Небо идеально покрытое синяками

Я сидел за предпоследним столом в аудитории и разрисовывал края тетради дурацкими узорами, когда почувствовал, как кто-то падает на соседний стул и касается моей ноги. — Я думал, ты не придешь, — не поднимая головы, обратился я к Чейзу. — Как я мог не прийти на совместную пару? — усмехнулся парень, вытаскивая из сумки планшет для конспектов. — Ты опоздал на целых… — тапнув на экран своего смартфона, я посмотрел на время и продолжил: — сорок семь минут. Чем ты занимался? — Заехал на рихтовку со знакомым. Нужно было оценить масштаб проблемы и решить, в какую сумму обойдется ремонт его машины, — подробно ответил Чейз, вынимая у меня ручку из руки и начиная щелкать ею на всю аудиторию. Я прищурился и оглядел его, движимый каким-то внезапным порывом интереса. — Вижу, у тебя сегодня хорошее настроение. Чейз улыбнулся и приблизился к моему лицу. — Да. И мне не терпится дождаться конца занятий, чтобы затащить тебя в нашу комнату и там… — Джентельмены за последним столом, — раздался голос преподавателя из динамиков настенных колонок, — вы настолько увлечены разговором между собой, что я почувствовала себя лишней на собственной лекции. Я виновато опустил голову, чувствуя разливающийся по лицу жар. Конечно, я понимал, что с противоположного конца аудитории она ничего не могла услышать, но было такое ощущение, будто нас с Чейзом застали с поличным. Если бы девушка за столом, находящимся ближе всех к преподавателю, не привлекла внимание профессора, то я бы точно прикрыл лицо от смущения и выдал бы себя с головой. Девушка что-то прошептала, и все сидящие впереди нас студенты повернули головы в её сторону. Слушая речь студентки, преподаватель снова посмотрела на нас, и в этом мгновение я сразу же смекнул, что обрадовался зря. — Отличная идея, Мэгги. Эти болтуны-активисты займутся собранием первокурсников. Немного погодя, будто бы что-то обдумывая, она обратилась к нам: — Раз уж вы выиграли в прошлогоднем конкурсе, так ещё и подготовили достойный проект для Майкла Никсона, я жду от вас такого же ответственного подхода. Не подведите меня. Наше воодушевление как рукой сняло. Если я ещё как-то терпел задания от преподавателей (потому что иногда осознавал, что если не выполню очередную «просьбу», то вряд ли окончу университет с положительным баллом в дипломе), то Чейз их просто не выносил. Помню, когда я согласился испечь торт для мистера Боуи, Хадсон был очень этим недоволен. Конечно, ведь ему любая дисциплина давалась легко, нужно было всего лишь посидеть пару тройку часов за учебниками в месяц. Какой смысл носиться с непонятными заданиями, когда можно немного напрячь мозг и сдать самому? Когда пара закончилась, мы первые выскочили из аудитории и отправились на встречу первокурсников. Понимали, что опаздывали на добрых пятнадцать минут, но нас это мало волновало. Хотелось ругаться и проклинать весь университетский состав, но толку от этого не было. — Не хмурься, — обратился я к Чейзу, пока мы шли по коридору, — ты напугаешь там всех. Он наконец перестал сжимать челюсти и немного расслабился. — Мне всё равно, что они подумают. Нужно побыстрее покончить с этим. У меня ещё есть планы на вечер. Я закатил глаза. — И что за планы, позволь поинтересоваться? Чейз криво ухмыльнулся и резко притянул меня к себе за руку. Я влетел в него и от неожиданности ойкнул, почти потеряв равновесие. Пока приходил в себя от внезапного действия Чейза, ощутил, как парень медленно обнимает меня за талию. — Планы на тебя, конечно. Хочу сходить с тобой кое-куда. Брови мои приподнялись в удивлении. — Чейз Хадсон нашел время для меня в своем плотном графике? — с неприкрытой иронией вопросил я. — У нас, что, праздник какой-то? Чейз с улыбкой закатил глаза на мою очевидную попытку поддеть его. — Прошу, — не сводя с меня глаз, он распахнул дверь зала и выставил руки, пропуская меня вперед. Я вошел в зал под гул разговаривающих студентов и окинул глазами окружение. Красные сидения, расположенные полукругом и спускающиеся все ниже к центру, сцена с бордовым занавесом, на котором красуется герб университета в середине, три огромные люстры со множеством хрустальных подвесок. Подобная обстановка напоминала больше театр, чем помещение в учебном заведении. Я вдохнул запах велюровой обивки кресел — тот с годами становился всё более ярким. Это место всегда казалось мне чересчур пафосным и неуместным для образовательного учреждения, однако глупо отрицать его красоту и величие. Было лишь несколько возможностей попасть в зал, помимо собраний первокурсников. Во-первых, это торжественное вручения различных наград за особые отличия в учебе, во-вторых, — скорое исключение. Я каким-то образом смог побывать здесь при двух этих обстоятельств. Такое случалось редко, ведь одна из причин полностью вычеркивала наличие другой. Еще на первом курсе меня чуть было не отчислили за один из самых низких средних баллов на факультете. После — уже на втором курсе — я очутился здесь на награждении за совместный проект с Чейзом. Сейчас я четко осознавал, что, если бы Чейз не появился в моей жизни, то наверняка я бы давно покинул стены университета. М-да, веселая у меня студенческая жизнь, ничего не скажешь. Глядя на перешептывающихся студентов, я заметил, что на встречу пришло довольно много людей. В тот год, когда поступал я, здесь сидело максимум человек пятьдесят. Сегодня же зал был почти полон. И что нам делать с двумястами учащимися? Внимания на нас никто не обращал: все с волнением ожидали начала выступления… декана? преподавателя? Чёрт знает, кому было поручено заниматься этой встречей. Только тогда, когда мы с Чейзом встали за кафедру и несколько раз постучали по микрофону, чтобы проверить его состояние, люди подняли на нас глаза, и разговоры их затихли. Чейз глянул на меня, молча спрашивая, готов ли я взять на себя инициативу и провести собрание. Я качнул головой, не желая выступать. Дело было не в том, что я боялся произнести речь перед широким кругом лиц. Моя растерянность заключалась в неосведомленности о конкретных задачах выступления. Действительно, что я должен был сказать им? Меня, как самого безответственного студента, не так давно хотели исключить. Никаких напутственных слов, типа: «учитесь, стремитесь, зубрите» они от меня не услышат. Потому что такие слова будут фальшивыми и пустыми. Чейз окинул меня понимающим взглядом, а после кивнул и уверенно начал: — Вначале хочу поприветствовать всех собравшихся. Спасибо, что пришли сюда, хоть вам и ничего за это не обещали, — хмыкнул Чейз, и тут же с близких к нам рядов послышалось пару смешков. — Я знаю, что многие не понимают, зачем их позвали на эту встречу. И, если честно, я тоже не совсем понимаю. Но давайте сделаем вот что: вы достанете свои мобильные телефоны и просканируете QR-код на стене позади нас. На предложенном сайте университета вы можете заметить курсы и различные творческие занятия, которые будут вам по душе. Наш факультет предлагает не только получить знания в этих стенах, но также помогает найти компанию для веселого времяпрепровождения. Вы можете вступить в научное общество, найти подходящее для себя хобби и назначить открытые встречи с выбранной заранее тематикой. Хочу добавить, что за помощью вы всегда можете обратиться в деканат. Он находится на третьем этаже в главном корпусе нашего университета. Пока я нажимал на кнопки пульта, чтобы распахнуть занавес и показать студентам QR-код с помощью проектора, какой-то парень-первокурсник поднял руку, а затем, приблизив к себе микрофон, спросил: — Можем ли мы задавать вопросы? Чейз кивнул, скорее для себя, чем для студента, ведь с такого расстояния тот вряд ли что-то заметил бы. — Да, конечно. — Что насчет распределения? Есть ли какие-то изменения в этом году? — Нет. Распределение произойдет на втором курсе обучения, так что думать об этом вам пока рано. — Благодарю, — ответил парень и сел на место. — Ещё будут вопросы? Рук на удивление было многовато. Я закатил глаза. Мы точно застрянем здесь до вечера. — А правда, что на территории университета запрещено устраивать вечеринки? — под возгласы подбадриваемых подруг, смущенно спросила смелая девушка. — Да, такое правило действительно существует. Хмыкнув, я подвинул Чейза в сторону и в микрофон дополнил: — Но следовать ему или нет — решать вам. Я улыбнулся, когда услышал довольные вздохи студентов. После моего шутливого ответа, люди набрались смелости, и вопросов посыпалось втрое больше. Я мысленно отвесил себе оплеуху — кто же меня за язык-то тянул? Мы закончили встречу лишь ближе к обеду. Чейз настолько выдохся, отвечая на вопросы, что у него пересохло в горле. Мне пришлось отлучиться ненадолго, чтобы принести ему воды. Конечно, на все вопросы мы дать ответы не успели, поэтому попросили студентов отправить некоторые на почту и обещали, что прокомментируем каждый на официальном сайте университета. Как только встреча подошла к концу, студенты начали подходить с какими-то бланками и просить нас расписаться в них. Тут-то мне и стало понятно, почему на собрание пришло такое большое количество людей. Ректорат, чтобы отслеживать посещение подобных мероприятий, ввел контрольный обходной лист, на котором должны стоять подписи организаторов. Профессор, отправившая нас сюда, прекрасно знала об этом и не хотела возиться с первокурсниками. Вот почему мы с Чейзом сейчас страдали от лица факультета ландшафтного дизайна. — Не знала, что ты активист, — я отложил бланк и глянул на обладательницу знакомого голоса. Кара Моррис. Чейз лишь на секунду поднял глаза от бланков перед собой и уже в следующую продолжил их подписывать. — Я не активист, — дал исчерпывающий, сухой ответ парень. — Ладно, — собеседница подняла руки в примирительном жесте, — как скажешь. Не найдется свободная минутка, чтобы поговорить? Чейз вздохнул, а затем снова посмотрел на знакомую. — Кара, я уже сказал тебе всё, что требовалось. Нам не о чем говорить. — Неужели ты всё ещё обижен на меня? — прищурившись, спросила девушка. Чейз хмыкнул. — Мне абсолютно всё равно на тебя, не выдумывай. Я прочистил горло в момент затянувшегося между ними молчания и влез в разговор: — Чейз, выйди и поговори. Я тут сам разберусь. — Ещё чего, — покачал он головой. — Мы вместе завершим это дело. Он не сдвинулся с места, пока мы не закончили подписывать злосчастные бланки. Кара, кажется, была из тех девушек, что так просто не сдаются: сев за ближайший к выходу стол, она ждала момента, когда Чейз освободится. Меня мучило любопытство, зачем ей нужен Хадсон и почему она готова так долго ждать его? Насколько важно то, о чём она хочет поговорить? Мысли эти сгрызали всё моё внимание. Дошло даже до того, что парню передо мной, ждавшему подписания своего бланка, пришлось трижды обратиться ко мне, чтобы заставить услышать себя. Чейз, если и заметил что-то странное в моем поведении, то вида не подал. Он работал молча, а от его веселого настроения ничего не осталось. Как только мы покончили с документацией, и в кабинете остались лишь трое, Чейз, подхватив свои вещи, протянул мне руку. Я вложил в открытую ладность свою, и мы двинулись к выходу. — Эй, я вообще-то ждала тебя, — Кара предприняла попытку остановить его. Плотно сжимая мою руку и не замедляя шага, парень шел к двери. — Чейз, — шепнул я ему на ухо, — удели ей хотя бы две минуты. — И ты туда же, — нахмурился он, наконец останавливаясь. — Давай же. А то она и будет постоянно ходить за тобой. — Ладно, не больше двух минут. Она начинает мне надоедать. — Я всё слышу, — ухмыльнулась Моррис, поднимаясь с места и складывая руки на груди. Девушка с улыбкой на губах все это время наблюдала за нами. — Говори, что хотела, — бросил Чейз, не церемонясь. — Наедине. — Ты серьезно? — хмыкнул Чейз. — Только благодаря его просьбе выслушать тебя, я сейчас стою тут. Говори или проваливай. — Ладно, — Кара подняла руки над головой. — Я передала Майлзу твой привет. Он хотел бы встретиться с тобой и обсудить кое-что. Ты же понимаешь, что он все ещё ценит тебя, да? Брови Чейза дрогнули, будто бы не знали удивляться им или хмуриться. — Я давно не варюсь в этом, Кара. Нам с ним незачем встречаться. — Он так не думает. — Он может думать как угодно. — Отлично, — девушка растянула губы в улыбке и неожиданно спросила: — Не познакомишь меня со своим другом? — Нет необходимости. Я молча наблюдал за их перепалкой. Мне не хотелось вмешиваться в не касающиеся меня дела, однако я сразу же решил, что, как только мы придем в общежитие, устрою Чейзу опросник в устной форме. — Здравствуй, — Кара взяла на себя инициативу и протянула мне руку. Когда я пожал её и представился в ответ, она продолжила: — Прости, что не сделала этого при нашей первой встрече. Не думала, что увижу тебя снова. Видимо, вы с Чейзом близки. — Мы встречаемся. Она улыбнулась. Этот жест не был какой-то добродушным или милым, ничего не значащим. Её улыбка вышла фальшивой, и скрывать своих ядовитых чувств Кара явно не собиралась. — Я так и подумала. Нашел мне замену? — рассмеялась девушка, обращаясь к парню рядом со мной. Губы Чейза медленно растянулись в улыбке. — Скорее, это ты была его временной заменой. Кем бы не приходилась эта девушка Чейзу, она начинала меня раздражать. Я понимал, почему Хадсон не хотел общаться с ней и уже начал жалеть, что настоял на разговоре. Но ответ парня на явную провокацию мне понравился, поэтому я без зазрения совести широко улыбнулся. Кара рассмеялась. — Не буду спорить. Вижу, что тебя и так ждет сегодня серьезный разговор, — глядя на меня, произнесла провокаторша. Не сдерживая сорвавшуюся с губ усмешку, я покачал головой. Она серьезно думает, что я буду отчитывать своего партнера за отношения до меня? Как же глупо пытаться посеять раздор между нами такими жалкими выходками. Тем более нас с Чейзом связывает нечто большее, чем просто отношения. — Ты все сказала? — спросил Чейз, абсолютно не смущаясь от сказанных ею слов. — Подумай над моими словами. Мы будем ждать тебя. Не медля ни миной больше, Хадсон снова взял меня за руку и потащил к выходу. Как только мы отдалились от зала на приличное расстояние, он серьезно спросил: — Нужно объяснять? — Было бы неплохо. — Только не принимай близко к сердцу её слова. — Мне все равно на то, что она там наговорила. Я хочу услышать от тебя историю вашего знакомства. Чейз кивнул, и вместе мы покинули здание. Прогулка вдоль университетской аллеи заняла минут пять, и я решил, что Чейзу было необходимо это время для обдумывания слов Кары. Я не мешал и молча следовал за ним, наслаждаясь свежим октябрьским воздухом и тишиной парка. Вскоре мы приземлились на парапет временно неработающего фонтана, около которого я часто проводил время в компании своих друзей. Чейз подпер под себя одну ногу и откинул голову, глядя в небо. Я последовал его примеру и принялся наблюдать за ползущими по небу облаками. Мне казалось, что Чейз не очень хочет говорить о своем прошлом в интернате, но не знал, в чём кроется причина. Возможно, те дни для него были самым ужасным испытанием в жизни, пережив которые, вспоминать о них не хотелось. — Мы с Карой в интернате познакомились, — начал он рассказ с самого начала. — В том самом, где я прожил последние несколько лет. Общались поначалу. Её родители сторчавшиеся наркоманы. Кинули ребенка, когда той едва три года исполнилось. С тех пор она и поселилась в интернате. Кара всегда была дерзкой и говорила всё, что придет на ум. Тогда я считал это хорошим качеством, теперь же понимаю, что она обыкновенная грубиянка. Она знала, что у меня проблемы со сном и приходила ко мне по ночам, когда я не мог уснуть. Так и узнали друг друга. В общем, несколько месяцев не было у нас ничего, а потом подростковый всплеск гормонов и прочая херня сделали свое дело. Как-то закрутилось. Но мы никогда не говорили об отношениях, поэтому не могу утверждать, что между нами было что-то серьезное. Мы просто трахались время от времени, иногда зависали вместе и курили всякую дурь. — Чейз покачал головой, словно осуждал себя за подобные поступки в прошлом. — А потом она сбежала с Майлзом. Не помню, сколько мне было тогда, но через некоторое время я начал работать в интернате преподавателем. Но это ты уже знаешь. — Ты расстроился, когда она сбежала? — я опустил голову и взглянул на профиль Чейза. Он всё так же следил за блуждающими облаками. — Вероятнее всего, я расстроился. Но не потому, что я любил её или что-то в этом роде. — Парень опустил голову и посмотрел мне в глаза. — Просто не люблю людей, которые пропадают навсегда из жизни без объяснений. Ненадежные. А раз ненадежные, то и не нужны. Я разочаровался в ней. Вот и всё. Я кивнул и опустил голову. Чувствовать себя ужасно я не должен был, но от последних слов Чейза мне стало не по себе. Будто бы я когда-то поступил с ним так же. Невольно, но поступил. — Ты не пытался с ней связаться? — прочистив горло, спросил я. — Зачем же? Она ушла по собственной воле. Я не тот человек, который будет умолять кого-то вернуться или названивать в попытке расположить к себе. — Ты знаешь причину её ухода? — Нет, — качнул головой Хадсон. — Меня это мало интересует. — Тебе стоит узнать причину. Вдруг это поменяет твоё отношение к ней? Чейз ухмыльнулся. — Не думаю, что это что-то изменит. Кем мы будем друг для друга? Друзьями? Это даже смешно. Она лишняя в моей жизни в любом случае. — Ты ведь и на мой счет раньше думал так же. Правда многое может изменить. — Не сравнивай себя с ней. Ты мне нравился задолго до того, как я узнал правду. Меня тянуло к тебе, а к ней я не чувствую ничего. Чужой человек, один студент университета Хай-Пойнт из тысячи других. Я поджал губы, глядя на идущих по своим делам людей. Погода в начале октября оказалась довольно прохладной, отчего почти всё надели теплую верхнюю одежду. Я радовался лишь тому, что дождь на время прекратил заливать город, и можно было ходить без надоедливых зонтов. И так было тяжело таскаться с пальто, тяжелыми ботинками на ногах и сумкой. — А что насчет Майлза? Кто это? Почему он хочет видеть тебя? Когда я повернул голову, то заметил, что Чейз всё это время глядел на меня. Не знаю, как долго я молчал, и какое выражение лица у меня было, но Хадсон, по-видимому, решил, что мне неприятно слышать о его прошлых отношениях, потому что задал следующий вопрос: — Все в порядке? — Да. Мне нравится слушать о твоей жизни. Так я лучше узнаю тебя. Он кивнул и приблизился к моему лицу, оставляя на лбу легкий поцелуй. — Я рад, — улыбнулся он и, отстранившись, вернулся у разговору: — Итак, Майлз, да? Майлз — парень, с которым ушла Кара. Он пришел в интернет одновременно со мной и был третьим с человеком в нашей компании. Мы с ним вместе толкали наркоту за приделами школы. Я вскинул брови, на что Чейз ухмыльнулся. — Тогда мы были глупыми, но с желанием заработать хорошие деньги. Представь, на что могут пойти безденежные идиоты-подростки, у которых нет в кармане даже на презервативы. — Вам не выделяли никаких средств? — Может, выделяли. Только до нас они не доходили. Я вновь замолчал, продолжая слушать Чейза. — Как только наш «бизнес» набрал хорошие обороты, я тут же слился. Мышление поменялось, да и желания сесть в тюрьму у меня не наблюдалось. Нужно было с Коулом разобраться, — Чейз сощурился от лучей, неожиданно выглянувшего из облаков солнца. — А потом я узнал, что Майлз и Кара сбежали. Может, они думали, что я хочу сдать их, может, планировали торговать в крупных городах или просто хотели свалить из интерната — не знаю точно. Да и мне все равно было. Потом я взялся за работу преподавателя и на этом этапе навсегда попрощался с тем грязным делом. Я гладил шероховатую поверхность парапета кончиками пальцев, чтобы немного утихомирить волнение от крутившегося на языке вопроса. Когда я все же решился спросить и поднял взгляд, то тут же столкнулся с бездонно-серыми глазами напротив. Эта недолгая битва взглядов заставила меня смутиться ещё больше. — А сам ты… употреблял когда-нибудь? — Курил травку разве что. Но и этим уже давно не занимаюсь. — Чейз не переставал изучающе глядеть на меня, будто ждал какой-то реакции. — Тебя это смущает? Я неловко пожал плечами и опустил глаза. — Нет, не думаю. — Не думаешь о чём? — О том, что это могло бы смутить меня. — Почему же? — не глядя на него, я чувствовал, что он улыбается. Этот придурок снова издевался надо мной! — Ты был бы не против, если бы я принимал наркотики? Мы вновь встретились взглядами, и я тут же убедился — он пытается смутить меня ещё больше, задавая эти глупые вопросы. Нахмурившись, я взял под контроль свои чувства и ответил: — Если бы ты принимал наркотики, я бы не стал встречаться с тобой. Но принимать их или нет — твоё дело. Конечно, мне бы не хотелось, чтобы ты был наркоманом. Ведь так ты не смог бы нравиться мне. Чейз рассмеялся, закидывая голову назад. Этот жест открыл мне вид на прекрасную шею, и мне так захотелось прижаться к ней губами, чтобы оставить своё клеймо. Чейз чертовски нравился мне. А в моменты, когда он открыто проявлял эмоции, то казался мне таким сексуальным. Я бы трахнул его прямо здесь, если бы секс в общественных местах и на глазах у всех не был бы чем-то запрещенным. Вздрогнув от собственных грязных мыслей, я снова вернулся к происходящему в реальности. Хадсон с заигрывающей улыбкой глядел на меня, вызывая жар в каждой клеточке тела. — Чего? — пытаясь искоренить истинные чувства, я нахмурился и обиженно кивнул в его сторону. — Снова выставляешь меня посмешищем? Что я такого смешного сказал, хм? — Ты выглядишь очень милым, когда смущаешься, — не сводя с меня глаз, заявил парень прямо. — В последнее время ты холоден со мной, поэтому я решил вывести тебя из себя. Не обижайся на меня, ангел. — Это я-то холоден? Занимаешься какой-то ерундой со своим Сэмом, а на меня времени у тебя нет. Говнюк ты, Хадсон. Он снова улыбнулся. — Прости. Сегодня я буду с тобой. — Вот уж спасибо, — закатил глаза я. Его забавляла моя злость, я чувствовал. И я проникался им всё больше. Он пропитывал меня своим отравляющим ядом, не оставляя возможности не влюбиться. Чейз — наркотик. И наркоман здесь я. — Ладно. Теперь твоя очередь рассказывать мне о своей жизни. — Что ты хочешь знать? Он задал вопрос почти сразу же: — Каким ты был в старших классах? Я фыркнул. — Угрюмым и любившим выпить. — То есть ты не меняешься? — спросил Чейз, хохотнув. Я пихнул его в ногу, на что он вновь рассмеялся. — Рассказывать действительно не о чем: я встречался с Барбарой, прогуливал уроки, ходил на всякие дурацкие тусовки. Иногда на тусовки к психологу, но там, увы, не так уж весело. Чейз понимающе поджал губы. — Почему вы с Барбарой были вместе? Глядя на вашу пару, не сказал бы, что у вас много общего. — У нас действительно не было ничего общего. Я помню день, когда мы начали встречаться. Тогда это казалось очень хорошей идеей, но вспоминая сейчас… так уже не кажется, — усмехнулся я и принялся рассказывать: — Ни мне, ни Барби не нравилось повышенное внимание. Барби, как только перевелась в нашу школу, полюбилась всем. За ней ухаживало столько людей, что она быстро устала от этого. У меня не было проблем в этом плане, но вопросов типа: «почему у тебя нет девушки?», «давай попробуем переспать, а дальше как пойдет?», «ты, что, гей?» было предостаточно. Поэтому я подошел к Барбаре и предложил сделку. В тот же день мы объявили, что встречаемся, и люди от нас отстали. А потом, через год, когда мы начали узнавать друг друга и больше времени проводить вместе, наши отношения переросли в серьезные. — Она начала тебе нравиться? — уточнил Чейз. — Ну, если сравнивать… — начал было я, но осекся, наблюдая, как Чейз расплывается в улыбке. — В общем, не думаю, что между нами были хоть какие-то чувства. — Ты хотел сравнить отношения с Барбарой с нашими отношениями? — Чейз не дал мне сойти с первоначальной мысли. Я признался честно: — Да. — В таком случае, Барбара не считается. Ты не любил её. — Хочешь сказать, что тебя люблю? — с вызывающей улыбкой спросил я. — Кто знает? Может быть? — пожал плечами он, будто действительно мог что-то знать. Впрочем, Чейз описал мои чувства к нему совершенно точно. — До Барби кто-то был? Я покачал головой и задал встречный вопрос: — А после Кары был кто-то? Парень кивнул. — Ты. Я рассмеялся. — Удивительно, как идентичен наш опыт в отношениях. Чейз с игривой улыбкой смотрел на меня, щурясь от слепящего с моей стороны солнца. — Ладно, а первый секс у тебя тоже был с Барбарой? — без каких-либо терзаний спросил Хадсон. А вот мне бы, чтобы задать подобный вопрос, потребовалась бы подготовка. Я завидовал собственному парню в умении задавать щепетильные вопросы. Конечно, он никак не задел меня, но немного смутил. Я прочистил горло и выдавил кривую улыбку. Чейз словно бы мог читать мои мысли или ощущать то, что ощущаю я. Приблизившись к моему лицу и прячась таким образом от солнца, он произнес: — Ты ведь знаешь, что можешь спросить у меня что угодно, да? Я на любой вопрос отвечу честно. Да и знаешь ты обо мне практически всё. Тебя расстроил мой вопрос? Я уверенно покачал головой. — Нет, все в порядке. Ты тоже можешь спросить у меня обо всем, что тебя интересует. И ответ на твой — да. Я спал только с Барбарой и тобой. Чейз улыбнулся. — А как же твои слова о том, что ты переспал в клубе с каким-то парнем? Я нахмурился, пытаясь вспомнить. Такое было? Воспоминание вцепилось в меня и заключило в липкие, омерзительные объятия. Я ведь действительно сказал такое Чейзу когда-то! — Я солгал. Мы целовались, но дальше у нас не зашло. Чейз лишь едва поднял уголки губ. — А вот мне хвастаться нечем: у меня было пару человек после Кары, с которыми я трахался. Но это был всего лишь секс. Ничего больше. Но и секс с ними был такой себе, если честно. Даже с Карой. Перепих без чувств — полное дерьмо. — Ладно, — я набрался смелости. — А как тебе со мной? Обольстительная улыбка Чейза вскружила мне голову, а когда он подсел ещё ближе… сердце моё чуть было не пробило отверстие в груди, выглянув, чтобы поздороваться. — С тобой дела обстоят иначе. Меня, помимо физического контакта, привлекает эмоциональная связь, которая устанавливается между нами. Я будто сливаюсь с тобой на духовном уровне, и этот уровень для меня не сравним с обычным плотским желанием: я вижу тебя настоящего, чувствую, как ты открываешься мне и только для меня. Мы становимся едины, познаем друг друга без каких-либо языковых преград, понимаешь? Все противоречия между нами испаряются. Ты тот, кого я хочу познавать, и, когда мне это удается, я становлюсь счастливее. Я влюблен в эти чувства и могу назвать их истинным удовольствием. Эти слова трепетом отозвались в моей груди. Я был безумно рад осознавать, что Чейз ценит меня, что я для него особенный. Знал бы он, что происходит со мной, когда он просто находится рядом… Я слишком сильно привязался к нему. Лицо Чейза находилось от моего в нескольких дюймах, поэтому я, недолго думая, преодолел это расстояние и прикоснулся губами к его щеке. — Спасибо за то, что открылся мне, — прошептал ему на ухо и провел кончиком носа по его скуле. Я почувствовал, как руки Хадсона переместились на мои колени и сжали их. Он тяжело выдохнул. — Ноен, я не смогу ходить весь день со стояком, поэтому давай продолжим вечером в комнате? Я хмыкнул и отстранился от него, заглядывая в такие родные серо-голубые глаза. — Итак, это всё? Ты больше ни о чём не хочешь спросить? — уточнил Чейз, не разрывая зрительного контакта. — На самом деле есть кое-что, — подумав, ответил я. Кое-что мне действительно было интересно. — Вперёд. — Почему тебе нравится ремонтировать мотоциклы? Помнится, ты в детстве никогда не увлекался байкерскими штучками. Он пожал плечами. Глаза Хадсона замерли, словно он погрузился в какое-то воспоминание, связанное с моим вопросом. — Ты ведь знаешь, что на протяжении многих лет меня мучают кошмары по ночам. Так вот в интернате всё было намного хуже. В то время дурацкие сны не давали мне передышки, как это бывает сейчас. Каждую ночь накрывало. Жестко накрывало. В одну такую ночь меня поднял мой воспитатель, — Чейз улыбнулся, глядя куда-то в пространство. — Мистер Дэвис отвел проветриться во двор и показал свой байк. Мне было неинтересно слушать его рассказы о модели мотоцикла и тем более вникать в эту ерунду. В голове совсем другое крутилось. Он заметил это, не стал настаивать и давить. Взамен неудавшемуся разговору, Дэвис решил прокатать меня немного. Я согласился, чтобы от меня поскорее отстали и дали вернуться в комнату. Он надел шлем мне на голову и приказал крепко держаться за него. Мы тронулись. В первую же секунду после того, как мы набрали скорость, я всё понял. Я понял, почему Дэвис настоял на том, чтобы покатать меня. Чувство пустоты в голове еще никогда не было таким прекрасным, как в первую мою поездку на мотоцикле Робина Дэвиса. Я смог успокоиться и выдохнуть. В ту ночь, в ту единственную ночь, я не видел никаких снов. Вырубился, ни о чем не размышляя. На утро я решил, что мне нужен этот чёрный Harley-Davidson во что бы то ни стало. Так и начал интересоваться байками, а вскоре — их нутром. Это привело к тому, что я стал разбираться в них довольно-таки неплохо. Меня поразила история возникновения хобби Чейза. Я улыбнулся, понимая, что невероятно счастлив за человека, сидящего рядом со мной. У него есть то, в чём он разбирается настолько хорошо, что способен оказывать платные услуги в этой сфере. Да, это выглядит обычным делом, и все же меня это восхищало. Я не был тем человеком, который, исходя из своего интереса, занимался чем-то настолько увлеченно. Есть работа за которую я получаю деньги, но эта работа не приносит мне никакой радости, в ней нет предыстории, нет стремлений и желаний. — Интересно, чем бы ты занимался, если бы… — озвучил я неосознанно мысли вслух, но тут же об этом пожалел. Было ужасно некрасиво напоминать о случившемся в жизни Чейза в таком ключе, поэтому я быстро закрыл рот. — Прости… Чейз покачал головой, одаривая меня теплым, нежным взглядом. — Всё в порядке, Ноен. С тобой мне легко говорить на эту тему, так что не парься. — Всё же это как-то… — Думаю, если бы Коул не был таким уёбком, — ну или хотя бы сдох в первые годы моей жизни, — то я бы окончил школу вместе с тобой. Может, ты бы соблазнил меня ещё в старших классах, и наша дружба перетекла бы в отношения. Кто знает? — ничуть не смутившись, ответил на мой вопрос Чейз. Я посмеялся над его забавным предположением. — Знаешь, мне нравится то, что ты выставляешь меня в роли соблазнителя. Ведь максимум того идеального Чейза из параллельной вселенной — зубрить формулы по физике днём и ночью. А насчет меня, да, ты правильно сказал. Настал чред Чейза смеяться. Нашу идиллию прервал рингтон входящего звонка, доносившийся из моей сумки. Я принялся шарить по всем отсекам, пока наконец не нашел его в самом последнем. Звонила Долорес. Я показал дисплей телефона Чейзу, и парень жестом попросил меня ответить. — Долорес, всё в порядке? — сразу же спросил я. — Не знаю… Звонили из психиатрической больницы по поводу мамы, — тихим, дрожащим голосом сообщила девочка. Я тут же напрягся, предчувствуя неладное. — И как она? — Ей вкололи большую дозу снотворного и она… впала в кому.