Дом по соседству

У Дамблдора был хитрый, далеко идущий план: он уже прикинул, что Гарри мог выжить, защищенный самопожертвованием Лили, а это означало, что на Гарри теперь защита крови, и следует прятать его в доме кровных родственников Лили. Теория была, конечно, непроверенной, случай с защитой от Авады при помощи магии любви – уникальным, но тем интереснее было проверить такую теорию. Дамблдор предполагал, что Вольдеморт погиб не окончательно и может вернуться, чтобы нарваться еще раз на защиту крови и развоплотиться снова, просто попытавшись проникнуть в маггловский домик. Конечно, второй раз защита крови могла и не сработать, чудеса не случаются дважды и на заказ, но ведь как увлекательно попробовать! У коллективного разума морской пехоты были совершенно другие, приземленные идеи. - Да пусть хозяйка съездит, Джон, - предложил Микки. – Тут же встал на «четверку» и максимум два часа, вон мы трое уже поспали, соберем сейчас из нас группу сопровождения. Зачем обижать старого человека, посмотрим на этих Дурслей. - Я с детьми подсоблю, Джон, - вызвался мягкосердечный Тони. – Не боись, со мной ты без хозяйки не пропадешь. У меня у самого четверо спиногрызов, только младшему уже пять. Тони и впрямь ловко усадил Гарри и Гермиону в высокие стульчики, благо Грейнджерам коллеги на «нулевой день рождения» надарили всего с большим запасом, и начал кормить их кашкой, которую Джон Грейнджер сварил вкупе со всем остальным, что сейчас ели бойцы. Гермиона быстро управилась со своей порцией и сидела в стульчике с довольным видом прирожденной отличницы; Гарри больше интересовался сидящими и ходящими вокруг людьми, чем кашей. - Начинаем обязательную программу, - вздохнул Тони и, пользуясь отсутствием хозяйки, сел перед Гарри прямо на стол. – Ложечку за папу… Джон Грейнджер из кухни сделал Тони страшные глаза. - Ложечку за дядю Джона, - поправился Тони. – Ложечку за дядю Тони… С новыми именами игра пошла бодрее, и Тони решил вовлечь в нее побольше людей. - Ложечку за Гермиону, - продолжал Тони, - ложечку за капитана Микки... ложечку за полковника Буэндиа... ложечку за дедушку Альбуса… На этом месте каша Гарри надоела, и не слишком вдохновляющий ребенка дедушка Альбус был из игры исключен. - Ложечку за дядю Джона, - пошел Тони на второй круг. – Ложечку за дядю Тони... Ложечку за Гермиону... - За меня есть не надо! – заявила Гермиона. – Я уже все съела! Гарри обдумал этот аргумент и окончательно потерял интерес к каше. - Что бы тебе было не смолчать, - недовольным шепотом сказал Тони Гермионе. – Сидела бы тихо и вдохновляла мальчика на свершения. - Метлу! – тем временем начал требовать Гарри, вспомнив про свою любимую игрушку. – Метлу! - Такому и наряд вне очереди не вкатишь, он сам на работу просится, - прокомментировал один из сменившихся из караула. - Метлууу! - Ладно, я съезжу, привезу его игрушки, - решил Джон Грейнджер. - Ты сиди уж, а то Тони всех твоих соседей повяжет. Придут они спросить после вчерашнего пожара, как что, опознать их без тебя будет некому – а дальше сам понимаешь, устав гарнизонной и караульной службы. - Пусть Тони тогда съездит, - нашелся Джон. – Тони! – и мимо Гарри через стол пролетели ключи от лодки. - Метла! – обрадовался Гарри. - Джон! – окликнул Тони и бросил ключи обратно. - Метла! - Лови! - Метла! Наконец ключи случайно пролетели слишком близко от Гарри, и он ловко сбил их в полете своей маленькой ручкой. Ключи с грохотом покатились по столу, Тони восхитился таким хватательным рефлексом, а вот Гермионе грохот не понравился. - Плохая метла! – заявила Гермиона. - Ага, - согласился Гарри, теперь, когда ключи перестали летать и лежали на столе, было видно, что они на метлу совсем не похожи. – Метлу! Метлуууу! Так что Тони пришлось-таки отправиться за метлой и прочими игрушками – это опять было из-за Гермионы, и Тони подумал, что из-за этой милой девочки еще немало пацанов влипнут в неприятности. Тони привез с острова две метлы и целый мешок игрушек; Гарри тем временем переместился на пол, где вместо летающей метлы играл с мобилем. - Папина метла! – сразу узнал Гарри. – А моя? Игрушки были вытряхнуты на ковер перед капризным мальчуганом – маленькой летающей метлы, которую Джон Грейнджер видел, когда был в гостях у Поттеров, среди них не оказалось. - Метлу! – снова начал Гарри и даже постучал по полу пяточками. – Метлуууу! - Ну елки-палки, ну Тони… - вздохнул Джон Грейнджер. – Привез весь дом, а то, что нужно, не привез. - Ничего-то ты не знаешь, Джон Грейнджер, - наставительно сказал Тони. – Первенец у меня тоже был спокойный, пока мелкий, Бог миловал. А во вторую беременность жена как начала просить соленый арбуз, так с тех пор двенадцать лет без перерыва – то она капризничает, то малышня. Я ж почему до сих пор в погонах – служба государственное дело, отлучиться никак нельзя, да еще и наши командировки. Пусть они там без меня друг другу мозг выносят. - Ладно, знаю я, какую он метлу просит, - и Джон Грейнджер забрал у Тони ключи и собрался ехать сам. - Мистер Грейнджер, - позвал с дивана Дамблдор, который уже два раза напился чая, - верните мне, пожалуйста, мою палочку. У меня тоже находятся на попечении дети, я директор школы. - А, да, с вами, - обратил внимание на Дамблдора доктор Грейнджер. – Я обещал Джеймсу и Лили позаботиться об их ребенке. Как вы видите, - Джон Грейнджер обвел взглядом своих боевых товарищей и перешедший на военное положение дом, - я настроен серьезно. Мистер Хагрид полагал, что убийца приходил за мальчиком, а не за его родителями. Я понимаю, что это значит – вы можете предоставить моему дому такую защиту, чтобы к нам не мог подойти ни один маг? - А вам так не нравятся маги, мистер Грейнджер? – с интересом спросил Дамблдор, у него возникла любопытная идея о том, что, если Гарри поместить в семью, которая не желает иметь ничего общего с магическим миром и всячески магии сторонится, ранняя слава победителя Темного Лорда не испортит мальчика. - Я любил Джеймса и Лили, мистер Дамблдор, но их убили маги – кто среди вас кто, я не знаю, и поэтому каждого мага я воспринимаю как источник опасности, пока не доказано обратное. - Видите ли, защита, которая была на доме Джеймса, подразумевает, что открыть доступ в дом может только Хранитель Секрета, - начал объяснять Дамблдор. – Допустим, это будет один из ваших друзей – но вас, я думаю, не устроит представлять ему всех знакомых и даже почтальона. - Не устроит, - согласился Джон Грейнджер. – Придумайте что-нибудь такое, магоотталкивающее. - Я вернусь к вам вечером, - пообещал Дамблдор, но палочку так в руки и не получил – Джон Грейнджер отошел от дома на двадцать шагов, положил палочку на траву, а потом вернулся на крыльцо. - Идите, - скомандовал Джон, и Дамблдор отправился за своей палочкой, а потом поскорее аппарировал прочь – мало ли какой приказ у неизвестно где стоящих караульных: почешешь палочкой в затылке, а что ты этим имел в виду, будешь объяснять уже апостолу Петру. На острове Джон Грейнджер оказался не один: у полуразрушенного дома стоял встрепанный кудрявый юноша и что-то бормотал себе под нос. Из кармана мантии у юноши торчала волшебная палочка. Джон Грейнджер начал заходить со спины и вынул пистолет. - Поганец… сволочь… - бормотал юноша, - ведь все знают, что я был Хранителем Секрета… - Руки за голову или стреляю, - спокойно распорядился Грейнджер, стрелять он все же не хотел, пусть только что и услышал от Дамблдора подтверждение того, что говорил Джеймс о Хранителе Секрета. – Я сосед Джеймса и Лили и знаю, кто такой Хранитель Секрета. Убивать тебя пока не буду, хотя, может, и стоило бы. - Стоило бы, - согласился понурый юноша, а Джон Грейнджер конфисковал его палочку и снова отступил назад. - Видите ли, мистер, - сказал юноша через полминуты, по приказу Джона повернувшись и посмотрев некоторое время в дуло направленного на него пистолета. – Я ведь только говорил всем, что я Хранитель, а Джеймса уговорил сделать Хранителем Питера. И теперь вот из-за меня… - Разберемся, - пообещал Джон Грейнджер. – Полежи на травке пока, я быстро. Джон Грейнджер действительно быстро нашел маленькую зачарованную метлу, по которой скучал Гарри, после чего отконвоировал своего пленника к лодке и положил его на дно вниз лицом. На середине пути у пленника, до тех пор пребывавшего в отчаянии, самоуничижении и желании загубить свою молодую жизнь, в голове стало проясняться: лежать на дне лодки было неудобно и скучно, в борта билась холодная осенняя вода, и получить пулю в затылок и отправиться кормить крабов как-то совсем не улыбалось. - Мистер! – гулко крикнул в железное дно пленник Джона Грейнджера. – Не надо меня топить в море, пожалуйста! Я действительно не был Хранителем – я вам под веритасерумом подтвердить могу. - Разберемся, - еще раз пообещал Джон Грейнджер и вскоре пришвартовался к причалу. - Ребята! – восхитился Тони, когда Джон вернулся, конвоируя пленника. – Я как на пятнадцать лет помолодел сегодня. Сидим, пьем чифирь, Джон языка ведет. Даже язык в дишдаш одет, как араб. - Я не араб, - возразил пленник. - Звать-то как? - Сириус. - Ну вот, а говоришь, не араб. - Вы не понимаете, - быстро заговорил Сириус, после депрессивного состояния им овладела жажда деятельности. – Я не был Хранителем Секрета, это Петтигрю предал Поттеров. Хранитель может выдать тайну находящегося под Фиделиусом только добровольно. Он предал! Нужно найти его! Я его убью! Юношеские обещания кого-то убить производят мало впечатления на сорокалетних повоевавших мужиков; Сириусу дали погрызть галет и немного налили, а Джон отправился к детям вручать игрушечную метлу и с интересом понаблюдал за тем, как Гермиона стоит перед Гарри на своих крепеньких коротеньких ножках и объясняет ему, что рыбка на мобиле – это ня. Гарри уже не капризничал и не канючил свою метлу, но в ответ упрямо мотал головой. Зачарованной метле Гарри обрадовался и тут же предъявил ее Гермионе. - Ня! – ликующе объявил Гарри, отпустил метлу, и Гермиона еле смогла от нее увернуться. – Ня! Пока Джон Грейнджер возился с детьми, его боевые товарищи возились с Сириусом и сделали свои выводы. - Джон, парень-то не врет, - тихо сказал Тони, отозвав Джона Грейнджера в сторону. – Самое паршивое, что он своим всем раззвонил, что только он знал тайну твоих соседей, так что теперь к своим ему возвращаться нельзя, они на него подумают, что он предал. Получается так, что вот Микки приедет, да пойдем мы с ребятами этого Питера ловить. Вендетту никакую устраивать не будем, возьмем живым и бородатому тому сдадим, который с утра приходил. Два часа до Литтл-Уингинга и два обратно – это, с одной стороны, немного, а с другой, за это время может много чего произойти. Гарри наигрался со своей метлой, еще раз поел, и случилось то, чего Джон Грейнджер опасался: Гарри начал звать маму. - Парня уведите, - распорядился Джон Грейнджер, увидев, как Сириус вцепился пальцами в лицо, слыша, как сквозь плач Гарри повторяет «Мама!» Гермиона сначала вздернула носик и попыталась показать, что она-то умеет хорошо себя вести, но очень скоро расслышала в голосе Гарри отчаяние и заревела тоже. Джон Грейнджер сел на пол рядом с плачущими детьми и устроил их у себя на коленях. - Мама не может к тебе прийти, Гарри, - искренне и серьезно сказал Джон. – Держись, парень. Не плачь. Видишь, из-за тебя теперь девочка ревет. - Я не реву! – ответила Гермиона, отрываясь от отца, но вышло это неубедительно, а Гарри ткнулся Джону Грейнджеру в бок и продолжал всхлипывать. - Стэн! – махнул рукой Джон своему другу, который вернулся с улицы, оставив Сириуса на попечение Тони и Нила. – Накапай нам валерьянки в две рюмочки. Наплакавшиеся дети вскоре уснули, и Джон снял с дивана в гостиной подушки да уложил детей поперек, накрыв их одним одеялом – а тут и Мэри вернулась домой, с молоком, детским питанием и без родственников Гарри, несмотря на воскресенье, и Джон из одного этого сделал нужные выводы. - Никуда Гарри от нас не поедет, - сердито сказала Мэри. – Если бы не твой Микки, я бы эту Петунью побила, - Мэри увидела спящих рядышком детей и перешла на шепот. – Она практически сказала мне, что Лили и Джеймсу так и надо, раз они якшались со своими выродками. - Мне кажется, что Гарри по-прежнему в опасности, - напомнил Джон, - а вместе с ним в опасности и мы. Я пытаюсь все уладить, Мэри, но ребята не смогут охранять нас постоянно. Может получиться так, что нам придется уехать. Далеко и, возможно, навсегда. - Значит, так и будет, Джон, - немного помолчав, вздохнула Мэри. – Все равно бы Гарри стали искать у нас. Ты не думай, я не обижаюсь на то, что ты принес его к нам в дом. Ты поступил правильно – а теперь и моя очередь поступать правильно. Микки тем временем знакомился с Сириусом и слушал рассказ о его нелегкой судьбе – Микки сразу пришли в голову мысли о том, что, когда ни в семье, ни в сообществе, где ты вырос, никто тебя не ждет, истинный англичанин должен послать всех к черту и отправиться в увлекательное путешествие по дальним странам. - А давай пробежимся, парень, - предложил Микки. – Вон до тех деревьев. Ты скидай свою рясу-то, а то я тебя ярдов на сорок сделаю. - Шутите, мистер? – рассмеялся Сириус и скинул мантию, он не верил, что невысокий седеющий мужик может его обогнать. Бег по пересеченной местности удался Сириусу не слишком, и, к его удивлению, Микки обогнал его ярдов на десять. - Неплохо, парень, совсем неплохо, - похвалил Микки. - Еще давай! – потребовал Сириус, хотя дышал он тяжелее своего соперника. На обратном пути Сириус рванул изо всех сил, предсказуемо споткнулся, полетел с ног и, чтобы не расшибиться, обернулся собакой у всех на глазах. - Ишь! – только и сказал Микки, который, конечно, не смог догнать огромного черного пса, и Сириус, добежав до крыльца дома Грейнджеров, снова превратился в человека. – А нюх у тебя в таком обличье тоже собачий? - Ну да, - кивнул Сириус. – И слух. А дневное зрение хуже, и цвета странные – зато ночью и в сумерках вижу хорошо. - А соображаешь ты в собачьем облике по-человечески? - Ну да. - Золотой ты мой человек, - растроганно сказал Микки. – Я ж тебя теперь никуда не отпущу. Это ж как нам такое пригодиться может! - Петтигрю тоже анимаг, он в крысу превращается. - Урегулируем твоего Петтигрю. Тони, ведь как бы нам на Кипре такой боец кстати пришелся! Сириус только рот раскрыл, а его уже окружили дружелюбные люди, болеющие за славу родной третьей бригады. - С нами ты посмотришь мир, Сириус, - уверенно сказал Тони. – Ты и Англии-то, небось, не видел – а я вот бывал и в Сингапуре, и в Индонезии, и в Африке, и на Кипре. Да где я только не был! - А, ладно! – махнул рукой Сириус, он слабо понимал, на что он подписывается, но ему было и не надо. – Мне все равно теперь терять уже нечего. - Правильное решение, Сириус, - одобрил Микки. – Мы все здесь теряли друзей. Некоторые из нас в юности остались без семьи. Многим было некуда возвращаться. Но у нас всегда есть наше братство: где бы ты ни оказался, любой морпех – твой брат. И даже если ты погибнешь, ты останешься жить вечно – потому что морпехи погибают, но морская пехота бессмертна.