Небо идеально покрытое синяками

Я взволнованно кружил по дому вот уже второй час. Дело в том, что мне неожиданно позвонила Барбара с просьбой о встрече, сразу после того, как Хадсоны покинули мой дом. С взволнованным состоянием, которое по обычаю настигало меня в такие моменты, я ещё мог справиться, но вот как решить проблему с отсутствием подготовленной речи, у меня и мысли не было. За всё время, что я не видел Барбару — стыдно признавать, — я совершенно не думал о тех словах, которые придётся сказать ей. Я беспокоился о её эмоциональном состоянии и о последующей реакции на мое желание покончить с отношениями. Нам определенно нужно расстаться. Но как я посмотрю ей в глаза, в попытке сказать это? Мы встречались долгое время, и просто выкинуть Барбару из своей жизни я естественно не мог. Она значит для меня ничуть не меньше Зоуи или Гейджа. Я безумно люблю её, но, к сожалению, не в романтическом смысле. Эх, а как было бы просто, влюбись я в неё по-настоящему… Выхватив из шкафа джинсы, рубашку и джемпер, я переоделся и выскочил за дверь на мороз. Барби жила в четырёх милях от моего дома. Раньше, года два назад, я считал это большим везением. Что может быть лучше, когда твоя девушка живет к тебе так близко, и ты можешь частенько бегать к ней домой. Я шмыгнул влажным носом и медленным шагом потопал к машине. Надеюсь, я не выгляжу так, будто собираюсь на казнь? Хотя с чего бы это? Меня перестало бросать в холодный пот от мысли, что Барбара узнает о моих похождениях за её спиной. Я был готов понести ответственность за свой поступок и никак не оправдывал себя, но находиться в постоянном страхе больше не было сил. Мой мозг настолько привык испытывать страх, что уже не воспринимал его как что-то чужеродное и губящее организм. Двигатель машины нехотя пробудился от спячки, и я тут же включил обогреватель. Должно быть, в доме Барбары сейчас шумно. Как я знаю, семья Кэрролл — связующее звено в их родственной цепи. На какие бы то ни было мероприятия, все всегда собирались именно у них. Преддверие Нового Года — то, что нужно для сбора кучи незнакомых лиц в доме и их очень шумных детей. Я готов благодарить всех существующих Богов за то, что уберегли меня от совместности времяпрепровождении с огромной семьей моей девушки ранее. При таком огромном количестве народа, который то и дело ждёт момента, пока ты облажаешься, чтобы ткнуть в тебя пальцем и сказать: «Барбара, милая, что это за клоун?», ты обязательно что-то сделаешь не так. В моем случае всё так и произошло бы. Я быстро преодолел расстояние до дома Барби и с трудом припарковал машину на обочине из-за нехватки места во дворе. Как и ожидалось, людей было очень много. Нахмурившись, я тяжело выдохнул. Какой смысл был звать меня сейчас? Я рассчитывал на то, что наш разговор произойдёт в скрытом от посторонних глаз месте, а не на виду её семейного древа. Испытывая волнение, я пару раз постучал в дверь, неуклюже замявшись у порога. Дверь открылась почти сразу. Я совсем не удивился, когда понял, что знать не знаю улыбающегося мужчину передо мной. — Эм… здравствуйте, — растеряно поприветствовал я обладателя длинной рыжей бороды. Всё так же продолжая демонстрировать мне все тридцать два зуба, он спросил: — Вы кто? Вот и я хотел бы знать, кем являюсь в данный момент по отношению к Барбаре, — подумал я, но вслух не озвучил. Наверняка, будет странно, если всего лишь представиться. Пф, будто моё имя о многом должно сказать. — Я друг Барбары. Не могли бы вы позвать её? Мужчина вновь прошёлся по мне взглядом, а после нехотя повернул голову и крикнул: — Барбара, подойди, пожалуйста. К тебе пришёл твой друг. — Развернувшись в мою сторону, он спросил тише: — Вы в курсе, что у нас тут семейное празднование? Я улыбнулся, понимая, что меня аккуратно хотят послать отсюда и как можно дальше. Мне понравилась прямолинейность мужчины чуть больше его неухоженной бороды. — Не переживайте, я не намерен мешать вашему семейному празднованию. Наконец, Барбара показалась в дверях. Едва взглянув на меня, она перевела взгляд на мужчину и вежливо сказала: — Спасибо, дядя Джон, я скоро подойду. Рыжая Борода последний раз стрельнул в меня глазами и удалился, оставляя нас наедине. — Так вот кто ты для меня теперь? — хмыкнув, спросила девушка. Я прикусил свой язык, жалея, что представился другом Барбары. Это действительно было грубо, но что я должен был сказать? Бывший парень? Звучит намного хуже. Барбара вышла за порог и нагнулась застегнуть куртку, но отчего-то бегунок не хотел двигаться с места и, когда девушка начала уже пыхтеть, я решил помочь ей. Нагнувшись, я правильно вставил штифт в бегунок и легко застегнул замок. Неловкое молчание затянулось. Я правда был готов заниматься чем угодно, что ограничит меня в возможности смотреть в глаза Барби. — Ты уже всё для себя решил, так? — прямо спросила она. Я поднял на неё глаза и кивнул. — И что же ты решил? Остаться друзьями? — Так будет… — Лучше? — она раздраженно усмехнулась. — Как давно ты принял это решение? Я нахмурился, понимая, к чему она клонит. — Ты ведь знаешь ответ. — После того, как я отругала официантку, а ты решил защитишь её? — Барби рассмеялась, прикрывая рот рукой. — Ты считаешь меня идиоткой, да? Ноен, я знаю тебя четыре года, три из которых мы провели в отношениях. Решение расстаться ты принял о-очень давно! А та ситуация была только предлогом. Я качнул головой, не в силах поднять на неё глаза. Она права во всем. Черт возьми, она права! Как отрицать очевидное? Барби слишком хорошо знает меня. — Та ситуация в кафе стала последней каплей, Барбара. — Ты сам себя слышишь? — пролепетала девушка, качая головой. Её поднятые брови и разочарование в глазах, будто кричали «ты жалкий», и я был готов согласиться с этим утверждением. — Прости, Барбара. Сказать по правде, я часто ловил себя на мысли о расставании и до этого случая. Ты права. Она медленно прошла вдоль дома, выходя на тротуар. Мне ничего не оставалось, как плестись за ней сзади. — Скажи мне, в чем я виновата? — резко обернулась она. Её вопрос застал меня врасплох. Мой взгляд снова зацепился за асфальт. Я испытывал такое отвращение к себе, такую ненависть. Барбара совершенно не виновата. Виноват только я, но вину признать было сложнее, чем продолжать ей врать. — Ты ни в чем не виновата. Пожалуйста, не говори так. — Тогда виноват ты? — тут же спросила она. — Да. Я не подхожу тебе. Ты достойна человека, который будет любить тебя сильнее, чем я. Она поджала губы, когда глаза её начали сверкать от слез. — Я давно поняла, что у тебя другая. — В моей груди всё сжалось. — Я чувствовала это и всеми силами старалась вернуть тебя себе. Ты… ты так изменился. Раньше ты любил меня, но эти последние полгода… — она тихо расплакалась. Когда я хотел подойти к Барбаре и обнять, она не позволила, выставив руку перед собой. — Барбара, ты разрываешь моё сердце, прошу тебя, не плачь, — не зная, как притупить ноющую боль в груди, молил я. — У меня нет другой. Я ни с кем не планирую встречаться в ближайшее время. — Это всё ложь, — покачала она головой и подняла на меня красные глаза. — Когда та, с которой ты изменил мне, изменит тебе, то ты поймёшь о чём я говорю. Резкое отстранение любимого человека трудно перепутать с чем-то иным. Видеть её такой, слышать этот уставший, надломленный голос было невероятно больно. Я хотел провалиться сквозь землю, потому что не мог сказать правду, потому что не хотел, чтобы она ненавидела меня. Вздохнув, я прижал руку к сердцу, когда то начало колоть от боли. — Прости меня. Мне так тяжело видеть твои слёзы. Она выдавила из себя показательную улыбку. — Такая я нравлюсь тебе намного больше? — стерев мокрые дорожки от слез, Барбара покачала головой. — Скажи, когда ты перестал отличать мою настоящую улыбку от фальшивой? Когда понял, что я вижу тебя насквозь, но просто молчу, чтобы не сделать хуже? М? Знаешь, я попросила тебя о встрече, твердо решив не проронить ни одной слезы, но всё… просто к чертям рухнуло. Мне нужно было увидеть тебя, усомниться в своих выводах, ведь Ноен так никогда не поступит, Барбара, он не такой! Всё вышло иначе… Слушать её было невыносимо. Голова всё тяжелела, ноги наливались свинцом. Я думал, что вот-вот провалюсь от испытываемого стыда сквозь землю. — Барби, я признаю свою вину. Не думай, что причина, хоть какая-то её часть, нашего расставания может быть в тебе. Ты такая потрясающая, а я… Как ты вообще обратила на меня внимание? — Мне когда-то казалось, что и ты прекрасный человек, но больше я никогда не буду делать поспешных выводов. Если ты не лжёшь и, как утверждаешь, не заводил отношения на стороне, то я сожалею обо всем сказанном… но почему-то глубоко сомневаюсь в правдивости твоих слов, Ноен Юбэнкс. Я не знал, что сказать ей. Имел ли я право что-либо говорить и отрицать правду? Опускаться ниже возможности не было, ведь я и так стоял на самом дне. — Ладно. Плевать мне на это. Хочешь расстаться? Можешь официально заявить, что мы не вместе и дальше трахать тех, кого трахал теперь уже не за моей спиной. Только сделай мне одно одолжение. Я стыдливо поднял на неё глаза: — Какое? — Сыграй роль моего парня в последний раз. Перед моими родственниками. Я опешил. Когда Барбара рассказывала о том, что отец вечно лезет в ее жизнь, не дает принимать решения самостоятельно, я был очень удивлен. Особенно тем фактом, что мама Барбары поддерживала это, ведь она не казалась уж слишком заинтересованной в жизни своей дочери. — Они хотят найти тебе пару самостоятельно? — Говорят, что это было бы неплохо. Поэтому мне нужно показать, что я с кем-то встречаюсь. В решении Барбары выдать меня за своего парня я видел некий протест родительским указам. Она наконец-то начала отстаивать личные границы. Я несколько раз кивнул. — Конечно. Никаких проблем! Барбара быстро двинулась к дому, как если бы не хотела проводить ни минутой больше рядом со мной. Я её понимал. Никогда не прощу себя за то, как поступил с ней. Мы вместе вошли в дом. Моя бывшая девушка натянула улыбку на лицо и, взяв меня под руку, потащила в комнату, из которой доносилось больше всего шума. Люди здесь заполняли собой каждый дюйм свободного пространства. Посередине огромной гостиной, вычурно украшенной золотыми предметами интерьера, раскинулся дубовый стол, за которым собрались, по-видимому, те самые родственники. Я обратил внимание на часовой шкаф в правом углу комнаты. Длинная стрелка громко отсчитывала секунды, настолько громко, что её было слышно сквозь шумные разговоры собравшихся людей. — О, Ноен, добро пожаловать. Я думал, что вы давно расстались с моей дочерью, — бестактно высказался отец моей бывшей — Марк —, появившийся откуда-то из-за спины, и протянул мне руку. Я пожал руку мужчины. — Да? С чего вы взяли? Мужчина прошёл вперёд и, будто бы уже не замечая меня, бросил: — Она о тебе вообще не упоминала, — немного погодя, добавил: — Года два. Конечно, когда я приходил к Барбаре домой, то делал это максимально осторожно, чтобы её отец не узнал. Чаще это случалось, когда его не было дома. Он виделся со мной в последний раз, когда я еще учился в старшей школе Логанвилла. Понимая всё это, я всё же удивлённо глянул на Барбару. Ну ведь можно было нет-нет напоминать ему о моем существовании! Барбара зашипела мне на ухо: — Ты уже не вправе предъявлять мне за это, но я всё равно скажу пару слов в своё оправдание: я не хотела делиться со своей личной жизнью с ними, — Барби кивнула головой в сторону стола. — Если что-то узнают мои родители — узнают и они. Я понимающе кивнул, отмечая, что действительно не имею права обижаться. Схватив меня за руку, «моя девушка» потащила меня к столу и усадила на первый попавшийся свободный стул, присаживаясь рядом. — Мамочка, посмотри, кто решил зайти к нам! — фальшиво-весело вскрикнула Барбара, отчего на нас обратили внимание почти все. — Это Ноен. Ноен — мой парень, — добавила она уже для всех остальных. — Конечно, я помню Ноена. Он раньше часто появлялся у нас. Марк, услышав это, заинтересованно вздёрнул бровь. Аманда — мать Барбары, была простоватой, но в тоже время элегантной леди, которая по вечерам обязательно выпивала бокал вина, а на светских мероприятиях не появлялась без своих чёрных кожаных перчаток. Смотрелось это довольно комично, однако Аманде Кэрролл нужно отдать должное: она настолько искренне и серьезно относилась к своему образу, верила, что принадлежит к далёкому привилегированному обществу 18-19 веков, что заставляло остальных воспринимать её всерьёз. Никогда не видел, чтобы над ней кто-то подшучивал. Думаю, ничем хорошим это не кончилось бы. — Да, мамочка. У нас с ним всё очень серьезно. — Так это значит, что мы должны ожидать скорой свадьбы? — поинтересовался Марк. — Пока рано говорить об этом, — вмешался я, — мы с Барбарой никуда не торопимся. Отец девушки недовольно хмыкнул и, взяв бокал шампанского с маленького чёрного столика у двери, отошёл к другому концу стола. Подняв глаза на Барбару, я почувствовал прожигающий насквозь взгляд с правой стороны стола. Рыжая Борода исследовал меня своими странными глазами, будто был способен прикончить лишь взглядом, но по какой-то причине сдерживал себя. — Кстати, — тихо зашептал я на ухо Барби, — кто этот мужчина, что открыл мне дверь? Отпив вина, девушка ответила так же тихо: — Это дядя Джон — брат моего отца. — Он выглядит молодо. — Он самый младший из семи братьев. Ему двадцать семь. Сглотнув вино из стакана Барбары, я решился сказать: — Он как-то странно смотрит на нас. — Наверное чувствует, что ты козел, — сострила девушка, а я, как и было положено, промолчал, решив больше не выражать своё мнение по поводу её странных родственников. Аманда повернулась к нам, лучезарно улыбаясь. Её красная помада идеально сочеталась с бледностью лица. Она была словно фарфоровая кукла с белокурым пучком на затылке. — Ну, как дела в университете? — Спасибо, всё хорошо. — Ноен очень умный! — встряла Барбара, — Сдал все экзамены без пересдач. Мама девушки улыбнулась из вежливости. Все мы знали, что ей было плевать. — Вы такие молодцы! И, Ноен, не обращай внимания на Марка. Он груб со всеми. — Она сделала глоток шампанского и отвела взгляд. — Не понимаю, как жизнь умудрилась связать нас. Барби закатила глаза. — Прошу, не начинай сейчас этот разговор. Пока мать и дочь о чём-то нервно перешёптывались, я огляделся, с радостью отвечая, что всем по большому счёту всё равно на меня. Конечно же, кроме Рыжей Бороды. Его глаза нет-нет возвращались ко мне и к моей — на данный момент — девушке. Что он хочет вообще? Жуткий тип. Просидев с родственниками своей бывшей девушки около часа, я потихоньку заскучал. Некоторые подходили ко мне, знакомились и вроде бы даже были настроены дружелюбно, однако я все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Особенно после того, как три человека с разной периодичностью подходили ко мне, хвалили Барбару, а потом, как по сценарию, произносили: «Обидишь ее, будешь иметь дело с нами», при этом улыбаясь во все тридцать два зуба. Это не казалось мне смешным, вспоминая о том, сколько боли я причинил ей. Оставалось только догадываться серьезно ли любящая семья Барбары запугивала меня, или все поголовно лишь неудачно шутили. Не знаю, каким образом вышло так, что я задержался в доме Кэрролл аж до девяти часов вечера. Не то, чтобы моя компания нравилась здесь кому-то чуть больше, чем Барбаре, просто уйти без дозволения бывшей девушки я не мог. Всё-таки я чувствовал свою вину и в процессе размышлений решил посветить этот день заглаживаю вины. Конечно, эти несколько часов скуки никак не помогут мне очистить своё имя, однако я буду знать, что был полезен Барбаре. Это сделает мою ношу чуть легче. Когда огромные, угрожающе злобные на вид часы пробили девять, Барбара повела меня к двери, демонстрационно поцеловала в щеку (при этом не скрывая отвращение во взгляде) и выставила за дверь. Сказать, что я вздохнул с облегчением — ничего не сказать. Вымотанный, но с едва ощутимой лёгкостью на сердце, я побрел в сторону своей машины. В голову лезли идеи, как в будущем загладить свою вину перед девушкой, но я гнал их прочь. В данных момент мне не хотелось ни о чём думать, лишь наслаждаться толикой предоставленного облегчения.