Небо идеально покрытое синяками

— Как прошел завтрак? — не глядя на меня осведомился Чейз, продолжая заполнять таблицу с ответами к тесту по прикладной физике. Он провел в библиотеке все утро, пытаясь закончить порученный ему проект к сроку. Я плюхнулся на свободное место рядом и ответил: — Говорил же тебе, чтобы со мной шел. Он сморщил лицо, даже не потрудившись объясниться. Я понимал без слов, что Чейз не хочет проводить время с моими друзьями, что не было у них ничего общего, но… мне все же хотелось, чтобы они хотя бы уважали друг друга. — Барбара все же пришла. Если бы она заранее не предупредила меня, что захочет присутствовать на завтраке, я был бы так удивлен, что… — потерев переносицу от воспоминания былой неловкости, я вздохнул. — Одним словом, сегодня всё прошло на удивление спокойно. Гейдж и Зоуи нет-нет обменивались странными взглядами, но старались не заострять внимание на самом факте нашего совместного времяпрепровождения. Спасибо им, что не рассмеялись нам в лицо. Чейз прыснул, быстрее дописывая что-то карандашом в книге. — По-моему, вы ведете себя глупо. — Ага, — кивнул я, содрогнувшись от перешедшей в голову мысли. — Я и Барби ведем себя так, как будто ненавидим друг друга, но у нас есть общий ребенок, ради которого мы должны продолжать играть в счастливую семейку. Жуть. Закрывая одну книгу и переходя к следующей, Хадсон мимолетно-насмешливо глянул на меня. — Да-а, жизнь без конца сводит вас. Может, вы друг другу судьбой предназначены? Я закатил глаза. — С тобой жизнь меня сводит куда удивительнее, но почему-то ты в отношениинастакие выводы не делаешь. — Было бы слишком мыльно, Ноен, — улыбнулся парень, бросая на меня взгляд. — Не комильфо делать такие выводы. — Ты ведь у нас серьезный, загадочный парень, конечно, — закатил глаза я, что вновь заставило Чейза ухмыльнуться. — Долго ещё будешь над книгами пыхтеть? — Есть вариант получше? — То, что я здесь — уже вариант получше, Чейз. Парень закрыл книгу и отодвинул в сторону. — С этим не поспоришь. И всё-таки? Не думаю, что ты пришел в библиотеку, чтобы поболтать со мной. Это место тебя убаюкивает. Я огляделся. Сегодня здесь было достаточно многолюдно. — Здесь какое-то мероприятие? Чейз тоже оглянулся, видимо, не совсем понимая, о чем я говорю. — С чего ты так решил? — Людей много. Хадсон поджал губы и уставился на меня, как на дурака. — Что? — Для этого времени людей здесь даже мало. До начала занятий обычно собирается намного больше студентов. Не хватило того времени, когда я силком тебя сюда затаскивал? Я пожал плечами. — Сейчас не об этом. Ты спрашивал о моих планах. Так вот, мне с утра написала Лола. Попросила отвезти её к Анне, если будет свободное время. У меня выходной, у тебя, — я кивнул головой на его учебники и записи, — можно сказать тоже. Съездим? Побудем денек у меня, а потом отвезем Лолу. — Лоланаписала? — удивился Чейз, приподнимая брови. — Переписываешься с ней? Я кивнул. — Она часто сообщает мне о том, что происходит дома. — Как интересно… — хмыкнул парень, открываясь на стуле и складывая руки у груди. — А что тебя так удивляет? Он пожал плечами. — Последнее сообщение, которое отправила мне Лола, было две недели назад. В нём она сообщала, что Анна идет на поправку. Конечно, мы созванивались после, но чтобы переписываться и рассказывать о том, как день прошел… Теперь уже я улыбался во все тридцать два зуба, желая подразнить Чейза. — Ревнуешь что ли? Он качнул головой. — Лола обычно к людям не привязывается. А тут неожиданно начала переписываться с тобой. Занятно выходят. Я пожал плечами, довольно улыбаясь. — Ну что поделать, брат с сестрой во мне души не чают.

***

Осталось всего несколько миль до дома, когда я, движимый секундным желанием, припарковался с краю от дороги, ведущей в небольшой местный лесопарк. Чейз, до этого спокойно сидевший в кресле и глядевший на пролетающий мимо пейзаж в окне, повернулся ко мне и вопросительно вздернул бровь. — Хочу немного пройтись. Ты со мной? — Почему нет? Мы вышли из машины и двинулись по тропе, ведущей в густой лес. Я взял Чейза за руку и повел за собой в сторону, где вид приобретал бордово-желтые оттенки. Лес поздней осенью казался таким красивым и ярким. И если бы я не заметил это место, когда проезжал мимо, вряд ли уже насладился бы в этом году красотой осеннего пейзажа. А как же давно хотелось просто вот так прогуляться. — Как здесь красиво. — Листья шуршали под ногами при каждом шаге. — И безлюдно. Я глянул на Чейза, лицо которого было уж слишком сосредоточенным для обычной прогулки. — Не любишь безлюдные места? — Люблю. — Чего тогда такой напряженный? Хадсон, будто его поймали с поличным, расслабил лицо и хмыкнул. — Порядок. Просто немного устал. Мы шли все дальше от тропы. Деревьев становилось все больше, поглощая нас густой листовой. Золотистая крона почти затянула небо, кое-где оставляя голубоватые пустоши. Я крепче сжал руку Чейза и переплел с ним пальцы. — Ты устал, потому что занимаешься то книжками, то… Коулом. — Хочешь, чтобы я тобой занимался? — прошептал мне на ухо Хадсон, резко притягивая меня к себе за руку. — Хотя бы иногда, — усмехнулся я, понимая, что он пытается сменить тему на более приятную. — Я согласен, — хрипловатым, низким голосом ответил он мне, опуская теплые губы на мою шею. Его согласие было лишь на словах — я понимал это. Никто бы не заставил Чейза бросить свои попытки разыскать Коула, уничтожить его. И препятствовать этим попыткам означало бы идти против человека, которого я очень люблю. Поэтому я просто принял его слова, позволяя прекрасным моментам длиться дольше. Я обнял его и закрыл глаза, прислушиваясь к звукам трепещущих листьев на легком ветру. — Ноен, ты ведь знаешь, что я очень дорожу тобой, да? Неожиданный вопрос заставил меня немного отстраниться, чтобы иметь возможность смотреть ему в глаза. — Я в этом не сомневаюсь. — Знаешь, почему это происходит? — Почему ты дорожишь мною? — я улыбнулся, делая вид, что погружаюсь в глубокие раздумья. — Наверное, я очень нравлюсь тебе. Он кивнул. — Ты очень нравишься мне. Ты всегда рядом, хоть и знаешь, насколько ужасна может быть жизнь со мной. — Не неси бред… Я качнул головой, но Чейз приставил палец к моим губам, не давая развить мысль. — Если ты не без ума от меня, тогда ты просто сумасшедший, иначе я не вижу причин, почему ты находишься сейчас со мной. И, чтобы ты знал, — я такой же безумно любящий тебя сумасшедший. Люблю настолько, что готов сделать всё что угодно, чтобы с тобой было всё хорошо. Чтобы ты просто жил в спокойствии, понимаешь? Не знаю, в какой момент это произошло, но… Он все ещё закрывал мой рот рукой, поэтому я не мог ничего произнести в ответ. Оставалось лишь кивать на каждое его слово. — Я говорю все это для того, чтобы ты хоть немного понимал мотивы моих поступков. Знаю, что иногда бываю просто… невыносимым. Но все, что я делаю, я делаю ради тебя в том числе. И я бы сбежал с тобой, как последний эгоист на край света, если бы был уверен, что там тебя никто не тронет. Только вот я в этом не уверен. Поэтому сейчас у меня одна задача: сделать так, чтобы твоя жизнь была такой же спокойной, какой была до моего появления. И поэтому я так долго тянул с откровениями. Боялся потерять то, что есть у меня сейчас. И в то же время боялся привязать тебя к себе всем этим нытьем и признаниями в вечной любви. Но я обещаю, что буду бороться за право проводить рядом с тобой все отведенное мне время. Он медленно отнял палец от моих губ, продолжая придерживать меня руками и поглаживать скулы большими пальцами. Его руки были такими холодными. — Ты мне в любви только что признался? — спросил я у Чейза, не совсем понимая, как мне стоит реагировать. Мой вопрос лишь вызвал у него смешок. — Кажется, да. — О, — единственное, что смог выпалить я. Ранее я представлял, как буду признаваться Чейзу в любви. В моих фантазиях все выглядело иначе: ресторан, свечи, ужин, романтическая обстановка. Всё по классике. Не хотелось ничего выдумывать и делать из признания какое-то шоу. И вот сейчас, когда Хадсон признался мне первым, я просто стоял на месте, хлопал глазами, не имея смелости признаться ему в ответ. Почему? Чёрт, я не знал… Возможно, потому, что он неожиданно сделал то, что я собирался сделать первым? — Ты можешь ничего не говорить, я все понимаю, — покачал головой Чейз, искренне мне улыбаясь. — Не думай, что моё признание обязывает тебя быть со мной вечность, любить меня в ответ. Мне действительно достаточно и того, что тыужеделаешь для меня. Спасибо. Я покачал головой, хватая его за шею и прижимаясь лбом к его лбу. — Что же ты несешь, Хадсон… Губами я отыскал его губы и коснулся их своими, втягивая в мучительно сладкий, долгий поцелуй. Не знаю, сколько времени мы простояли в лесу в объятиях друг друга. Я ощущал тепло его тела, дыхание на своей шее. Руки разжимать не хотелось ни на секунду. Вот бы это длилось вечно, — пронеслось в моей голове, и я вдохнул аромат мыла, смешенного с собственным запахом Чейза. Как же мне нравился его запах. Он рядом, он никуда от меня не уйдет. Потому что я не мог жить без него, а он — как я теперь был убежден на все сто — уже не мог жить без меня. — Скажи это ещё раз, — попросил я у Чейза, когда мы возвращались к машине. — Что сказать? Думаю, сегодня я наговорил тебе много интересного. Толкнув его плечом, я улыбнулся. — Ты знаешь, о чем я. Задорные огоньки в глазах Чейза пылали. Было ясно, что он будет и дальше водить меня за нос и придуриваться. — Спроси прямо. — Выпрашивать? Ещё чего! — А почему нет? Хоть тысячу раз переспроси, я буду повторять тебе вновь и вновь. — Ладно. — Ладно? — Ты любишь меня? — Я люблю тебя. Очень-очень сильно люблю тебя. Скрыть свою улыбку я не смог. Конечно, не смог! Я ведь бы на седьмом небе от счастья! Чейз первым признался мне в любви. Господи… Чейз меня любит. Я покачал головой, пытаясь смириться с этой мыслью. — Если ты будешь и впредь так светиться от этих слов, я буду повторять их чаще. Тебе даже переспрашивать не придется. Уже в доме, когда родители только пустили нас на порог, они заметили наши странные улыбки и переглядки. Счастье невозможно было скрыть от посторонних глаз, эмоции просто-напросто не поддавались контролю. Но вот Лола, явно не понимая, в чем дело, злобно глядела на нас двоих и за один вечер умудрилась обидеться на нас по несколько раз. После ужина мама с папой решили посмотреть телевизор в гостиной, Лола поднялась к себе, а мы с Чейзом остались наедине на кухне, домывая посуду и раскладывая её по местам. — Теперь ведь ты не будешь против, если я захочу обнять тебя при родителях? Мы официально встречаемся. Я закатил глаза, но уголки губ предательски дрогнули. — Даже если и так, всё равно будет некрасиво лобызаться у всех на глазах. — Я не предлагаю тебе трахаться на кухонном столе, — оперевшись спиной о столешницу и сложив руки на груди, Чейз наблюдал, как я расставляю посуду по местам. — Всего лишьобняться. Отставив тарелки, я посмотрел на него. Его вздернутые брови и поджатые губы делали его лицо таким… умоляющим. Я сдался и выдохнул. — Ладно. Можешь обнять меня. Довольный, словно чеширский кот, Чейз юркнул ко мне за спину и сжал меня в своих руках. На душе тут же стало легче и спокойнее, и я вдруг совсем перестал понимать, почему запрещал ему обнимать меня вот так ранее. — Мне так хорошо рядом с тобой, — сказал Хадсон, положив голову мне на плечо. — Совсем стыд потерял, Чейз? Оба мы резко посмотрели в сторону, откуда доносился грозный, раздраженный голос. Долорес, руки в боки, смотрела на нас из-под нахмуренных бровей. Она, видимо, ожидала, что её брат отлипнет от меня сразу же, как заметит её, однако он этого не сделал. — Ещё одна. — Я почувствовал вибрацию в спине, от недовольного голоса Чейза. — Почему мне должно быть стыдно? Мы вместе, если ты не забыла. — Тут же родители Ноена. Отцепись от него, — продолжала настаивать девочка. Меня повеселила реакция Лолы, и я решил не вмешиваться в перепалку между братом и сестрой, а досмотреть до конца. Медленно складывая столовые приборы, я пытался сдержать смех. Чейз двигался по кухне вместе со мной, не выпуская меня из кольца своих рук. Родители, если бы увидели эту картинку из гостиной, могли бы подумать, что мы вальсируем и одновременно подшучиваем над Лолой — Это некрасиво! — Ага, — бросил Чейз, пытаясь игнорировать сестру. — Ноен, скажи ему! Я поднял руки в примирительном жесте. — Знала бы ты, как долго он уговаривал меня на это. — Так ты ещё и согласие свое дал?! Теперь уже Чейз вовсю смеялся. — Смирись, Лола, ты проиграла в своих попытках выбить из нас порочность. А будешь приставать, так я Ноена поцелую. Выдержишь? Лола стояла уже вся красная от злости и смущения. — Да ты…! Идиот. Чейз резко чмокнул меня в щеку. От неожиданности даже я вздрогнул и ткнул его локтем в бок. Лола же от неистового возмущения подлетела к брату и начала оттаскивать его от меня. Сквозь смех и боль от моего удара, Чейза прижимался ко мне из последних сил, пока Лола колотила его со всех сторон. — Что у вас там случилось? — крикнула мама из гостиной, чем заставила нас замереть на месте. Я прислушался — шагов не было слышно. Высвободившись из объятий Хадсонов, я поправил задравшуюся рубашку. — Ну, хватит, — произнес я, выворачивая в правильную сторону воротник Чейза, за которых, как оказалось, тянула Лола. — Это было мерзко с твоей стороны, — сказала девочка, глядя на Чейза. — Это было нереально, Лола. Влюбишься — поймешь, — напоследок подмигнув мне, Чейз очаровательно улыбнулся и вышел из кухни. Долорес покачала головой. — Что это с ним сегодня? Какой-то разговорчивый, довольный и… тактильный. Бесит. Я пожал плечами. — Усталость сказывается. — И на тебе тоже? — саркастически прищурилась девочка. О, то, что сделало меня радостным сегодня, Долорес знать точно не стоит. — Я просто рад, что он счастлив. — Ты слишком добрый, — выпалила Лола, краснея. — Не ведись на всё, что предлагает этот бесстыдник. Я усмехнулся над словами Лолы, но не смог с ней поспорить. Чейз иногда действительно позволяет себе много того, чего не стоило бы. Ближе к вечеру у всех отчего-то поднялось настроение. Мама с папой должны были уехать в кино. Давно они не проводили время вместе. И вот, когда время собираться настало, мама вытянула из шкафа свое самое прекрасное платье, а папа склонился у полки с запонками, примеряя, какие подойдут лучше к его синему пиджаку. Так как Чейз и я приехали домой, то мы могли побыть с Лолой, пока они будут развлекаться. Нарядившись в том самое жгучее платье, словно на первое свидание, мама спустилась в гостиную и покрутилась, демонстрируя нам свою красоту. Коралловое платье чуть выше колена с рюшем на декольте грамотно обыгрывало все утонченные стороны фигуры. Красный цвет всегда был ей к лицу, сейчас же мама сияла от волнения перед интригующим вечером, что подчеркивалось огоньком в светлых глазах. — Ну, как я вам? — осведомилась она, подмигивая нам. Сама же понимала, что выглядит шикарно. — Вы выглядите потрясающе, Табита, — отозвался первым Чейз. — Уверен, этот вечер будет незабываемым. — Согласен с ним, хоть он и тот ещё подлиза, — кивнул я, щипая Чейза за бок. Он ловко отпрыгнул в сторону, не давая мне снова ущипнуть себя. — Спасибо, мальчики, — не обращая на нас никакого внимания, мама покрутилась у зеркала, а затем принялась надевать пальто. — Не скучайте. — Да. — Мы повернулись, услышав голос отца с лестниц. Он легкими движениями застегнул оставшиеся верхние пуговицы на праздничной рубашке. — Мы постараемся вернуться сегодня. — Как же давно ты не надевал эту прекрасную рубашку, — мама поцеловала отца в щеку, стоило ему приблизиться. — Моя королева, — произнес он, оставив легких поцелуй на её лбу. — Все ради тебя. Я закатил глаза и, наконец, отвернулся. Не то, чтобы мне не нравилось наблюдать за тем, как милуются родители. Дело было в одном смущающем факторе: в глядевшем на меня парне. Чейз понимал, что меня смущает не поведение моих родителей, а то, что сам он мог наблюдать за мной в момент близости нашей семьи. В момент сплоченности и гармонии. Мне не хотелось, чтобы Хадсоны испытывали дискомфорт от взаимодействий родителей. Но, как оказалось, дискомфорт испытывал только я. Хадсонов абсолютно не смущала царившая любовная обстановка. Когда за ними закрылась дверь, Лола села между мной и Чейзом, тем самым разрывая наш контакт. — Надеюсь, вы не станете портить мне настроение и просто в тишине посмотрите фильм. Время быстро пролетело. Когда в следующий раз я взглянул на часы, они показывали половину первого ночи. Лола засыпала под ужастик, не испытав абсолютно никаких эмоций от просмотра. Я полностью ее понимал, ведь сюжет оказался до ужаса банальным, а актерский состав — непрофессиональным и смешным. Когда сорокалетнего мужчину выдают да парня-подростка, да еще и сводят его с молодой девчонкой на школьном балу, все кажется сюрреалистичным и нелогичным. Пока Долорес клевала носом, мы с Чейзом тихо переговаривались, не обращая внимания на происходящее на экране. В планах у нас тоже появился пункт «сходить куда-нибудь вместе», и теперь мы решали, где и когда все будет происходить. Нашу идиллию прервал звук входящего сообщение. Хадсон мимолетно взглянул на экран телефона и тихо вздохнул. — Мне нужно будет отлучиться. — Куда? — Клиент привез на ремонт байк. Говорит, дело срочное. До утра никак подождать не может. — Ты серьезно пойдешь помогать ему в такое время? — Конечно. Вдруг там всего лишь обрыв провода блокировки от замка зажигания. Дело пяти минут. Исправлю и вернусь. — А если что-то сложное? Чейз улыбнулся. — Тогда оставлю байк у себя в гараже и вызову такси заказчику. Я кивнул и, поцеловав Чейза, отпустил его. Фильм, который мы смотрели, все никак не заканчивался, поэтому я просто переключил канал. Долорес в какой-то момент окончательно уснула, приземлившись на бок. Поза её показалась неудобной — после такого положения утром болят все кости, — и я решил разбудить её, чтобы отправить спать в комнату. — А Чейз куда ушел? — сонно спросила она, когда я помогал ей подняться с дивана. — Я слышала, как дверь закрылась. — Мотоцикл привезли на диагностику. Вот он и пошел помогать. Девочка кивнула, потянула шею до хруста в костях, видимо, для того, чтобы скинуть напряжение в мышцах после сна на неудобном диване, и ушла наверх. Я тоже не стал ждать Чейза в гостиной и поднялся в свою комнату. Глянув в окно на соседний дом, я глазами обвел его периметр. Чейза нигде не было видно. Отсюда я не мог видеть гараж, так как он находился на противоположной стороне от дома Хадсонов, поэтому, ни на что не рассчитывая, бросил идею понаблюдать. Я переоделся и лег в кровать. У меня не было желания следить за Чейзом, не спать и маниакально контролировать каждый его шаг во время отлучек. Но уснуть я почему-то все равно не мог. Мысли хаотично бегали в голове, толкаясь и шипя. Гул в голове стоял всепоглощающий. Я потер руками лицо, пытаясь сосредоточиться на чем-то одном. Сон всё никак не накрывал, поэтому я просто сверлил глазами потолок. В комнате было холодно. Кожа, словно покрытая тонкой вуалью прохлады, покалывала, прося накрыться одеялом. Я пролежал в странном состоянии между сном и бодрствованием по ощущениям долго, поэтому не очень удивился, когда заметил на часах время близкое к двум часам ночи. Но меня поразило совсем другое — Чейза все еще не было. Он ведь говорил о пяти минутах, так почему же решил задержаться? Неужели принялся помогать клиенту со сложной ситуацией? Я покачал головой и, взяв в руки телефон, написал Хадсону короткое сообщение. Ответ пришел незамедлительно. Ч:Нужна твоя помощь. Жду в гараже. Я нахмурился. Чем я мог помочь ему? В починке байка я смыслил не больше, чем в программных кодах. Как бы просьба парня меня ни удивила, я быстро согласился. Н:Ладно, но как я могу помочь тебе? Что-то нужно взять с собой? На этот раз ответа не последовало. Я подумал, что разберусь на месте и, если будет нужно что-то из домашних инструментов, вернусь назад и заберу. Переодевшись в ту же самую одежду, в которой ходил весь сегодняшний день, я вышел из дома. Тишина ночи оглушила меня. Я поймал себя на мысли о том, как иногда бывает хорошо прогуляться в полной тишине по, казалось бы, бескрайнему пространству ночи. Я прошел по дорожке, минуя газон, и повернул в сторону дома Хадсоном. Звук шагов заглушал колыхание листьев на деревьях. И вдруг я внезапно обнаружил, что мысленно вел отсчет. Один шаг, второй шаг, третий шаг… Кругом — пустота. Завернув за крыльцо дома, я увидел открытую дверь в гараже. Свет из приоткрой двери гаража проникал наружу, образуя небольшой световой коридор. И все ещё было тихо. Я только успел открыть рот, чтобы окликнуть Чейза, как почувствовал резкую хватку на своем лице. Кровь отхлынула к конечностям, когда мне плотно зажали рот рукой. Легкие подпрыгнули к горлу. Что-то холодное и острое уперлось мне чуть ниже левого уха. Волосы тут же встали дыбом, когда я почувствовал такой сильный запах перегара от схватившего меня человека. Желудок сжался от страха и тошноты. Позади меня стоял определенно не Чейз. — Если выкинешь что-то, я убью тебя прямо здесь, слышишь меня? Я сглотнул. Пот выступил на лбу от резкого выброса кортизола в кровь. Он убрал руку с моего рта, отчего-то уверенный в том, что кричать я не буду. — Где Чейз, Коул? Он усмехнулся мне на ухо. — Сдох. — Скажи правду. — А я и говорю правду, блондинчик. Но не волнуйся: как только Долорес вернется ко мне, я отправлю тебя вслед за ним. Будете трахать друг друга на райских облаках, — рассмеялся он, плотнее прижимая остриё к шее. — Хотя… разве педикам место в раю? Я чувствовал, как к глазам подступает влага. Ноги перестали меня держать, а свет впереди начал расплываться. Не может быть… Коул нарочно говорит мне неправду… — Стой ровно, говнюк. Мне абсолютно плевать на тебя, поэтому я искромсаю тебя тут же, если перестанешь вести себя послушно. Нет… Он не мог… Чейз… Вдруг я начал задыхаться. Легкие скрутило в узел от невозможности сделать вдох. Темнота в глазах заволокла единственные проблески света в переулке. Я почувствовал, как падаю. — Настолько переживаешь за моего сынка? — едкий голос прошептал на ухо. — Ничего. Я сделаю тебе ожерелье из его зубов. Будешь любоваться и его вспоминать. Он резко потянул меня вверх, разрезая кожу на шее чем-то острым. Сердце забилось ещё быстрее, когда я почувствовал, как кровь медленно прокладывает дорожку и прячется за воротом куртки. Холодно. До чего же было холодно. — Упс. Видишь? Доставляешь проблемымне, а хуже делаешьсебе. Все внутри меня будто остановилось. Все будто утратило краски, посырело и сгнило. Я больше не чувствовал ничего. Только ощутил, как Коул снова поставил меня на ноги и силой потащил в сторону моего дома. Когда он протащил меня через гостиную к лестнице, я вдруг очнулся ото сна. Лола. Долорес. Он пришел за ней. — Нет, — вырвалось у меня из горла, и я схватился за перила, чтобы не дать ему пробраться выше. — Долорес! — крикнул Коул, разрезая ночную тишину и проникая в самую душу ужасом. — Выйди к папочке! Я так скучал по тебе. Я сглотнул, все ещё ощущая, как острый предмет вдавливается в поврежденную кожу на шее. От боли слезы хлынули из глаз. Что я мог сделать? Абсолютно ничего. Я надеялся, что Лола сообразит, как можно выбраться, спрятаться — что угодно. Сейчас главным являлась её безопасность. Нельзя было допустить, чтобы Коул забрал её. Как я позже смогу объяснить Чейзу её отсутствие? Он вернется и спросит у меня… конечно, спросит. Я сделал резкий вдох, когда Коул начал протаскивать меня вверх по лестнице. — Лола, не выходи! Спрячься где-нибудь! Чейз обязательно вернется за тоб… — Коул зажал мой рот рукой. Резкий удар лица о стену у лестницы, и всё перед глазами заплясало. Слова, что я хотел высказать, словно взорвались у меня в голове, оглушая и ослепляя. — Я предупреждал тебя, сучонок, — заревел он мне на ухо, пока я прикрывал рукой поврежденный участок лица и пытался прийти в себя. Казалось, что я больше никогда не смогу видеть. Все тело горело от боли. Натянув мои волосы на руку, он приблизил лицо к своим губам. — Не вынуждай меня делать тебе больно. Я ведь не люблю всё это насилие. Решим все мирным путем, что скажешь? Я не мог ответить из-за звона в ушах. Лица я не чувствовал, его будто раскромсали, вынули нервные окончания. — Отпусти его, пожалуйста! — крикнула Лола, сбегая вниз по лестнице. — Я пойду, клянусь тебе. Только его отпусти. Он здесь ни при чем. — Лола, — прохрипел я, услышав её трясущийся голос. Найдя в себе силы, я смог приподняться на руках, чтобы взглянуть на нее. Девочка стояла на лестнице между первым и вторым этажом и с ужасом глядела на меня. Мне было так жаль… — Умничка. Моя машина у дома по соседству. Беги туда, а я подойду немного позже. Она качнула головой. — Мы с тобой пойдем вместе. Отпусти его. — Долорес! — рявкнул он, сжимая больнее мои волосы. — Отпусти его! — закричала она и в момент разрыдалась. Я впервые видел, как плачет Лола. Все тело сжалось от происходящего кошмара. Из-за меня ей приходилось рисковать собой. Из-за меня она согласилась ехать с ним. Если бы не я, у Лолы была бы возможность спастись, убежать. Я все испортил. Коул прекратил сжимать мои волосы, но из хватки полностью не выпустил. Он поднял меня вверх и вновь приставил к шее — как я успел разглядеть — отвертку из мастерской Чейза. — Хорошо. Мы идем вместе. Я отпущу его тогда, когда ты сядешь в машину. Но если попытаетесь ускользнуть от меня, то я убью его. — Потом Чейз убьет тебя, — с ненавистью в голосе выплюнула девочка. — Чейз мертв, — смакуя каждое слово, оскалился Хадсон. От лица Долорес отхлынули все краски. Она замерла, глядя на отца. Выражение её лица не менялось, но грудная клетка больше не вздымалась так часто. Надежда на спасение, которую она лелеяла в своем сердце, рухнула в мгновение ока. Ситуация изменилась. Теперь девочка осознавала, что если уедет сейчас с Коулом, то больше никогда не вернется. Спустя несколько мучительно долгих секунд, Лола кивнула. — Идем. — Лола, нет! — крикнул я, наблюдая за тем, как девочка идет к двери. — Он все врет. Чейз не мог… Я бы почувствовал… — Заткнись, Ноен, — бросила она мне через плечо дрожащим голосом и вышла на улицу. Даже не надела куртку. — Верно. Тебе бы лучше помолчать. Хадсон силком потащил меня к машине, внимательно следя за движениями Долорес. Она шла впереди нас и не оглядывалась. — Сядь вперед на пассажирское и прикуй себя наручниками к ручке двери, — приказал Коул дочке, молча наблюдая, как она выполняет его команду. Когда все было готово, он посмотрел на меня. — Я бы убил тебе прямо здесь, на глазах у Долорес в назидание. Но будет ещё больше проблем с твоим телом. Поэтому постарайся забыть обо всем, что знаешь. Ты больше никогда нас не увидишь. Хадсон выпустил меня из своей хватки и направился к машине. Я же бросился к пассажирскому креслу, на котором сидела Лола. Дверь уже была закрыта, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как без остановки дергать ручку. Я просто не знал, что мне делать. — Лола, клянусь, я найду тебя. Пожалуйста, держись. Я придумаю. Обязательно что-нибудь придумаю. Мы с Чейзом… Она отвернулась от меня и направила свой взор вдаль. Моё горло дрогнуло, конвульсии от сдерживаемых слез захватили тело. Коул уехал, оставляя меня у обочины дороги. Ноги больше не держали. Приземлившись на колени, я беззвучно разрыдался. Темнота, подобно кислоте, разъедала мозг, забивая самыми ужасными мыслями. Теперь же я осознал, какой мучительной бывает ночная тишина. Земля ушла из-под ног в тот момент, когда Коул прижал меня у гаража. И я всё еще не чувствовал её под собой. Он ведь ушел всего на несколько минут; как же все так вышло? Как я не заметил, что что-то не так? А вдруг Чейз все еще ждет меня в гараже? Ждет моей помощи? Возможно, с ним все в порядке, и он в полном неведении о том, что здесь произошло? Словно движимый какой-то нечистой силой, я вскочил с места и помчался к гаражу. Первым, что бросилось в глаза, были пятна размазанной крови на полу. Её было так много. Так блядски много. Перевернутый мотоцикл, разбросанные инструменты и ящики. Что же Коул сделал? Что он сделал с тобой? Я снова упал на землю и, не в силах сдерживать боль в груди, свернулся калачиком и завыл, впиваясь зубами в колени. Я чувствовал, как смысл жизни вытекает сквозь пальцы, словно песок. От одной мысли о Чейзе я чувствовал щекочущее ощущение в зоне перепонок пальцев. Пустота. Боль и пустота. Подвергшись коррозии, моё сердце стиралось в ржавую крошку. Нужно было делать что-то, но… мне было так спокойно лежать здесь и… не делать ничего. Пыль вместо сердца, бесконечное пустое пространство в голове вместо мыслей. Не помню, в какой момент я решил уйти. Знал, что недавно наступил рассвет. На автопилоте я дошел до дома, поднялся в свою комнату. Сил совсем не осталось. Я не знал, что происходило со мной, но я перестал что-либо чувствовать, чего-либо бояться. Словно… всего лишьбыл. Должен ли я сделать что-то? Должен. Хотел ли? Я ничего не хотел. Долорес. Если Коул… убил Чейза, то у Лолы больше не осталось никого, кроме меня. Её мать, возможно, тоже мертва. Мне нужно помочь ей. Давай же. Помоги ей! Чем больше проходит времени, тем меньше у тебя шансов повлиять на происходящее, —билось в моей голове, ломая желание лечь в кровать и в одиночестве дождаться конца. Я сжал волосы на голове, будто бы это имело какой-то стимулирующий эффект для дельных мыслей. Что я могу сделать? Кто может мне помочь? Ведь я сам никогда не смогу найти Долорес и Коула. Сэм? Сэм может помочь найти её. Но даже если я смогу отыскать их местоположение, как мне спасти Долорес и Анну? У меня не было никаких шансов пробраться к ним, а тем более выкрасть. И тут идея, словно таз с кипятком, обрушилась на меня. Мама может помочь. Плевать на собственную безопасность, плевать на Оливера Хадсона. Да, я обещал Чейзу никому не рассказывать о его семье, ведь таким образом (по его расчетам) мог сделать только хуже. Но сейчас главное — забрать Лолу обратно. И если придется нарушить данное Чейзу обещание, то я сделаю это без зазрения совести. У меня ведь есть доказательства вины Коула. Можно использовать их не для своей защиты, а для защиты Долорес. Коул точно отпустит её взамен на эту папку. Я вспомнил разговор, который состоялся между мной и Чейзом несколько дней назад. — Чейз, прекрати! — Ангел, я не хочу ссориться, — перебил Чейз меня, вручая ту самую синюю папку с доказательствами против Коула Хадсона. — Если каким-то образом что-то пойдет не по плану, то это поможет тебе защититься. Тут есть неплохая информация о Коуле, которой Оливер не хотел бы делиться. — Что ты такое несешь? Помирать вздумал? — отмахнулся я от протянутой папки. Чейз усмехнулся, заставляя меня все же принять папку из его рук. — Конечно, нет. Но мне будет спокойнее, зная, что ты в безопасности. Но если Коул каким-то образом доберется до меня, ты всегда сможешь помочь себе. — Он рассмеялся, заметив моё недовольное выражение лица. — Я просто шучу. Закатив глаза на его глупую шутку, я спросил: — А как же Долорес? А вдруг Оливер не оставит её, если узнает, что она имеет отношение к этому делу? — Она ни о чем не знает. Я никогда не рассказывал ей о своей жизни. Лола — лишь жертва тирана, не убийцы. Я отыскал телефон в запутанной простыни на кровати и позвонил маме. — Мам, — я не узнал свой дрожащий голос. Ком снова подпер трахею. — У меня к тебе очень срочный разговор. Женщина, будто почувствовала, что что-то не так, поэтому твердо и решительно сказала: — Едем. Будем через полчаса. Я подавился своим рыданием, больше не сдерживая эмоции. Кажется, меня накрывала запоздалая волна паники. — Милый, мы всё решим, не волнуйся. Отключившись, я откинул телефон прочь и сжал лицо руками, пока слезы медленно стекали по пальцам на пол.