Небо идеально покрытое синяками

С Гейджем я столкнулся только ближе к ночи: заметил его, одиноко сидящим на кухне. Налив себе воды из графина, я опустился на стул напротив парня. Он не смотрел на меня. Полностью игнорировал. Я продолжал ждать, когда он скажет или сделает хотя бы что-то. Пусть хоть накричит, обругает последними словами, даже рукоприкладства я был бы не против. Всяко лучше молчания. Но он решил не разговаривать со мной, будто это помогло бы ему чувствовать себя лучше. — Вы помирились? — решил первым начать разговор. — Отъебись. — Почему ты злишься на меня? Ты ожидал, что я откажу ей в помощи? Она мой друг… — А я не твой друг? — наконец, он удостоил меня взглядом. — Мой. И попроси ты меня о помощи, я бы сделал всё, что в моих силах. — Тогда помогайте друг другу и будьте счастливы, — кинул он, поднимаясь с места. — Ерунду не неси. — Я схватил его за руку и дернул вниз. — Зоуи когда-то сказала мне одни слова, которые я повторю сейчас для тебя: не вмешивайте меня в свои отношения. Я не собираюсь метаться между вами и выбирать сторону. — Я не прошу у тебя выбрать сторону. Мне не нравится то, что вы — мои друзья — постоянно делаете из меня дурака и считаете, что проще будет не ставить меня в известность о совместных действиях. В случае с тобой, когда ты решил трахнуть Чейза, Зоуи тоже ничего мне не сказала. Я не понимал, что происходит с тобой, не понимал почему у вас двоих секреты от меня. Ты считаешь, это нормально? — Ты прав. Я поступил неправильно, но у меня были на то причины, и ты о них знаешь. Я считал, что эта тема закрыта. — Была закрыта. Открылась она в тот момент, когда ты снова посчитал отличной идеей держать меня в стороне. — Отложить разговор с тобой в этот раз — не мое решение. Бурек вздохнул и покачал головой. Его кудри были спутанными, глаза уставшими и красными. Глядя на его состояние, я испытывал сожаление. Конечно, я не был инициатором идеи скрывать от Гейджа беременность Зоуи, но то, что я посчитал, будто будет легче держать его в неведении — отрицанию не подлежало. Неужели я все это время так плохо думал о нём? Да быть не может… — Гейдж, прости. Ты во многом прав. Я буду иметь в виду, что тебе неприятно такое отношение. Больше такого не повторится. Он вскинул брови и скептически оглядел меня. — С чего это вдруг ты перестал защищаться? Я хмыкнул. Черт, а так оно и выглядело! — Прости, что я такой невнимательный друг. Он устало махнул рукой, словно сам разговор его изрядно вымотал. — Ты тоже был прав, когда сказал, что не имеешь отношения к этой ситуации. Я больше зол на Зоуи, чем на тебя. — Дай ей шанс. Думаю, она уже всё поняла. Друг пожал плечами и опустил голову. Очевидно, ему приходилось очень трудно. — Вы ни к чему не пришли за разговорами? Мне показалось, что вы очень долго говорили. — Нет. Она практически сразу уснула. Я не хотел давить на нее сейчас, когда она в таком состоянии, но простить это так просто не могу. Я тяжело выдохнул. Мне хотелось помочь им, вот только я никак не мог этого сделать. Личные проблемы этой пары меня не касались. Как друг я мог только поддержать их и надеяться, что они все разрулят. — Я могу что-то сделать? Гейдж качнул головой, но, немного поразмыслив, выдал: — Я давно договорился с родителями, что мы с Зоуи навестим их на этих каникулах. Сейчас я не знаю, как мне быть. — Отменить нельзя? — Нет. Тогда это будет означать, что наши отношения с Зоуи рушатся. Я бы не хотел этого, но мне нужно время, чтобы подумать, а ехать туда… — Ты хочешь, чтобы я поехал с вами, так? Он закивал головой. — Я не могу видеть её сейчас. Буду передавать важное через тебя. Хочу, чтобы ты был рядом, если понадобится помощь и… — он вновь вздохнул. — Если ты откажешься, то я пойму. У тебя скорее всего есть свои планы. Я не смог сдержать улыбки, услышав этот глупый план. Встав с места, я потрепал его по волосам. — Что же мне делать с вами… Конечно, я поеду. Он удивлённо вытаращился на меня. — Реально? — Да. Он вскочил. — Забудь, что я тебе тут наговорил. Ты лучший друг из лучших! Я прыснул, мотая головой. Глупая улыбка друга напомнила мне, почему я так ценил его. Простодушие, вечный позитив и наивность. Вот три качества, делающие из этого парня самого потрясающего человека во вселенной. Мои университетские годы были бы в сотню раз скучнее, если бы я не встретил этого шутника в столовой в день нашего знакомства. Гейдж был дорог мне. И я бы сделал все, лишь бы он продолжал улыбаться и нести свет в своих глазах всю оставшуюся жизнь. — Стой, а твой агрессивный дружок не будет против, что я забираю тебя у него на несколько дней? Его слова снова вызвали у меня смех. — Зоуи назвала его почти так же. И, нет, не будет. Почему он должен быть против? — Я могу и его взять, если придется. Хоть он мне и не нравится. Все ради тебя! — Гейдж, мы не встречаемся. И я уж как-нибудь проживу без его компании… сколько там дней? — Неделя. — Да. Я проживу без него неделю. Мы немного обсудили предстоящую поездку, а потом Бурек умчался спать, пребывая в более-менее сносном состоянии. Я как раз поднимался на свой этаж, когда мой телефон ожил у меня в кармане. Когда я понял, кто написал мне сообщение, в животе что-то затрепетало. Чейз раньше не писал мне сообщений… Ч: Уже лег спать? Н: Только собирался. Ч: Жаль. Хотел предложить тебе съездить со мной на озеро. Прижав к груди телефон, я дал себе возможность отдышаться. По неизвестной причине ладони, в которых я держал телефон, вспотели и похолодели. Я мысленно отругал себя за такую бурную реакцию на его сообщения, однако не мог перестать улыбаться. Н: Думаешь, у меня хватило бы сил отказаться от этого предложения? Ч: Заеду за тобой через пять минут? Н: Отлично? Закончив разговор на странной вопросительной ноте, я побежал в свою комнату и распахнул шкаф. К чёрту эти однообразные футболки и шорты! Но тогда что? Так, а почему я вообще думаю об этом? Второй раз за день я обругал себя последними словами и решил не выделываться. Схватив белую футболку и темные спортивные брюки, я наскоро принял душ и немного зарядил телефон. Когда Чейз сообщил, что он подъехал, я вышел из комнаты, не забыв прихватить с собой утепленную толстовку. У озера ночью может быть холодно. Как можно тише я проскользнул за дверь на улицу и побежал в сторону ждавшего меня байка. Чейз лишь на секунду задержал на мне взгляд и сразу же отвернулся, протягивая мне шлем. Я без вопросов надел его и забрался на байк, крепко прижимаясь к Хадсону. Моё сердце бешено колотило в груди, грозясь оставить синяки. Я так не хотел думать о причине этих чувств, не хотел даже зацикливать своё внимание на них, но что-то мне подсказывало, что парящее чувство в животе, ускоренное сердцебиение и потливость никогда не покинут меня рядом с ним. Ладонями я ощущал, насколько напряжены мышцы живота Чейза, и еле отговорил себя от мысли провести по его животу руками, нырнуть под его футболку и быть ещё ближе к нему. Мы, наконец, тронулись, оставляя дом позади. Около нас было только одно озеро, на которое папа часто возил нас с Чейзом, когда мы были детьми. Мы пускали кораблики, ловили рыбу в более отдаленных местах и купались до посиневших губ. А потом папа загонял нас в машину, откармливал сэндвичами, которые сделала нам мама в дорогу, и вез домой. Наверняка Чейз вспомнил об этих счастливых деньках после недавнего ностальгического разговора между нами и поэтому решил съездить туда. Эти дни были прекрасными. Все воспоминания, что связаны с маленьким Чейзом, были прекрасны. Спустя минут сорок мы приехали на место. Припарковав мотоцикл у густых зарослей тополя, Чейз вытащил из кофра два одеяла и побрел к берегу. Отметив, что он к вечеру что-то уж совсем неразговорчивый, я не стал приставать к нему с расспросами, а просто двинулся следом. Он кинул одно одеяло на траву и сел сверху, похлопав рядом с собой в знак приглашения присесть. Я плюхнулся на одеяло и тут же вздрогнул, почувствовав, как парень накидывает на меня второе, прижимая к себе. Растерявшись, я по глупости выдал: — Я взял с собой толстовку. О своих словах я тут же пожалел, боясь, что он выпустит меня из своих объятий и отправит за толстовкой, которую я оставил на байке. Как же я обрадовался, когда он буркнул что-то вроде «отлично», и ни на секунду не разжал рук, чтобы я сходил за ней. Мне было так хорошо дышать воздухом в теплых руках Хадсона. Его размеренное дыхание успокаивало меня, наполняло жизненной энергией. Мне захотелось сделать кое-что очень странное, но такое нужное. Потянув руку к его руке, я переплел наши пальцы и прижался губами к тыльной стороне ладони Чейза. В этот поцелуй я вложил все свои чувства и желания, выразил привязанность, которую ощущал на протяжении многих лет. Мы были связаны. Одной судьбой. Одной жизнью на двоих. Отчего-то я точно осознал, что покинуть этого человека у меня не получится никогда. Когда Чейз почувствовал это прикосновение, то шумно втянул в легкие воздух и впился в меня мерцающими в темноте глазами. Я отстранился и хотел было отпустить руку, но он мне не позволил, сжав наши руки крепче в замок. Его губы оставили легкий поцелуй у меня на лбу, а после его взгляд вернулся к озеру. Этим скрепляющим наши руки жестком он дал понять, что принимает все, что я могу ему дать и не отталкивает меня. А большего мне и не было нужно. Мы просидели в полной тишине около часа. Никто не хотел нарушать мирные звуки переплетающихся по велению ветерка веток деревьев, но мне было необходимо узнать о состоянии Долорес. Я охватил взглядом профиль Чейза: сосредоточенный, плотно сжимающий челюсти. Создавалось впечатление, что он думал о чём-то серьезном, и это «что-то» ему не нравилось. — Тяжелый день? — прошептал я, не желая с шумом врываться в его мысли. Его лицо тут же расслабилось, и он посмотрел на меня. — Нет, обычный. Я печально улыбнулся. — А по меркам простых людей? Чейз не стал сдерживать своей ухмылки. — А по меркам нормальных людей чуть трудноватый, да. — Поделишься? Он пожал плечами, крепче прижимая меня к себе. — Что тебе хотелось бы знать? — Как прошла встреча с Долорес. — Я отвез её по магазинам, чтобы она немного развеялась, а потом мы пообедали и сходили в кино. Я не смог скрыть своего удивления. — Не представляю тебя смотрящим кино и поедающим попкорн в кинотеатре. Чейза мои слова рассмешили. — Мы часто с Долорес ходим в кинотеатры. Она хоть иногда должна жить жизнью обычного подростка. Я кивнул. — Она была рада? — Лола обожает такие дни. Освободив свою руку из хватки Чейза, я обхватил руками голову парня и поцеловал его в щеку. — Ты прекрасный брат. Самый лучший на свете. Вызвать улыбку Чейза мне удалось. — Ты серьезно нахваливаешь меня за обыкновенные вещи? — Это не обыкновенные вещи. Просто ты необыкновенный. Он вновь хохотнул. — Прекращай. — Ладно. А ты рассказывай дальше. — Ну, мы немного поговорили. Она каждый раз рассказывает мне о том, что хочет убежать из дома, а я каждый раз объясняю, что от этого будет только хуже. Он найдет их в любом случае. И убьет. И тогда я уже ничем не смогу помочь им. Для начала мне нужно снять все обвинения Коула о невменяемости, что он повесил на меня. До тех пор меня и близко не подпустят к Анне и Лоле. Анна и так уже… — он тяжело вздохнул. — Она даже говорить не может из-за повреждения голосовых связок. — Слушай, но ведь тебя он не нашел? Ты в детстве смог сбежать от него! — как что-то гениальное озвучил я. — Да. Но не забывай, что у меня были ценные сведения. Я знал все, что Коул сделал с моей матерью, и он боялся, что я заговорю. К тому же я был постоянно в окружении людей из школы-интерната. Ко мне ему было не подобраться. — Тебе стоило сдать его полиции тогда. Парень кивнул, но, чуть подумав, неопределенно пожал плечами. — Может быть, ты прав. Я хотел убить его своими руками, поэтому и не сдал полиции. Если бы я знал, что у меня есть сестра, то не стал бы так со всем затягивать. Сейчас уже слишком поздно что-то менять, — он горько усмехнулся. — К тому же, кто поверит сумасшедшему? Я покачал головой, не зная, чем мог бы помочь. А мне очень хотелось сделать что-нибудь. — Почему бы не обратиться в органы опеки? Я мог бы это сделать. — Коул бывший коп, ангел. И отец его тоже не простой человек. Закон для них — как коврик перед дверью, о который они ноги вытирали. — Что делать в таком случае? — Избавиться от него, — дико улыбнулся Чейз. — Я убью его. — Эй, — я приподнялся так, чтобы его лицо было напротив моего. — Не надо этого делать. Я не хочу, чтобы твои руки были в его грязной крови. Мы что-нибудь придумаем. — Я уже говорил тебе один раз: ты в это лезть не будешь. Ты, Долорес, Анна здесь ни при чём. Это только между мной и Коулом. Я решил, что пока рано давить на него. Возможно, он говорит об убийстве только потому, что зол на Коула. Не думаю, что Чейз на самом деле пойдет на это. Хоть одержимость, с которой он сказал об убийстве, и заставляет меня немного волноваться. — Хорошо. Просто держи меня в курсе, ладно? — подстраховался я на тот случай, если он передумает рассказывать мне о своих планах. — Мне необязательно помогать тебе прямо. Я могу выслушать, советом помочь. Мне важно знать, что с тобой и с твой семьей все в порядке. Он несколько секунд пристально глядел на меня, а после его взгляд переместились на мои губы. Не дожидаясь, когда он решит поцеловать меня, я первым потянулся к нему и прижался к желанным губам. — Теперь твоя очередь, — сказал парень после того, как от поцелуев начала кружиться голова. — Лило и Стич не утомили тебя своим присутствием? Услышав, как Хадсон назвал Гейджа и Зоуи, я расхохотался так громко, что, казалось, мой смех могли услышать даже дома. Неприязнь между моими друзьями и Чейзом невероятно забавляла меня. Утерев слёзы в уголках глаз, я ответил: — Нет, но сегодня они действительно вымотали меня. — Ты наконец-то согласился на тройничок? Я снова прыснул и покачал головой. — Я стал невольным участником их драмы. Это не так уж важно. Я лучше о другом тебе расскажу. Чейз полностью повернулся ко мне, демонстрируя свое внимание. Кажется, он заметил что-то интригующее в моих словах, потому что его глаза сверкнули неподдельным интересом. — Сегодня я разговаривал с мамой, — я опустил голову, от нахлынувшего смущения прикрывая руками лицо. — Боже, как же стыдно. Чейз мирно ждал, пока я совладаю со своими эмоциями и продолжу рассказ. — Вчера мы забыли закрыть окно в спальне, и у родители оно тоже было открыто. Чейз, их спальня прямо над нами. Они все слышали. Лицо Чейза не выражало почти ничего, но в момент, когда он просмаковал эту информацию, принял её и насладился моим смущением, то мирно улыбнулся. — Даже то, как ты стонал и просил меня… Замахав руками перед собой, я перебил парня: — Даже это! На этот раз он не ограничился простой улыбкой, а уже вовсю смеялся, глядя на смущающегося меня. — Да ну тебя, — нахмурился я и отстранился от него, скрещивая руки на груди. — Ангел, прости, — сквозь смех выдал он. — Представляю этот неловкий разговор. — Ага. Я ещё до того, как узнал про окно, пытался ей объяснить, что между нами ничего нет. — Какая неосмотрительная ложь, Юбэнкс, — покачал Чейз головой, ухмыляясь. — И что она думает по этому поводу? Я сжал губы и опустил голову, не зная, как лучше сказать. Разговор с мамой, теперешний разговор с Чейзом — всё нервировало и смущало меня. Подергав одеяло под собой и так и эдак, я промямлил: — Похоже, ты ей нравишься. — Я рад, — искренне сказал он. — Мнение твоих родителей мне действительно важно. Я хмыкнул. — Будто если бы ты узнал обратное, то перестал бы развращать их единственного сына. Чейза мои слова развеселили. — Может быть и не перестал бы, но на глаза им не попадался бы точно. Я расположил руки на плечах парня, скрещивая их позади его шеи. Прильнув к нему всем телом, я ответил: — Главное не попадаться по ночам им на слух, а остальное не так важно.

***

Гейдж, Зоуи и я выехали из дома на следующий день в обед. Хоть аэропорт находился не так далеко к дому, Гейдж настоял на том, чтобы мы выехали раньше на всякий случай. Он хотел убедиться, что наш рейс вылетит вовремя и без каких-либо заминок. До Нью-Йорка на самолёте лететь около трёх часов, и друг обещал, что за это время мы успеем выспаться. Всю дорогу от дома до аэропорта Зоуи и Гейдж и словом не обмолвились. В такой обстановке находиться было очень тяжело, однако, когда я соглашался на эту поездку, то понимал, что меня ждёт. Проявлять недовольство я не имел права. Контроль и посадка также проходили в молчании. Благо в самолёте мы сидели не так уж и близко друг к другу, что позволило мне отвлечься от проблем моих друзей и немного поспать. К восьми часам вечера мы были уже на пороге дома Бурека. Его семью — так же как и семью Зоуи — я узнал на первом курсе учёбы. В то время я пропускал много занятий и получилось так, что меня вызвали к университетскому канцлеру, с целью потребовать объяснение моим прогулам. С мамой Гейджа там я и столкнулся. Я не знал точно, по какой причине её вызвали на место пыток студентов, но по давним рассказам Гейджа друг был замешан в массовой драке. О её причинах я уточнять не стал. Мама Гейджа — Эмма — стояла рядом со мной у двери в канцелярию и, словно между прочим, начала расспрашивать о том, как учится в этом месте. Я собрал все свои негативные мысли об университете, которые всплывали нет-нет в моей голове в период недовольства чем-то, и вывалил всё, что думаю незнакомой на тот момент женщине. Она с интересом слушала, как я поливал дерьмом Хай-Пойнт. Когда настала её очередь разговора с канцлером, Эмма ввалилась в кабинет и захлопнула дверь за собой. Её бранную речь можно было слышать с другого конца кампуса. Все недовольства, которые я высказывал ей за тот короткий период, что мы стояли вместе, она предъявила канцлеру, отчего тот был в полнейшем шоке и напрочь позабыл о драке. А я молился под дверью, чтобы она не стала уточнять, кто именно рассказал ей обо всём, и не позвала меня в качестве свидетеля. Проблем от этого было бы больше, чем от пропусков, хотя бы потому, что мой отец имел связь с ректором. Как же я был счастлив, когда она не поведала канцлеру от кого узнала, что в женском общежитии нет горячей воды около месяца. Наверное, все и так подумали на Гейджа. Миссис Бурек вышла с гордо поднятой головой и поблагодарила меня за беседу, после чего удалилась. В следующий раз мы столкнулись уже на зимних каникулах в тот же год, когда она со своим мужем — Джорджем Буреком — привезли Гейджа в универ после праздничных дней. Она узнала меня и снова поблагодарила за сотрудничество. Сказала, что от её речи ректор растерялся и позабыл и про Гейджа и про её необходимость находиться у него в кабинете. Бурек был немало удивлен, когда узнал, что я оказался тем, кто косвенно помог ему выпутаться из той передряги. Отец Гейджа смотрел на свою жену с восхищением и, слушая наверняка эту историю в тысячный раз, не переставал смеяться и удивляться находчивости своей спутницы. На прошлых летних каникулах я гостил у них три дня. Мы отлично провели время: ходили на вечеринки с Эммой (о, как она их любила), все вместе загорали на пляже, даже выпечкой дома занимались. Родители друга были веселыми людьми. Провести неделю с ними под одной крышей не составило бы для меня труда. Вот только ссора между друзьями не давала полностью расслабиться. Наконец, Гейдж смог достучаться и миссис Бурек вышла нас встречать. — Ого, привет, малыши! — с замаранным в ореховой пасте фартуком, женщина полезла обнимать нас. — Зоуи, дорогая, я так рада, что ты приехала! Джордж со своими мужскими разговорами о ремонте совсем утомил меня. Вау, и Ноен здесь! Давно не виделись, красавчик. Как дела с учебой? Хотя, что это я спрашиваю? Ты никогда учиться не любил! Эмма — так она просила называть себя — тараторила без умолку, отчего Гейджу пришлось нагло прервать в её монолог, чтобы вставить хоть слово. — Мам, ты будешь удивлена тому, что он тебе расскажет. — Вы меня заинтересовали, — она отодвинулась, давая нам возможность втиснуться в дом. — Ну, заходите. Нам о многом предстоит поговорить с вами!