След, оставшийся после нее...

      Утро. Амелия проснулась на жесткой кровати клиники Дип-Персон. Она провела здесь несколько дней, блуждая как мертвец.       На самом деле, все было не так плохо: она посещала арт-терапию, читала и вместе с другими пациентами выходила на прогулки по прихбольничному парку. В общем, здесь были гибкие условия, но непреклонные врачи.       – Вы знаете, из-за чего попали сюда, мисс Блайт? – сказал доктор Финч, записывая что-то в карточке пациента.       – Да. – твердо ответила девушка. – Моя мать отправила меня сюда, чтобы избавиться. Я не повиновалась ее приказу. Я не подходила под ее стандарты и не была «идеальной дочерью».       – Одалия Блайт сказала, что вы были настроены агрессивно, по отношению к ней. – протянул доктор.       – Мы были в ее кабинете. Она хотела заставить меня выйти замуж за сына ее бизнес-партнера. – внутри Амелии начинала закипать ярость. – Она гомофобна. Я встречаюсь с девушкой, что полностью не подходит под «подобающее поведение семьи Блайт».       – Понимаете ли вы, что мать хочет для вас всего самого лучшего?       – Я… – девушка вдруг замолчала. Сейчас ее слова могут перевернуть, и создать совершенно другую легенду. – Я не хочу больше говорить. Вы используете мои слова против меня.       – Хорошо – согласился мистер Финч. – У вас недоверие к людям.       – Я не буду ничего больше говорить. – отрезала младшая Блайт. – Наш прием пора заканчивать, не думаете?       И действительно. Она пробыла в кабинете около часа, хотя обычный прием длится тридцать минут.       – Вы свободны. Я позову медсестру Кейсон, чтобы она проводила вас в палату.       Так проходили дни, недели. Ежедневные приемы у доктора Финча и попытки доказать ему, что Амелия здорова не помогали. Ей не верили.       Наступила осень, вроде бы семнадцатое сентября. В комнату Эмити зашли три человека. Это были доктор Финч, медсестра Кейсон и еще один мужчина, неизвестный Амелии.       – У меня есть новости о вас, мисс Блайт – начал мистер Финч. «Неужели они поняли, что я здорова и не нуждаюсь в лечении? Я отправлюсь домой, к Люсии? – подумала девушка».       – Ваша мать не может больше содержать вас здесь, поэтому вас переводят в Уиллард. – завершил свою речь доктор.       – Но я совершенно здорова! – воскликнула она. – Я могу отправиться домой, а не уезжать в другое место! – как можно спокойнее заговорила Амелия, стараясь не начать биться в слезах и отчаянии.       – К сожалению, ваше состояние не улучшилось, поэтому мы приняли такое решение. Можете начинать собирать вещи. – доктор Финч указал на рядом стоящего мужчину. – Мистер Гаррет отвезет вас туда через полчаса. Кейсон поможет собрать вам вещи и спуститься в фойе.       Мужчины ушли, оставив девушек наедине.       Мисс Кейсон – единственный добрый человек во всей клинике Дип-Персон, которого знала Амелия. Она была молодой, с крепким телосложением и длинными, собранными в косу волосами. Младшая Блайт всегда говорила ей о своем подавленном состоянии, рассказывала истории со свиданий вместе с Люсией. «– Я знаю, что вы не сумасшедшая, – однажды сказала Кейсон. – Вы просто жертва несправедливости. Такое бывает, нужно просто пережить». Эти слова до сих пор греют душу Амелии.       – Я сочувствую вам. – кратко бросила медсестра. – Вам помочь собраться?       – Да, спасибо. Можно я напишу запись в дневнике, пока вы собираете мои вещи?       Мисс Кейсон кивнула в знак соглашения и начала складывать вещи и фотографии в чемодан. Тем временем, младшая Блайт открыла свой дневник и оставила на нем пару предложений.       17 сентября:       Одалия договорилась, чтобы меня перевели в Уиллард. Мне страшно.       Через полчаса она направилась вместе с мистером Гарретом в Уиллард.       Во время поездки он то и дело пытался завести разговор с Амелией, но та отвечала односложно и незаинтересованно. Вскоре мужчина перестал докучать ей.       Спустя 12 часов, они добрались до больничного городка.       – Здравствуйте, доктор Тибблз! – поздоровался с мужчиной, который вышел их встречать, мистер Гаррет.       – Тоже рад вас видеть. – холодно сказал Тибблз. – Кого вы нам привезли?       – Амелия Эмити Блайт, – представил девушку Гаррет. – физически здорова, изолировать не нужно. Перевели из клиники Дип-Персон.       – Хорошо, проходите в фойе Чапин-Холла. Я позову медсестру Хейз.       Через пару минут они оказались на диванчиках в дальнем углу комнаты. К ним подошла женщина средних лет.       – Здравствуйте, я Айрис Хейз, для вас медсестра Хейз – сказала она, обращаясь к Амелии. – Возьми пару вещей и сними пальто.       Младшая Блайт кивнула.       Медсестра Хейз повела ее переодеваться.       Кафельный пол в раздевалке неприятно обжигал ноги своим холодом. Переодевшись, они направились в палату. «Боже, какой ужас… – подумала Амелия».       В комнате отвратительно пахло хлоркой, рвотой, мочой. В палате находилось около тридцати кроватей и примерно столько же женщин.       – Проходи, там свободная кровать – указала миссис Хейз. – Доктор Тибблз проведет ваш осмотр завтра, потому что скоро выключат свет.       – Но… – девушке не дали закончить предложения.       – Никаких «но»! – чуть рыча сказала медсестра. – Мы здесь для того, чтобы помочь вам. Вам нечего бояться.       С этими словами она развернулась к выходу.       – Все по кроватям! – грозно прокричала Айрис. – Рейчел, не смей ходить по палате ночью!       Она выключила свет и удалилась.       После выключения света пациентки заскулили, заметались, кто-то начал петь, а кто-то бредить. Нагнетающая обстановка. Амелии ничего не оставалось, кроме как лечь на грязный, неприятно пахнущий матрац и накрыться таким же одеялом. Слезы покатились из ее глаз. «Мне страшно… Я хочу домой – подумала она. – Лучше уж домашний арест, чем сумасшедший дом».       Следующим утром Амелия направилась в кабинет Тибблза. Осмотр не был чем-то приятным, больше это походило на домогательство. После этого она пошла в солярий – все новички должны были находиться две недели, почти весь день.       Работники Уилларда были жестокими, в помещении не позволялось разговаривать или ходить, только сидеть на твердых скамейках и испытывать сильную жажду.       Хорошим питанием «больной» дом тоже не славился. Чай с запахом хлорки и мочи, сушенные фрукты и каша, которой можно было заклеивать обувь. Есть все равно приходилось, потому что девушке нужны были силы для побега. Она не собиралась гнить здесь до конца своих дней – слишком насыщенной была ее жизнь раньше. «Интересно, как там Люсия – думала девушка. – Мы не виделись четыре месяца. Ищет ли она меня?»       Амелию стали допускать к работе.       Сначала это была работа на кухне – она чистила картофель и выносила мусор. Там и созрел первый план побега.       Возле баков, куда сбрасывались отходы, были гнилые доски. Девушка решила разломать их, но ее увидел один из работников. Амелия пыталась умолять его не сдавать ее санитарам, но не получилось. Она постаралась убежать, но все же была поймана медбратьями. Эмити сопротивлялась, однако парням удалось связать ее и вколоть препарат под названием «Рисперидон». Спустя какое-то время Амелия чуть-чуть обмякла и девушку поместили в изолятор.       ***       Амелия не помнит, сколько находится в изоляторе. К ее ноге привязана цепь, закрепленная на кровати, что затрудняет передвижение. От матрасов пахло мочой, калом и рвотой. Два раза в день их выводили в туалет, приносили еду, но девушка не ела. Медсестры сами запихивали в нее пищу, вызывая рвотный рефлекс «Мы здесь для того, чтобы вам помочь. Вам нужно слушаться и не бояться, – говорили они».       Эмити поняла, что нужно вести себя спокойно, чтобы работники выпустили ее. Через три дня она вернулась в свою палату, где проводились ремонтные работы. Амелия заметила знакомую спину, сутулость и каштановые волосы. Решив убедиться, она обошла человека сбоку, видя его профиль. Не веря глазам, она спросила:       – Пап?..