыш находился. Он был зол. Жутко зол. Зол на всех и сразу. И на мать. Причем сам не был уверен за что: за то, что приворожила, или за то, что облажалась. И на отца. За то, что бросил. Нет, Том мог понять его страх, но… он знал. Он знал о Томе! ЗНАЛ!!! И за все это время так и не пришел! Том был в ярости. Ему хотелось найти этого придурка и убить. Ведь тот знал! Но ничего не сделал! - Том, - тихо позвал Гарри и, обойдя столик, опустился перед Томом на одно колено, чтобы их глаза были на одном уровне. - Послушай, дорогой, пожалуйста, не таи злобу. Да, твой отец поступил не лучшим образом. Но теперь это не имеет никакого значения. Теперь он тебе никто. Почему, если он поступил подобным образом, то должен волновать тебя? Просто отпусти его. Не заботься о том, жив ли он или уже мертв. Просто живи. Живи своей жизнью. А я помогу тебе всем, чем смогу. Том внимательно смотрел в глаза опекуну и, слушая его спокойный голос, чувствовал, как гнев стал понемногу утихать. И правда, почему его должен заботить человек, который его бросил? Он ему - никто. Том согласно кивнул. Гарри же улыбнулся и присел с ним рядом. Том в ответ тоже, хоть и немного неуверенно, улыбнулся. По крайней мере, теперь у него есть дядя, который прямо сейчас пытается наладить с ним отношения. Он пришел. И он пытается. А это уже куда больше, чем сделал отец Тома… Нет, не так. Не отец. Мистер Реддл. В этот момент за их спинами послышалось тихое шипение. - Ша-ша-ша-ша-шашш, какое чшудесссное месссто, - напевала змейка. Обогнув диван, она с самым довольным видом забралась на своего человека. Том только недоуменно смотрел на растянувшуюся на его коленях невероятно счастливую любимицу. А Гарри тихо рассмеялся и почесал Нагайне головку. - Вижшу, тебе зсдесь приглянулосссь. Я рад. - Дассс, прекрасссное месссто. Хорошший возссдухсс, много зсселени, а зсса барьером и маленькихсс грызссунов, наверняка, полно. Я ужше приглядела сссебе чшудесссное месссто для гнезссда, - ответила Нагайна, охотно подставляясь под почесушки. Этот двуногий начинал ей нравиться все больше и больше. Спокойный, не визжит только ее завидев, как некоторые, еще и чешет прекрасно! Но главное, хорошо относится к ее человеку. Это чувствовалось. Похоже, у ее человека появился собственный человек, который не даст его в обиду. Это хорошо. - Точно, об этом я тоже хотел спросить. Все волшебники могут говорить со змеями? - поняв причину довольства Нагайны, Том тут же вспомнил об еще одном интересующем его моменте. - Нет, - помотал головой Гарри. - На парселтанге, так называется язык змей, говорят только змееусты. А змееуст - это тот, кто может разговаривать на парселтанге, в Англии таковыми являются только те, в ком течет кровь Салазара Слизерина, то есть - Гонты. А в Роду Гонт, как я уже упоминал, остались только я, ты и сбрендивший Морфин. - Понятно. А кто такой Салазар Слизерин? - Том уставился на него любопытными глазами. Гарри улыбнулся и принялся рассказывать. Так они проговорили следующие несколько часов. Гарри рассказывал Тому о Салазаре, об истории Рода Гонт, о его особенностях и о многом другом, а также отвечал на многочисленные уточняющие вопросы ребенка. Похоже, мальчику было действительно интересно его слушать. Прервались они только тогда, когда у Тома уже начали понемногу сонно слипаться глаза. - Ну все, Том, на сегодня этого хватит. Тебе уже пора в постель. - Угу, - потер глаза ребенок. Ему бы хотелось послушать еще немного, но он уже слишком хотел спать и больше не мог толком воспринимать информацию. Гарри уже хотел было проводить Тома к его спальне, как вспомнил еще кое-что: - Точно, малыш, тебе же, наверное, надо умыться, перед тем как идти спать, да и переодеться тоже. - Ммм? Но у меня нет сменной одежды. А за новой Вы… ты говорил, что мы пойдем только завтра. - Да, говорил. Но я уже отложил для тебя одну из своих пижам и уменьшил до нужного размера. На одну ночь этого хватит, а завтра уже купим подходящую. Пойдем, - позвал он поднявшись, - Думаю, умыться ты и сам сможешь, но я должен показать тебе, как пользоваться кранами и остальной сантехникой. Все же она немного отличается от таковой у обычных людей. *** Войдя в свою комнату, Гарри присел на край кровати. Он отвел Тома в ванную и показал, как все работает, в том числе светильники, упомянув также, что, с помощью того же принципа, мальчик сможет включить у себя в комнате ночник, который находится на тумбочке возле кровати. Он не знал, боится ли Том темноты, но на всякий случай все же решил оставить ему ночник. Освещение в доме, кстати, было достаточно причудливым, эдакая смесь маггловского и магического. Видимо, маг, разработавший его, вдохновлялся маггловскими лампами и светильниками. Но в отличие от таковых у маглов, эти лампы не требовали проводки и светились за счет рунных цепочек, представляя собой яркие шары света, прикрепленные к металлическим ажурным основаниям. Это было одной из целого ряда причин, почему Гарри выбрал именно этот дом. Ну не нравились ему традиционные свечи, пусть и несгорающие. Свет все равно был довольно тусклым, а огонек на фитиле неприятно разил глаза. Плюс, вся сантехника и кухня тоже были неплохо оборудованы, что, определенно, нравилось Гарри. Он даже не удержался от вопроса, почему дом вообще продается? Как оказалось, бывший владелец, который и переоборудовал весь дом, скончался, а родственники, которым он перешел по наследству, воротили носы от этого «маггловского подобия». И плевать, что так намного удобнее и, по большей части, работает все на той же магии, а у магглов только заимствованы некоторые идеи. Так сказать, снобизм - в чистом виде. Ну, Гарри же лучше, его этот дом более чем устраивал. После того как Гарри закончил с объяснениями, он думал постоять еще в сторонке, на всякий случай, но ребенок уверил его, что все понял и справится сам, даже продемонстрировал все, что Гарри показал ему ранее. Поэтому, начинающему опекуну ничего не оставалось, кроме как отправиться к себе. Перед этим он, правда, наложил по «сигналке» на ванную комнату и на спальню Тома. И да, он понимал, что это в нем говорит паранойя, но по-другому просто не мог. А теперь, сидя в своей комнате, он думал. Думал обо всем, что произошло. Наверное, он должен бы быть более обеспокоен столь резкими переменами в своей жизни. Такими как: смерть, перерождение (если это можно так назвать), новый дом, тело и даже время. Но… ведь на самом деле для него, по сути, ничего и не изменилось. Единственная действительно существенная перемена - это Том. Если раньше тот просто часто захаживал в мысли Гарри, то теперь, видимо, решил поселиться в его жизни на физическом уровне. И ведь Гарри сам этого захотел! С ума сойти… Хмыкнув, он поднялся и подошел к столу, стоящему возле окна. Там лежала та самая фотография, что Смерть оставила бывшему Поттеру на память о прошлой жизни. Гарри подозревал, что на подобном снимке, вместо себя любимого, должны бы находиться дорогие ему люди, оставшиеся в том времени. Но, видимо, Смерть, как и он сам, отлично знала, что там у Гарри таковых не было. Поэтому… Он иронично ухмыльнулся. Даже забавно. Девятнадцать лет прожил, а никем мало-мальски важным для себя так и не обзавелся. Хмм… возможно, это было еще одной причиной того, почему он оказался здесь? С Томом. У малыша ведь тоже никого нет и никогда не было… Ну, теперь это не совсем так, теперь у него есть Гарри. Конечно, он не тешил себя надеждой, что все у них будет легко и просто. Да Мерлин с Вами, это же Том! Когда с ним вообще было просто?! Но он не был против. В конце концов, он справился с Волдемортом, справится и с малышом Томом. Отбросив фотографию и краем сознания отметив, что нужно будет ее где-то спрятать (не дай Мерлин, Том увидит), Гарри решил тоже переодеться. Сигналки уже передали ему, что Том закончил свои водные процедуры и укладывается спать, так что и самому сидеть без сна смысла больше не было. Переодеваясь, Гарри отметил то, чему не уделял должного внимания пока возился с домом и готовился к усыновлению. Его внешность. Прошло не так много времени, но он уже выглядел почти так же, как раньше. Прямо сейчас ему в лицо лезут жесткие, непослушные черные волосы, которые, определенно, «его». Волосы Моргана были куда послушнее и мягче. Надо будет их немного отрастить, а то с его гривой можно управиться только двумя способами: или обрить почти под ноль, что было ему не по душе, или отрастить и заплести, что уже его больше устраивало. В остальном облике тоже были видны существенные изменения, жаль только, что, видимо, мышцы обратно не вернутся. Но был и плюс, плохое зрение тоже возвращаться не спешило, и Гарри очень надеялся, что так будет и впредь. Снова становиться слепой мышью, в случае потери очков, ему совсем не улыбалось. Но, кроме всего прочего, Гарри также понял, что совсем без последствий не обошлось, как физических, так и магических. Физические - совсем несущественные, навроде (он это подспудно чувствовал) чуть более высокого роста в перспективе. Гарри предполагал, что все равно будет ниже Тома, когда тот окончательно вырастет, но, видимо, здесь он не будет и таким низким, как должен был бы быть. В своем времени, в свои девятнадцать он уже совсем перестал расти, а тут - такой сюрприз. В остальном же физическом облике больше ничего необычного не наблюдалось, все мелкие нестыковки во внешности и фигуре обещали в скором времени сойти на нет, на что намекала непрерывная раздражающая, но терпимая боль в суставах, костях, коже и мышцах. Иногда Гарри казалось, что у него даже волосы на теле ноют. Но на этом было все. А вот магия преподнесла куда более существенный сюрприз. Ей на днях он все же уделил немного времени, слишком уж это важный аспект жизни любого волшебника, чтобы игнорировать любые странности. И Гарри выяснил одну занятную вещь: после его перерождения он так и остался Певереллом, одним из потомков Смерти, но при этом напрочь перестал считаться Поттером. Эту нишу в его магии и сущности занял Род Гонт. То есть, он действительно стал Гонтом, любая проверка покажет его принадлежность к этому роду (что ему на руку, будет проще получить опеку над Томом еще и по законам мира магии), отсюда и странность, которую он ощутил в своей магии. Но и в том, что он все еще считался потомком Смерти и, видимо, будет считаться им и впредь, был серьезный такой плюс, которым он не постеснялся тут же воспользоваться. Гарри, без малейшего зазрения совести, призвал все три Дара Смерти. (Сейчас эти, без сомнения, великие вещи хранились в сейфе, который он арендовал, чтобы планомерно откладывать туда деньги на обучение Тома. Сначала в Хогвартсе, ведь все ученики, исключая сирот и магглорожденных, обязаны внести определенную сумму для оплаты обучения в школе, а после и для получения мастерства в какой-либо области магических наук.) Ну а что? Старшую Палочку отобрать у Грин-де-Вальда ему было вообще не стыдно, глядишь, образумится. Дальше - Воскрешающий Камень, он очень сомневался, что Морфин вообще хотя бы заметит его исчезновение. Ну и Мантия Невидимка. Тут - да, Поттеры наверняка переполошатся, но найти все равно ничего не смогут. А то, что в будущем идиот-Джеймс не станет использовать великую реликвию в своих сомнительных играх (хотя, скорее, это - откровенные издевательства над более слабыми), только к лучшему. Так, блуждая от одной мысли к другой, Гарри с удовольствием завалился в свою мягкую постельку и уснул. Завтра у него еще полно дел, включая ненавистный шоппинг, ему нужно быть к этому готовым.